скачать книгу бесплатно
Демон сакуры
Ярослава Лазарева
«Майя чуть не расплакалась, когда вышла из колледжа. Она брела по пыльной жаркой улице, не поднимая глаз. Стыд обжигал ее. Она не прошла по конкурсу и сейчас просто не знала, что скажет матери. Ирина Ивановна всю жизнь работала на заводе и была категорически против, чтобы дочь забирала документы после окончания девятого класса и поступала в колледж искусств. Она настаивала, чтобы Майя пошла по ее стопам и получила специальность инженера-технолога. В их провинциальном городе было всего два института и несколько техникумов. Когда Майя с грехом пополам сдала школьные экзамены и получила аттестат, то без колебаний решила, что подаст документы именно в колледж искусств, который находился через две улицы от ее дома…»
Ярослава Лазарева
Демон сакуры
Лепесток розовый с иероглифом «Сати»[1 - Японский иероглиф «Сати» означает «счастье».]
Вишни лепестки летят…
Не хочу смотреть назад.
Там лишь прошлого плоды,
Вишни ягоды черны…[2 - Здесь и далее для эпиграфов использованы стихи неизвестного японского поэта XVII века.]
Майя чуть не расплакалась, когда вышла из колледжа. Она брела по пыльной жаркой улице, не поднимая глаз. Стыд обжигал ее. Она не прошла по конкурсу и сейчас просто не знала, что скажет матери. Ирина Ивановна всю жизнь работала на заводе и была категорически против, чтобы дочь забирала документы после окончания девятого класса и поступала в колледж искусств. Она настаивала, чтобы Майя пошла по ее стопам и получила специальность инженера-технолога. В их провинциальном городе было всего два института и несколько техникумов. Когда Майя с грехом пополам сдала школьные экзамены и получила аттестат, то без колебаний решила, что подаст документы именно в колледж искусств, который находился через две улицы от ее дома. Не посоветовавшись ни с кем из родственников, она так и поступила. И вот не добрала всего два балла. Майя не ожидала, что на факультет «Декоративно-прикладное искусство и народные промыслы», где она мечтала учиться, окажется такой большой конкурс. Этот факультет был новым, его открыли всего три года назад, а Майя втайне считала себя очень одаренным художником. Она какое-то время посещала кружок «Юный живописец» в районном Доме культуры, но из-за того, что не сошлась характером с преподавателем, через два месяца перестала ходить на занятия.
«Ну и подумаешь! – размышляла она, замедляя шаг. – Не поступила в этом году, попробую в следующем. Но в школу не вернусь! Да и не примут меня обратно. Кое-как тройки натянули. И все учителя обрадовались, что я ухожу из школы. Им на руку избавиться от такой двоечницы, как я, лишь бы показатели успеваемости им не портила. Но зачем мне вся эта физика, да математика, если я собираюсь стать профессиональным художником?»
Майя остановилась, быстро вытерла слезы и посмотрела в конец улицы. Уже виднелся торец пятиэтажки, в которой она жила вдвоем с матерью. Ей не хотелось идти домой, она могла предугадать каждое слово, которое скажет ей Ирина Ивановна, и выносить упреки сейчас было выше ее сил. Майя знала свой взрывной характер и боялась, что наговорит лишнего. Чрезмерно эмоциональная, как любая творческая натура, вспыльчивая и нетерпеливая, она могла употребить в запальчивости и крепкое словцо. И уже не раз получала затрещины за грубость, а рука у матери была тяжелой.
Майя постояла в задумчивости, затем отошла в тень под развесистый старый клен и уселась на скамейку. Она нашла в плеере свою любимую группу «Китай» и начала тихо подпевать:
– «Осень уже в пятнадцатый раз, а ты ещё не любила…»[3 - Группа «Китай», песня «Осень».]
Майя откинулась на спинку скамьи и забросила ногу на ногу. Ее и без того короткая льняная юбка поднялась и практически обнажила узкие загорелые бедра. Она машинально посмотрела на свои стройные спортивные ноги, поболтала сползшей со ступни босоножкой и с неудовольствием заметила, что сиреневый лак на ногтях кое-где облупился. Она убрала ноги под скамью и вынула из сумки практическую пустую бутылочку. Выпив остатки воды, бросила бутылку в урну возле скамейки. Ее жутко мучила жажда, начало августа выдалось жарким и сухим, асфальт раскалился, и стоящая в тени скамья была теплой. Чтобы выглядеть прилично, Майя отправилась в колледж в нарядной блузке, и сейчас чувствовала все возрастающее раздражение оттого, что батист прилипал к спине. Она расстегнула верхние пуговицы максимально допустимо, но это не помогло. Ей буквально было нечем дышать.
Девушка выключила плеер, вытащила наушники, достала из сумочки блокнот и начала им обмахиваться. Ей хотелось немедленно отправиться на пляж. Речка в их городке была узкой, мелкой и довольно грязной, но в такую жару даже прогретая на солнце вода казалась спасением, и ее берега обычно были забиты отдыхающими.
– Привет! Ты чего тут расселась? – услышала Майя немного насмешливый голос и повернула голову.
К ней приближался высокий худой парень. Он был в свободных джинсовых шортах и растянутой майке-алкоголичке, в руке нес открытую бутылку фанты. Это был Леха, ее сосед по подъезду, живущий этажом выше.
– Дай попить! – резко произнесла Майя, но даже не пошевелилась.
Леха сел рядом и протянул ей бутылку. Девушка жадно глотнула, но теплая фанта показалась ей неимоверно сладкой.
– Фу, гадость какая! – поморщилась Майя и вернула бутылку. – Лучше бы ты обычную минералку пил.
– Ну, что есть! – вяло ответил он и вылил остатки прямо на асфальт.
Майя взвизгнула и поджала ноги, но все равно оранжевые брызги попали на ее кожу.
– Вот дурак, – беззлобно заметила она и тщательно вытерла влажные потеки на коже.
– Ага, – равнодушно ответил Леха. – Чего сидишь-то тут? – повторил он вопрос. – Представляю, как тебя дома заждались!
– С чего бы? – недоверчиво проговорила Майя. – Мать еще с утра стирку затеяла, а я вот в колледж ходила, результаты смотрела.
– И как? – оживился Леха. – Поступила?
– Не-а, – тихо ответила она. – Баллы не добрала, плохо я подготовлена даже для колледжа, так-то!
– Забей! – посоветовал он. – Пойдешь работать, будешь самостоятельной. Знаешь, как клево! У нас вон на заводе ученицы всегда требуются. А что? Получишь хорошую специальность, будешь при деле. А то выдумала ерунду какую-то, нашла куда документы подавать! А ты на кого поступала?
– Прикладное искусство, – нехотя ответила Майя и встала.
Разговор начал ее угнетать.
– На пляж пойдешь? – спросил Леха. – Хотя… какой уж теперь тебе пляж!
– В смысле? – не поняла она.
– Так гость у вас важный! Все пытаюсь тебе сказать. Топай домой. Папаша твой нарисовался.
– Кто?! – изумилась она.
Ее спина противно вспотела, тонкая ткань блузки снова прилипла, и Майе стало так неприятно, что она невольно поежилась.
– Говорю же, отец твой приехал, – торопливо заговорил Леха. – С час назад примерно. Я во дворе с пацанами сидел, как раз на пляж хотели идти, а тут тачка такая шикарная подкатывает, из нее мужик важный и в наш подъезд. А моя мать белье вынесла развешивать… и с твоей на пару. Обе по случаю субботы настирывают. С тазами из подъезда и выкатились. Тетя Ира как мужика увидела, аж в лице переменилась, побледнела и таз выронила. Мокрое белье ему прямо на ноги выпало. Он покраснел, давай собирать. Потом они вместе в дом ушли.
Майя оцепенела. Новость не укладывалась в голове.
Ее отца звали Георгий Петрович, она не видела его с пятилетнего возраста и практически не помнила. Майя знала, что родители развелись, отец исправно платил алименты, но в их городок он никогда не приезжал и с дочкой не виделся. Мать как-то вскользь упоминала, что он постоянно работает заграницей и у него уже давно другая семья. К тому же он был из Петербурга, постоянно проживал там, а в их городок как-то приезжал, чтобы навестить дальнюю родственницу. Тогда-то он случайно и познакомился с Ириной. Как закрутился их роман, она в подробностях не знала, мать избегала говорить на эту тему. Но и сама Майя была не любопытна. Она спокойно относилась к тому, что живет в неполной семье. На отца зла не держала и по большому счету была к нему совершенно равнодушна.
– А может, это просто какой-нибудь посторонний, какой-нибудь ее знакомый с завода? – нервно проговорила она.
– Да мне мать потом сказала, что это точно твой папашка! – уверенно произнес Леха. – Она его сразу узнала, говорит, что совсем не изменился. Он же почти год здесь жил… ну пока не бросил вас и не смылся.
– А уж вот это не твое дело! – оборвала его Майя.
Она вскочила и быстро направилась в сторону дома.
Майя обрадовалась, что одета вполне прилично, и на ней нарядная батистовая блузка и льняная юбка, правда, довольно короткая, но элегантная. Майя поправила растрепавшиеся волосы, падавшие ей до плеч, отвела челку со лба и вздернула нос. По двору она прошествовала, нарочито никого не замечая и не отвечая на реплики соседок и знакомых ребят. Все уже были в курсе, кто к ним приехал. Но Майю это не удивляло. Их двор был небольшим, дома – пятиэтажными, все они принадлежали заводу, на котором работала Ирина Ивановна, и соседи отлично знали друг друга. Можно сказать, это была одна большая заводская семья.
Подойдя к двери квартиры, Майя остановилась и перевела дух. Ей не хотелось выглядеть взволнованной и запыхавшейся. Она еще раз поправила челку, тщательно вытерла вспотевшее лицо салфеткой и зачем-то позвонила, хотя обычно открывала своим ключом. Когда дверь распахнулась и на пороге возник подтянутый симпатичный мужчина, показавшийся ей совсем молодым, Майя растерялась. Она его не узнала, хотя видела раньше его фотографию, которую мама хранила в семейном фотоальбоме.
– Дочка! – дрожащим голосом произнес Георгий Петрович и хотел обнять ее.
Но девушка отстранилась и прошла в коридор.
– Здравствуй, Майя! – стараясь говорить спокойно, продолжил он. – Ты меня не узнаешь? Я твой папа.
Эти слова показались ей избитой фразой из какой-нибудь мелодрамы, и Майя не смогла сдержать улыбки. Странно, но никакого волнения она уже не чувствовала, одно лишь любопытство. Отец ей понравился, ей импонировали его внешность, одежда и манеры. Он был словно из другого мира и абсолютно не походил на типичных мужчин ее родного городка. Даже речь его была совсем другой, а низкий приятный голос сразу проник ей прямо в сердце. Говорил он неторопливо, несмотря на явное волнение от встречи, слова немного растягивал, но и это ей нравилось. Она разулась, сказала, что сейчас придет, и юркнула в ванную. Майя изнывала от желания смыть пот, расчесать слипшиеся волосы, освежить себя духами и вообще принять более пристойный вид. Ей казалось, отец мгновенно увидел и то, что она растрепана, что ей невыносимо жарко, заметил, какое красное и мокрое у нее лицо. Майя вдруг поймала себя на мысли, что хочет ему понравиться. Она скинула одежду и забралась под душ. Сделав воду максимально холодной, стояла под бьющими струями до тех пор, пока не ощутила, что тело начало замерзать. Выбравшись из ванны, девушка глянула на застиранную огромную мужскую футболку, которую обычно носила дома в такую жару. И ей показалось немыслимым появиться перед отцом в таком виде. Завернувшись в полотенце, она осторожно выглянула в коридор. Там никого не было. Майя на цыпочках вышла в гостиную. На ее счастье и там было пусто. Голоса родителей доносились из кухни. Квартира была маленькой, с двумя смежными комнатами. В гостиной обитала Ирина Ивановна. Майя пробежала на цыпочках в свою комнату и плотно закрыла за собой дверь.
«Я веду себя, как последняя дура, – мелькнула мысль, и она заулыбалась нелепости всего происходящего. – Но не могу я показаться отцу какой-то неряхой и распустехой. Он видит меня впервые после такого долгого перерыва».
Эти мысли придали Майе решимости. Она открыла шкаф, выбрала простой ситцевый сарафан, который носила исключительно дома, но который ей шел, натянула его и осмотрела себя в большом зеркале платяного шкафа.
У Майи была интересная особенность: при черных волосах – голубые глаза. Втайне она гордилась ими и часто, когда была одна, любовалась в зеркало насыщенным цветом радужки. Летом Майя обычно сильно загорала, и глаза казались синими и пронзительно-яркими. И сейчас голубая ткань сарафана в милую белую ромашку выгодно оттеняла и ее глаза, и смуглую кожу, и смоль волос. Тонкие черные брови и густые ресницы только подчеркивали необычность ее лица. Но губы казались бледными, и это придавало легкую болезненность всему ее виду. Майя слегка подкрасила их розовым блеском и после небольшого раздумья нанесла перламутрово-голубоватые тени на верхние веки.
В дверь постучали, и она натянула на лицо приветливую улыбку. Но это была Ирина Ивановна. Она выглядела необычайно смущенной.
– Познакомились? – неуверенным голосом спросила она.
– А чего нам знакомиться? – ответила Майя. – Все-таки родной отец!
– Да-да, – растерянно согласилась она.
– Мамочка, – ободряюще заговорила Майя, – ты не волнуйся! Я ведь вполне нормальная и все понимаю! И никаких мелодраматических сцен устраивать не собираюсь. А отец понравился мне с первого взгляда. Такой импозантный мужчина! И я тебя сейчас отлично понимаю.
– Правда? – обрадовалась Ирина Ивановна, и ее лицо прояснилось.
– Конечно! Он очень хорош собой! Ты просто не могла не влюбиться в него с первого взгляда.
– Так и было! – охотно согласилась она. – А я уже на стол накрыла. Пошли? Ты отлично выглядишь!
– Пошли, – улыбнулась Майя. – Только…
Она замялась.
– Что случилось? – встревожилась мама.
– Я ведь не поступила в колледж! – выпалила Майя и опустила голову.
Стыд вновь охватил ее, лицо покраснело.
– Все – к лучшему! – уверенно ответила Ирина Ивановна. – Значит, не нужно тебе учиться в этом заведении. И как хорошо, что отец приехал именно сейчас! Вот пусть и посоветует, как тебе жить дальше. Чай, не чужой!
– Мам, я как раз хотела…. Может, не стоит ему всего этого рассказывать? – тихо попросила Майя. – Он тут, как я понимаю, ненадолго… проездом, да?
– Как ты знаешь, у него в нашем городе жила одна дальняя родственница, – ответила Ирина Ивановна. – Но мы с ней не общались. Я же не была законной женой.
– Да-да, знаю, – пробормотала Майя. – Ее дом на том берегу. Помню, мы с тобой ходили как-то к ней, когда я совсем маленькая была.
– Она умерла и оставила все твоему папе. Вот он и приехал улаживать наследственные дела.
– Понятно, – тихо сказала Майя и отчего-то погрустнела.
– Ну, чего мы тут застряли? – улыбнулась мама. – Пошли к нему?
Когда Майя появилась на кухне, Георгий Петрович сидел за столом на ее месте. Он в этот момент открывал вино, и она отметила, как ловко и аккуратно он это делает. Она робко вошла, непонятное смущение охватило все ее существо и вызвало легкое раздражение. Майя не хотела казаться провинциальной и наивной, возможно, поэтому начала вести себя развязно. Сев за стол, она закинула ногу на ногу и пристально посмотрела на отца. Он разливал вино, но перед тем, как взять ее бокал вопросительно посмотрел на мать.
– Наливай! – громко сказала Майя и засмеялась. – В нашей маленькой семье сухой закон не приветствуется.
Ирина Ивановна нахмурилась, но промолчала. Он немного удивленно глянул на Майю, но тут же улыбнулся и налил ей на самое дно.
– Такой юной и красивой девушке не подобает пить много вина, – заметил Георгий Петрович.
И Майя неожиданно смутилась до слез.
– Да вообще-то никто много и не пьет, – пошла она на попятный. – Это я так… чтобы компанию поддержать.
И она вновь смешалась, поняв, что говорит нелепости.
– За встречу! – сказал Георгий Иванович и поднял бокал.
Ирина Ивановна пристально посмотрела в его глаза, они чокнулись и выпили. Майя вдруг ощутила приступ голода и наложила полную тарелку салатов, которые на скорую руку приготовила мама. Вначале они ели молча, отец, правда, украдкой поглядывал на Майю, но она не поднимала от тарелки головы. Смущение не оставляло ее. Она отложила вилку и пригубила вина.
– Может, я тебе лучше сок налью? – заботливо предложил Георгий Петрович.
– Лучше! – подхватила Ирина Ивановна и достала из холодильника пакет апельсинового сока.
Но мужчина поморщился, Майя удивленно посмотрела на его гримасу.
– Фреш намного полезнее, – заметил он.
– А мы из пакетов привыкли, – ответила Ирина Ивановна. – Да и когда нам соки выжимать? Времени нет на такие изыски. Я с утра на работе, а Майя школу в этом году закончила.
– Ты все на том же заводе? – уточнил он.
Ирина Ивановна молча кивнула.
– А Майя? Неужели уже одиннадцать классов? Быть не может! – продолжил он.
– Вообще-то девять, – усмехнулась Майя.
Из коридора раздалась трель домашнего телефона. Ирина Ивановна встала, пробормотала, что ей должны позвонить с работы, и быстро вышла.
– Ты решила уйти из школы после девятого? – удивился он. – И куда поступила? В какой-нибудь техникум? Или ПТУ?
Майя украдкой глянула на отца. Но он был приветлив и искренне участлив.
– Я подавала документы в наш колледж искусств, – после паузы ответила она. – Несколько лет назад открылся новый факультет по прикладному искусству, там интересные для меня специальности.
– Например? – явно удивился он.
– Художественная роспись по ткани, – нехотя сообщила Майя.
– А ты любишь рисовать? – улыбнулся Георгий Петрович.
– Обожаю, – прошептала она и вновь смутилась.
– Покажешь? – неожиданно предложил он.
Майя глянула с удивлением. Но лицо отца по-прежнему оставалось искренне заинтересованным.
– Не знаю даже…, – растерянно протянула она. – Мои рисунки никому особо не нравятся. Я вот даже кружок живописи одно время посещала, но преподавательница меня только ругала… ну я и ушла. Мне нравится то, что рисую я, а все эти гипсовые бюсты, которые она нас заставляла копировать, да еще и пейзажи Левитана, которые для нее высший идеал, мне как-то не в тему!
