скачать книгу бесплатно
Настя не сразу заметила, что они не просто садятся, а, выпустив хоботки, подсовывают их под газеты и что-то усердно тянут в себя.
Что-то светящееся и голубое.
Она приблизилась к стене, ковырнула край отклеившейся газеты. Под ней тянулась синеватая жилка. Пульсировала и подрагивала – набирал мощь бледный свет. Настя обернулась на фонарь. Сперва ей показалось, что он погас, но это было вовсе не так.
Фонарь горел. Слабо, но горел! Откидывал на стены бледное кольцо света.
«Наверное, эта штука как-то так и работает», – решила Настя, перед тем, как покинуть подземное помещение.
«Пойду, посмотрю, разгорелся ли котел?» – думала она, поднимаясь обратно к статуям. Те сидели молча, глаза открывать больше не пытались, лишь в прожилках белого мрамора проступала на глазах сияющая синева.
«Наследница», – повторили сфинксы в Настиной голове, когда она прошествовала мимо них.
Наконец, тайная дверь была заперта, налобный фонарик погашен, а ключ надежно убран в карман вместе с остальной немногочисленной связкой. И трудно было поверить, что за столь невзрачной, криво и наспех сколоченной дверью хранится такое…
Настя вернулась в гостиную и обнаружила с удивлением, что солнце уже село. Улицу окутал ночной мрак, пробитый там и тут шариками уличных фонарей и прямоугольниками окон.
Поздний вечер? Сколько же прошло времени?
Кисточка кинулась под ноги, будто сто лет хозяйку не видела. Принялась тереться головой о голени, выгибать крутую спинку, гарцевать, поднимаясь на задние лапы.
– Я никуда не делась, – успокоила ее Настя. – Вернулась вот.
Чтобы немного прийти в себя и успокоиться после внезапного подземного приключения, она направилась прямиком в кухню и поставила чайник. Пока он грелся, перешла в котельную поглядеть, что там с фитилем?
Фитиль горел ярче прежнего. От него занялось внутреннее кольцо венца – поднялась над остатками золы острозубая корона синего пламени. Настя обошла громаду котла, потрогала трубу горячей воды – та заметно потеплела.
– Ура! Наконец-то! – обрадовалась Настя и кинулась к ванной, проверить, пошла ли горячая.
Первым делом пришлось в очередной раз отправлять восвояси знакомого ужа. Он привычно скользнул по изразцам и ушел через дырку в подполье.
Настя со скрежетом повернула вентиль. Вода потекла ржавая, но теплая. Немного подождать, и чистая пойдет – можно будет спокойно помыться. Вещи постирать, пока проблема с прачечной до конца не решена.
Вскипел чайник.
По кухне поплыл аромат мелисы и чабреца – Настя насыпала щедрую порцию заварки прямо в чашку. В самую большую, что нашлась. Хорошенько сдобрила сахаром – к черту диету, насиделась. Плюхнулась за стол и прикрыла глаза. Ароматный напиток согревал руки и горло, а душу согревало удовлетворение. Она открыла потайную дверь, нашла генератор и запустила его – теперь в доме будут тепло и вода горячая.
Кто молодец? Настя – молодец!
В глубине буфета у Яны Маровны нашлась незамеченная прежде вазочка с конфетами. Шоколадными, с белой начинкой и орешком внутри.
Настя сунула конфету в рот, Кисточка утащила фантик и принялась шуршать им на полу под столом.
Кто-то еще шуршал поблизости. Звук был знакомый, не первый раз уже слышанный. Осенило вдруг – бабочки! Только где они – не видать. Звук есть – самих нет.
Вдруг свет замигал и погас. «Снова пробки», – подумала Настя и спешно опустила на стол чашку, чтобы ненароком не облиться горячим чаем в наступившей темноте. Пробки находились совсем рядом, за входной аркой, но характерного щелчка от них не донеслось. Значит, у павшей внезапно тьмы имелась иная причина.
Не успела Настя подумать про пробки, как из-за арки, откуда-то из сеней, хлынули в кухню светящиеся бабочки. Они покружили у потолка, а потом расселись вереницами по стенам. Там, где они опустились, проступили из-под обоев голубые вены проводов. Дом заполнило тусклое сияние, протянулись от мебели длинные тени.
В прихожей зашумело вдруг что-то, задвигалось. Отделилась от стены черная фигура и двинулась к Насте.
Глава 5. Настасья Петровна
А я «барыню» пою,
Никогда не устаю,
Пела бабушка, прабабушка,
Теперь и я пою.
Барыня угорела,
Много сахару поела.
Вот и моя барыня,
Барыня-сударыня…
В любой другой раз Настя перепугалась бы до смерти. Прошлая Настя. Та, что осталась где-то там, в воспоминаниях…
Теперь ей отчего-то уже не было страшно. После неизведанных коридоров с ясноглазыми сфинксами, после странных огней и загадочных генераторов-артефактов теней ли каких-то там бояться?
К тому же Настя сразу догадалась, что там за фигура. Это Белов кого-то подослал – точно! Пока она по подземельям шарахалась, бывший муж подговорил одного из своих подручных проникнуть в дом и запугать ее – тут никаких сомнений!
«Не на ту напал! – подумала Настя, подтягивая к себе поварешку. – Сейчас я тебе покажу, как к честным женщинам в дома забираться. И к нечестным тоже!»
Она размахнулась и что есть силы треснула по тому месту, где у незваного гостя ориентировочно находилась голова. Голова эта казалась неожиданно твердой. Слишком твердой! Кухню огласил звонкий деревянный звук, будто ударили палочкой по большому ксилофону.
– Ой-ё-ёй! – заохал кто-то глубоким контральто. – За что ж вы, матушка, по голове-то? С чего осерчали?
– Ой! – Настя тоже вскрикнула от неожиданности.
Пострадавший от удара поварешкой вовсе не был Беловским прихвостнем. Это, вообще, оказалась пострадавшая – голос-то женский, хоть и низкий. Такой низкий, что легко перепутать с мужским…
– Болит теперь головушка, – плаксиво вывела неведомая посетительница. – Ох, и боли-и-ит! Ты не смотри, что деревянная!
– И-извините…
Настя с надеждой взглянула на лампу. Та, словно услышав немую мольбу хозяйки, потрещала, помигала и зажглась.
По другую сторону стола, ближе к середине кухни, стояла старая знакомая – медвежья статуя из коридора. Ее глазки-бусинки живо блестели, оглядывали Настю с интересом и обидой.
– Что ж ты, матушка, испужалась? – поинтересовалась статуя человеческим голосом и сложила перед грудью когтистые деревянные лапы. – Не хотела я тебя пугать. Спросонья с местечка своего насиженного выбралась, а тут ты… Ты, кстати, кто такая будешь? Жилица, постоялица али родственница?
– Хозяйка новая… Вероятно, – округлив от удивления глаза, сообщила Настя. – А ты что… кто?
– Я-то? Настасья Петровна Топтыгина, ключницей при бывшей барыне служила. И кухаркой по совместительству.
– Анастасия Белова, – представилась Настя.
– Тезка моя, значит? Хорошо. – Деревянная медведица опустилась на табуреточку, тяжелую голову лапищами подперла. – Ну, расспрашивай, новая барыня, да приказывай!
– Я лучше сначала расспрошу, – объявила Настя и поинтересовалась: – А прежнюю твою барыню звали Яна Маровна?
– Не-е-е, – протянула Настасья Петровна. – Яна Маровна – благодетельнице моей сестричкой младшенькой приходится. Моя-то Василисою Маровной звалась.
– Звалась? Что ж с ней стало?
– Ушла она неизвестно куда и зачем. Пропала, – грустно сообщила медведица. – Как пропала, так домик в запустение стал приходить, вот Яна сюда и перебралась. Не хотела, но ради сестры дела свои бросила и переехала. Нас всех усыпила сразу да фонарь волшебный притушила…
– Мне очень жаль твою прежнюю… барыню, – посочувствовала Настя. – Только я не барыня. Барынь у нас уже давно не водится.
– Долго же я спала, – обескуражено покачала головой Настасья Петровна.
Настя в это время быстро сопоставила в голове даты и года. Не сходилось. Ничего не сходилось! Она уточнила:
– Когда конкретно твоя барыня пропала?
– В тысяча девятисотом, вестимо, – уверенно заявила медведица. – Как век наш, девятнадцатый нынешним двадцатым сменился, так и пропала.
– Нынешний – не двадцатый, – произнесла Настя. – Двадцать первый уже. – В поддержку ее слов в гостиной настойчиво зазвонил телефон. – Сейчас, извини…
Пришлось сходить за ним. Пришла смс-ка с рекламой какого-то косметического салона: «Мы приглашаем вас на бесплатное…». Настя не дочитала. Сто раз уже получала подобные сообщения. Приглашали то на маску, то на массаж, то на вакуумную чистку лица, потом начинали втюхивать невзрачный набор кремов по цене недорогого автомобиля. Настя не покупала такое, даже когда возможность была. И по приглашениям этим навязчивым пару раз сходила – потом зареклась.
Смартфон лег на стол возле чашки с чаем, посветил несколько секунд экраном и погас.
– Что за штучка такая красивая? – Медведица с интересом оглядела гаджет, потянула воздух деревянным носом. – Пахнет странно, что в ней за магия?
– Это техника, – объяснила Настя.
Настасья Петровна задумалась:
– Я такого колдовства не знаю.
Настя продолжила расспросы:
– Ты вот говоришь, что Яна Маровна в начале прошлого века в этот дом приехала. Как такое быть может? Ей ведь девяносто восемь лет. Не сходится что-то.
На доброй медвежьей физиономии нарисовалась улыбка.
– Да это она, чтобы тебя сильно не испужать, сказала. Годиков-то ей поболе будет. Хоть в семье она и младшенькая. Сколько точно ей, не скажу. Помню, совсем девчонкой она была, когда я платьишко ей подшивала. На бал она торопилась, к Екатерине, царице, за подножку кареты подолом зацепилась да порвала… Янушка в слезы тогда, а я ей подольчик – раз-раз – и зачинила.
Настя поняла, что настала пора задать тот самый очевидный вопрос:
– Кто же они такие? Барыня твоя и Яна Маровна?
Настасья Петровна посмотрела на нее смешливыми глазками, как на маленькую и несмышленую, которой все на пальцах надо объяснять.
– Так ведьмы ж, кто ж еще?
Ответ удивления не вызывал. После встречи с говорящей медведицей, да еще и из деревянной колоды вырезанной, ведьмы уже как-то совсем не удивляли. Настя кивнула:
– Понятно.
И всему сразу объяснение нашлось. И спокойнее как-то сразу стало. А то все не укладывались в голове синие жилки-провода и подземелья со сфинксами. Прежде Настя предполагала для собственного успокоения, что это какие-то засекреченные технологии, хоть выглядело такое предположение слегка нелепо и надумано.
Вот магия – другое дело!
Добрая медведица похлопала гулко по деревянной лапище – Кисточка запрыгнула к ней на колени, принялась мурлыкать и ластится.
Настя поймала себя на том, что магическое объяснение происходящего ей нравится. И ей совершенно не страшно. Спокойно и даже радостно. Подумаешь, мрачноватый старый дом! Он вполне уютен. Подумаешь, говорящие статуи? Они же совсем безвредные!
После выходки Белова все это не пугало ни капли.
Страшно было два дня назад, в машине. В тот миг Настя искренне верила, что ее убьют. Быть может сразу и быстро. Или медленно – бросят посреди дикого леса одну, в легкой одежде, босиком почти…
Случись такое, она бы ни в жизнь не дошла до города живой…
И она до сих пор не знает, что произошло. Почему охранники оставили ее в жилой зоне. Белов передумал с расправой и дал своим приспешникам отбой? Или бугаи по какой-то причине ссамовольничали и нарушили приказ шефа? Мог ли бывший муж действительно приказать убить ее?
Настя не знала.
Настасья Петровна отвлекла от раздумий, предложила:
– Давай-ка, барынька, пока не рассвело, я тебе завтрак на утро сготовлю? До рассвета управлюсь. До первых-то петухов!
Настя не поняла:
– Почему до петухов?
– Так магия здесь слабая еще. Не разгорелся ведьмовской фонарик, не засиял в силу полную. Так что будем с тобой пока лишь во тьме видеться. Ночь – время колдовское, особое. – Медведица прошлась по кухне, огляделась. – Где ледник тут, напомни-ка, барынька?
– Вот он, – указала на холодильник Настя. – Холодильник.
Настасья Петровна придирчиво обнюхала гладкую дверцу, потянула за ручку, догадалась:
– Тоже техника?
– Ага.
– Ну надо же! Внутри снег лежит и свет сияет. Техника твоя, видать, – великое колдовство. Сколько тут всего съестного! А появляется само?
– Нет, – разочаровала медведицу Настя. – Продукты в магазине куплены, а здесь в холоде для сохранности лежат.
– Поня-а-атно.
Настасья Петровна достала яйца и молоко, намерилась готовить омлет. Потом вспомнила:
