скачать книгу бесплатно
Удачно! Заодно и сэкономлю. Автобус двадцать девятого маршрута шел прямо до ЖД вокзала и проезд в нем стоил всего восемь рублей, против двадцати в маршрутках.
Войдя в салон, я пристроился возле окна, расплатился за проезд и от нечего делать, стал рассеянно разглядывать пассажиров. На одиночном кресле прямо подо мной сидела девушка, и мой блуждающий взгляд постоянно натыкался на русую макушку с аккуратным пробором и нырял в глубокий вырез ее маечки, оттопыренной аппетитными округлостями. Немного погодя я убедился, что в этот вырез бросают взгляды и другие пассажиры мужского пола, стоящие неподалеку, уж больно интересный открывался ракурс. Лица девушки я увидеть не мог, для этого пришлось бы наклониться, но лежавшие на коленях руки были красивыми, с тонкими пальцами и длинными наманикюренными ногтями. Кресло впереди девушки занимал парень, который всю дорогу возился со своим мобильником.
На очередной остановке, в автобус заскочила бабка, и шустро вклинилась в узкую щель между мной и, стоявшим рядом мужчиной, потеснив нас обоих. Я не сразу понял смысл ее маневра, однако его поняла кондукторша, мгновенно оказавшаяся рядом. Бабка, со скорбным видом, долго рылась в потертой кошелке, но нужной суммы так и не собрала. Кондукторша укорила ее, что стыдно, мол, в таком возрасте забегать в автобус и прятаться, как какая-нибудь шантрапа малолетняя, но выгонять не стала. Просто забрала найденные бабкой деньги и, не дав билета, отошла.
Кондукторша – молодая девица, вообще оказалась на редкость деловитой, шустрой и боевой. Я некоторое время развлекался, наблюдая, как она снует туда-сюда, покрикивает на вошедших пассажиров, распределяя их более равномерно по салону, не давая накапливаться перед входом. Когда на очередной остановке в автобус сунулись два паренька босяцкого вида, она мгновенно заступила им дорогу, и поинтересовалась финансовыми возможностями. Опыт не подвел, парням действительно нечем было платить, и они ретировались, сопровождаемые её презрительным взглядом, обозвав на прощание «парчушкой».
На Речном вокзале девушка с вырезом вышла, и я с удовольствием плюхнулся в хранящее тепло ее тела, кресло. К одиннадцати часам утра, автобус, уже будучи полупустым, вырулил с Вокзальной магистрали к остановке на площади. Раздвинулись гармошки дверей, выпуская остатки пассажиров. Я вышел последним, за компанией потрепанной молодежи.
Привокзальная площадь была, как всегда, полна народу. Автобусы, маршрутки и недра метро, всасывали в себя отбывающих, выбрасывая им навстречу пополнение. В ожидании поездов, встречающие и отъезжающие, слонялись вдоль рядов киосков, от скуки скупая разные ненужные вещи, с пустым любопытством, разглядывая в витринах сувениры и книги. Проголодавшиеся, поедали сомнительные шашлыки, копченых кур и чебуреки в многочисленных кафешках-рыгаловках, расположившихся тут же на площади, пили пиво в тенечке раскинутых зонтиков. В ключевых точках площади, маленькими кучками, торчали профессионалы нехитрого привокзального бизнеса – сдатчики квартир и комнат, скупщики золота и валюты, по совместительству скрытые сутенеры. Менты, не выходя из своего уазика с распахнутыми для сквозняка дверцами, лениво высматривали в толпе гостей с востока и пьяных сограждан, готовых отзывчиво откликнуться на их просьбу: "Предъявите ваши деньги". Бродящие неподалеку, в поисках бутылок и алюминиевых банок, бомжи с авоськами, не привлекали их сурового внимания.
Пробираясь в людском водовороте, я пересек площадь и спустился по лестнице к зданию вокзала. Внутри народу оказалось еще гуще. Сбившиеся в галдящую кучу люди, глазели на большое электронное табло, на котором появлялась информация о прибывающих поездах. Другие сидели, лежали, жевали, читали в зале ожидания. Кому не хватало мест на лавках, располагались на собственных вещах. Я пробрался сквозь пеструю, пахнувшую потом и парфюмом толпу и спустился на уровень вниз, где в одной галерее странно соседствовали ручные и автоматические камеры хранения, комната милиции и бар с биллиардом.
Народ толокся в основном у окошка ручной камеры хранения. У автоматических ячеек – никого. Судя по индикаторам, все они, были заняты. Пятнадцатая ячейка, действительно, открылась ключом с цифрой восемь. Я извлек из ее недр средних размеров сумку, осмотрел. Матерчатая, черного цвета, с пластмассовой ручкой и длинным регулируемым ремнем, одним словом, самая обычная сумка, такая же, как и у меня, только посолидней. Я огляделся. Неподалеку какой-то смурной дядя глядел в мою сторону – то ли ждал, пока уйду, чтоб занять освободившуюся ячейку, то ли еще чего. Я перекинул сумку через плечо и поспешил наверх. Открывать сумку и смотреть что в ней не стал, решив, что спокойно смогу сделать это дома. Так, с сумкой на плече, я покинул душное, но зато прохладное здание вокзала и вновь погрузился в пылающую жару площади.
За время моего отсутствия, ничего не изменилось. Все также суетливо сновал народ – покупая, поедая или просто слоняясь от скуки. Только вот милицейского уазика, торчавшего до этого посредине площади, больше не было.
Так, куда теперь? Я остановился. К остановке маршрутных такси или в метро до Речного вокзала? С Речного на "двадцатке" можно доехать прямо до дома. А с вокзала до дома не доедешь – только с пересадками. Рассудив, что ходить мне не привыкать, а по дороге можно зайти в магазин, купить чего-нибудь съестного, я отправился к скоплению маршруток. Заметив, что к остановке подъехала моя маршрутка, ускорил шаг, лавирую между людьми. Обогнул группу сдатчиков квартир, тут же сделавших мне свои предложения (ведь человек с сумкой, не просто так тут болтается). Обогнул, неспешно прогуливающуюся девушку, все ускоряя ход… двух мужиков… Тут мне внезапно заступили дорогу… Короткий, мощный удар под дых, вышиб из нутра весь воздух. Меня подхватили под руки и, ничего не соображающего от боли, потащили в другую сторону, к припаркованной у дальней обочины белой "газели" с гостеприимно сдвинутой в сторону дверью. Слабо сопротивляясь движению, я попытался повернуть голову, чтоб посмотреть нет ли где поблизости ментов, но в бок больно уперлось что-то острое и злобный голос прошипел в ухо:
– Тихо, падла! Вякнешь че-нить, завалю!
Вот тут я, хоть и плохо соображал, от боли и внезапности происходящего – испугался. Похоже, влип очкарик… Точно влип… Не фига себе – называется, сходил за сумочкой…
Распахнутое нутро "газели" быстро приближалось, там уже появились какие-то рожи в лыжных шапочках-масках, готовясь принять пленника, оставалось только перейти дорогу… Завизжали тормоза и сверкающий на солнце черный внедорожник вклинился между "газелью" и нашей группой. Левая передняя дверца распахнулась и с водительского сиденья в нашу сторону наклонилась блондинка в темных очках и голубой спортивной курточке. Сзади негодующе гудели маршрутки. Похитители попытались обогнуть неожиданное препятствие, потащив меня влево, но BMW (а это был BMW), тоже сдал назад, снова преграждая им дорогу. Девушка держала одну руку на руле, а вторую направила в нашу сторону, словно выцеливая. Я не мог понять – что у нее в руке. Что-то черное, округлое.
– Ты чё творишь, сука?! – тихонько заорал ей детина, тот, что с ножом, теряя самообладание, – А ну вали отсюда, блядская белочка! А то щас…
Он выдвинулся из-за меня, в подтверждение своих слов показывая ей нож. Еле слышно пискнуло, и бандит грохнулся на асфальт, как куль, как будто из него мгновенно выбили жизнь, с деревянным треском стукнувшись головой о поребрик тротуара. Второй, отпустив мою руку, шарахнулся прочь.
– В машину, быстро! – скомандовала девушка. Я узнал голос. Сделал шаг к машине и тут понял, что онемело правое плечо и бок. Совсем не чувствовались. Правая нога подломилась, и я неуклюже повалился вперед, прямо в открытую дверь.
– Черт! – Мира резко наклонилась и, ухватив меня за руку, с невероятной, силой, потащила в салон. Выпучив глаза, я смотрел мимо нее в противоположное окно – из "газели" высунулись два автоматных ствола. Загрохотали очереди, пули с визгом рикошетировали во все стороны – BMW оказался бронированным. Стекла слева покрылись сеткой трещин от прямых попаданий. Народ с воплями стал разбегаться во все стороны. Я кое-как вполз в салон, оказавшись головой чуть ли не у Миры на коленях, задницей к выходу. Девушка вдавила педаль газа и машина, мгновенно разогнавшись, понеслась по дороге, петляя между маршрутками, незапертая дверца отчаянно болталась. Бандиты не стали стрелять нам вслед, видимо поняв, что толку не будет. Газель тронулась и свернула на перекрестке. Где-то вдали раздались вопли милицейских сирен. Мира сделала какое-то движение рукой, и дверца сзади, хлопнув, закрылась. Кое-как, я выпрямился в кресле – правая рука и правая нога по-прежнему не слушались, глянул перед собой и ужаснулся: BMW несся прямо на дорогу с односторонним встречным движением. Светофор горел красным, и можно было видеть, как на лицах водителей, стоявших в три ряда машин, удивление сменяется ужасом. Девушка резко крутанула рулем и здоровенный внедорожник, не доезжая нескольких метров до перекрестка, буквально впрыгнул в узкий боковой проезд, во дворы. Как мы его проскочили, не разбившись в лепешку, я так и не понял. Мотнуло так, что я треснулся головой о боковое стекло и совсем перестал соображать.
– Пристегнись! – крикнула Мира, на миг повернув лицо. Сама она сидела, как влитая. Петляя по узким улочкам и разгоняя сигналами испуганных пешеходов, мы миновали пару кварталов дворов, и выскочили на параллельную улицу, под носом у отчаянно гудящих, встречных автомобилей. Понеслись по ней, обгоняя всех. Я со страхом поглядывал на стрелку спидометра, не опускающуюся, на этой узкой двухполосной дороге, ниже ста километров. Путь наш был недолог, через несколько минут сумасшедшей езды, Мира свернула направо, в частный сектор. Проехала еще метров сто, опять свернула на боковую улочку и остановив машину заглушила двигатель.
– Идти сможешь? – спросила она, открывая дверку.
– А тебе идет паричок этот! – от испуга я стал язвительным – Что это все значит? Откуда ты взялась? И вообще, в какое говно, я вляпался?
– Извини, что так вышло. Я тебе потом все объясню.
– Когда потом?
– Потом, – неопределенно сказала она, – пошли.
– Куда?
– Машину сменить нужно, – прихватив злополучную сумку, она вылезла из салона и захлопнула за собой дверку.
– Давай, давай! Быстренько! Нельзя тут задерживаться.
Решив пока отставить расспросы, я последовал за ней. Еще прихрамывал, но чувствовал себя уже вполне сносно. Ощущение, будто правую руку и ногу отлежал, а сейчас, когда возвращалась чувствительность, их словно кололи тысячи иголочек. Неприятно, но терпимо. Мира шла очень быстро, я еле поспевал за ней.
– Подожди ты… разогналась!.. Машину так что ли бросаешь?
– Ага, – беззаботно махнула рукой Мира.
– А тот?.. Ну, который упал… Он умер?
– Да нет. Очухался уже, наверное. Если, конечно, башку не разбил о поребрик.
– Слушай, а чем ты его?
– Что? А.. пищалкой, – девушка показала, с виду совершенно обычный, пластмассовый брелок автосигнализации
– Пищалкой… – бездумно повторил я за ней. – А я думал – свистелкой… понятно… Ладно, замнем пока… Кто они, вообще, такие?
– Не знаю, – ответила Мира, покосившись на меня. – Отморозки какие-то.
– И что им от меня было нужно? Ладно сумка… а меня-то зачем потащили?
– Не знаю.
– Блин, ты вообще, что-нибудь знаешь? – я даже остановился, – подписала меня на терки с бандосами…
– Тише! Тише! Не кричи так! – девушка оглянулась по сторонам. – Пока не знаю, но скоро узнаю!
– А мне что делать?
– Ничего, посидишь пока в безопасном месте.
Она была совершенно спокойна и глядя на это, я тоже стал успокаиваться.
***
Вызов. Дважды прокурлыкал тоновый набор номера. Долгие гудки. Щелчок.
– Это я – Вальтер! Я с Лехиной трубы звоню, чтоб не запалиться, он симку новую только поставил.
– Ну?.. И чё за блудняк, вы на вокзале устроили? Я тебе что говорил, помнишь?
– Помню… но тут такая байда… Фуфло, короче, полное!.. Но это не наш косяк!
– Ты не буровь, говори толком!
– Сперва все, как надо было… как ты сказал… Рэмбо с Бивнем на площади взяли лоха этого за хомут, он и не рыпнулся. Тянем к тачке, и тут телка эта… слушай, ты не говорил, что так может быть… Я не понял, вообще, откуда эта белочка дурная взялась? Она, между прочим, на Бумере была… бронированном. Она Костика Рэмбо завалила… я не понял из чего… а Бивень забздел и сквозанул оттуда. Сейчас с нами. Мы из калашей по ним дали… по рожку маслят извели… бесполезняк… рикошетят пули.
– Какая еще телка? Вы там совсем охренели?.. дебилы! Боевиков, бля, насмотрелись? Дальше, что было?
– Чё… ну, уехали мы оттуда от греха… на хер нам это попадалово? По радио сейчас слышал: Костик Рэмбо, живой вроде, но закрыли его в больничку… надо вынимать как-то кореша.
– Разберемся с твоим Костиком. Вы сейчас где? Пропасти вас не могли?
– На хазе съемной… Рож, вроде, никто не видел, но мало ли… Лехе показалось, что за нами черт какой-то увязался от площади, на мотоцикле… но потом мы начали смотреть, покрутились по городу, вроде оторвались… а может и не было никого. Померещилось. Че нам делать-то?
– Вы дел уже наделали! Ладно… собирай своих и езжайте к Вини-пуху на дачу. Отсидитесь там, пока эта байда не рассосется… А там посмотрим.
– А Рэмбо?
– Я сказал, разберемся! Все, отбой!
***
– Але! Шкипер? Але!
– Да, слушаю вас, Александр Степанович. Здравствуйте!
– Здорово! Слушай, мне тут пацаны мои отзвонились…
– Да… я уже в курсе того, что произошло.
– Шкипер… я не знаю… Ты не предупреждал, что такие косяки могут быть! Одного из моих, завалили… Кто это был? Если комитетчики…
– Не беспокойтесь, Александр Степанович, не ФСБ…
– Менты?
– И не МВД…
– А кто?
– Неважно… насчет них, вам беспокоиться не стоит – это мои проблемы.
– Уверен?
– Сто процентов! А эти ваши, ребята, они не заметили… их никто не пытался преследовать?
– Вальтер… ну, это мой близкий, он что-то буровил такое… мотоциклист какой-то, вроде, ехал за ними… но, вроде как, оторвались они. А может, вообще, со страху померещилось… перебздели пацаны.
– Мотоциклист, говорите? Александр Степанович, вы по этому номеру больше не звоните… я вас потом сам найду. Да… советую вам, быть в ближайшее время поосторожнее! С этими вашими пацанами, встречаться не надо… Да и вам лучше будет дома пока не показываться. Отдохните где-нибудь… лучше, вообще, уехать за город… Это просто дружеский совет.
– Ты, бля, во что меня втравил? Че за блудни?
– А вот грубить не надо! У нас с вами, деловые отношения. Я оказываю услугу вам, вы мне. Кроме того, я ведь вам хорошо плачу? Ну а при вашей, э.… работе, определенный риск неизбежен. Поэтому послушайте моего совета: несколько дней не показывайтесь в городе. Только несколько дней! И все будет хорошо!
– Отвечаешь?
– Отвечаю! Я потом сам с вами свяжусь. До свидания, Александр Степанович!
– Пока.
***
Неприметная серенькая тойота Королла, была припаркована возле забора, под развесистой яблоней. В руках у Миры знакомо пискнул брелок, на этот раз просто отключив сигнализацию. Щелкнул центральный замок. Девушка села за руль и завела мотор.
– Садись, тут недалеко.
Я, нехотя сел с ней рядом – память о недавних выкрутасах на дороге давала о себе знать – повозившись, отодвинул кресло подальше. На этот раз, Мира не спешила. Мы вновь пересекли улицу Шамшурина и, проехав несколько кварталов, остановились во дворе у обшарпанной пятиэтажки.
– Тут, – девушка показала на облезлое здание. – Первый подъезд, пятый этаж, квартира номер пятнадцать. Посиди там, пожалуйста, до моего возвращения.
– Опять номер пятнадцать?!
– Просто совпадение! В общем, вот тебе ключ! А я скоро буду… дела только, кое-какие сделаю.
– Ключ… – проворчал я, выходя из машины. – Сколько у тебя ключей припасено на мою голову?
Отъезжая, девушка успокаивающе улыбнулась и послала мне воздушный поцелуй. Затем тонированное боковое стекло поднялось и тойота, бибикнув на зазевавшуюся пенсионерку, выкатила со двора.
***
Квартира номер пятнадцать имела крашенную синей краской металлическую дверь, отперев которую, я оказался внутри обычной однокомнатной хрущёвки. Зал, крошечная кухонька и совмещенный санузел. Разувшись после некоторого сомненья, я прошелся по квартирке, заглянул на кухню и в ванную. Квартира выглядела нежилой. На всех горизонтальных поверхностях лежал слой пыли, окна закрыты душными шторами. Часы на стене замерли на без двадцати шесть. Сколько же сейчас времени? Вроде бы недавно произошли все эти события. Не более получаса прошло. Странно, как быстро я успел успокоиться… Как будто на меня регулярно, среди бела дня нападают бандиты с ножами, а их подельники стреляют из автоматов. Впрочем, сейчас, оставшись в одиночестве, я вновь почувствовал предательскую дрожь, проходящую время от времени по телу. На душе снова стало паскудно, как после тех снов с полетами над хищными тварями. Только там я благополучно просыпался и убеждался, что это всего лишь сон, а тут все изначально было явью. Я походил по комнате, прислушиваясь к скрипу половиц, затем вернулся в коридор и проверил – хорошо ли закрыт замок. Посмотрел в глазок на пустую лестничную площадку и на всякий случай, задвинул металлическую щеколду. Мира, когда придет, пусть звонит в звонок.
В квартире стояла жара и было душно, как в склепе. Я раздвинул шторы и даже присвистнул – еще бы, все окна и форточки закрыты и запечатаны, похоже с самой зимы. Поняв, что в такой душегубке долго не протянешь, я решился, и, отодрав полоски бумаги, приоткрыл балконную дверь. С улицы ворвались звуки, словно разом включили громкость: шум и сигналы машин, детские вопли со двора. Потянуло свежим воздухом. я перешел на кухню, открыл форточку, снял рубашку и какое-то время стоял под легким уличным ветерком, уперев ладони в облупившийся подоконник. Из давно немытого окна виднелся унылый колодец двора, запертый с четырех сторон пятиэтажками, с одиноким тополем посередине, ржавой детской горкой и песочницей, в которой копошились несколько карапузов. Их мамаши и бабушки судачили на лавочках неподалеку. Я вдруг осознал, что уже давно ощущаю сильную жажду. Прокашлявшись пересохшим горлом, порылся в шкафах, в поисках подходящей посуды. Там нашлись только несколько пыльных тарелок, но ни одного стакана или кружки. Плюнув на условности, я пустил воду, подождал пока сбежит ржавчина и напился прямо из-под крана. Во рту остался ощутимый привкус железа. Прошел в ванную, пустил воду, сунул голову под прохладную струю. Оказалось, что вытереться тоже было нечем – полотенца не было, ни на кухне, ни в ванной. "Фиг с ним, само высохнет" – подумал я и, вернувшись в комнату, уселся на старой одноместной тахте, заскрипевшей под моим весом. Струйки воды стекая с мокрых волос щекотали шею. Закинув руки за голову, я откинулся на стену и замер в этой позе.
Время шло… Мира не появлялась… Делать было решительно нечего. Окинув комнату взглядом, я наконец, сообразил, что ровно напротив тахты стоит телевизор.
Старый цветной Рубин на четырех длинных ножках, как ни странно, включился и даже начал показывать картинку с блеклыми тусклыми цветами эпохи застоя. Сев рядом на корточки, я принялся переключать каналы. Везде шла обычная в это время муть – сериалы вперемешку с рекламой.
***
Прошло часа два. Мира все не шла, и я совсем заскучал. Кроме того, от всех тревог, проснулось зверское чувство голода. Люди, как известно, делятся на тех, кто от волнения теряет аппетит и тех, у кого он, наоборот, разыгрывается. Я отношусь ко второй группе. От безысходности, ни на что, не рассчитывая, совершил экскурсию к холодильнику "ЗИЛ", с шумом трясущемуся время от времени на кухне. Ну, действительно, что может быть в холодильнике, в пустой квартире в которую не меньше месяца, кажется, не ступала нога человека? Потянул за ручку, похожую на стоп-кран… Ба!!! На верхней решетчатой полке уютно расположилась непочатая упаковка банок с пивом Балтика семерка. Банки призывно синели из полиэтилена. Рядом с ними лежали два больших пакета с сушеными кальмарами. Нижнюю полку оккупировала компания из литровой бутылки водки "Абсолют", здоровой палки сервелата и завернутого в целлофан нарезного батона. Я треснул себя по затылку, в наказание за недогадливость. Давно ведь уже мог заглянуть сюда, идиот! В морозилке, правда, ничего не было, кроме сугробов инея. Ну и ладно, и на том, что есть, спасибо!
Жизнь, однако, налаживалась! Я без лишних сомнений, вскрыл упаковку, достал одну синюю банку, закрыл дверцу холодильника. Постоял несколько секунд, подумал. Нет, пожалуй, пивом тут не обойдешься. Опять открыл холодильник, взял водку и, решительно свернул крышку. Растерянно посмотрел вокруг – куда налить?.. И без долгих раздумий приложился к холодному горлышку. Хорошо приложился! Водка пошла, как вода. Ледяной струей скользнула по пищеводу и мгновенно согрела желудок. После пары добрых глотков, поперхнулся и долго кашлял. Все-таки не вода. «А вот ерша не хотите ли?» – с этими словами я вскрыл зашипевшую банку и запил. Сел на колченогий стул возле кухонного стола, посидел немного, прислушиваясь к ощущениям. Влитая в голодный желудок гремучая смесь подействовала мгновенно – взбудораженный разум стал успокаиваться, а острота переживаний притупляться. Зато проснулся аппетит. Так. Есть колбаса. Есть кальмары. Кальмары – это не серьезно. А колбасу нужно порезать. Вопрос – чем? – я опять принялся обшаривать ящики кухонного стола и стенные шкафы, теперь уже в поисках ножа. Как ни странно, с этим повезло больше, чем со стаканами. Нож имелся. Старинный нож – такие когда-то выдавали в ресторанах – тупой, с круглым концом лезвия, с мельхиоровой посеребренной ручкой. Правда на лезвии был какой-то жирный налет. Брезгливо морщась, помыл ножик и одну из тарелок под струей горячей воды. Достал продукты. С трудом, крупными кусками, покромсал колбасу. Мягкий батон при попытке его порезать вообще раскрошился, пришлось рвать кусками.
– Я допивал третью банку пива, как вдруг услышал из бубнящего за стенкой телевизора: "Сегодня утром на площади Гарина-Михайловского произошла перестрелка с использованием автоматического оружия. Наш корреспондент сообщает с места событий…" Я метнулся кабанчиком к экрану. В эфире шла программа новостей "Десятого канала". Очкастая девица рассказывала, одновременно показывая: "…вот здесь трое молодых людей собирались садиться в автомобиль, предположительно BMW, когда из белой "газели" с Новосибирскими номерами, стоявшей на противоположной стороне дороги, по ним открыли огонь двое неизвестных. На месте, где стоял автомобиль нападавших, найдено около двадцати гильз от автомата Калашникова. По данным милиции, BMW была оборудована бронестеклами, и в результате стрельбы водитель не пострадал. Легкое ранение в голову получил один из предполагаемых пассажиров, сейчас он находится в ЦКБ под охраной милиции, другой успел сесть в машину, а третий скрылся самостоятельно. Оба автомобиля скрылись с места происшествия. Для розыска преступников в городе проводятся специальные мероприятия по плану "Перехват".
Камера слегка отъехала, очкастая повернулась и стала задавать вопросы появившейся в кадре тетке:
– Скажите, пожалуйста, что вы видели?
– Да я и не видела ничего! Выстрелы-то эти начались… я-то сперва и не поняла… а потом смотрю люди бегут, кричат! Ужас! Вроде там убили кого-то или поранили. Я точно не знаю…
Корреспондентка повернулась в другую сторону, камера двинулась за ней. В кадре возник деловитый мужик в фартуке, явно выскочивший из одного из многочисленных ларьков:
– Там один-то из тех, в кого стреляли, пьяный он был похоже… двое его с боков придерживали, значит… а тут эти, как давай палить! Среди бела дня, понимаешь! Хулиганы какие-то! Сколько тут торгую никогда такого не видел. А тот, которого держали, он прыг в машину… и уехали значит.
– В BMW? Это который пьяный, Вы говорите?
