Трудно быть богиней

Нарядившись помоднее в трикотажную кофточку зелёного цвета с чёрными вставками по бокам, новую юбку-карандаш, чуть выше колена, капроновые колготки, чёрную дерматиновую куртку, высокие демисезонные сапоги на среднем каблуке, с новой стрижкой и марафетом на лице, вышла на встречу с судьбой. Я бы с большей охотой оделась потеплее, но хотелось же выглядеть красиво, а не колхозно. Красота, как известно, требует жертв, поэтому будем терпеть холод.

Несколько бутылок белого вина улетели необычайно быстро, мы даже не успели доесть пиццу. Празднование проходило, как и положено в не совсем уже трезвом женском коллективе, оживлённо и шумно. Ближе к десяти вечера, я засобиралась домой, в надежде успеть на последний трамвай, но Машка уговорила задержаться, пообещав подбросить меня до дома, так как за ней должен был приехать её парень. И я осталась.

После очередной угробленной бутылки вина, началась активная работа по разработке плана поиска и подбора женихов для нерадивой меня. Выдав кучу советов и напутствий, коллектив, с чувством выполненного долга, начал отбывать домой. Света и Оля ушли первыми, поскольку у них были намечены какие-то личные планы на вечер. Ещё через полчаса на такси уехали Лена с Наташей. Последнюю бутылку допивали втроём: Я, Поля и Маша. Как только она закончилась, Поля пошла «до дому до хаты» самостоятельно, поскольку жила в нескольких кварталах от выбранной нами кафешки. Маша позвонила своему парню и попросила нас забрать.

Мы прождали его довольно долго, время близилось к полуночи. А когда добрый молодец, наконец, появился не на личной машине, а на такси, я поняла, что до дома придётся топать своими ножками. Он оказался ещё пьянее самой Машки. Вероятно, они с друзьями тоже весело отмечали наш женский праздник, причём, в отличие от нас, пили далеко не вино. Моя коллега была, мягко говоря, недовольна состоянием своего ухажёра и, грубо затолкав «рыцаря» обратно в машину, отправилась с ним домой. Представляю, какой подъём ждёт его завтра. Если Маша чем-то возмущена, то так просто она этого не оставит.

Естественно, про меня забыли. Мысленно помахав белым платочком коллеге вслед, я, вместо обещанной комфортабельной поездки, отправиться домой на своих двоих.

Посидели мы от души, поэтому денег на такси у меня не осталось. Того что имелось в сумочке, едва хватило бы на несколько кварталов, а потом меня бы с позором вытолкали из машины. Идти предстояло часа полтора, но учитывая, что я на каблуках и не совсем в трезвом состоянии, то время пути значительно увеличивалось. В дополнении ко всему прочему, после белого вина у меня дико раскалывалась голова. Но делать нечего, не ночевать же на улице в такую промозглую погоду, и я пошла.

Пока ковыляла по мокрым, тёмным улицам города ругала себя на чём свет стоит за то, что предпочла красоту вместо тепла. Надо было в сумке пронести тёплые колготки и перед выходом надеть. Тонкая дерматиновая куртка совершенно не грела, хотя, я застегнула замок полностью – безрезультатно. Сейчас бы не отказалась от тёплой кофты. Шапка, понятное дело, тоже отсутствовала. Какая шапка может быть, если дело касается красоты? Да, ума нет – считай калека! Будем терпеть и идти дальше.

Дорога, пролегающая только по освещённой части города, выходила достаточно долгой, поэтому периодически приходилось сокращать её дворами многоэтажек. Успешно преодолев несколько закоулков, осмелела и, решив повторить подвиг, нырнула в очередные тёмные подворотни. Но тут сработал закон подлости.

Первые несколько минут всё шло хорошо, пока меня не угораздило пройти вблизи одной лавочки, на спинке которой сидели подозрительные личности, поставив ноги в грязных ботинках на сидение, и что-то курили. Дым имел такую густоту, что если бы они делали это в помещении, то меньше, чем через полчаса можно было бы вешать топор. Они вели оживлённую, светскую беседу, витиевато матерясь. Я притормозила и собиралась сдавать назад, но меня уже приметили, пришлось вернуть себе прежнюю скорость и идти вперёд. Состроив невозмутимый вид, я прошла мимо, сдав немного вбок, чтобы как можно сильнее обогнуть злосчастную лавочку. Один из субъектов присвистнул, второй окрикнул:

–Эй, краля!

Но я шла вперёд, старательно игнорируя посторонние звуки и того, кто их издаёт. Парням не очень-то понравилось, что какая-то незнакомка не проявляет к невероятно культурным и воспитанным молодым людям внимания и решили это исправить.

– А, ну, стой! Ты куда? – тот, что сидел слева, спрыгнул с лавочки и, забежав вперёд, преградил мне путь, криво усмехаясь.

По шуршанию курток, топоту ног и приближающимся ехидным смешкам, я поняла, что его товарищи уже тоже на подходе.

– Чё ты так торопишься? – протяжным голосом проговорил один из подошедших. Он оказался немного ниже первого, в шапке и глупо улыбался.

Третий ничего не говорил, а просто странно хихикал и по поводу, и без повода. Создавалось впечатление, будто он, вообще, не с нами, а в другом мире. Что-то мне подсказывало, что курили они явно не классический табак, от него так не штырит.

– Как насчёт, развлечься? – внёс предложение первый и все трое дружно загоготали.

– Нет. Спасибо! Я уже наразвлекалась, – спокойно ответила я и попыталась обогнуть ребят, но тот, что соскочил первым, схватил меня за руку, окончательно задерживая меня.

– Не хочешь ты, зато хотим мы! – развязано заявил он.

Звать на помощь – не хотелось: поздно, наверняка, уже за полночь, вдруг люди спят, да и парни сейчас в том состоянии и положении, что им самим помогать надо. Чуяло мое сердце, что морду я всё-таки кому-то набью, для фееричного завершения женского праздника.

– Шли бы вы, ребята, домой. Чес слово, не хочется вас обижать, – сделала я попытку образумить народ.

Все трое громко засмеялись. Ни в одном из домов свет не зажегся. «Печально! Никого не заботит судьба мальчиков после встречи со мной».

– Вы уверены, что не хотите передумать? – ещё раз спросила я, надеясь всё же пробудить остатки незатуманенного дрянью разума. Но он, очевидно, дрых без задних ног.

– А то! – раздалось откуда-то справа.

– Что ж, в таком случае, пинайте на себя.

Они продолжали пакостно ржать, игнорируя мои неторопливые действия по подготовке к бою. Свободной левой рукой, так как правая всё ещё находилась в захвате, перекинула сумочку через плечо, дабы не потерять своё миниатюрное добро. Ноша была небольшая с длинным ремешком, но в ней лежали ценные для меня вещи и плюс ко всему прочему она мне нравилась из-за нескольких контрастных цветов и блестящей золотой застёжки.

Сжав захваченную руку в кулак, шагнула в сторону, с разворотом резко высвободила свою конечность, затем нанесла парню внезапный, чёткий удар кулаком снизу в подбородок. Противник мешком осел на землю и непонимающе заморгал глазами.

Не забывая уделить внимание другим товарищам, развернулась к ним лицом. Следующий отправился в нокдаун после удара пяткой правой ладони под ухо с левой стороны. Пришлось заботливо придержать парня, чтобы он при падении не стукнулся головой обо что-нибудь, в том числе и об асфальт. Я же не изверг какой-нибудь!

Последний, самый слабо соображающий, наконец перестал глупо хихикать. В его обкуренной голове начало что-то проясняться, но крайне медленно. Он не понимал, что происходит, но внутреннее чутьё подсказывало ему, что что-то не так. Субъект удивлённо смотрел на меня мутными глазами, а я, коварно улыбнувшись, шагнула в его сторону. Удивление в туманных глазах сменилось страхом, но я уже вошла в раж и отпускать несчастного просто так не собиралась. Захотелось выпендриться и испробовать недавно выученный удар, джампинг-кик называется, то есть удар в прыжке. Но я совершенно забыла, что моя форма одежды абсолютно не подходит для подобных финтов. Вспомнила об этом лишь тогда, когда ткань юбки жалобно затрещала, значительно увеличивая разрез сзади.

Раздавать плохо соображающим ребятам ещё по одному удару, оказалось необязательно. Главное свою позицию я обозначила. Откуда же им, бедненьким, было знать, что «краля» больше полугода ходит на кикбоксинг и уже добилась приличных результатов на сим поприще. Меня даже хотели отправить на соревнования, как способный новичок, но я отказалась. Стоит один раз влезть, потом не вылезешь. Я же для себя тренируюсь, а не ради чемпионства.

Мне, как и большинству девушек, всегда хотелось, чтобы мужчины падали к моим ногам. Вот, только не думала я, что для этого потребуется работать не глазами, а кулаками. Оставив только что укомплектованный штабель «отдыхать» под хмурым небом ночи, отправилась дальше. Мне требовалось выйти на свет и осмотреть юбку: с мясом она разъехалась или есть шанс на новую жизнь? Но чтобы было относительно комфортно идти, я повернула пострадавшую одежду разорванной шлицей вперёд, сместив её вбок, на правое бедро. Сделав несколько шагов, поняла, что идти до дома в таком виде нельзя, нога оголяется до неприличия сильно. Эдак несложно напороться на новые неприятности и опять придётся укладывать штабель. Заранее пробитых мужчин стало жалко. Они же не виноваты, что я такая красивая!

После приключений на Элоре, у меня осталась привычка носить всякий хлам с собой, даже если он изначально кажется не нужным. Таким образом, порывшись в сумочке, выудила из неё мини-игольницу, в которой, по моим прикидкам, должны лежать две булавочки. «Заколем пока ими, а дома уже зашью, если это возможно».

«Выйдя из сумрака», направилась к ближайшему фонарному столбу. Уже на свету определила, что дефект, к моему облегчению, вполне можно починить: шлица разошлась по шву. Жалко было бы выбрасывать новую юбку, на которую у меня в будущем имелся грандиозный сценарий. Я планировала долгое время дефилировать в ней на работе, пока она не истрепалась бы, а после её ждала окончательная гибель от домашней носки.

Выставив ножку так, чтобы ткань хорошо ложилась, я начала пристёгивать первую булавку, в то время как вторая, терпеливо ждала своей участи во рту, прижатая губами.

– Я не совсем понял, за что ты ребят-то наказала? – вдруг раздался за спиной смутно знакомый голос. Точно помню, что слышала, но где и когда не помню.

Я замерла. В голове пробежала мысль: «Надо бы ускориться и пристегнуть вторую булавку. Вдруг это кто-то из партнёров по кикбоксингу. Не удобно будет в таком виде предстать перед ним». Я вытащила булавку изо рта и стала прилаживать её к юбке.

– А нечего приличным девушкам делать неприличные предложения, – ответила я кому-то, не оборачиваясь.

– По мне, так все приличные девушки, в столь поздний час, уже должны быть дома и лежать в своих кроватках, а не разгуливать по тёмным ночным улицам в непойми каком наряде, – высказал своё мнение забытый приятный голос.

Булавка оказалась строптивой и не хотела добровольно пролезать через шов. Я пыхтела, как могла. В итоге, решила пристегнуть её рядом со швом.

– Мой вид стал «непойми каким» как раз после встречи с парнями. До этого он был вполне приличным.

«Ура, наконец-таки, я её застегнула» – с облегчением выдохнула я и осмотрела свою работу. «Не помешало бы ещё одну пристегнуть, да побольше, а лучше две, но, нет, так нет». Разрез всё ещё смотрелся откровенно, правда абсолютного ужаса, как несколько минут назад уже не наблюдалось, а значит сойдёт.

– И вообще, – разглядывая ногу, продолжила я. – Раз ты такой умный, то мог бы и помочь даме, – я закончила осмотр, повернулась к собеседнику лицом и обомлела.

– Учитывая наряд «дамы», я бы скорее помог им, чем ей, – блондин со странными зелёными глазами придирчиво рассматривал мою юбку и ноги в дранных колготках.

«Вот, гадство! Я ещё и новые колготки где-то порвала» – подумала я, проследив за взглядом мужчины. «Так. Стоп! Какие глаза?» Я уставилась на стоявшего в нескольких метрах от меня молодого человека: короткие серебряные волосы с длинной чёлкой, чёрная куртка, в отличие от моей кожаная, голубые потертые джинсы, чёрные кожаные туфли и да, зелёные глаза с вертикальными зрачками. «Чтоб их! А ещё эта, умопомрачительная улыбка». На мужчине сейчас была современная одежда, благодаря которой он выглядел круто и модная стрижка, которая ему шла даже больше длинных волос, но это совершенно точно был ОН. Тот самый, от близости которого у меня захватывало дух, мысли сбивались в одну большую хаотичную кучу, а сердце ускоряло свой бег. Но только моя душа собралась в счастливый космический полёт, как подключился разум: «Что он может здесь делать? Как он сюда добрался? Мой мир так далёк. Нет, наверное, мне это кажется».

Я опустила голову. Правая рука машинально потянулась ко лбу. Я частенько так делаю, когда пытаюсь что-то обдумать или понять. «Этому должно быть логическое объяснение. Всё дело в дурацком белом вине, от которого у меня ужасно болела голова. Оно ещё не выветрилось, а теперь началась запоздалая белая горячка, хотя, изначально я не считала себя настолько пьяной. Но раз пошли галлюцинаций, то скорее всего настолько. Точно!» Ничего больше не говоря и не глядя на подозрительного мужчину, я повернулась в нужную мне сторону и быстро зашагала прочь от фонаря.

Несколько метров спустя меня легко и бесшумно догнали. Какое-то время мы шли вместе, мужчина подстроился под мой быстрый шаг, не отставая ни на сантиметр.

–Честно говоря, – вдруг подал голос мой мираж. – Я рассчитывал на более тёплую встречу.

–Нынче с теплом дела плохи, – сурово ответила я, сжимая челюсть покрепче, чтобы от холода не стучали зубы.

Ещё через несколько шагов меня спросили:

– А ты куда?

– Домой, – так же, как и прежде хмуро ответила я.

– Но уже почти час ночи, – попытались возразить мне.

– Знаю.

– Тебе идти не меньше часа.

– Знаю.

– В испорченной юбке?

– Да.

– По холоду?

– Да.

– На каблуках?

Это был последний убойный аргумент. Я не выдержала и резко затормозила. Мужчина по инерции сделал ещё пару шагов вперёд и, лишь затем, тоже остановился. Поставив руки в боки и сурово поджав губы, пошла на преследователя с наездом.

– А что ты предлагаешь? Стоять здесь до утра? Или, – я подошла почти в плотную к высокому, даже несмотря на то, что я на каблуках, мужчине и с сарказмом проговорила. – может ты ещё скажешь, что, по чистой случайности, живёшь где-то здесь и приглашаешь меня в гости?

Зеленоглазый обольститель с интересом смотрел на меня с едва сдерживаемой улыбкой. Была б его воля уже бы смеялся во всю, но крепился. Очевидно, чтобы не огорчать девушку ещё сильнее.

– Ну, я хотел переместить тебя домой, но ход твоих мыслей мне нравится больше.

Всё-таки он улыбнулся. Гад! А я схватилась за голову.

– Какой ход? Каких мыслей? О чём ты говоришь? Да, в моей голове сейчас не то, что мысли, тараканы повесились. Тебя не должно здесь быть. Невозможно. Ты – глюк! – припечатала своей догадкой молодого человека я, намереваясь снова продолжить скоростной путь, но мне не дали этого сделать, удержав за руку и перегородив дорогу.

«Неужели придётся повторить манёвр по освобождению себя из захвата» – стоило мне так подумать, как мою руку тут же отпустили.

– Не знаю, что такое «глюк», но звучит обидно. Разве не ты мне когда-то сказала «если знаешь как, то даже невозможное можно сделать возможным»? И с чего ты взяла, что я не могу быть здесь? – спросил Лже-Викториан, глядя мне в глаза.

– Потому что Вселенная бесконечна, в ней миллиарды планет и прочих небесных тел, как можно во всём этом хаосе найти мою, без точных координат? Тебе, что, Валеон сказал, где меня искать?

При упоминании имени короля Элоры, Викториан, как и в первый раз скривился. У меня сложилось стойкое впечатление, что у него на Валеона аллергия. «Хорошо, что не чихает и пятнами не покрывается, а то было бы совсем стрёмно».

– Нет. Он мне ничего не говорил. Я его даже не видел. Но, уверен, что если бы и спросил, то вряд ли получил бы ответ.

– Почему ты так думаешь? Валеон хороший.

– Не отрицаю. Просто я бы, на его месте, точно не сказал.

– Ты, что, вредина?

– Когда дело касается девушки – да!

Эта фраза, почему-то вызвала у меня улыбку. Мужчина тоже улыбнулся.

– Тогда, как ты меня нашёл?

Викториан вытащил из кармана до боли знакомую, прекрасную булавку, которую я всегда носила с собой на Элоре.

– Ты же помнишь это? – продемонстрировав мне вещь, спросил блондин.

Я утвердительно кивнула.

– Ты достаточно долго носила его, чтобы оставить на нём память о себе. Этот артефакт и привёл меня сюда. А попробовав твою кровь единожды, я без ошибочно могу найти тебя среди миллиардов людей.

«Так, вот, как он выискивал меня на Элоре! Кровь. Где-то я забыла стереть улики и прокололась. Но так сразу, вспомнить сложно, где именно. А потом, тот случай на поляне, когда я корчилась от боли. Кровь тогда текла из носа, глаз. Да уж, в ней можно было прямо захлебнуться».

Видя мой задумчивый вид, Викториан убрал артефакт желаний снова в карман, а когда мой взгляд прояснился и стал более миролюбивым, спросил:

– Ну, что? Идёшь ко мне в гости?

– Вообще-то, я пошутила про «гости».

– А я нет, – он внимательно посмотрел мне в глаза и мило улыбнулся.

Я вздохнула и игриво поинтересовалась:

– А ты прилично будешь вести себя с неприлично одетой дамой?

– Я не склонен приставать к пьяным женщинам, – начал было успокаивающе он, но потом продолжил. – Но, в данном случае, всё зависит от желания самой дамы.

– Но ведь ты можешь воспользоваться артефактом и вызвать его искусственно, – предположила я.

– Увы, нет. Эта вещица действует только на материю: предметы, случайности, обстоятельства. В отношениях она совершенно бесполезна.

– Тогда ладно. Пошли.

Я обогнула обаятельную преграду и даже сделала несколько шагов вперёд, но очень скоро сообразила, что толком-то и не знаю, куда надо идти и снова посмотрела на мужчину. Он тихонько посмеивался, наблюдая за мной. Викториан, ничего не говоря, вытянул руку вперёд, предлагая коснуться её. Я вложила свою озябшую ладонь в его тёплую и через секунду очутилась в мужских объятиях, так как он молниеносно притянул меня к себе. Первым желанием было вывернуться, но услышав его голос, расслабилась:

– Ты же помнишь, что так лучше?

Я только слегка кивнула, глубже зарываясь в тёплый мужской воротник, и закрыла глаза. Приятно пахло травами, стало тепло и не только внешне, но почему-то и внутренне. Сквозь закрытые веки я почувствовала, что стало светлее. Снова припомнилась Элора. «Вот, сейчас он скажет, что мы прибыли и мне придётся открыть глаза и оторваться от него, чтобы идти в храм Золотого дракона. Вокруг снова будут пески, солнце, горизонт и он у подножия каменной лестницы».

Но время шло, а меня никто не отвлекал от мыслей, от воспоминаний, не отстранял от себя, даже, наоборот, сильнее прижимали, гладили по волосам. «Блаженство! Если это сон, то определённо самый лучший! Как же не хочется, чтобы он кончался!»

Сколько прошло времени – не известно. Но стоять в обнимку с тёплым мужчиной, мне определённо нравилось.

– Если ты будешь и дальше так меня обнимать, то добром это не кончится. Я могу изменить своим привычкам, – с лёгкой хрипотцой в голосе, сказали мне на ухо.

– Пофиг, зато мне тепло! – нежно прижимаясь мужчине и не открывая глаз, проговорила я.

Осознав, что мне только что сказали и что я только что сморозила, резко открыла глаза и отпрыгнула от Викториана. Он весело улыбался и, на самом деле, приставать, вовсе, не собирался. Очевидно, пошутил. «А зря!» – почему-то подумалось мне. Остатки алкоголя в моей крови настойчиво требовали продолжения банкета: выпили, подрались, теперь мужика подавай. Учитывая, что вот он стоит в абсолютной доступности, такой красивый, тёплый, аж дышать трудно. Но я упрямо покрутила головой, отгоняя глупые мысли, стараясь перенаправить их в иное русло.

– Слушай, а что ты тут делаешь? – наконец спросила я. – На Элоре что-то случилось?

– Нет, – уверенно ответил он и снял утеплённую кожаную куртку, оставаясь в клетчатой рубашке и светлой футболке под низом.

– Что-то случилось у ребят? Они в беде? – продолжала играть в «угадайку» я, непроизвольно наблюдая за тем, как мужчина разувается.

– Нет. Насколько я знаю, у них всё хорошо.

Я нахмурила брови, пытаясь придумать ещё одну причину его присутствия здесь.

– Может, я забыла тебе что-то отдать?

– Нет.

– Забыла что-то забрать?

– Вроде, нет.

– Тогда почему ты здесь? Зачем? – растерянно смотрела я на Викториана.

Он тепло улыбнулся.

– Я отвечу на твой вопрос и задам свой, но не считаю порог хорошим местом для беседы. Проходи! – мужчина приглашающим жестом указал куда-то в глубь квартиры.

Я очнулась. Да, он прав, не гоже стоять на пороге и требовать с хозяина ответы. Лучше вытрясти из него информацию в более комфортной обстановке. Оглядевшись, с удивлением отметила, что стою в просторном, светлом коридоре. Дорогие виниловые обои переливались в свете энергосберегающих ламп. Светлых тонов с геометрическим узором напольная плитка, новый коврик, шкаф для верхней одежды – красота! Я повернулась к Викториану боком, целой стороной юбки и начала расстёгивать сапоги, потом живо скинула свою лёгкую куртку, повесила её на вешалку и побежала осматривать предложенную мне территорию. Кажется, здесь интересно!

«О, да! Я не ошиблась. Просто прелесть! Так просторно, качественный ремонт и всё новое! Здесь даже пахло всем новым». Напрочь забыв про рванные колготки и юбку, шныряла по, как оказалось впоследствии, четырёхкомнатной квартире, заглядывая во все двери, бессовестно лапая чужую мебель, громко восхищаясь и периодически вскликивая, если мне особенно что-то нравилось, и улыбаясь во все тридцать зубов. На самом деле, у меня их тоже должно быть тридцать два, но одного коренного я лишилась ещё лет в тринадцать, и четвёртый зуб мудрости отказывался радовать меня своим появлением. Очевидно полагая, будто хозяйка пока не готова к премудростям.

Викториан не стал меня тормозить, прислонился плечом к косяку двери, скрестив руки на груди и со снисходительной улыбкой наблюдал за моим безумным забегом по его квартире. Набегавшись, я вышла на балкон из главной комнаты.

– Раз, два, три… Четвёртый этаж! Центральная улица! Здорово! – я немного попрыгала на месте и похлопала в ладоши от счастья. – Ты помещение в аренду взял или это прям твоё? – На мгновение заглянув в комнату, спросила я, придерживая правой рукой шифоновую занавеску.

Викториан отлип от косяка и не торопясь пошёл в сторону кухни.

– Прям моё.

– Ух ты! Поздравляю! – искренне воскликнула я, радуясь успеху друга, вновь исчезая за балконными дверями.

На огни ночного города можно было смотреть бесконечно, но ноги в капроновых колготках быстро замёрзли. Пришлось вернуться в комнату. Викториан уже хозяйничал на кухне.

– Чай будешь? – пересыпая сухие листочки травяного сбора из упаковки в чайник, спросил он.

– Нет. Спасибо! Пожалуй, на сегодня жидкостей мне хватит. У тебя полотенце есть? Желательно длинное.

Мужчина поднял на меня озадаченные зелёные глаза, коротко кивнул и пошёл в комнату, расположенную слева от гостиной. Я последовала за ним, но заходить не стала, покорно дожидаясь возле открытой двери. Через минуту он вышел и протянул мне бежевое махровое полотенце.

– Отлично! То, что надо! – прокомментировала я, развернув выданный предмет.

Без предупреждения, бросилась в ванную, получив вслед ещё один удивлённый взгляд. Прибыв на место, я проворно сняла испорченные колготки, юбку, обмоталась полотенцем, заколов его булавками для надёжности и покинула санузел.

Викториан уже сидел в удобном, мягком кресле возле дивана, положив голень правой ноги на колено левой, а возле него, на маленьком журнальном столике, стояла дымящаяся кружка свежезаваренного травяного чая и ужасно вкусно пахла. Я невольно принюхалась, закрыв глаза, чем вызвала новую улыбку на красивом лице хозяина квартиры. От его взгляда и улыбки, мои щёки предательски покраснели.

В надежде скрыть смущение, поспешно уселась на диван, расположенный перпендикулярно креслу, занятого Викторианом и достала из сумочки миниатюрную игольницу. Подобрав подходящую по цвету нитку, принялась чинить испорченную одежду.

Викториан задумчиво молчал, расслабленно сидя в кресле, откинув голову назад и с любопытством наблюдая за моими действиями из-под полуприкрытых век.

Я уже успела закончить штопать колготки и зашила половину разорванного шва на юбке, как мужчина заговорил:

– Позволь узнать, что ты делаешь?

– Как «что»? – недоумённо переспросила я, слегка повернув голову в сторону Зеленоглазки. – Зашиваю юбку. Не могу же я в этом сраме бродить по городу, – ответила я и вновь вернулась к прерванному занятию.

– А разве ты не можешь починить её с помощью магии?

– Нет. Не могу.

– Почему?

Снова прервав шитьё, с ещё большим удивлением посмотрела на мужчину. Вопрос показался мне глупым. «Может Викториан прикалывается надо мной?»