Время не властно

– Она права, – послышался голос вышедшей из прихожей мамы. – У неё должны быть друзья, нельзя вот так взять и запереть её дома.

– Я просто хочу сделать как лучше, – пробормотала Жозефина.

– Я справлюсь, – заверила я, чтобы подбодрить и маму, и тетю, ведь их состояние было таким подавленным из-за этой истории, точно случилась настоящая катастрофа. – Все будет в порядке, я вам обещаю.

***

Утром следующего дня я как всегда очень долго собиралась, не зная, что надеть. Минут десять я стояла перед шкафом в поисках чего-нибудь стильного, но в то же время подходящего для учебы, но в итоге все равно оделась как обычно: черные джинсы, белая водолазка и удлиненный клетчатый пиджак, подпоясанный тонким ремнем.

Перед уходом я открыла клетку, насыпала кролику корм и потрепала его за пушистые уши.

– Кушай, пупсик, – проворковала я.

Он довольно зашевелил усами и подошёл к тарелке, обнюхивая, что я ему положила.

Умилившись, я подобрала с пола сумку и закинула её на плечо.

– До встречи, Паскаль! – попрощалась я, послав ему воздушный поцелуй, на что он не обратил никакого внимания.

Я спустилась на первый этаж по широкой лестнице с каменными перилами и заскочила в столовую, сказав тёте и маме, что завтракать не буду, потому что опять не успеваю.

– В твоём возрасте нужно хорошо питаться! – возразила тетя Жозефина, выходя за мной в прихожую.

– Я после первого же урока пойду в столовую и чего-нибудь там съем. До вечера! – ответила я, поцеловав тетю и маму на прощание.

– Будь внимательнее и помни, что я тебе говорила, – шепнула мама, когда мы с ней обнялись.

Я кивнула и подскочила к выходу, крича на пороге:

– Все будет нормально! Пока!

Покинув наш небольшой дворик, я вышла на пешеходную дорогу и побрела в сторону лицея. Сегодня было непривычно легко. Всю ночь я спала как убитая, даже приступы астмы не тревожили. Мне вообще стало гораздо легче дышать. Похоже, ингалятор мне больше не понадобиться, но на всякий случай я все равно положила его в карман.

Когда я проходила мимо буланжери, из которой доносился аромат свежеиспечённых булочек и pâtisseries[2], мне показалось, что меня туда заманивают, поэтому я остановилась и заглянула в окна, рассматривая витрины, забитые разной выпечкой.

По обеим сторонам от входа стояли небольшие столики, на которых красовались миниатюрные вазы с алой геранью, а через дорогу находилась цветочная лавка, где в любое время года стоят ящики с цветами всевозможных оттенков, создавая огромное пестрое облако. Сейчас аромат этих маленьких, но прекрасных творений природы смешался с ароматом булочек, и эти запахи совсем не портили друг друга, наоборот, создавали необычное настроение, наполняя серые будни красками.

Я вошла в открытые двери пекарни, где меня поприветствовал продавец. Кивнув ему в ответ, я пробралась между прилавками, чтобы рассмотреть выпечку. Решила взять только парочку круассанов и съесть их по дороге, чтобы мой живот не позорил меня, урча на первом уроке.

Только я потянулась за булочками, как лёгкие резко сдавило. От боли меня едва не согнуло пополам, и я ухватилась за край полки.

Это чувство, несомненно, было уже знакомо. Точно такое же, как вчерашним утром. Я собралась покинуть буланжери, чтобы не исчезнуть на глазах у продавца, но поняла, что просто-напросто не успею добежать до двери. Спрятавшись за одним из стеллажей, я почувствовала, как земля ушла из-под ног. Полки с булочками стали растворяться, а вместо них появлялись очертания круглых столов орехового цвета…

[1] Тарт – французский открытый пирог.

[2] Pâtisseries – печенье (фр.)

Глава 5. Плохо оценила масштаб ситуации

В нос ударили неприятные запахи сырого дерева и сигаретного дыма, что заставило меня поморщиться. Больше всего ненавижу запах сигарет, потому что от него моя болезнь обычно разыгрывается с особой силой. Сейчас, однако, он меня нисколько не побеспокоил, но все же стало обидно, что от аромата свежеиспеченных булочек не осталось ни следа.

Я очутилась в уютном старинном кафе. Интерьер и планировка помещения стали совершенно другими. Хоть в зале и было темно, я смогла разглядеть, что оформлен он в шоколадных, ореховых и бежевых тонах. Это смутно напомнило мне стиль art nouveaux[1]с примесью чего-то другого. Круглые и овальные столы стояли в окружении множества обтянутых орнаментированной тканью стульев; по деревянному ореховому полу, словно змеи, вились молочного цвета вставки; легкие кремовые занавески парили перед окнами. Все это отличалось от привычной для меня обстановки нашей старой доброй булочной, в которой штор и в помине не было – на их месте уже сто лет как висят жалюзи.

Небо за окном затянули черные тучи. По улицам ходили люди, которые пытались убежать от дождя. У одних в руках были зонты, другие прикрывали головы руками или сумками, спеша найти место, которое спасло бы от ливня. Машин совершенно не было, хотя их тут мало и в наше время, потому что пекарня находилась в глубине квартала. Из-за того, что погода стояла пасмурная, у меня не получилось как следует рассмотреть город и понять, в каком году я оказалась. Было ясно только одно – на дворе либо поздняя весна, либо ранее лето, потому что немногочисленные деревья одеты в насыщенную зеленую листву.

Я подошла к входной двери и подёргала ручку – она не подалась, а значит, выбраться наружу мне никак не удастся. Конечно, можно выбить стекло, но я не собиралась прибегать к таким варварским методам.

Тяжело выдохнув, я решила дождаться своего возвращения в современность и села за столик. Кафе казалось безжизненным: ни аромата еды, ни оглушительного шума посуды, галдящих посетителей, бегающих туда-сюда официантов. Если бы не шум дождя и носящиеся за окном прохожие, я бы подумала, что могу ещё и останавливать время.

Так или иначе, мне повезло, что я ни на кого не натолкнулась. Я решила, что посижу минут десять на удобном мягком стуле, вернусь в свое время и, как ни в чем не бывало, куплю свои круассаны с золотистой хрустящей корочкой. М-м-м, поскорей бы…

Как только я откинулась на спинку стула, воображая круассаны, кафе залилось тусклым желтоватым светом электрических ламп, которые висели на стенах и под потолком. Когда я в полумраке рассматривала интерьер, то даже их не заметила, поэтому поразилась тому, какими изящными они были – словно вырастающие из стен причудливые бронзовые ветви вьюнов.

– Как вы сюда попали? – раздался возмущённый мужской голос.

Это было так неожиданно, что все мои мысли о вьюнах и круассанах разом испарились. Я соскочила с места, чуть не выронив сумку с учебниками.

Оказывается, все это время тут кто-то был!

Обернувшись, я увидела высокого светловолосого юношу лет двадцати на вид. Он прижимал к себе большую коробку, набитую разным хламом. Вид у него был довольно обыкновенный, я бы сказала, вполне современный – светло-кремовые штаны, небесно-голубая рубашка и черный полосатый жилет.

Юноша уставился на меня во все глаза, а я в свою очередь уставилась на него. Сердце в груди забилось сильнее. Я ведь даже не подумала, как буду вести себя, если вдруг встречу кого-нибудь в прошлом. Все моё хладнокровие в миг испарилось, и я начала паниковать. Что мне ему отвечать?

Он вышел из оцепенения и решительно направился в мою сторону, оставив коробку на одном из столиков. Я продолжала стоять, словно замороженная. Сейчас он схватит меня за шкирку и вышвырнет на улицу!

Но он даже ко мне не притронулся. Остановился напротив и обвинительно выпалил:

– Вы что, преследуете меня?!

– Ч-что? – заикаясь, спросила я и попятилась назад.

Такого я точно не ожидала!

– Не притворяйтесь, что не понимаете! Кто вы такая и что вам от меня нужно?

– Вы, скорее всего, меня с кем-то перепутали, – пропищала я сдавленным голосом.

Мы не могли встречаться с ним раньше, я же не из этого времени!

– Пару дней назад вы сбили меня с ног, когда я нёс ящик с цветами! Не припоминаете? Вы явились, будто из ниоткуда, и точно так же исчезли. Объясните, кто вы такая и как сюда попали? – кипел он от негодования.

С каждым его словом я удивлялась все больше и больше. Я не понимала, о чем он толковал. Пару дней назад я сбила его с ног? Но я ведь только вчера начала путешествовать во времени! Я не могла оказаться тут пару дней назад.

Или могла?

Возможно, в моем будущем мне придётся оказаться в его прошлом? Для меня это ещё не случилось, но для него уже произошло? Как же все это сложно!

– Извините, что сбила вас с ног, я не хотела, – наконец ответила я, потому что возникшая пауза была наполнена таким напряжением, что можно было смело заряжать телефон.

– Как вы сюда попали? Моё кафе ещё закрыто и не готово принимать посетителей! – не унимался он.

– Меня зовут Анаис, приятно познакомиться, – невпопад ответила я.

Перевести тему – лучший способ избежать нежелательного разговора. А иначе как бы я ему объяснила, что волшебным образом переместилась из 2015-го года сюда?

Я протянула юноше руку, но он её не пожал. Продолжил смотреть на меня, как на нечто неизвестное науке, и вся эта ситуация стала ужасно неловкой. Я отдернула руку и сделала еще один маленький шажок назад.

– Извините, что ворвалась в ваше кафе, я сейчас же уйду, – пробормотала я, опуская взгляд.

Легкие неприятно сдавило, и я поняла, что сейчас уж точно уйду. Только не на его же глазах!

В голове начал выстраиваться план дальнейших действий, и я поспешила воплотить его в жизнь. Я рванула со всех ног туда, откуда появился юноша, а именно, в небольшую комнатку, похожую на кладовую, где в нашем времени находится туалет для посетителей.

– Анаис, постойте! – выкрикнул юноша, но было уже поздно.

Через мгновение огромный шкаф с многочисленными коробками – единственное, что я успела разглядеть в комнате того времени – начал растворяться перед глазами, а вместо него появился начищенный до блеска унитаз.

Я прижалась спиной к двери, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце. Как же тот человек удивится, когда обнаружит, что я исчезла!

Неужели теперь моя жизнь будет такой?! Мне придётся постоянно прятаться, как в нашем времени, так и в прошлом? Почему я отказалась от предложения тети перейти на домашнее обучение? Видимо, вчера я плохо оценила масштаб ситуации, в которой оказалась…

[1] Art nouveaux – ар-нуво, модерн (фр.)

Глава 6. «Луна»

В лицей я пришла с опозданием на полчаса. Слава богу, урок был не у мадам Дюпре, поэтому меня пропустили практически без разговоров. Я наплела, что была в больнице, поэтому учитель не стал меня ругать. Когда я тихонько села за парту, то сразу ушла в свои мысли. Оставшуюся часть урока размышляла о внезапном путешествии во времени, стараясь разложить все по полочкам в своей голове.

Юноша, в чье кафе я попала, узнал меня, хотя я никогда раньше с ним не встречалась. Значит, в будущем мне снова предстоит попасть в его время. Нужно быть готовой и подумать об одежде, ведь вряд ли мои джинсы и кроссовки так уж вписывались в эту эпоху. Только… что это была за эпоха? И как далеко я вообще могу запрыгнуть?

***

– А вдруг ты окажешься во времена инквизиции и тебя примут за ведьму из-за одежды и разных «волшебных» штучек, вроде телефона, часов и плеера. А еще ты постоянно подводишь глаза, вдруг они подумают, будто в тебя вселился демон, и сожгут на костре? – подливала масла в огонь Шарлин, когда мы обедали в школьной столовой. Я уже успела рассказать ей о происшествии, которое послужило причиной моего опоздания.

– Я не знаю, что буду делать. Нужно расспросить маму, что делал и как вел себя папа, когда попадал в другое время, – ответила я, впав в раздумья.

Я отодвинула тарелку с пюре, потому что есть расхотелось. С самого утра ничего не ела, даже круассаны не купила – после странного перемещения во времени было уже не до них. Мои руки то и дело подрагивали от волнения, когда я вспоминала пережитое и задумывалась, что же со мной будет дальше.

Шарлин права. Что я буду делать, если окажусь, например, в пятнадцатом веке? Вдруг меня и правда обвинят в колдовстве? Я не сильна в истории, потому что не учила её из-за мадам Дюпре как бы в знак протеста. Сейчас я удивлялась тому, почему вчера весь день была так спокойна. Наверное, просто не поняла серьезность своего положения. Я ведь думала, что посижу пару минут в прошлом и вернусь как ни в чем не бывало обратно. Даже не задумывалась, что буду контактировать с людьми из прошлого. В голове поселилось множество сомнений. А справлюсь ли я? Может, действительно стать затворником? По словам мамы, папа считал, что в нашем доме я всегда буду в безопасности.

– Тебе нужно узнать, в каких временах ты оказалась, и понять, как далеко можешь улететь, – сказала Шарли, вырвав меня из пучины мыслей.

– Понятия не имею, как это узнать. Там было все вполне для меня привычным. И одежда юноши, и интерьер кафе – это могли быть и шестидесятые, и восьмидесятые года прошлого столетия.

– Ты сказала, что кафе только открывалось? Может, стоит поискать в интернете, мало ли, вдруг что-нибудь и отыщем, – ответила Шарлин и потянулась за сумкой, чтобы достать телефон. – Там названия нигде не висело?

– Названия кафе? Вроде бы, нет.

– Тогда – пекарня «Ваниль» Википедия, – проговорила Шарлин, сев ко мне ближе, чтобы я тоже видела вышедшие ссылки в поисковике.

Как оказалось, страницы в Википедии на нашу буланжери не существовало. Ну конечно, кто будет создавать статью на маленькую скромную булочную?

– Зато существует официальный сайт. – Шарли переходила по разным страницам, старательно ища хоть что-то похожее на историю пекарни.

Но там было лишь меню, где красовались изображения разных булочек, багетов и тортов, которые походили на пластиковые – ну до того переборщили с фотошопом. Отчаявшись, мы закрыли сайт и решили посмотреть картинки. На удивление, обнаружили фотографию шестидесятых годов, где на здании вместо «Ваниль» висела вывеска «Луна».

– Кафе «Луна»! Возможно, это оно и есть! – Я выкрикнула слово «Луна» так, точно это был секретный код для получения миллиона евро.

Я отобрала телефон у Шарлин и перешла на сайт под картинкой. Высветилась статья. Пробежавшись по ней взглядом, я выяснила, что кафе открылось летом 1923-го года. Значит, я переместилась в двадцать третий год? Неужели так давно? Я подозревала, что попала в восьмидесятые, но о двадцатых и подумать не могла!

– Боже, двадцать третий год! – пропищала я, повернув телефон к Шарлин.

– Офигеть… Для двадцать третьего года ты должна выглядеть совсем не так! В это время был переворот в мире моды. Ну, знаешь, Коко Шанель и её знаменитое маленькое чёрное платье. Если бы тебя кто-то увидел, в лучшем случае сочли бы ненормальной. Этот твой парень с коробкой не в счёт, возможно, он и не заметил, а если и заметил, то из вежливости решил промолчать…

– Шарлин! – перебила я. – Я должна вскоре снова оказаться в двадцать третьем году и сбить с ног этого парня с коробкой. Мне нужно ходить круглосуточно в одежде двадцатых, но беда в том, что я даже не знаю, какая одежда тогда была в моде!

Шарли сделала такое лицо, будто я ее обидела:

– Я об этом позабочусь, я ведь разбираюсь в одежде! Моя мама однажды была на вечеринке в стиле «Великого Гэтсби», поэтому могу принести тебе её платье. Занесу его сегодня же! А ещё я постараюсь найти какую-нибудь информацию об этом времени.

– Спасибо большое, Шарлин, ты очень меня выручаешь!

– Это пустяки, – ответила она.

Наш разговор прервал Артур. Его темные волосы были, как всегда, растрёпаны в разные стороны, но выглядело это довольно стильно. Он был в красно-черной клетчатой рубашке и чёрных джинсах. Иногда у меня возникало чувство, что его гардероб состоит только из всевозможных клетчатых рубашек, потому кроме них он, кажется, больше ничего не носил.

Артуру я, естественно, о путешествиях во времени рассказывать не собиралась. Шарлин для меня как сестра, но Артур просто хороший друг. Не могу предположить, как он воспримет мои способности. Больше всего боялась, что он посчитает меня ненормальной и перестанет общаться.

Нам с Шарлин пришлось замолчать, впрочем, у нас и выбора не было, потому что Артур тут же начал говорить.

– Вы ни за что не поверите! – выпалил он, всматриваясь в наши лица. Он часто так делал – говорил что-то интригующее, а потом молчал, ожидая, когда мы спросим, что же такое он хочет рассказать.

– Во что? – сдержанно подыграла Шарлин.

От её паники не осталось и следа, потому что настоящей она может быть только со мной. Если честно, большинство ребят в классе думают, что она холодная, как снежна королева. А все потому, что Шарли никогда не показывает на людях свои истинные эмоции. Не знаю, с чем это связано, но она на самом деле не такая ледяная и довольно ранимая. Возможно, Шарлин открывается только тем, кому безоговорочно доверяет.

Артур воодушевился тем, что мы заинтересованы, и охотно принялся рассказывать:

– Мне задали по истории рассмотреть фрески и картины, находящиеся в лицее, и написать о них доклад. На одной из них я нашёл кое-что интересное. Эта картина скрыта от нас в башне, но она довольно любопытна. Вот, смотрите. – Он протянул нам телефон с фотографией фрагмента полотна.

– Это же… – прошептала Шарли, увеличивая фотографию.

Я пододвинулась к ней. На картине изобразили двух девушек. Они сидели на стульях, обтянутых бежевым бархатом, и непринужденно болтали, а позади была кучка знатных господ. Девушки обе были в шикарных пышных платьях и белых напудренных париках. Та, что сидела справа, казалась мне невероятно знакомой. Я сразу поняла, почему, но отказывалась признавать.

Потому что это не могла быть я…

Глава 7. Все по-другому

Весь день из моей головы не выходила картина, на которой каким-то невероятным образом оказалась я. Неужели в одном из путешествий в прошлое я захочу, чтобы меня запечатлели на полотне? Но зачем? А может, это и не я вовсе? Вдруг, это какая-то моя дальняя родственница, которая так невозможно похожа на меня?..

Артур все утверждал, что не сталкивался раньше с подобным и что это невероятное сходство. Но мы с Шарлин все отрицали. Говорили, мол, нет, она совсем не похожа, да и волосы у нее вон какие белые, а у меня рыжеватые. Он и не понял, что девушки на картине в париках, поэтому в скором времени отстал.

На одной из перемен я повела Шарли в башню, чтобы мы смогли собственными глазами увидеть ту картину. Мы поднялись по каменной лестнице и оказались в небольшой комнатке с вытянутыми узкими окнами, которые были наглухо закрыты. На стенах сохранилось огромное количество картин и фресок; мы смогли их рассмотреть, включив фонарики на телефонах. Эту башню используют под склад, поэтому пол заставлен коробками с хламом. На стенах висело с десяток разных картин, которые, возможно, не вписались в интерьер лицея или были оставлены тут пылиться по каким-то другим причинам. Неизвестны годы создания этих невероятных произведений, но они не выглядели сильно испорченными от времени, хотя, возможно, их просто отреставрировали.

Кое-как отыскав нужное полотно, я стала рассматривать так называемую себя и сидящую рядом девушку. Лица других людей были прорисованы плохо, потому что внимание композиции сосредотачивалось только на дамах. На «мне» красовалось пышное платье персикового цвета, подол и рукава которого были расшиты золотыми узорами. Высокую прическу украшали перья, а юбку платья усыпали многочисленные пёстрые цветы.

Другая девушка была наряжена в желтое платье с большим количеством оборок. Лица не было видно, так как она сидела вполоборота. Мы о чем-то мило беседовали, причём художник очень постарался передать мою заинтересованность этим разговором. Что же в будущем меня ждет? Неужели я буду вот так спокойно сидеть в шикарном платье и позировать художнику? Значит, вскоре я должна буду отправиться во времена, когда в моде были огромные белые парики? Как мне подготовиться к такому путешествию? Хотя бы морально… Представить не могу, что еще случится! От неизвестности по коже пробежались холодные мурашки страха.

– Посвети, чтобы я сфотографировала, – попросила я.

Шарлин помогла сделать множество снимков картины со всех сторон, после чего я немного успокоилась. Теперь у меня есть информация, чтобы подготовиться к этому путешествию. Надо будет ее как следует изучить.

***

После занятий я отправилась домой, терзаемая волнением. У меня появилась фобия того, что я вот-вот исчезну и окажусь в двадцать третьем году, чтобы сбить с ног мужчину с ящиком цветов. Прохожие будут кидать на меня косые взгляды, и мне придётся желать лишь одного – провалиться сквозь землю.

К счастью, до дома я дошла без происшествий, поэтому, тяжело выдохнув и кинув школьную сумку на пол, решила расслабиться в своей комнате. Через полчаса обещала прийти Шарлин и занести платье своей мамы, а пока у меня появилась возможность немного отдохнуть.

Взяв с ажурного прикроватного столика увесистую книгу, я расположилась на кровати и посадила рядом Паскаля. Он прижался ко мне и сладко заснул, а я постаралась углубиться в чтение, чтобы отключиться от внешнего мира.

Буквы прыгали, а строчки переплетались между собой, словно змеи. Мои мысли покрыло белое полотно, на котором пестрыми цветами возникали дамы в роскошных пышных платьях. Я прикрыла глаза и решила унестись по течению своего воображения, которое стало рисовать меня в персиковом одеянии, бегущую по зеленому лугу. Огромный парик на голове мне даже не мешал. Вслед несся мужчина в черном полосатом жилете. В его руках был ящик цветов, который он тут же подкинул, и стебли разлетелись, словно огромные бабочки. Бутоны приземлились на траву и усыпали зеленый холст всеми цветами радуги. Мы бежали по лугу и счастливо смеялись. Нам было хорошо в этом месте. И как бы нелепо это ни выглядело со стороны – мужчина в одежде из 1920-х и девушка в платье эпохи рококо – нам было все равно. Для счастья и время не будет преградой.

Мою волшебную и легкую дрему прервала неожиданная боль в грудной клетке. Неужели это происходит во второй раз за день? Я соскочила с кровати, откинув книгу и кролика, которые лежали на моих коленях, и почувствовала, как исчезаю. Сон развеяло моментально. На этот раз я заметила, что во время перелёта абсолютно не дышу. Но длится это не более пяти секунд – за это время мир вокруг меня успевает кардинально поменяться.

Вместо привычных обоев с цветочками и кроличьей клетки появились однотонные бежевые стены с золотым отливом. Их украшала лепнина и вьющиеся по верху розетки в виде лилий. На такие стены и картины не нужны – они сами как произведение искусства. В центре комнаты лежал ковер красно-золотого цвета, на котором стоял белый ажурный столик с креслами, обтянутыми белоснежным шелком. Окно было завешено шторами с рисунками попугайчиков и райских птичек.

Я развернулась и увидела в углу, где должен быть шкаф-купе, огромную алую кровать, вышедшею словно из сказки о принцессе. У нее был навес, который поддерживали две золотые колонны, и балдахин с кисточками. И почему у меня такой нет? Наверняка там удобно спать! Как же я завидую той, кто тут живет…

Судя по пышности интерьера, комната оформлена в стиле рококо, а значит, я попала примерно в восемнадцатый век. Девушки на картине ведь были из этой эпохи? Я даже не успела поискать информацию! Собиралась заняться этим вечером. Путешествия во времени надо мной явно издеваются. Но что теперь поделать… Только изучать, как тут все устроено.

Удивительно, но привычный для меня особняк стал совсем чужим. И хоть размеры комнаты были такими же, она казалась в два раза больше. А еще все выглядело чистым и новым. В моем времени полы и потолки источают запах сырой древесины, потому что дом никто не ремонтировал несколько десятков лет, а здесь пахло иначе – я бы сказала, дом вдыхал и выдыхал жизнь, наполняя ею всех своих обитателей. Я не могла этого не ощутить. От этого нового и невероятного чувства стали подкашиваться ноги, а пестрота и красочность окружения так впечатляли, что голова шла кругом.

На подкошенных ногах я двинулась к двери. Возникло ощущение, будто я ступаю по облакам – до того чувствовала себя легкой и невесомой. Этот интерьер словно поглощал меня и делал совсем неприметной.

Я с трудом раскрыла рельефную бело-золотую дверь и оказалась в коридоре. Было темно, но я могла бы идти по нему и с завязанными глазами, потому что выросла в этих стенах. Я не смогла разглядеть интерьер коридора в этом времени, но зато, спустившись с лестницы, увидела зал, который поражал габаритами и пестротой. Тут не было перегородок, как в нашем времени. Это сейчас зал разделен на несколько комнат, но здесь… Я словно оказалась в музее, куда мы ходили в коллеже[1], но там все было иначе и по сравнению с представшей картиной казалось искусственным.

С потолка свисали две невероятных размеров хрустальные люстры, которые сразу же бросились мне в глаза. Капельки хрусталя, которыми декорировали эти светила, походили на прозрачные капли дождя, застывшие на века. На люстрах горели свечи и, казалось странным, что две противоположности – лед и пламя – соединились в одном предмете. Никогда вживую не видела подобный способ освещения!