Валлия. Обретение дара

– Дааа, – срывается с моих губ.

– Кричи! – слышу я и, подчиняясь, выгибаюсь в крике, уже не сдерживаясь.

– Максим, – срывается голос в хрип, – пожалуйста!

– Скажи мне! – он опускает мои бёдра вниз, но, услышав стон разочарования, тут же склоняется, вновь продолжая ласку, отрываясь только чтобы посмотреть на меня и произнести: – Скажи! Лия, ты должна сказать! – ласкает вход в лоно пальцем и уводит его в сторону стоит мне дёрнуть бёдрами навстречу.

– Пожалуйста! – Внутри туго закрученная пружина желания, безумной жажды давит, волчица внутри раздирает, яростно рычит в ожидании кульминации, и я уже не в силах сдерживаться отпускаю руки и тянусь к нему, произнося с всхлипом:

– Хочу тебя! Пожалуйста!

– Девочка моя! – рывком придвигается он ко мне, подхватывая под бёдра. – Лия! Моя хорошая, родная! – со стоном проникает внутрь моего тела, даря, наконец, мне освобождение, безумную бурю наслаждения, которая волной накрывает моё сознание, и я кричу под ним, выгибаясь и двигаясь навстречу в стремлении максимально вобрать его в себя.

Только он не останавливается – двигаясь во мне мощно, размеренно, спустив одну руку вниз, ласкает пальцами там, где только что дарил ласку его язык, время от времени касаясь круговыми движениями по трепещущему от желания узелку. При этом твёрдой хваткой поддерживая меня снизу, словно впитывая, запоминая мои эмоции, не отрываясь, смотрит на моё лицо. Временами его взгляд пробегает вниз, задерживаясь на качающейся в такт его мощных движений груди, движется к месту нашего соединения и он, словно в огромном довольстве собой, порыкивает от удовольствия. Моя волчица воет, скручивая мои внутренности от приближающегося блаженства.

– Ещё-о-о, – тяну я, откидывая голову. Взрыкнув, Максим, подхватывая мои бёдра, начинает двигаться быстрее, практически насаживая на себя, закидывая на финальный круг перед таким желанным экстазом от которого мутится сознание, конвульсивно подрагивает тело. Я не слышу его стонов и шёпота признаний – я потерялась в этом наслаждении, сжимая в спазмах его член, отчего он со стоном изливается в моё тело.

Обессилев, мы лежим, прижавшись друг к другу. Моё тело изредка пронзают оставшиеся искорки удовольствия, от чего сладко вздрагиваю в обнявших меня руках. По щекам текут слёзы, но я их не вытираю – я наслаждаюсь остатками схлынувшей бури оргазма и неверяще прислушиваюсь к себе. Повернув моё лицо к себе, Максим пальцами аккуратно стёр влажные дорожки и встревожено на меня посмотрел, но, увидев, как мои губы растянулись в счастливой улыбке, успокоено улыбнулся в ответ.

– Спасибо, – еле слышно прошептала и потёрлась о его ладонь. Замерла, прикрыв глаза. – Я…я даже не знала, не могла подумать, представить, что может быть так…

Что я могу испытать что-то подобное! – шептала сбивчиво. Распахнув глаза, поцеловала его ладонь, которой он поглаживал меня по щеке. Чувство благодарности сейчас переполняло меня: за то что не отказался, за то что подарил наслаждение которое я и не мечтала когда-либо испытать, за то что смотрит на меня с нежностью, за то что в его глазах пылает страсть! – Спасибо…я… – слова признания в любви уже чуть было не сорвались с моего языка, но он перебил меня:

– Тебе, родная, спасибо, – так же еле слышно прошептал он и, прижав к себе, устроил мою голову у себя на плече.

Я была влажная и липкая, но сил для душа просто не осталось и, уже уплывая в сон, почувствовала, как Максим отстранился и подхватил меня на руки.

– Куда? – вяло встрепенулась.

– Мыться. – И увидев мои распахнувшиеся глаза, усмехнулся: – Просто мыться. А то боюсь, ты ещё одного раза не выдержишь и уснёшь подо мною.

– Это да, – усмехнулась в ответ и опять потёрлась в ласке о его грудь.

Утро было великолепным: солнечный свет мягко коснулся моего лица сквозь неплотно задёрнутые шторы. Распахнув глаза, лежала, с улыбкой вспоминая вчерашний день.

– Проснулась? – Максим обняв меня, сзади прижал к себе и обхватил ладонью мою грудь, чуть сжал пальцами сосок, вызывая сладкое томление.

– Дааа, – не сдержавшись, протянула, но сразу отстранилась и вскочила с постели.

– Ты куда? – не успел он меня поймать, а я, рассмеявшись, стащила с тумбочки покрывало и, обмотавшись им на ходу, побежала в туалет.

Быстро справив нужду, залезла в душевую кабинку, с улыбкой покосившись на ванну-джакузи. Но, стоило включить воду, как дверь распахнулась, и ко мне присоединился Максим. С улыбкой, окидывая моё тело плотоядным взглядом, произнёс:

– Кое-кто мне спинку обещал потереть. Не обращая внимания на мои протесты, отвёл руки от паха и груди, которые я машинально прикрыла, и, резко нагнувшись, без прелюдий, обхватил сосок груди губами, посасывая, проурчал.

– Макс! – я, вяло отталкивая, упёрлась в его плечи. – Ты, в конце концов, не кот – мурчать!

– Сладкая, – выдохнул он, распрямляясь и рывком притягивая к себе, впечатывая в своё тело. – Только внизу ещё слаще, но это на десерт, а пока…

Душ в итоге мы принимали долго.

Трое суток пролетели в сладком дурмане наслаждений, которые мне дарил Максим. Всё приводило к сладким ласкам и последующей, интимной близости: приготовление пищи и её употребление, принятия душа или ванны, да любое действо воспринималось мною как прелюдия.

Никогда бы не подумала, что я настолько легковозбудимая, но Максим на мои опасения в этом плане лишь рассмеялся и ответил, что в первые, даже не дни, недели, для пары это нормально и естественно. Благодаря моему артефакту, скрывающему мой запах, Максим мог удерживать своего зверя в узде.

– Только вот мне самому до безумия тяжело – сдерживать себя, – закончил он объяснение и накрыл мои губы в поцелуе, руками поглаживая, лаская грудь и давая понять, что на данный момент разговор окончен.

Только на второй день я, наконец, узнала, что ошейник из кожаных, тонких шнурков на его шее – артефакт позволяющий контролировать зверя, иначе он бы не сдержался и поставил мне метку.

Артефакт дал ему Учитель после того как Максим по его словам довёл того до белого каления своими требованиями о встрече со мною. Внимательно слушая его и смотря на его задорную улыбку, еле выдавив из себя ответную, отвернулась, чтобы он не увидел моего вмиг помрачневшего лица и потухших глаз, и преувеличенно весёлым тоном сообщила что пойду, приготовлю нам ужин. Только что-то всё же насторожило в тот момент Максима, и уйти он мне не дал, а перехватив, усадил на колени и потребовал объяснений моему испортившемуся настроению.

– Лииия… – Максим нахмурился и посмотрел на мое лицо, которое держал в своих больших ладонях. – Девочка, что ты себе опять навыдумывала? Посмотри на меня!

И я не выдержала, всхлипнув, подняла на него глаза, в которых плескались слёзы готовые вот-вот сорваться:

– Ты взял артефакт, потому что не хочешь ставить мне метку? – прошептала с замиранием сердца, понимая, что я не совсем та женщина, которая должна быть рядом с таким мужчиной. – Я понимаю, я слабая, где-то совсем не понимающая, не знающая…

– Девочка, – хрипло прошептал Максим, приникая к моим губам, нежно, очень нежно целуя. – Посмотри на меня! – он вытер большими пальцами с моих щёк сорвавшиеся слезинки. – Я, как и мой зверь до безумия хотим заклеймить тебя, чтобы все знали – ты занята, кому ты принадлежишь! – прорычал грозно. – До умопомрачения! Неужели ты не видишь и не чувствуешь этого? Почему сомневаешься до сих пор во мне?

Освободив лицо, помотала головой. «Как же ему объяснить, что я сомневаюсь не в нём, сомневаюсь в себе, и наверно до конца жизни буду сомневаться – нужна ли ему, достойна ли быть рядом? Не сильная волчица, не роковая красотка, а, не умеющая и не знающая как себя преподнести, простушка!»

– Не в тебе, – пробормотала, опустив глаза.

– Лия, ты единственная кто мне нужен! Слышишь? – Максим приподнял моё лицо за подбородок и смял губы в горячем, безумном по накалу поцелуе, привлекая моё тело ближе, оглаживая бёдра, грудь, заставляя сердце сжиматься от бешеной нежности, любви к нему и льнуть в ответе всем телом.

– Ты нужна мне до выноса мозга! – шептал он мне в губы. – Так, что с ума схожу, если не могу к тебе прикоснуться! – продолжал, выметая из моего сознания остатки сомнений.

Чуть позже, уже после очень позднего ужина он мне объяснил, зачем Учитель дал ему артефакт:

– После того как оборотень ставит метку, организм женщины начинает перестройку, подстройку под силу не только зверя оборотня, но и дара. А у меня сильный зверь Лия и я не знаю – сколько по времени займёт перенастройка не только твоего организма, но и твоего дара. У тебя впереди обучение, девочка, и терять время на это сейчас неприемлемо. Но поверь – как только закончишь занятия, ничто и никто меня уже не удержит, – проговорил он жёстко, прижимая к своей груди мою голову, – от того чтобы пометить тебя, милая. Ты моя, Лия! Моя пара! Любого за тебя порву, моя хорошая!

– Максим, – тихо прошептала, не в силах сдержать эмоции, подняла голову, заглядывая ему в глаза: – Люблю тебя!

– Лииия, – протянул он в стоне, приникая к моим губам, одновременно приподнимая и усаживая на себя верхом.

Тот раз был долгим, полным безумной нежности, которая сквозила в каждом касании, каждом поцелуе, ласке и с фееричной концовкой. Но… но, он так и не сказал мне – что любит…

Четвёртый день я встретила уже ближе к обеду. Накануне вечером мы с Максимом всё-таки выбрались из нашего временного гнёздышка и сходили в ресторан, где выпив вина, долго танцевали, даря друг другу мимолётные ласки и прикосновения, которые влекли за собой всё больше разгорающееся пламя желания.

Добравшись обратно, мы уснули только под утро, а проснувшись, я вспомнила, что это последний день, отпущенный мне наставником, и завтра утром мы опять расстанемся с ним теперь уже неизвестно насколько.

Максим старался вытянуть меня из пасмурного настроения, но и у него время от времени пробегала хмурая тень по лицу. После обеда он, оставив меня в бунгало, отправился закупать продукты для ужина, а, вернувшись, сиял довольством и, приподняв меня над полом, закружил, страстно поцеловав, сообщил, что вынудил моего наставника дать нам ещё два дня! Два дня, волшебных, наполненных лаской и страстью, нежностью, любовью и огнём желания. Но и они подошли к концу.

Утром восьмого дня я, с трудом сдерживая слёзы, проходила через сторожку привратника. Расставаться пришлось у ворот, в этот раз Максима внутрь не пустили и мне пришлось заставить себя переставляя ноги, уходить вглубь парка к женскому общежитию. Необходимо было оставить вещи и идти на занятия к наставнику.

Глава 2

Валлия

«Первый человек, о котором ты думаешь утром и последний человек, о котором ты думаешь ночью – это или причина твоего счастья или причина твоей боли»

Эрих Мария Ремарк

После недельной передышки занятия с наставником с каждым днём получались всё результативнее и продуктивнее. Ушло чувство острой несправедливости от разлуки с Максимом, но осталась тягучая, словно патока тоска, которая давала о себе знать каждый вечер, каждую ночь. Волчица скреблась и скучала по своему зверю, так же как и я по мужу.

Теперь, чтобы хоть немного сбросить её уныние, я каждую ночь перед сном оборачивалась и давала ей возможность побегать по парку, размять лапы, но вдали от мужской половины, фактически у самого забора.

Наставник, видя мои успехи с созданием сплошного и ячеистого щита, перешёл к занятиям по отражению воздействия, распознаванию даже самого слабого влияния на разум. Во время послеобеденных занятий он начал уделять время на объяснение сути моего дара: оказывается дар «Зеркало» передавался только по женской линии и если у меня родятся сыновья, у них дар будет, но вот передать их своим детям, к сожалению, не смогут.

Для женщин дар, оказывается, был мало полезен, но только на этой планете. В нашем родном мире на Эритее, оборотницы в основном занимались транспортировкой из точки «А» в точку «Б», что было весьма ценным и прибыльным занятием. Здесь же я только и могла, что отражать воздействие. А вот оборотень-самец с аналогичным даром, да ещё, если наследник сильного оборотня, имел возможность противостоять любому сильному альфе. И при наличии хорошей физической подготовки мог подмять под своё управление не одну стаю.

В занятиях и ежевечерних беседах с дорогим сердцу и душе оборотнем пролетела неделя. И так как здесь не существовало выходных, я спешила на занятие, как мне сообщили, что меня вызывают в офис школы.

Звонила Марта. Как она смогла дозвониться, это я уже спрашивать не стала, она ошарашила меня другим – к территории стаи из-за сухой и жаркой погоды движутся лесные пожары!

– Лиюшка, – быстро говорила она, – без Максима не могут даже режим чрезвычайной ситуации объявить, потому что нет ни у старейшин, ни у твоего брата таких полномочий! А без объявления ЧС нельзя начать вырубку и помощь не могут оказывать соседним поселениям! А если до них дойдёт огненный вал, то до нашей стаи чуток совсем останется! Максим-то в курсе ситуации и постоянно пытается разрешить её и по видео звонкам, и по телефону, но ты же сама понимаешь – необходимо его личное присутствие в стае, а он отказывается!

– Почему, – просипела в трубку, еле сдерживая эмоции.

– Да боится тебя там одну оставить! Ты уж принимай за него решение, девочка! Отправляй в стаю своего мужа, иначе нехорошие последствия будут!

Быстро перебросившись информацией личного характера и, утвердившись в том, что я прониклась ситуацией, Марта отключила звонок, а я так и осталась стоять с трубкой в руке, осмысливая услышанное.

Как сомнамбула прошла в учебный корпус, где честно рассказала наставнику причину задержки на занятия и попросила хотя бы пол часика, чтобы привести мысли в порядок. Наставник, погладив меня по голове как малого ребёнка, отпустил и я, не задумываясь, направилась в парк.

Влажный и жаркий климат давал о себе знать: сарафан прилип к телу, по шее стекали капельки пота, но идти в общежитие, в спасительную прохладу не хотелось. Понимание о скорой разлуке настигло, сжало сердце в безумной тоске и не хотело отпускать. Остановившись в тени деревьев, смотрела в одну точку, пока не услышала, как меня зовёт наставник.

– Пройдёмся? – он в приглашающем жесте махнул в сторону дорожки и, дождавшись моего кивка, пошёл рядом. – Какое решение ты приняла?

– А разве у меня есть выбор? – горько усмехнулась, отворачиваясь в сторону.

– И всё же я хотел бы услышать, – тихо проговорил наставник.

– Мне надо поговорить с мужем. У него есть обязательства, которые он должен выполнять, вне зависимости от обстоятельств, – сглотнув проговорила смотря в сторону.

– Я рад, что ты это понимаешь, улыбнулся пожилой мужчина. – Пока ты переоденешься и приведёшь себя в порядок, я свяжусь с твоим мужем и думаю в течении часа он подъедет.

Услышав его слова, только печально кивнула, совершенно не испытывая радости от предстоящей встречи – в конце которой нас ждёт расставание на неизвестный срок.

– Времени у вас я думаю, будет до завтрашнего обеда, максимум вечера. Что ж девочка, – он, вздохнув, посмотрел на меня с грустной улыбкой, – беги, собирайся. – Напутствовал меня и я «побежала», еле переставляя ноги, и предпринимая жалкие попытки не расплакаться:

«Ну почему у нас всё так сложно в отношениях?» – не давала покоя мысль. Но встряхнувшись, мысленно отвесив себе подзатыльников, зло рыкнула на себя и поспешила собираться.

Проходная, кивнула сторожу и вышла за ворота наблюдая как подъезжает Максим. Не успел он затормозить, а я уже побежала ему навстречу и стремительно обняла его, стоило только ему выйти из машины.

– Максим, – прошептала, обняв и прижавшись к нему как можно сильнее, хотя может это он меня так порывисто прижал к себе?

– Кто? – спросил чуть хриплым голосом мне в макушку. – Кто тебе сообщил?

Но я лишь мотнула головой и, запрокинув её, потянулась за поцелуем.

– Лия, кто тебе сообщил? – спросил, едва мы отстранились друг от друга и направились к авто.

– Не надо, пожалуйста. Не спрашивай, ведь это не играет роли! Почему твои вещи здесь? – Перевела я тему, заметив на заднем сиденье его сумку. Пристроив рядом свой пакет, села рядом с Максимом.

Он задумчиво посмотрел на меня, завёл двигатель и, только когда электрокар тронулся с места, ответил:

– Всё это время я жил в общежитии.

– Почему? – Я сама протянула руку и переплела наши пальцы. Он, не смотря на меня, пожал плечами и только едва дёрнул уголками губ в слабом намёке на улыбку.

– У тебя Лия довольно-таки неприхотливый муж. Здесь сопровождающим предоставляют общежитие. А много ли мне надо? Поэтому вещи и забрал, возвращаться туда уже нет смысла. Сейчас к сожалению свободен только один дом и то, на краю посёлка, но меня клятвенно заверили, что он в отличном состоянии и там есть кондиционер. Я ещё сразу и доставку ужина заказал, – повернувшись, подмигнул и вдавил педаль газа в пол, отчего кар дёрнулся и ускорился.

– Не скажешь? – Максим, намотав на палец мою прядь, выпустил её и тут же взял новую.

– Зачем? – провела пальцем вокруг его соска.

Лежала, положив ему голову на плечо и медленно, нежно проводила ладонью от шеи к животу и обратно.

– Я ведь всё равно узнаю, – чуть дёрнув за локон, заставил посмотреть на него. – Варианта-то всего два: Алексей или Марта.

– Когда ты мне собирался сказать? Тебе же всё равно нужно ехать.

Он вздохнул:

– До безумия не хочу.

– Я тоже, – прошептала, закусив губу.

– Иди сюда, – притянул к себе для поцелуя, но тут раздался звонок в дверь.

– Доставка, – проговорил уже мне в губы, мягко проведя по ним языком, отчего у меня сбилось дыхание, отстранился и встал. Совершенно не стесняясь наготы, Максим прошёл в ванную и, захватив полотенце, обернул его вокруг бёдер. Усмехнулся, заметив мой восторженный взгляд, скользящий по его телу и направился из дома к воротам, где ожидал курьер с заказанным ужином.

Стоило нам войти в съёмный дом, как мы тут же впились друг в друга. Страстно целуясь, оглаживая всё, до чего дотягивались руки, сжимая, лаская, вжимаясь друг в друга. Только на несколько мгновений Максим отстранился, для того чтобы достать из кармана кожаные ремешки сплетённые в ошейник и судорожным движением надеть его на шею.

Я не помню – как мы оказались в душевой, и в какой момент мы разделись, только бешеные поцелуи, ласки и, наконец, долгожданное и так необходимое проникновение его твёрдой, слегка подрагивающей от нетерпения плоти в моё лоно.

Редкие его хриплые стоны смешивались с моими, которые я и не пыталась сдерживать и вспышка наслаждения, от которой выгнуло моё тело в стремлении вобрать его глубже.

Из душа меня он вынес, так как ноги слегка подрагивали от пережитого удовольствия, вытерев полотенцем, отнёс на кровать, на которой мы вытянулись, наслаждаясь отголосками пережитого оргазма и долгожданной прохладой, которую обеспечивал кондиционер.

Обернувшись простынёй, прошла на зов Максима. На кухне пахло умопомрачительно от доставаемых из бумажного пакета и открываемых Максимом контейнеров. Выхватив кусочек мяса, он протянул его мне и не сводил глаз с моих губ, когда я его аккуратно взяла и тут же слизнула вкуснейший соус с его пальцев. Его кадык дёрнулся, а у меня тут же оформилось желание того, как я хочу ему доставить удовольствие. Только позже, сначала ужин! Скармливая друг другу самые аппетитные кусочки, и, запивая их вином, мы негласно решили обсуждение всех проблем оставить на потом.

Максим рассказывал истории, которые случались во время его довольно-таки многочисленных поездок по свету. Посмеиваясь, убрали со стола и я, собрав использованную одноразовую посуду, наклонилась, выкинула в мусорное ведро.

Только вот когда разворачивалась, неловко зацепилась за стул и простыня, которой я прикрылась, зацепившись за что-то, слетела вниз. В итоге я, неуклюже выпрямившись, столкнулась с взглядом Максима, которым он буквально поедал моё тело.

Это было так сумасшедше-возбуждающе, что я застыла не в силах пошевелиться. Порывисто приблизившись, подхватил меня на руки, тут же направляясь в спальню. Только вот уложить меня на постель не дала – ужом вывернувшись, толкнула в грудь и укоряющее посмотрела, потому как сдвинуть его, это тоже самое, что сдвинуть скалу – так же нереально.

– Как ты хочешь? – спросил уже голосом с лёгкой, так возбуждающей меня хрипотцой, перехватив мои запястья. Уловив момент, наклонилась к груди и лизнула сосок, отчего он рвано выдохнул, заставив меня сладко вздрогнуть.

– Ляг, пожалуйста, – подняв голову, посмотрела на него, облизнув губы, и видимо отбила этим всякое желание с его стороны задавать мне дальше вопросы, потому как он тут же, пластично передвинувшись, растянулся на кровати во весь свой немаленький рост.

Глаза жадно оббежали всю его фигуру, задержавшись на внушительном подрагивающем возбуждённом достоинстве моего мужчины. Неуверенно подошла и постаралась так же грациозно и плавно текуче проскользнуть поверх Максима, но как всегда моя координация дала сбой: неловко опёрлась на руку, отчего она подогнулась и я бы позорно рухнула на него, если бы он меня не поддержал. Притянув выше, впился в губы поцелуем, отстранился и ободряюще выдохнул:

– Ну же, не бойся.

– Я…я не боюсь, – упёрлась ладонями ему в грудь, нагнула голову, отчего волосы рассыпались шатром, и провела языком вокруг его соска. Выдохнула, почувствовав его подрагивающие руки, которыми он удерживал мои предплечья. Подняв голову, прищурилась, посмотрела на него, правда вызвала этим лишь усмешку на его губах. Ну да, совратительница из меня неважная, но я не отступала:

– Максим, руки на спинку, – и улыбнулась, глядя на его расширившиеся от удивления глаза.

– М-м-м, это уже интересно, – он с предвкушением вернул мне улыбку, медленно поднял руки и ухватился за широкое деревянное изголовье кровати.

Медленно, не разрывая зрительного контакта, склонилась, обвела языком сосок и ухватила его зубами, чуть потянув. У самой сердце пропустило удар от того как он рывком выдохнул. Лёгкими поцелуями спустилась ниже – живот, твёрдый, напряжённый, чуть сдвинула голову и прикусила внутреннюю поверхность бедра и замерла. Я конечно не маленькая наивная девочка и видела фильмы для взрослых, но одно дело видеть, а совсем уж другое – делать самой.

Откинув волосы за спину, бросила быстрый взгляд на лицо Максима: поймала горящий взгляд и нерешительно обхватила ладонью член у основания. Медленно провела по всей длине. Ощущения просто непередаваемые – под такой мягкой, бархатной на ощупь кожей такая твёрдость желания. Он слегка подрагивал, пульсировал. Медленно, чуть касаясь, круговыми движениями растёрла выступившую жемчужную каплю по гладкому, горячему навершию и, наклонившись, провела по головке языком.

– Лииия, – донеслось до меня протяжное, побуждая на более решительные действия.

Вспоминая ранее увиденное в фильмах, ласкала его, проводя по всей длине языком, обхватив губами, подалась чуть ниже, вызвав сорвавшийся глухой рык, сменившийся стоном на мои более глубокие ласки.

Не сдержавшись, Максим начал двигаться бёдрами мне навстречу, дыша рвано, издавая яростные стоны, от которых у меня сладко скручивало напряженным возбуждением внизу живота. В какой-то момент мир у меня перед глазами перевернулся, и я оказалась лежащей на спине с широко раскинутыми бёдрами, между которых навис Максим.

Тяжело дыша с рыком: – «Моя», яростно впился в губы и, двинув бёдрами, одним движением погрузился в моё лоно. Выпив мой вскрик, сменившийся стоном, не отрывая от меня взгляда, двигался быстро, мощно, заставляя выгибаться телом, вскидывать бёдрами навстречу его движениям, до сладкого, безумного пика скручивающего сознание сначала в тугой узел и тут же взрывающего фейерверк наслаждения.

– Во сколько ты уезжаешь?

Мы сидели на кухне. Весьма плотно позавтракав и я откинулась на спинку стула.

– В три ночи за мной приедет машина.

Отвернувшись к окну, грустно кивнула. За стеклом уже расплескался солнечный день, только радости он не дарил. Проснулась от приглушённого голоса Максима, закрывшегося на кухне, чтобы не разбудить меня и обсуждавшего детали отъезда.

– Иди сюда.

Посмотрела на него и покачала головой, грустно улыбнувшись. Тогда он сам встав, подошёл, подхватив меня на руки, вернулся к своему стулу. Нежно касаясь костяшками пальцев моего лица, провёл по скуле, обвёл контур губ и, ухватив за подбородок, приподнял лицо.

– До трёх ночи осталось не так много времени. Давай не будем его омрачать грустью и печалью?

И мы старательно обходили в разговорах тему его отъезда. Всё оставшееся время, даря друг другу ласки, прикосновения, лёгкие касания и волшебные взрывы яркого наслаждения. Это был не секс, мы занимались любовью! Каждое касание, поцелуй был наполнен сжимающей сердце нежностью, когда хочется не брать, а только дарить наслаждение любимому и я чувствовала в ответ от Максима то же самое, видела наполненный нежностью взгляд. Старательно запоминала каждую минуту, секунду, проведённую рядом с ним, и также старательно отгоняла постоянно подступающую к сердцу болезненную тоску от предстоявшего расставания.