Живой алмаз Шаданакара

Ее идея и одержимость остались в прошлом. Не хотелось больше воевать и вести за собою на гибель. Зачем, для чего? Болезнь убрала пелену с глаз. Все дороги ведут к Богу! Все! Все религии ведут к Богу! Все! Единая Лига лишь сблизила их, пытаясь затмить Божественным Светом разногласия! А что сделали мы,в слепую подминая под себя всех остальных, что сделала я? – «Прости меня Великий Аллах, столько зла! Прости!»

Отчаянье хоть и накрыло с головой, но не лишило желания жить, напротив, в груди вспыхнуло яростное чувство справедливости. Необходимо вернуть миру благодать! Передать исцеляющую сыворотку и предотвратить взрывы! Это сделать надо как можно быстрее, но сначала не мешало бы разобраться, что происходит здесь внутри, кто ведет сопротивление, кто стоит у руля. Яростный взгляд Заремы пылал решимостью, но пальцы не отрывались от бархатных щечек крошечной дочки. Так хотелось жить! Слушать ее, учить разговаривать, играть с ней, видеть как растет! Сколько их таких, лежащих на материнских руках! Почему она раньше не думала об этом! Ну почему!

Назад из раздумий Зарему вернул мощный взрыв. Стены здания задрожали и покрылись трещинами. Схватив дочь, предводительница молниеносно бросилась к двери, вот что значит материнский инстинкт – слабость и бессилие сменились необычайной энергией. Там она столкнулась с сестрой и незнакомой охраной. Так, если удары Лиги достигли центрального круга города, значит дела совсем плохи, необходимо срочно что – то предпринять, срочно… Следующий взрыв убрал последние мысли. Спасаясь от рушащихся стен и газа, Зарема в сопровождении тех, кто был рядом, бросилась к лифтам и уже через несколько секунд была в безопасности, глубоко внизу. Там на небольшом скоростном составе, они так же быстро домчались до центрального убежища.

Сотни, а может и тысячи людей собрались в огромных подземных залах. Воды, лекарств и питания пока еще хватало, но все равно во всех встречаемых глазах читалась безнадежность. Зарема шла посредине окружавшей ее охраны, с крошечным младенцем на руках. По правую руку от нее, чуть сзади, следовала сестра, по левую – верная Рея. Вид данной процессии привлек всеобщее внимание. Они шли по специально возведенному для свободного перемещения руководства подъемнику. По-видимому, люди стали узнавать ее. Послышались сначала редкие, а затем уже слившиеся в единый гул, приветственные крики. Тонкие брюки и широкая длинная, развивающаяся на ходу рубашка – скромное домашнее одеяние, но с младенцем на руках оно словно магнит аккумулировало на себе стоны, просьбы, мольбы и приветствия. Кто – то кричал:

– Зарема, помоги моему сыну, он отравился газом, ему срочно нужно противоядие, здесь его нет, а на поверхность нас не пускают.

Тонкий детский голосок просил спасти умирающего отца. Кто – то требовал срочно встать во главе армии и отбросить решительным ударом войска Лиги от города. Но Зарема шла быстро и сосредоточенно, почти ничего не слыша. В прояснившейся голове, одна на другую укладывались четкие мысли.

– Сопровождающий отряд состоит лишь из незнакомцев. Что это – охрана или арест? Народ приветствует меня, значит с постамента предводительницы, образ мой еще не сброшен. Кто меня встретит в бункере? Кто командует нашими войсками? Где Колум? Где остальные? Вот и бункер, что ж скоро все станет известно!»

Стена бесшумно раздвинулась и из огромного, слабо освещенного убежища, предводительница в окружении сопровождающих, вступила в ярко освещенный бункер.

В отличии от тех, кто встречал ее по дороге, удивления или изумления появление женщины у здесь собравшихся, не вызвало. Скорее всего, они были точно осведомлены о каждом ее шаге. Последовало краткое приветствие от комитета пятнадцати. Ни Колума, ни Эль – Хатира, ни Георга здесь не было. Прерывая тираду Микруса, Зарема произнесла четко, командным тоном:

– Перестаньте мямлить. Я жду от вас подробного описания произошедших в мое отсутствие событий, а также соответствия действий обороны с тем планом противостояния, который мы разработали до наступления. Карту боевых действий на экран!

Микруса сменил представитель русских староверов: – Где Ротберг и его войска нам не известно. По плану они должны были быть наверху, над нами – держать оборону крепостей. После нанесения Ротбергом ударов с флангов, они должны были отступить, что – был завлечь отряды Лиги в пустыню Джанрам. Там должен прозвучать первый взрыв, за ним повсеместно прогреметь остальные».

– Так где же Ротберг?

– Не знаю, на связь не выходит уже трое суток. Наши войска наверху в полной растерянности. Нового плана пока нет, старый же осуществить невозможно. Маяковые сигналы отрядов Ротберга всплыли пару раз в совершенно другом месте.

– Где, в Меру?

– Нет. В Меру ситуация такая же как у нас. Основное население в убежище, а войска ведут оборону наверху. Ни Колума, ни Эль – Хатира, ни Георга там нет. Оборону возглавили Химлер и Будар».

– Маяки?

– Маяк показал юго-запад Старой Европы. Местечко во Франции, недалеко от города Лафер.

– Может это ошибка? Мне трудно предполагать, что они могут там делать, тем более в такое время.

– Неужели измена? – еле слышно произнесла стоявшая сбоку Рея.

– Вы что-то сказали, я не расслышал?

– переспросил Микрус.

– Нет, ничего…

Не давая ей договорить, Зарема выступила вперед и отчетливо продиктовала: «Я поняла вас. Подготовь офицеров для расширенного доклада с картографией и точными координатами наших боевых единиц наверху: и здесь, и там в Меру. Свяжитесь с Анжиром, уточните где, и на каком этапе находится подготовка к каждому взрыву. Мне нужно подумать.

– Да, конечно, ваш резервуар не тронут. Вы с близкими можете последовать туда. Пойдемте, я провожу.

После этих слов Андрон (представитель староверов ) кивком головы показал направление движения, и двинулся с места. Зарема, едва кивнув остальным, последовала за ним.

Она шла, внимательно осматриваясь по сторонам, отвечая на приветствия окружающих. Ее глаза искали хоть кого – то из старых знакомых, кого – то из членов ее личной охраны. И чудо произошло, она встретила знакомые глаза Иравана, человека, который после смерти Тимура, занял пост командира ее личного отряда. Кроме того, он являлся ее двоюродным братом, близким и по крови, и по духу человеком. Зарема жестом пригласила его к себе, и он тут же вступил на быструю ленту переносного эскалатора. Шаг сменился, практически, полетом, не быстрым, но уверенным. Они молча, не привлекая внимания, пожали друг другу руки и продолжили движение. Через несколько минут женщина оказалась в своих разгерметезированных покоях. Сестра с подругой и малышкой ушли в отдельную комнату, а Зарема крепко обняв Иравана, начала с допроса.

– Что случилось, где моя охрана? Почему вы бросили меня? Нет ни Колума, ни Эль – Хатира. Где они? Что ты знаешь?

– Успокойтесь предводительница, не все же сразу! Наш отряд после трехдневного срока вашей болезни, был расформирован по прямому указанию Колума. Он объяснил просто – все на борьбу! Меня случайно, наверное, по ошибке, оставили здесь. Остальных он забрал с собой. Я думаю подстраховывался на случай вашего выздоровления. Где они сейчас мне не известно. Думаю, из здесь присутствующих, не известно никому. События развиваются совершенно не так, как были запланированы. Многих терзают мысли об измене. Но вы вернулись, я уверен, теперь все станет на свои места!

– Это хорошо, хорошо Ираван, но что-то не так. Ты мне очень нужен!

Зарема взяла его за руку и посмотрела прямо в глаза.

– Ты мне очень нужен. Ты поможешь мне вернуть потерянное. Я ошибалась. Мы ошибались. Мир не должен погибнуть. Мир должен жить. Лига – единый источник земной благодати, мы не можем ее разрушить, никогда! Я не просто болела, я видела свет, и видела тьму. Держи меня крепко за руку, попробую передать тебе хоть что – то из увиденного». Пальцы женщины побелели, так сильно она сжимала его запястье.

– Ты видишь! Ты понимаешь!

Ираван долго молчал, а затем в страхе отдернул руку и произнес короткое, наполненное ужасом: «Да».

– Ты здесь дольше меня. Кое кого знаешь. Подбери мне команду, человек пятнадцать, настоящих, слышишь! Чуть позже я буду выступать с призывом о помощи, буду набирать тех, кто пойдет со мной на верх. Пусть они откликнутся, так что – бы не вызвать подозрений. Я поручу тебе главное, сможешь?

– Да – услышала она снова.

– Вот и хорошо, твоего «Да» мне достаточно. В твоем «Да» я уверена больше, чем вот в этой стене за спиной. А теперь ступай Ираван, мне надо подготовиться к встрече. Да, спасибо что ты здесь, спасибо, что рядом!

Мужчина вышел, а Зарема тихонечко сползла по стене на пол, и широко раскрыв глаза, смотрела в пустоту, пытаясь найти подходящие слова. Световые блики стеновых панелей, мелькавшие по сторонам, наполнили о далеком детстве.

Однажды, совсем еще девчонкой поспорив с подругами, она должна была одна, за три часа пробраться сквозь два встречных скоростных туннеля. Первый Зарема преодолела поверху. Бесконечно уходящий вдаль, объемно сияющий путь, дрожал под ногами так сильно, что в момент прохождения состава, ей приходилось приклеивать ладони к поверхности. Второй туннель девочка собиралась пройти через рабочий проход под основным руслом трассы. Проход был узким и темным, населенным невидимой живностью. Свет включить она не могла, так как была бы немедленно замечена охраной, так что двигалась в темноте, ориентируясь на мелькающий блеск пролетающих составов. Временами она наступала на что – то живое и мягкое, отчего спина и лоб тут же становились липкими от страха. Но самое страшное и в то же время интересное было между туннелями. Две световые дороги, ревущие почти непрерывным движением, магически манили в разные стороны, словно разрывали напополам. Мелькавшие светотени, облипчиво окружили девочку непрерывным круговоротом. То ли мерцающий свет так действовал на разум, то ли звук, но сознание словно попало в капкан, и не давало Зареме двинуться с места, и в прямом, и в переносном смысле. На самом деле голова кружилась так, что нельзя было сделать и шагу. Девочка совсем отчаялась, но тут, внутри прозвучал спокойный, уверенный голос. Ее собственный голос, может только взрослее. Голос командовал негромко, без паники.

– Закрой глаза, не бойся, просто закрой, крепко закрой. Зарема послушалась и сомкнула ресницы, но мелькающие огни проникали и сквозь них. Тогда она прикрыла глаза ладошками.

– Теперь сделай пять шагов вперед и протяни руку.

Зарема в точности повторила указанное и почувствовала, что ее рука уперлась во что – то гладкое.

– Ищи ручку, она рядом. Прощупай дверь пальцами, глаз не открывай.

Девочка никак не могла найти ручку, звук пролетавших составов стал нестерпимо сильным. Сердце ее панически застучало – сильнее, сильнее. И вдруг, ревущая темнота сменилась светом и тишиной. Вокруг был только Свет, такой добрый, такой ласковый. Свет заговорил, но другим, не ее, а мягким мужским голосом:

– Не бойся, ты близко, ищи! Пометавшись еще немного, пальцы, наконец, почувствовали небольшой полукруглый выступ.

– Надави на нее, сильнее!

Все, голоса больше не было, он исчез, а дверь открылась. Зарема оказалась в подземном переходе через второй туннель.

Девочка никогда не забывала того, что с нею тогда произошло. Этот чудесный голос – свет просто нельзя было забыть. Она сразу поняла, что это Бог – Ее Аллах! И вера предков вспыхнула внутри негасимым пламенем!

– Зарема! – голос Саллии вернул женщину в реальность. Саллия, или по-домашнему Солла, была младшей родной сестрой Заремы. Рядом с ней стояла Рея, на руках у которой плакала малышка. Зарема взяла ее на руки, но мысли были с теми, кто сражался наверху.

– Значит Колум находится в Европе. Георг пропал, Эль – Хатир в отрядами, по-видимому, рядом с Колумом. Рассказать что происходит может только старый горбун. Он ввел Георга в наш круг. Он привел его к вершине и сделал представителем в Единой Лиге.

Это решение прошло как – то мимо Заремы. Она была беременна и назначению Георга не предала особого значения, хотя тот вызывал у нее двойственные чувства. С одной стороны сверх одарен, умен, настойчив, в высшем смысле образован и дипломатически подготовлен, но с другой – во всем этом чувствовалась какая – то искусственность, подложность. Сложившееся впечатление со временем лишь подтверждалось. По большому счету, Георгу и в правду было плевать на «неприсоединенных» и на Единую Лигу. Он ждал подходящего момента для выполнения своей миссии, и для людей одаренных внутренним чутьем, скрыть этот факт было не возможно. Но в данный момент Зарему интересовал больше не Георг, он как был чужаком, так им и остался.

– Где Колум? Где армия? Неужели горбатый карлик предал всех? Нет, противостояние цель всей его жизни. Значит хитрый лис, прикрываясь «неприсоединенными» выполняет какие – то свои задачи?

Зарема никогда не могла понять, о чем он думает на самом деле. Седой Колум – личность воистину уникальная с разных точек зрения. Невысокий, скрюченный, с небольшим горбом, он и внешне вызывал, по большей мере, отторжение. Но это было продиктовано скорее не физическими недостатками, а злобой и всеобъемлющей ненавистью в глазах. Колум был вечным оппонентом Заремы. Они сталкивались по каждому вопросу. Практически всегда победительницей выходила она, но ощущение, что это каким – то образом входит в его планы, никогда не покидало. Колум был гораздо старше и, конечно, мудрее молодой предводительницы. Он стоял у истоков объединения «неприсоединенных» разных кланов. Кроме того, он являлся идеологическим основателем и духовным лидером самого сильного и самого радикального их крыла. Ротберг и Аль – Хатир были всего лишь его игрушками, фигурками в руках, которые он передвигал так, как они должны были стоять по его мнению в данный момент. Кроме того, Колум обладал недюжинными эзотерическими знаниями и способностями. Проявлял он их прилюдно очень редко, так что – бы внимание основного большинства проходило мимо, не задерживаясь. Но старый горбун был колдуном высшего пошиба, невидимые ниточки в его руках направляли движение в нужное русло всегда, даже когда он совсем не выходил из сумрака.

Зарема не сомневалась, что отход отрядов Аль – Хатира произошел по его прямому указанию. Но зачем? Куда? Что там может находиться? Здесь никто ничего не скажет. Единственный шанс что – то узнать – подняться наверх. Подняться и самой возглавить оборону. Может быть получится исправить собственные ошибки.

Лиза и Йола

Лиза и Йола окончательно ощутили собственные сущности, когда почувствовали рядом что – то реальное. Это была твердая и устойчивая поверхность.

– Где мы? – спросили они в один голос. Но ответа не последовало. Да и какой уж там ответ! Путников, поле перемещения с Мати –Лаалит, разбросало так далеко друг от друга, что они просто не видели, не ощущали никого рядом! Окружающее пространство загадочно поражало, парализуя разум. Оно выбрасывало из действительности.

Вокруг были скалы, вернее, что – то очень напоминающее скалы. Разные: плотные и рыхлые, обрывистые и пологие, они словно были созданы из спрессованного песка, различной плотности, структуры и окраски. Рыже-буро-коричневые, молочно-пурпурно-желтые, огненные и отдающие холодностью льда, округлые вершины не были статично мертвы. Огромные, неизменные своим внешним объемом, как застывшие волны, внутри они состояли из бесчисленного множества, оттеняющих друг друга «песчаных дорожек». Каждая такая дорожка двигалась, создавая подобие сухого речного русла. Сливаясь воедино в изгибах своих волн, они образовывали могучий нереальный океан, одновременно недвижимый и тут же текущий тысячами разноцветных ручьев. Все эти русла были ничем иным, как отдельными временными потоками.

– Где мы? – еще громче закричала Лиза.

– Не кричи, здесь нельзя кричать – услышала она тихий шепот, раздающийся повсюду.

– Лиза, мы что, в лабиринте? – испуганный голос Йолы заставил Лизу взять себя в руки. Помог и Айрон, внезапно появившийся из-за гребня скалы.

– Айрон, как хорошо, что ты рядом. Скажи, где мы? Что за странное место?

– О, место действительно необычное, особенно для вас. Мы находимся на перевале времени. Здесь, струясь, оно распадается на множество разветвлений. Каждое русло – гранулированный временной поток. Время, так сказать, в своем внутреннем восприятии. Не так, как кто – то понимает Его. А так, как Оно само видит себя!

– А где все остальные, почему мы растерялись?– не успокаиваясь, вновь спросила Йола.

– Конечно, нет, они рядом, но в соседних параллелях. Успокойся, сейчас появятся – сам себя поправил ангел, увидев неприкрытое смятение в ее глазах.

– На счет потоков я тоже ничего не поняла, но сейчас меня волнует другой вопрос – почему мы здесь, а не где-нибудь еще – вступили в диалог Лиз.

– Я думаю, на этот вопрос нам лучше всего ответит хозяин здешних мест. А вот и Он сам. Приветствую Тебя, могущественный Хранитель!

То, что появилось перед путниками, даже отчасти, назвать человеческим или просто знакомым существом было нельзя. Да, длинный плащ, похожий на человеческий, широкая остроконечная шляпа с кисточкой, подобие трости рядом – в общем, классический образ древнего волшебника, если бы ни одно «но». Там внутри, под одеждой, была пустота. Да, да, ни ног, ни рук – одни горящие в полутени шляпы, огненные глаза.

Хранитель Времени был недвижим и грозен. Фалды плаща развивались в порывах невидимого ветра. Какая – то гипнотическая жуть исходила от одного Его вида.

– Как вы посмели преступить порог моего мира. Известно всему Шаданакару, что я могу оставить непрошенных гостей навсегда. Ущелье времени – вечный капкан, даже если восхождение почти удалось! Так что же привело вас сюда, отвечайте!

Но ответила ему никто иная, как сама Мати – Лаалит:

– Приветствую Тебя, Мудрейший! Эти путники пришли вместе со мной. До нас дошло печальное известие, неужели путы Зла смогли пробраться в твой лабиринт!

– О, Великая королева, искренне приветствую тебя, но позволь возразить. Мир, который я охраняю, не подвластен борьбе добра и зла. Время – постоянна дорога! Множество дорог! Ходить по ним может каждый!

– Передвигаться – да, но не управлять ими, не правда ли, Хранитель? Никто не властен поворачивать время вспять, а ж тем более, изменять случившееся в прошлом!

– Ничего подобного не происходило, да и не могло произойти. На сегодняшний момент все движется в положенном ритме и удаленности. Я не просто охраняю Время, о, Королева. Я чувствую его!

Висящие в воздухе плащ и шляпа стали передвигаться. Неуловимым образом, всем стало понятно, что Хранитель касается множества струящихся песчаных ручейков. Прислушивается к ним, принюхивается.

– Время музыкой звучит внутри меня. Каждый ручеек – отдельная струна. Я слышу, когда что-то не так, когда она фальшивит. В последний раз это случилось очень давно. Воры понесли жестокое наказание.

– Нет, Хранитель, я говорю не о прошлом, я говорю о будущем!

Во время этих слов Лаалит проявилась полностью. Если до этого слышался только ее голос, и изредка, в невидимой смене ликов, появлялся то взгляд, то размытый силуэт, то совсем отдаленный образ, например, приготовившейся к прыжку белой пантеры. Сейчас она предстала пред хозяином Временного Царства в своем сублимированном человекообразном выражении. Присутствующие рядом склонились в уважительном поклоне.

– Я говорю о будущем и точно уверена, что вскоре произойдет разлом. Наше присутствие здесь только для того, чтобы не допустить этого.

– Моя Королева, я всегда на страже и сделаю все, чтобы подобного не произошло.

Тут же, словно в насмешку, из глубин временных ущелий послышался раскатистый, нарастающий гул. Основа вздрогнула, задрожали плавные овальные утесы. Айрон, схватив Лизу и Йолу, взмыл в воздух. Остальные ангелы, уже проявившиеся к тому моменту, окружили их кольцом. Хранитель же, в туже секунду размножившись многократно, бросился к каждому из временных протоков, и на глазах превратившись в прозрачный смолоподобный сплав, стал заполнять собою, пропитывать всю горную породу, укрепляя и не давая ни одному ручью изменить ход движения. Мати – Лаалит, в отличии от остальных, стояла спокойна и недвижима. Она с вызовом смотрела в пустоту, будто искала или ждала кого – то.

Землетрясение нарастало. Твердь ходила ходуном. Из самых глубоких проемов посыпались фонтаны черного пепла и огненной сажи. Пространство накалялось, но ангелы одновременно включили отражающую защиту и поднялись еще выше. А Хранитель, превратив свой сплав в неимоверно твердый и не нагревающийся материал, плавно обхватив временные русла, продолжал сопротивляться раскаленной породе изменить течение временных рек.

Разбушевавшаяся лава рвалась наружу. Недра нестерпимо гремели сотрясающими ударами, но Мати, немного оторвавшись от дрожащей поверхности, была по–прежнему недвижима и очень внимательна. И вдруг, совершенно неожиданно и так громогласно, что смогла заглушить собою раскатистый гром, она закричала, запела, заголосила. Не знаю какое уж тут слово подойдет лучше, скорее всего, что-то среднее между ними.

– Повурн, Брат Мой! Я жду Тебя, явись Мне, выходи!

В ответ горная порода разлилась еще более мощным взрывом и натиском. Но Лаалит не сдалась.

– Повурн, Брат Мой! Одна сила рождала Нас. Одна бессмертная кровь течет в наших глубинах, услышь сестру свою, ответь Мне! Но новое извержение заглушило Ее последние слова. Мати и здесь не сдала назад. Она поднялась немного выше, и подлетев почти вплотную к огнедышащему очагу кипящей лавы, прокричала так громко и всеохватывающе, что Лиза и Йола совершенно перестали что – либо слышать.

– Остановись Брат! Приди в Себя! Ты не в Своем мире, ты в Доме Времени! Оно бесценно и невредимо! Это закон вечный! Его нельзя нарушать, Ты слышишь Меня! Ты Меня слышишь?

И здесь, сквозь огнедышащее рычание, Повурн ответил:

– Зачем ты пришла сюда Мати, Я не звал Тебя! Я никого не звал!

Но Мати – Лаалит, не отвечая на его вопросы, повторяла только одно

– Покажись Мне Брат, покажись! Дай узреть Твой Лик

Содрогающаяся твердь лишь судорожно хохотала в ответ. Тогда Лаалит, бесконечно увеличиваясь в размерах, заполнила собою все видимое временное пространство, Она стала едина с этим миром, проникла в каждую его песчинку, в бескрайнюю глубину и высоту. Тихий шорох убегающих секунд стал явно слышен и ощущаем, как биение сердца, миллионов сердец, как звук капели во время дождя. Мати чувствовала какую боль испытывает Хранитель, ограждая своим телом временные течения, и понимала, что силы его на исходе. Мучительные стоны вместе с треском защищающего сплава были уже нескрываемы. Они звучали почти также громко, как рвущаяся к разрушению лава. Став одним целым с миром времени, Мати-Лаалит, наконец то узрела того, кого так долго призывала к себе.

Там, в пылающей глубине планеты, Повурн, обезумевший от удушающих злых чар крушил, жег, топтал сам себя. С невиданной яростью он отрывал куски своей плоти и швырял, швырял их в одном направлении, сюда, к энергетическому сгустку временной модели Шаданакара.

«Значит Его безумством кто – то управляет» – пролетевшая внутри Лаалит мысль, была доступна всему обнимающему ее, в том числе и крошечной горстке ангелов, охраняющих спутниц.

– Вот и пришла моя очередь, прости Брат! – с этими словами, Прекрасная Мати – Лаалит превратилась в могучий энергетический поток и целенаправленно ударила Повурна спиральным вихрем в самое сердце. Он, не устояв, обрушился вниз, но собравшись воедино, поднялся и бросился на Лаалит, как на единственную, замеченную им цель. Начался бой, жестокий бой стихии Жизни и Огня.

Как устрашающе величественна была его картина. Конечно сила Мати не была такой явной и разрушающей, как неистовость Ее огненного брата. Но основной составляющий компонент – Жизненная прана – энергия в высшей степени не убиваемая, медленно, но твердо делала свое дело. Сначала это был бой воздушной львицы и огнедышащего дракона, затем битва воздушных вихрей, сбивающих с места раскаленные скалы. И, наконец, сражение Их человекоподобных сущностей. Энергетический меч Лаалит бил невыносимо ослепляющим лучем, а алая дубина Повурна, пузырящимся потоком лавы и огня. Огромный каменный великан и хрупкая, летающая вокруг него птица. Нет, не слабая и убегающая, а бесстрашно нападавшая и запутывающая Его своими ударами. И вот, сцепившись в последней схватке, дракон, наконец, поник и обрушился в бездну инфракрасного ядра. Для Него это было не смертельно, кипящая твердь, залечив раны вынесет Его наружу вновь, здоровым и сильным, но не сейчас, а гораздо позже. А для Лаалит такое падение было бы смертельно опасным. Зная об этом, дракон зацепил ее своим хвостом и повлек за собою в бездну.

Плавно и медленно, словно спускающаяся с небес снежинка, погружалась Мати в пылающую пустоту. Обвивший кончиком хвоста Ее стан, коричнево – рыжий, огнедышащий дракон – великан летел прямо перед Ней. Стальная хватка содрогающегося в конвульсиях тела и острые раскаленные шипы причиняли невыносимую боль, но Мати-Лаалит без страха и сомнения смотрела Ему прямо в глаза. Она не видела Брата. От Повурна ничего не осталось, даже дракон был не таким, каким тот его материализовывал еще с детства. У дракона ее Брата в глазах всегда плясали золотые огоньки, больше наполненные солнцем, а не огнем. А здесь Она видела мертвый взгляд, безразличный и холодный, как сама пустота вокруг.