скачать книгу бесплатно
– И что же с ними будет? – прошептал я.
– Ох, Кори… Надеюсь, они навсегда оставят их у себя. Иначе мои дети погибнут… – Она встрепенулась: – Мы должны уходить! Вдруг они вернутся за тобой?!
И мы опять побежали! Только теперь навстречу солнцу. Точнее, той верхушечке, что от него осталась. Я думаю, у солнышка есть свое гнездо, куда оно медленно укладывается. А потом растекается по гнездышку и спит до утра. Вот только я никак не пойму, кто его гнездо переносит ночью? Встает же солнышко всегда с другой стороны! Загадка.
А куда мы бежим, я не смотрел, просто держался за мамой. А она все время вертела головой: проверяла, не потерялся ли я?
Но я не потерялся. Хотя и очень устал так долго бежать. Хорошо еще, мама траву раздвигала, и я проскакивал между стеблями. А то они очень упругие, с ними трудно бороться. Но хоть мама и прокладывала путь, я все равно выдохся. И уснул, как только мама остановилась. Я всегда так засыпаю: играю-играю, а потом – раз! – и уже сплю. А ты по-другому?»
* * *
– А дальше ты еще не сочинила? – скуксилась Зинка.
Ну правда, нельзя же бросать птенчика спящим – мало ли какая беда может с ним приключиться?
– Спокойно. – Бабушка закрыла толстую тетрадь и опустила сверху ладонь, точно запечатала ее. – Я же не изверг, правда? И не позволю, чтобы с маленьким чёртиком что-то случилось.
– Он не чёртик! Ты сама написала!
– И то верно… Прости. Конечно, он не чёртик.
– Маленький, черненький… На тебя похож! – добавила мама, сидевшая в кресле, поджав ноги.
Бабушка расхохоталась, а Зинка захлебнулась возмущением – немножко притворным, она же понимала, что никто не считает ее чёртиком.
– Вон чёртик! – Она указала пальцем на черную тень кота Максика, ушки которого, отпечатавшись на полу, смахивали на острые рожки.
Потом бросилась щекотать маму, а та начала отбиваться. Темные мамины кудряшки, которые передались и Зинке, растрепались, а зубы сверкали, как крылья тех чаек, которые, наверное, все еще бродили под их окнами. До того, как они с мамой переехали к бабушке в Подмосковье, Зинка и не подозревала, что эти ослепительные птицы живут не только на море. Ей-то казалось, они неразлучны с ее родной Ялтой.
– Это другие чайки, речные, – пояснила мама, когда они заметили их над большим прудом, где люди разводили рыбу, а чайки ее таскали.
«Здесь все другое», – подумала тогда Зинка. Но вслух этого говорить не стала, чтобы не портить маме настроение. Все равно им уже не вернуться в Ялту…
В тот день Зине казалось, что ей никогда не привыкнуть к Подмосковью. Здесь было хмуро, холодно и пусто – ни одного друга. Только они втроем в большом доме, где папа их не достанет: бабушка обещала, что на порог его не пустит.
– Знаешь, для твоей бабушки это настоящий подвиг, – сдержанно пояснила мама. – Он ведь ее сын. Единственный. Но ей так стыдно за то, что он сделал… Она встала на нашу сторону. Хотя это нелегко ей далось. Хорошо, что ты скрасила ей эти непростые дни.
«Да что я сделала-то?» – засомневалась Зинка. Просто показала бабушке свои рисунки – портреты любимых героев из аниме, которые вырезала и наклеивала в толстую тетрадь. Там она еще и описывала каждого, продолжая его историю или даже немного подправляя ее. Бабушке было интересно, ведь она очень внимательно слушала и улыбалась. А почему взрослому человеку не заинтересоваться аниме? Это же не глупые мультики для детишек…
Еще Зинка рассказала про бывших одноклассников и показала фотографии в телефоне, а бабушка произнесла странную фразу:
– Из тебя добрые слова сыплются как из рога изобилия!
Потом, подумав, добавила:
– Счастлив будет человек, который окажется с тобой рядом.
И все же этого, наверное, было маловато, чтобы действительно скрасить черные дни. А они, конечно, были черными для бабушки, если даже Зинке становилось нечем дышать при мысли о папе. Без воздуха можно умереть. Этого ей не хотелось.
Правда, если ни о чем не вспоминать, то жить можно! Хоть Подмосковье и не Ялта и Клязьме далеко до Черного моря, зато им с мамой тут спокойно.
Было спокойно…
До того, как прямо за забором взорвался такой яростный басовитый лай, точно в их поселок забрел медведь. Или уссурийский тигр… Кого еще собака может так остервенело гнать прочь?
Но следом раздался вовсе не медвежий, а вполне человеческий, хоть и очень испуганный вопль:
– Уйди!
Зинка быстро оглянулась: возле гаража, пустовавшего после смерти деда, валялись доски, которые мама все собиралась убрать. И одна из них была как раз по руке Зинке – узкая, как палка, и длинная. Схватив ее, Зинка на секунду зажмурилась: «Я – супергерой. Я девочка-коростель. Я очень быстро бегаю!» И бросилась к калитке, больше всего боясь, что уже опоздала и злой пес набросился на того, кто кричал.
Но, выскочив из двора, увидела, что с обратной стороны к их забору прижался спиной худенький светловолосый мальчишка в черной майке. Зинкин взгляд выцепил это за секунду, даже прежде, чем она оценила размеры ротвейлера, свирепо оголившего клыки.
От его рыка у нее дрогнуло сердце. Но не рука! Размахнувшись, Зинка саданула палкой по толстому заду:
– Фу!
Присев от неожиданности, пес посмотрел на нее озадаченно: «А ты откуда взялась?» Но страха в его глазах не было, и Зинка угрожающе взмахнула палкой:
– Еще хочешь? А ну пошел отсюда!
Боковым зрением, которое ее мама называла периферическим, она уловила, что на дороге мельтешит смутная фигура – кто-то бежал к ним от центра поселка.
«Хоть бы хозяин». – Зинка сердито прищурилась:
– Ну? Тебе мало?
И резко ткнула ротвейлера в грудь: пусть знает, что она не боится его. Мама всегда учила ее никому не показывать свой страх, у которого, оказывается, даже есть запах. И чуют его не только собаки, но и некоторые люди, готовые издеваться над слабыми. «А я сильная, как мама. Я – супергерой!» – напомнила себе Зинка и взмахнула палкой.
– Лорд, ко мне! – донесся гневный окрик, и пес резко повернул голову.
– Ага, – усмехнулась Зинка. – Сейчас тебе влетит… А нечего на людей бросаться!
Больше не обращая на них внимания, пес потрусил навстречу хозяину, виновато виляя обрубком хвоста. Хлестнув его по морде свернутой газетой, тот прицепил ротвейлера к поводку и махнул рукой:
– Извините, ребята! Выскочил за калитку.
Отлепившись от забора, мальчишка шагнул к Зинке, смущенно взъерошив ладонью светлые волосы. Кажется, он что-то хотел сказать, но не решился.
– Зверь какой-то! – Зинка отбросила палку в канаву.
Проследив взглядом, мальчик пробормотал:
– Ну это… Спасибо.
Он потоптался на месте и уже сделал шаг, чтобы уйти, но Зинка всплеснула руками:
– Я не поняла! Ты так и уйдешь, что ли? А познакомиться?
Скосив на нее светлый глаз, он спросил с недоверием:
– После такого?
– Чего – такого? – не поняла она.
– Позорища… Тебе не противно с таким трусом общаться?
Зина так и задохнулась от возмущения:
– Никакой ты не трус! Просто он тебя застал врасплох. Любой испугался бы, если б такая зверюга набросилась. Даже взрослый! Я-то за забором была, и мне палка подвернулась. А тебе даже защищаться было нечем.
Уже повернувшись к ней, мальчишка ловил каждое слово, и лицо его светлело.
– Ты… правда так думаешь?
– Ну конечно! Я бы вообще скончалась от страха, если б он так напрыгнул…
– Он меня из-за Розочки невзлюбил, – вздохнул мальчишка. – Почему-то не ладит с ней, хотя она девочка.
– Твоя сестра? – попыталась угадать Зинка.
Он улыбнулся, и серые глаза его засветились:
– Не совсем. Хочешь, познакомлю? Меня, кстати, Валерой зовут.
– А меня Зинкой!
Свое имя она произносила с удовольствием. Ни у кого такого не было! В ялтинской школе уж точно, и Зинка надеялась, что и в этой не будет. Конечно, она и без того ото всех отличалась… Но хотелось быть особенной и в чем-то хорошем.
– Пошли? Будешь с Розочкой знакомиться?
Чуть забежав вперед, Валерка начал пятиться, разглядывая ее. А Зинка пыталась выковырять занозу из ладони – палка оказалась необтесанной.
– А вы тут как – на лето? Или насовсем?
– Насовсем, – она постаралась произнести это уверенно, чтобы и самой не сомневаться.
Он вдруг остановился:
– А ты чего хромаешь? Это Лорд тебя?!
Вытянув наконец крошечную щепочку, Зинка с облегчением перевела дух:
– А? Не, это у меня… Давно… Ну как давно? Короче, ничего особенного!
– А… больно?
– Ну да, – призналась Зинка. – Бывает. Особенно, когда очень долго хожу. Или в футбол поиграю.
Его эта фраза так и пригвоздила к месту.
– Ты?! Играешь в футбол?!
– А что такого? Я же не в сборной России играю.
– Но… ты же…
– Хромая? Я в курсе. Ну и что?
Несколько секунд Валерка разглядывал ее молча. Потом сильно мотнул головой, точно прогоняя наваждение:
– Ничего. Знаешь, ты классная!
И пристроился рядом. Может, ему просто не хотелось видеть, как она припадает на левую ногу, но Зинка запрещала себе так плохо думать о людях.
– А ты совсем не испугалась Лорда?
– Я не боюсь собак. – Зинке вспомнилась Герда, которую пришлось оставить маминым друзьям в Ялте, и у нее заныло сердце. – Я их люблю. У меня была далматинка… Но маме неудобно было сразу и ее к бабушке тащить. Тем более у нее кот – Макс… Ему могло не понравиться, что на его территорию собаку притащили…
– Это уж сто процентов!
– И потом – вдруг мы еще и сами не прижились бы?
– А вы прижились?
– Еще как! Бабушка у меня просто супер! – Зинка улыбнулась, представив ее. – И на собаку она согласилась бы, только Герда уже привыкла у маминых друзей… И они прямо плачут, просят не забирать ее… Мама говорит: нельзя их обижать, они же нас выручили. Но мы себе снова заведем! Может, снова далматинку… Как думаешь, маленького щеночка Макс примет?
Пропустив ее последние слова, Валерка угрюмо пробормотал:
– Везет тебе. А я никак не могу тут прижиться.
– Вы тоже недавно переехали? – обрадовалась Зина.
– Полгода.
– Уже полгода?! И ты до сих пор…
– Я в Москве родился, – перебил он. – И мама тоже. Мы – коренные москвичи, понимаешь? Нам эта деревенская жизнь на фиг не нужна! Одно название – коттеджный поселок… В этом Просторе одна малышня, даже поболтать не с кем. Хорошо хоть, ты появилась! А еще школа здесь…
– Ужасная? – Зинке захотелось заскулить: ей ведь тоже в сентябре придется тащиться в эту школу!
– Обыкновенная. Средняя школа… – Он усмехнулся: – Этим все сказано. А в Москве я в лицее учился. От Вышки.
– От какой вышки? В бассейне, что ли? Спортивная школа?
– Ты вообще?! От Высшей школы экономики. Не слышала про такую?
Казаться умнее, чем она есть, Зинка никогда не пыталась. А смысл? Рано или поздно это ведь вскроется!
