скачать книгу бесплатно
Ее незабываемый любовник
Мерилин Лавлейс
Дневники герцогини #3Поцелуй – Harlequin #85
Агент Интерпола Доминик Сен-Себастьян не предполагал, что Натали Кларк – скромная референт, с которой он познакомился в доме тетушки Шарлотты, – окажется столь непредсказуемой особой. Эта серая мышка в бесформенной одежде и очках с толстыми линзами не только раскопала правду о его праве на титул великого герцога Карленберга, но и умудрилась вскружить голову темпераментному агенту. Спасаясь от повышенного внимания прессы, новоявленный герцог отправляется в родной Будапешт. Именно здесь, в самом романтичном городе Европы, Доминику предстоит выяснить, какие тайны скрывает загадочная мисс Кларк.
Мерлин Лавлэйс
Ее незабываемый любовник
Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме. Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.
Иллюстрация на обложке используется с разрешения Harlequin Enterprises limited. Все права защищены.
Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.
Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.
Her Unforgettable Royal Lover © 2014 by Merline Lovelace
«Ее незабываемый любовник» © ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016
© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016
Пролог
«Кто мог бы представить, что моя жизнь станет так полна на закате дней? Моя дорогая внучка Сара и ее муж Дев сумели соединить брак с различными видами деятельности, благотворительной работой и путешествиями по миру. Сара находит время вовлечь меня в работу над книгой о сокровищах искусства, которую пишет. Конечно, мой вклад весьма ограничен, но я наслаждаюсь осознанием того, что стала частью такого честолюбивого замысла.
Юджиния, моя беззаботная энергичная Юджиния преобразилась, став изумительной женой и матерью. Близнецы очень похожи на нее в таком же возрасте. Ясноглазые и живые, с яркой индивидуальностью. Прекраснее всего то, что кандидатуру ее мужа Джека рассматривают на пост американского представителя в ООН. Если назначение состоится, они будут жить всего в нескольких кварталах от моего дома.
А пока я наслаждаюсь обществом моей давней подруги и компаньонки Марии и моей прелестной, такой серьезной Анастазии. Анастазия второй год проходит интернатуру в педиатрии, и я, бессовестно играя на нашем дальнем родстве, убедила ее пожить со мной на время ее трехлетней программы в больнице. Она, бедняжка, работает на износ, но мы с Марий заботимся, чтобы она как следует питалась и хоть немного отдыхала.
Но меня волнует ее брат Доминик. Дом твердит, что не готов осесть. А почему он должен быть готов, если женщины так и вешаются ему на шею? Да и его служба меня тревожит. Чересчур опасная, рискованная. Хотелось бы, чтобы он бросил работу под прикрытием, встретив женщину, которая сумеет его в этом убедить. Вот он удивится, когда я скажу ему о документе, который только что обнаружил одаренный помощник-референт Сары!»
Из дневника Шарлотты, великой герцогини Карленберг
Глава 1
Август накрыл Нью-Йорк, когда Доминик Сен-Себастьян вышел из такси у здания «Дакота», похожего на замок. Волны жара плясали над тротуарами, подобно обезумевшим демонам. На другой стороне улицы в Центральном парке изголодавшиеся по влаге листья спархивали с деревьев, как пожелтевшее конфетти. Даже обычное рычание такси, лимузинов и туристических автобусов, объезжавших Аппер-Уэст-сайд, казалось сонным и невнятным.
Чего никак нельзя было сказать о швейцаре «Дакоты». Величественный и представительный в легкой летней ливрее, Джером вышел из-за стола, чтобы придержать дверь для вновь прибывшего.
– Спасибо, – кивнул Дом с европейским акцентом, несмотря на тот факт, что он знал английский так же хорошо, как свой родной венгерский.
Перебросив сумку в правую руку, левой он хлопнул Джерома по плечу:
– Как герцогиня?
– Так же сильна духом, как и всегда. Не желает нас слушать, но Зия убедила ее пока отказаться от ежедневного моциона в такую жару.
Дом не удивился, услышав, что сестра сумела добиться своего там, где остальные потерпели неудачу. Анастазия Амалия Джулианна Сен-Себастьян обладала высокими скулами, глазами экзотического разреза и поразительной красотой супермодели, сочетая это с упорством бульдога. И теперь его прекрасная упорная сестра жила с великой герцогиней Шарлоттой. Впервые Зия и Дом встретили свою давно потерянную родственницу только в прошлом году, но мгновенно с ней подружились, и так крепко, что Шарлотта пригласила Зию пожить в «Дакоте» на время ее интернатуры в больнице Маунт-Синай.
– Моя сестра перешла в новое отделение? – поинтересовался Дом, пока они с Жеромом ждали лифта.
Он не сомневался, что швейцар знает всю подноготную большинства жильцов, и во главе списка любимчиков Шарлотта Сен-Себастьян и две ее внучки, Сара и Джина. Недавно к избранным добавилась Зия.
– Да, на прошлой неделе. Она ничего не говорит, но я вижу, как ей тяжело приходится в онкологии. Каждому было бы тяжело диагностировать и лечить этих больных детишек. А в больнице интернов не щадят, загружают до упада. – Он покачал головой, но тут же, просветлев, добавил: – Зия, узнав о вашем приезде, выпросила выходной. И леди Юджиния тоже здесь. Прибыла прошлой ночью. С близнецами.
– Я не видел Джину и близнецов с самого дня рождения герцогини. Девочкам должно быть уже шесть или семь месяцев?
– Восемь.
Морщинистое лицо Джерома расплылось в улыбке.
– Леди Юджиния сказала, что они уже ползают. Так что лучше смотрите, куда ступаете и на что наступаете.
– Обязательно, – ухмыльнулся Дом.
Пока лифт поднимался на пятый этаж, он вспомнил, какими последний раз видел близнецов. Воркующие малышки, выдувающие пузырьки слюны, машущие пухленькими кулачками, уже казались записными кокетками, которым предстоит разбить немало сердец.
Дверь открыла раскрасневшаяся и раздраженная незнакомка.
– Давно пора! Мы…
И осеклась, подслеповато замигав, придерживая очки.
По вымощенному мрамором вестибюлю пронесся дуэт воплей.
– Вы не от «Остермана»! – заявила она тоном обвинителя.
– Из бакалейного магазинчика? Нет.
– В таком случае кто? О! Вы брат Зии!
Ее ноздри задрожали, словно уловив запах чего-то неприятного.
– Тот, который проходит сквозь женщин, как горячий нож сквозь масло!
Дом вздернул бровь, но не стал опровергать сказанного. Он любил женское общество. Особенно щедро наделенную природой разновидность с пухлыми губками, чувственными фигурами и всегда готовых поразвлечься.
Та, которая стояла сейчас перед ним, явно не подпадала под первые две категории, Впрочем, под бесформенным полотняным платьем и объемным жакетом трудно было разглядеть фигуру. Но губы уж точно не пухлые. Скорее, сжаты в тонкую линию и выражают почти неприкрытое неодобрение.
– Igen[1 - Да (венг.).], – лениво согласился Дом на родном венгерском. – Я Доминик. А вы?
– Натали, – процедила она, морщась, поскольку вопли за ее спиной сменились оглушительным визгом. – Натали Кларк. Заходите, заходите.
Дом уже семь лет работал агентом Интерпола. За это время он помог посадить немало наркоторговцев, дельцов черного рынка и мерзавцев, продававших девочек и мальчиков тому, кто больше даст. Только в прошлом году он распутал и опроверг обвинение в убийстве и киднеппинге, здесь, в Нью-Йорке, выдвинутое против мужа Джины. Но сцена, представшая взгляду, когда он остановился в дверях элегантно обставленной гостиной герцогини, почти заставила его поджать хвост и сбежать.
Взъерошенная Джина пыталась удержать краснолицего, бешено извивавшегося младенца в платьице с оборками и кружевном чепчике с большим розовым бантом. Зия прижимала к груди второго, точно так же одетого и разъяренного ребенка. Герцогиня сидела, гордо выпрямившись, и хмурилась в поистине королевском неодобрении, в то время как пышнотелая гондураска, служившая экономкой и компаньонкой, стояла у входа в кухню с гримасой на темном лице, пока близнецы воем предъявляли претензии.
К счастью, предел терпения герцогини истощился прежде, чем Дом поспешно отступил. Сверкая глазами, она стиснула рукоять трости из слоновой кости белой рукой с голубыми венами.
– Шарлотта!
Трость ударилась о пол. Раз. Другой.
– Амалия! Будьте добры немедленно прекратить этот шум!
Дом не знал, что подействовало, громкий стук или команда, но вопли немедленно иссякли, как вода в перекрытом кране, и в залитых слезами глазках блеснуло изумление. Воцарилось благословенное молчание. Если не считать судорожной икоты девочек.
– Спасибо, – холодно обронила герцогиня. – Джина, почему бы тебе и Зии не отнести их в детскую? Мария принесет им бутылочки, как только из «Остермана» доставят молоко.
– Они вот-вот приедут, герцогиня.
Экономка, покачивая широкими бедрами, вошла на кухню.
– Я приготовлю бутылочки.
Джина направлялась в коридор, ведущий в спальни, когда увидела четверо- или пятиюродного кузена.
– Дом! – воскликнула она, послав ему поцелуй. – Я поговорю с тобой, когда успокою девочек.
– Я тоже, – поддакнула сестра с улыбкой в темных глазах.
Дом поставил сумку, пересек гостиную и расцеловал герцогиню в обе щеки. Ее тонкая, как бумага, кожа издавала слабый аромат гардений. Глаза, хотя и затуманенные временем, почти ничего не упускали. Включая гримаску, которую он не мог скрыть, когда выпрямился.
– Зия говорила, тебя ударили ножом. Опять.
– Нож задел ребро.
– Да, нам нужно поговорить об этих ребрах и пулевых ранениях, ты их подцепляешь с устрашающей частотой. Но прежде всего налей нам…
Она осеклась, когда в дверь позвонили.
– Это, должно быть, доставка. Натали, дорогая, распишитесь, пожалуйста, и отнесите молоко Марии.
– Конечно.
Дом проводил взглядом незнакомку и повернулся к герцогине:
– Кто она?
– Помощник-референт. Сара ее наняла помочь с книгой. Ее зовут Натали Кларк, и, кстати, я хотела поговорить и о ней.
Доминик знал Сару, старшую внучку герцогини, бросившую работу редактора в модном глянцевом журнале после свадьбы с миллиардером Девоном Хантером, выбившимся из низов. Знал он также, что Сара имела диплом Сорбонны по истории искусства и не отказывалась от посещения музеев по всему миру. Это и тот факт, что тысячелетние шедевры были сняты со стен и постаментов, когда Советский Союз захватил герцогство Карленбергское несколько десятилетий назад, побудило Сару записывать все, что она знала и слышала об утерянных сокровищах. Таким образом на нее вышел нью-йоркский издатель, предложив шестизначную сумму в качестве аванса, если она превратит свои заметки в книгу.
Дом не знал только, какое отношение эта книга имеет к нему, не говоря уже о помощнике-референте. Девушке не более двадцати пяти лет, но одевается она как отрекшаяся от обетов монахиня. Плохо постриженные мышино-каштановые волосы. Никакого макияжа. Квадратные очки с толстыми линзами. Простенькие балетки и бесформенное полотняное платье.
Когда за ней закрылась дверь, Дом, не выдержав, спросил:
– Не понимаю, что общего между мной и Натали Кларк? Почему вы хотите поговорить именно о ней?
Герцогиня небрежно взмахнула рукой:
– Налей нам палинки, и я все расскажу.
– Может, лучше бренди? В последнем имейле Зия сказала, что…
– Ба! Твоя сестра носится со мной больше, чем Сара и Джина, вместе взятые.
– И не без причины, верно? Она доктор. И лучше понимает проблемы с вашим здоровьем.
– Доминик!
Герцогиня пронзила его стальным взглядом:
– Я говорила твоей сестре и своим внучкам. Скажу и тебе. Тот день, когда я не смогу выпить аперитив перед ужином, станет днем, когда вы сможете отправить меня в дом престарелых.
– То есть вы не сможете перепить нас всех?
Дом, ухмыляясь, подошел к буфету и налил два хрустальных бокала.
«Ах, до чего он красив», – со вздохом подумала Шарлотта. Эти темные опасные глаза. Брови вразлет и блестящие черные волосы. Стройное крепкое тело, унаследованное от выносливых всадников, которые мчались по степям на крепких лошадках и опустошали Европу. В его жилах, как и в ее собственных, текла мадьярская кровь, смешанная, но не стертая веками браков с членами королевских семей когда-то великой Австро-Венгерской империи. Герцогство Карленбергское было частью этой империи. Крохотной частью, разумеется. Зато с семисотлетней историей. Теперь оно существовало только в пыльных исторических книгах, одной из них предстояло изменить жизнь Доминика. Возможно, это и к лучшему, хотя Шарлотта сомневалась, что он так посчитает. Не сначала. Но со временем…
Она подняла глаза, когда причина этих перемен вернулась в гостиную.
– А, вот и вы, Натали. Мы как раз собирались выпить аперитив. Присоединитесь к нам?
– Нет, спасибо.
Рука Дома замерла на пробке графина богемского хрусталя, который он и Зия подарили герцогине при первой встрече. Решив смягчить неуступчивого референта, он медленно улыбнулся:
– Уверены? Абрикосовый бренди – это национальный напиток моей страны.
– Уверена.
Он моргнул. Черт возьми! Кажется, ее нос снова дернулся, словно она унюхала дурной запах. Какие, черт побери, небылицы плели о нем Зия и/или Джина? Пожав плечами, он налил палинку в два бокала, один отнес герцогине и сел рядом с ней. Уж кому-кому палинка и не повредит, так точно референту. Чрезвычайно крепкий бренди двойной перегонки заставит задрожать не только ноздри.
– Сколько ты пробудешь в Нью-Йорке? – осведомилась герцогиня, сделав первый глоток.
– Всего один вечер. Завтра у меня встреча в Вашингтоне.
– Хм, мне следовало бы подождать возвращения Зии и Джины, чтобы обсудить это с тобой, но они уже все знают.
– Знают? О чем?
– Об эдикте 1867 года.
Она отставила бокал. В выцветших голубых глазах плескалось возбуждение.
