скачать книгу бесплатно
Она задумалась:
– Ночью, может, и струшу… Я никогда ночью не выходила из дома. Только один раз…
«Нет! – испугалась она. – Незачем ему это знать».
Но Валерка спросил:
– Когда?
Не уловил того, как она оборвала себя. А Зинка надеялась, что не спросит, ведь ей не хотелось врать ему. Она и не стала. Просто ответила совсем коротко:
– Когда мы уезжали из Крыма.
И этого оказалось достаточно! Может, Валерка был не таким уж любопытным? Или все-таки почувствовал, как не хочется ей вспоминать ту ночь?
– А в Крыму растут сосны? – спросил он вместо этого. – Мы обычно отдыхаем в Испании, у нас там апартаменты. И перед окном растет итальянская сосна. Они не такие, как наши. Папа говорит – разлапистые. По ним удобнее лазить.
– Что такое апартаменты?
Мальчик покосился на нее с недоверием:
– Ты никогда не жила в апартаментах? Ну это как бы квартира в отеле. Там своя кухня, кабинет, спальни, ванная, само собой.
– Мы же не такие богатые, как вы, – без сожаления заметила Зинка. – И потом: зачем нам Испания, когда мы в Ялте жили? Лучше нашего города все равно нет.
– Ну не знаю, – отозвался он туманно. – Я люблю Испанию.
– Ты же Москву любишь!
– А любить то и другое нельзя, что ли?
– Можно. – Зинка улыбнулась. – И Подмосковье полюбишь.
Валерка презрительно фыркнул:
– С чего это?
– Так у тебя же здесь теперь друг есть! Я.
На ходу повернув голову, он посмотрел на нее с недоумением. И вдруг рассмеялся!
«Он здесь приживется, – с облегчением подумала Зинка. – Все будет хорошо!»
Они уже поравнялись с черной оградой кладбища, где были похоронены жители села Светлое. Зинкин взгляд скользил по деревянным крестам, голубым металлическим памятникам, слегка проржавевшим на углах, мраморным плитам. Ей понравилось, что люди и после смерти сохраняли свои семьи: вон Голубятниковых человек шесть в одной оградке, а через несколько шагов еще «поселение» их родственников, а потом еще… Другие фамилии тоже повторялись, но Зинке понравились Голубятниковы. Николай, Евдокия, Аркадий, Клавдия… Ей представилось, какими они были светлыми людьми, стремившимися к небу. И, как настоящие голуби, держались дружной стайкой, поэтому даже смерть не смогла разлучить их…
– Наши предки, – неожиданно сказал Валерка и храбро взялся за кладбищенскую ограду.
– Кто? – не поняла Зинка.
Он мотнул головой:
– Вот они. Я же тоже Голубятников.
– Да ладно?!
– А что такого?
Уставившись на него, она несколько секунд осваивалась с тем, что глубокая старина, оказывается, не такая уж и глубокая… До сих пор Зинке не встречались люди, для которых история и жизнь были так плотно переплетены.
– Понятно, почему твоего папу сюда тянуло. А чего тогда мама не хотела сюда переезжать? Для вас же это как… родовое гнездо, да?
– Так это же папина родня. А у мамы все сплошь москвичи. Не знаю, с какого века. Ей страшно было в деревню ехать.
– Ну, Простор – это же не совсем деревня. Коттеджный поселок.
Валерка кивнул:
– Все равно из развлечений одна природа…
– Так это же здорово! – воскликнула Зинка.
Неожиданно Валерка спросил:
– А ты почему так странно разговариваешь?
– Как? – не поняла Зинка.
– Нараспев как-то…
Никогда она этого не замечала за собой. Ей всегда казалось, что разговаривает она нормально, как все… Но, может, это в Ялте?
И точно привет с родного берега вдруг мелькнуло под ногами…
– Ой, смотри!
Она легко наклонилась и выпрямилась. На ее ладони лежал белый камешек с небольшой дыркой. Зинка улыбалась ему, как старому знакомому:
– У нас такие называют «куриный бог».
– У нас? – повторил Валерка с недоумением. – Ты же сказала, что насовсем переехала. Значит, теперь «у нас» – это здесь.
Она кивнула, почувствовав, как сдавило сердце.
– Я еще не привыкла, – призналась она. – Давай так: и для тебя, и для меня «у нас» – это здесь. Возьмешь камень?
– Это мне? – удивился Валерка и, повертев камень, солидно произнес: – Хорошая вещь. А почему – куриный бог?
– Он оберегает животных и дома от злых сил, – вспомнилось Зинке.
Валерка фыркнул:
– Я не животное и не дом!
– Но у тебя есть животное и дом, – нашлась она.
– Логично, – заметил он, подумав. – Значит, это для Розочки?
– Чтобы с ней ничего не случилось…
Он испуганно оборвал:
– С ней и так ничего не случится!
– Конечно! Она же с тобой.
Улыбнувшись, Валерка отвел глаза:
– Теперь – с нами.
Река Уча струилась под невысоким обрывчиком, поросшим семейками берез. Плакучие ветви, как длинные волосы, свисали до самой травы, и в другое время Зинке непременно захотелось бы примерить их, чтобы зеленые пряди сплелись с ее черными кудряшками… Но девочка бросилась к высоченной, крепкой сосне:
– Смотри какая!
И прижала ладони к сухой, шершавой коре, нагретой солнцем. В такие мгновения ей казалось, что это не чешуйки шуршат, а дерево что-то шепчет, только слушать его надо пальцами.
– И я рада познакомиться, – шепнула она в ответ. – Я буду часто к тебе приходить! Можно на тебя забраться?
Сосна не возражала – ладони девочки впитали ласковую вибрацию. Вот только нижние ветки ее хоть и росли невысоко над землей, но Зинке до них было не дотянуться.
– Ты собралась на нее залезть?! – ужаснулся Валерка. – Ну ты безбашенная… А если навернешься?
– Не-не, у меня получится, – заверила Зинка. – Я дома… То есть в Крыму постоянно по деревьям лазила.
Нахмурившись, он проворчал:
– Детство какое-то…
– А мы кто? В двадцать лет мне уже не захочется на сосну лезть! Надо ловить момент… Только меня подсадить надо. Поможешь? А ты выше меня – если подпрыгнешь, то зацепишься за нижнюю ветку. И ногами по стволу… Знаешь как?
Валерка пожал плечами:
– Видел…
– У тебя получится! Ты же качаешься, да? Вон у тебя плечи какие…
И она с уважением потрогала его бицепс: с такими не рождаются.
– Есть маленько, – смутился он. – Ладно, давай попробуем.
До верхушки сосны они не добрались, ветки там были совсем тонкие. Но и с середины все было отлично видно. Особенно Розочку, взвывавшую под деревом.
Валера прикрикнул:
– Да тихо ты! Мертвого разбудишь.
– Вот уж не надо, – пробормотала Зинка.
Какими хорошими Голубятниковы ни были, но раз уж умерли, пусть себе в могилах лежат. Будить их незачем.
И Розочка, видно, согласилась с этим – выть перестала. Но поднявшись на задние лапы, поскребла кору. Зинка задумалась: дереву стало больно или ему показалось, что его легонько почесали? Это же приятно!
От Розочки ее мысли перескочили к загадочной Маше, которая так и не показалась, пока они были в доме. Кто она вообще?
– Как бы сестра, – неохотно пояснил Валерка.
– Что значит – как бы?!
– У нас папа общий. А мамы разные.
– А ее мама где? Тоже с вами живет?
Валерка так дернулся, что ухватился за ветку, чтобы не свалиться:
– Еще не хватало!
– А как же… без мамы?
Он процедил сквозь зубы:
– Машка такая противная, что даже мать от нее отказалась. Нам подкинула.
Такого злого взгляда Зинка у него еще не замечала… Ей даже захотелось зажмуриться, но было страшновато свалиться с дерева.
– Она тебя намного старше?
– Прям! Младше почти на год.
У Зинки совсем все перепуталось в мыслях: она уже решила, что Валерия Андреевна – вторая жена его отца, а Маша – дочь от первого брака. Но если она младше… Как это вообще может быть?!
– Ну спроси уже, – буркнул он и, оторвав двойную хвоинку, уколол свою руку. – Давай я сразу объясню, и ты больше никогда об этом не заговаривай!
– Давай, – с готовностью согласилась Зинка. – А ты о моей ноге.
– Когда мама ждала меня… Ну то есть была беременной…
– Да я поняла!
– Так вот, – Валерка вздохнул, – папа как раз встретил эту Лидию. Он к ней не уходил, и мама вообще была – ни сном ни духом! Короче, осенью я родился, а весной – Машка.