Сердце двух миров

– Где… где мы? – прохрипела она, приподнимаясь на локтях. Голова закружилась, и эльф подхватил её за плечи, помогая сесть.

– Грот под Корневым Холмом, – ответил он, подавая флягу с водой. – Безопасное место. Пока.

Она сделала глоток, затем кашлянула, чувствуя, как жидкость обжигает пересохшее горло.

– Сколько я спала?

– Полдня. Компас… он поглотил твою силу.

Айрин посмотрела на артефакт. Синий свет мерцал слабо, будто уставшее сердце.

– Он спас нас в храме. Почему?

– Не знаю. – Лириэль отвернулся, разжигая костёр сильнее. – Но теперь Совет Сильвэнии узнает о его пробуждении. И пришлёт «Тени Рассвета».

– Твоих братьев?

– Моих палачей. – Он вытащил из-за пояса обрывок пергамента, брошенный у входа в грот. На нём зловеще чёрнел отпечаток лапы кикиморы, перечёркнутый крестом. – Они уже следят за нами.

Айрин взяла пергамент, проводя пальцем по символу.

– Это предупреждение. Почему кикиморы не убили тебя в храме?

– Морана не любит делиться добычей. Она хочет, чтобы я умер от руки Совета – это медленнее и мучительнее. – Лириэль кинул в огонь ветку, и пламя вспыхнуло ярче, освещая шрам на его шее – тонкую полосу, похожую на след от верёвки.

– Что это?

– Знак изгнанника. Совет лишил меня титула после смерти брата. Решили, что я не смог защитить его от демонов.

– Но ты же сражался с ними!

– Не с теми. – Он встал, подходя к стене, где висел его лук. – Когда погиб принц Сильвэнии, все думали, что это демоны. Но я нашёл клинок в его ране – сталь драконьих кузниц, а не адский огонь. Я попытался сказать Совету… – Лириэль горько усмехнулся. – Теперь я предатель, а мой брат, который погиб, спасая людей от засады, стал «героем войны с демонами».

Айрин подошла к нему, положив руку на его плечо. Эльф напрягся, но не отстранился.

– В моём мире есть поговорка: правда всегда всплывает, как камень в воде.

– Здесь правда тонет первой. – Он повернулся к ней, и в его глазах, обычно холодных, мелькнула боль. – Ты не должна этого делать. Не должна верить мне.

– А что, если я не верю в Совет? – возразила она. – В моей стране тоже были те, кто говорил правду, пока их не заглушили. Мой отец… он изучал забытые культуры, чтобы доказать: войны начинаются не с мечей, а с лжи. Его книги сожгли на площади. А через неделю он погиб в «несчастном случае».

Лириэль замолчал, глядя на её лицо, освещённое огнём. Впервые он заметил, как похожи их раны – не телесные, а те, что живут в голосе, в дрожи пальцев, когда говоришь о прошлом.

– Почему ты не убежала, когда я спал? – спросил он внезапно.

– Ты же не убежал, когда я теряла сознание.

– Я воин.

– А я – человек. Разница в том, что ты считаешь долгом, а я – выбором.

Он медленно кивнул, протягивая ей миску с горячим отваром.

– Ешь. Через час мы двинемся к Лунному Озеру. Там живёт тот, кто может объяснить, зачем полубоги привели тебя сюда.

Тропа вела через скрытые тропинки леса, где деревья склонялись над путниками, словно древние стражи. Айрин шла следом за Лириэлем, прислушиваясь к шороху листьев и далёкому вою волков. Её тело ныло после падения в гроте, но каждый шаг наполнял её странным спокойствием. Этот лес пел – ветер в кронах переливался мелодией, которую она когда-то слышала в детстве под гитару отца.

– Ты поёшь? – спросил Лириэль, не оборачиваясь.

– Что?

– Твой голос… я слышал его во сне. На русском. Слова, которых нет в словарях Альдеры.

Айрин смутилась.

– Это колыбельная. Мой отец пел её мне, когда я боялась грозы. «Спи, моя радость, усни…»

Эльф остановился, поворачиваясь к ней. Его глаза были широко раскрыты.

– Повтори.

– Это… нелепо.

– Прошу.

Она глубоко вздохнула, запинаясь на незнакомых звуках эльфийского языка:

– Спи, моя радость, усни. Ласточка, ласточка, прилети…

Лириэль схватил её за запястье.

– Откуда ты знаешь эти слова? Это древняя песня Сильвэнии! Её пели эльфы-хранители до Великого Раскола. Люди не могли её сохранить – их короли запретили песни на нашем языке триста лет назад!

– Я не знаю… – Айрин растерялась. – Отец говорил, это русская народная песня.

Эльф опустил руку, глядя на неё так, будто видел впервые.

– Твой мир… он связан с нашим. Глубже, чем кажется.

Внезапно впереди мелькнула тень. Лириэль мгновенно прикрыл Айрин телом, выхватывая клинки. Из-за дерева вышел волк – огромный, с шерстью цвета пепла, глаза горели янтарным огнём. Зверь оскалился, но не напал. Вместо этого он уронил к её ногам ошейник с вырезанным символом – перевёрнутой короной.

– Оборотень, – прошептал Лириэль. – Это знак клана Северного Ветра. Они предупреждают: люди перекрыли дорогу к озеру.

– Зачем?

– Возможно… – он огляделся, – они ищут тебя. Компас дал вспышку магии – в Альдере почувствовали её.

Айрин присела перед волком, осторожно снимая ошейник.

– Спасибо, – сказала она по-русски. Зверь наклонил голову, будто понял, затем исчез в чаще.

– Они не просто звери, – заметил Лириэль.

– Как и вы не просто «эльфы из легенд», – улыбнулась она.

Он не ответил, но уголки его губ дрогнули.

У Лунного Озера их ждала засада.

Поверхность воды отражала полную луну, превращая камни в серебряные острова. Но Лириэль остановился у кромки леса, втягивая носом воздух.

– Запах крови. Свежей.

Они осторожно двинулись вперёд. У берега лежало тело – молодой эльф в форме стражника Сильвэнии. Его грудь пронзала стрела с чёрным оперением, а на шее виднелись следы когтей.

– Это Аран, – прошептал Лириэль, опускаясь на колени. – Он служил в моём отряде.

– Кто это сделал? – Айрин присмотрелась к стреле. На древке виднелся символ – дракон, обвивающий меч.

– Люди, – процедил эльф. – Их лучники используют такие метки. Но раны от когтей… это дело кикимор.

– Они работают вместе?

– Нет. – Лириэль поднял стрелу, разглядывая надрезы на древке. – Это подделка. Настоящие стрелы Альдеры имеют зазубрины здесь. – Он провёл пальцем по гладкому месту. – Кто-то хочет, чтобы эльфы и люди обвинили друг друга.

Айрин коснулась воды озера. Жидкость была ледяной, но в отражении луны она увидела не своё лицо – мелькнула тень женщины в серебряном плаще, держащей компас.

– Лириэль! В воде…

Он обернулся, но отражение исчезло.

– Что ты видела?

– Не знаю. Женщину… похожую на полубогиню из храма.

Эльф нахмурился.

– Лунное Озеро показывает прошлое тем, кто связан с магией. Но ты ведь не…

– Я не маг, – перебила Айрин. – Но компас во мне что-то пробудил.

Внезапно из воды вырвался луч света, окутав её. Айрин закричала, чувствуя, как ледяная волна врывается в вены. Картины пронеслись перед глазами: пожар в лесу, эльфийский город в руинах, мужчина в чёрном плаще вонзает кинжал в спину принца Сильвэнии – и на руке убийцы виден шрам в форме полумесяца.

– Айрин! – Лириэль схватил её за плечи, выдергивая из озера. Она дрожала, зубы стучали от холода и ужаса.

– Я видела… убийцу принца. Это не демоны. Это человек. С шрамом на руке.

Эльф побледнел.

– Шрам полумесяца… это знак Совета.

В пещере у водопада Лириэль разжёг костёр, укутывая Айрин в свой плащ. Её видение потрясло его больше, чем он готов был признать. Если Совет убил принца, чтобы спровоцировать войну… всё, во что он верил, рухнуло.

– Расскажи ещё раз, – попросил он, подкладывая веток в огонь.

Она описала каждую деталь: лицо убийцы, скрытое капюшоном, эльфийский кинжал в его руке, странный символ на земле, нарисованный кровью.

– Этот символ… – Лириэль нарисовал его палкой на песке. – Это ритуал пробуждения. Демоны используют его, чтобы открыть врата из Тёмных Пределов. Но зачем Совету…

– Может, они не все в сговоре? – предположила Айрин. – Может, кто-то из них работает с демонами, а остальные не знают?

– Совет един в ненависти к людям. – Он замолчал, глядя на её окоченевшие пальцы. – Твои руки ледяные.

– Это от озера.

Лириэль взял её ладони в свои. Его кожа была неожиданно тёплой, почти горячей.

– Эльфы хранят тепло дольше людей, – пояснил он, не отводя взгляда. – Это дар леса.

Айрин не отстранилась. В её глазах отражались языки пламени, и Лириэль вдруг понял, что хочет запомнить этот момент – костёр, шум воды за спиной, её дыхание, сбившееся от холода и, возможно, от чего-то ещё.

– Ты странная, Айрин Соколова, – сказал он тихо. – Люди Альдеры ненавидят нас за острые уши. А ты… ты касаешься их, будто они цветы.

– В моём мире уши не определяют человека. – Она подняла руку, осторожно коснувшись его уха. Лириэль дрогнул, но не отпрянул. – Это красиво. Как серебряный лист на ветру.

– Не надо. – Его голос дрогнул. – Я изгнанник. У меня нет права на красивое.

– Кто отнял у тебя это право?

– Я сам.

Он отпустил её руки, вставая.

– Завтра мы отправимся к Кайрону – полубогу, хранящему память леса. Он скажет, правда ли твоё видение. Но сначала… – Лириэль достал из-за пазухи крошечный сосуд с сиреневой жидкостью. – Выпей. Это поможет зажить ранам от озера.

Айрин сделала глоток. Вкус был горьким, с привкусом земляники.

– Что это?

– Слёзы лунного цветка. Эльфы собирают их в ночь полнолуния.

– Романтично.

– Практично, – парировал он, но в уголках глаз мелькнула улыбка.

Ночь принесла кошмары.

Айрин кричала во сне, ворочаясь в плаще. Лириэль проснулся от её стонов, положив руку на её плечо.

– Тише, – прошептал он. – Это просто сон.

– Нет… – Она открыла глаза, полные слёз. – Это память. Моя память.

– О чём?

– О том дне, когда отец погиб. – Айрин села, обхватив колени. – Машина врезалась в автобус, но я всегда чувствовала… что-то не так. Слишком чистые стёкла, слишком быстрый водитель. Как будто его подтолкнули.

Лириэль молчал, слушая шум водопада.

– В Сильвэнии тоже есть такие истории. Случайные смерти, которые не случайны. Люди называют это судьбой. Мы – заговором.

– Ты думаешь, моего отца убили из-за компаса?

– Возможно, он знал что-то. Археологи часто находят то, что другие хотят скрыть.

Айрин посмотрела на него, и в её глазах вспыхнул гнев.

– Я не вернусь домой, пока не узнаю правду. И не только о своём отце. О вашем принце тоже.

– Это опасно.

– Я уже в опасности. – Она встала, подойдя к краю пещеры. Луна освещала её силуэт, превращая в призрака из старых эльфийских легенд. – Но знаешь, что страшнее смерти? Жить, не зная, за что боролся твой отец. За что погиб твой брат.

Лириэль подошёл к ней. Расстояние между ними сократилось до одного дыхания.

– Ты слишком много берёшь на себя.

– А ты слишком много отталкиваешь.

Он коснулся её щеки, стирая слезу пальцем. Жест был нежным, почти невольным.

– Если я позволю себе верить тебе… что тогда?

– Тогда мы найдём правду. Вместе.

Их губы сомкнулись в первом поцелуе – робком, дрожащем, как первый луч солнца над горизонтом. Айрин вцепилась в его рубашку, боясь, что он исчезнет, а Лириэль прижал её ближе, забывая о долгах, войнах, предательствах. В этот миг мир сужался до тепла их тел, до шёпота волн и трепета лепестка, упавшего с лунного цветка у входа в пещеру.

Раздался треск ветки.

Они резко отпрянули. У водопада стояла тень – низкая, скрюченная, с угольками вместо глаз. Кикимора. На её лапе виднелся свежий порез, а в когтях она сжимала обрывок ткани… с вышивкой Совета Сильвэнии.

– Беги! – крикнул Лириэль, выталкивая Айрин вглубь пещеры. Но тварь уже бросилась вперёд, её смех эхом отдавался в стенах. Эльф встретил её клинком, но кикимора растворилась в дыму, оставив на полу кровавый след и записку.

Лириэль развернул пергамент. На нём дрожащими буквами было написано по-русски: «Она твоя слабость. Убей её – или Совет убьёт вас обоих».

Айрин подошла ближе, читая слова.

– Это для меня. Они знают мой язык.

– Нет. – Лириэль сжёг записку в пламени костра. – Это для меня. Совет никогда не угрожал бы по-русски. Значит, это подделка. Кто-то хочет, чтобы я отвернулся от тебя.

– Но зачем?

– Потому что ты видела убийцу принца. – Он сжал её руку. – Они боятся правды больше, чем войны.

Водопад за их спиной внезапно изменил цвет – вода потемнела, превратившись в жидкую тень. Из неё выползли новые кикиморы, их глаза горели багровым.

– Кайрон ждёт нас на Восточном Пике! – крикнул Лириэль, оттесняя Айрин к выходу. – Беги, пока я их задержу!

– Нет! – Она схватила его руку. – Вместе. Как в храме.

Лириэль посмотрел на неё, и в его глазах вспыхнул огонь, похожий на надежду.

– Тогда держись крепче.

Он сорвал с пояса флягу с зельем, швырнув её в водопад. Взрыв зелёного огня ослепил тварей, давая им шанс скрыться в лесу.

К утру они добрались до подножия Восточного Пика. Айрин еле стояла на ногах, но её лицо горело решимостью. Лириэль нес её на руках последние часы, чувствуя, как её сердце бьётся в такт его шагам.

– Почему ты несёшь меня? – прошептала она, прижимаясь к его груди. – Я могу идти.

– Потому что твои ноги в крови от острых камней. А я… – он запнулся, – не хочу терять тебя так скоро.

Она улыбнулась, закрывая глаза.

– Лириэль…

– Что?

– Спасибо.

Он не ответил, но его пальцы крепче сжали её спину.

У входа в пещеру хранителя их встретил старик в плаще из звёздной пыли. Его лицо было изборождено морщинами, но глаза сияли, как два полных месяца.

– Я ждал вас, странница, – сказал он на чистом русском. – Кайрон помнит все языки мира.

Лириэль опустил Айрин на землю, кланяясь.

– Хранитель…

– Не кланяйся, сын Сильвэнии, – прервал его Кайрон. – Твой час приближается. Час выбора.

Он повёл их внутрь, где стены пещеры переливались волшебными узорами. В центре горел кристалл, отбрасывающий тени, похожие на фигуры людей и эльфов.

– Сядь, Айрин Соколова, – указал Кайрон на камень у кристалла. – Пусть он покажет тебе то, что скрыто.

Она подошла, коснувшись кристалла. Свет окутал её, и Лириэль увидел, как её лицо исказилось от боли – в отражении кристалла мелькали кадры: отец Айрин, держащий в руках тот самый компас; Совет Сильвэнии, подписывающий договор с демонами; и, наконец, лицо Лириэля, превращающееся в каменное изваяние у стен Альдеры.

– Нет! – крикнул он, бросаясь к ней. Но Кайрон удержал его.

– Это не пророчество. Это страх. Твой страх потерять её.

Айрин упала на колени, дрожа.

– Что это было?

– Твоя душа помнит то, что забыл разум, – сказал Кайрон. – Твой отец был потомком тех, кто служил полубогам до Раскола. Компас искал тебя всю жизнь.

– Зачем?

– Чтобы остановить войну, начатую ложью. – Хранитель поднял руку, и в воздухе возник образ убийцы принца. Лицо было скрыто, но на руке чётко виднелся шрам полумесяца. – Это лорд Валдор из Совета Сильвэнии. Он заключил договор с демонами, чтобы усилить свою власть. Но теперь демоны требуют плату – душу твою, Лириэль. Ты видел слишком много.

Эльф сжал кулаки.

– Почему ты не остановил его?

– Потому что моя сила ослабела. Полубоги не вмешиваются в дела смертных. Но… – Кайрон посмотрел на Айрин, – исключения бывают. Компас выбрал тебя неслучайно. Ты можешь разрушить цепь лжи.

– Как?

– Найди Древо Памяти в сердце Сильвэнии. Оно помнит каждую смерть, каждую клятву. Но путь туда охраняют не только эльфы. Кикиморы служат Валдору. Демоны жаждут твоей крови.

Лириэль подошёл к Айрин, помогая ей встать.

– Я пойду с ней.

– Ты погибнешь, – возразил Кайрон. – Совет объявит охоту на тебя.

– Пусть. – Эльф взглянул на Айрин. – Лучше умереть за правду, чем жить во лжи.

Хранитель кивнул, протягивая им два амулета в форме листьев.

– Это защитит вас от магии Совета. Но помните: Древо Памяти покажет не только правду. Оно покажет ваши самые сокровенные страхи. Многие не выдерживают видения.

Айрин взяла амулет. Металл обжёг ладонь, но она не дрогнула.

– Я уже видела страх. Теперь я хочу увидеть свет.

Выходя из пещеры, они застали рассвет. Небо над горами горело розовым и золотым, а ветер приносил запах цветущих яблонь. Лириэль остановился, глядя на Айрин.

– Почему ты веришь мне? – спросил он внезапно. – После всего, что я сказал и сделал…

– Потому что ты не убил меня в храме, – ответила она. – Потому что ты пел мне колыбельную, когда я дрожала от холода в пещере. Потому что в твоих глазах я вижу того же человека, что потерял отца и брата… и всё ещё ищет причину продолжать бороться.

Лириэль отвернулся, но она схватила его за руку.

– Посмотри на меня.

Он подчинился. В его глазах, обычно скрытых за маской воина, она увидела уязвимость – ту самую, что заставила её доверять ему с первого вздоха.

– Я не избранный, Лириэль. И ты не герой из легенд. Мы просто два человека, которые не хотят, чтобы мир горел из-за чужой лжи.

– Ты доверяешь мне слишком легко.

– Нет. – Айрин провела пальцем по шраму на его шее. – Я доверяю тебе потому, что ты заслужил это. Не клинками. Не магией. Твоей болью.

Он накрыл её ладонь своей, и в этот момент мир исчез. Остались только их дыхания, сливающиеся в один ритм, и лунный цветок, распустившийся у их ног – белый, с сердцевиной из света.

– Что это? – шепнула Айрин.

– Цветок надежды, – ответил Лириэль. – Он расцветает только там, где два сердца бьются в унисон.

Она улыбнулась, приближаясь к нему.

– Значит, наш?

– Наш, – согласился он, и их губы встретились снова – на этот раз без страха, без сомнений. Поцелуй был долгим, горячим, полным обещаний, которые они не могли дать, но уже чувствовали в крови.

Когда они оторвались друг от друга, Лириэль коснулся её губ пальцем.

– Если мы выживем… я покажу тебе Сильвэнию. Не ту, что в руинах от войны. Ту, что помнит песни древних эльфов.

– А я покажу тебе Москву, – прошептала Айрин. – Где снег падает на Красную площадь, а в метро поют музыканты.

– Обещаешь?

– Клянусь компасом.

Он рассмеялся – впервые за долгие годы искренне, без тени горечи.

– Тогда в путь, Айрин Соколова. К правде.

Они двинулись вверх по тропе, держась за руки. Внизу, в долине, уже слышались крики охотников Совета. Но здесь, на вершине, где солнце касалось их лиц, были только два сердца, бьющихся в такт – и цветок надежды, распустившийся в камнях.

Глава 3. Сердце предателя

Тропа к Древу Памяти вилась между скал, острых как клыки дракона, и леса, чьи деревья шептали на забытом языке. Айрин шла впереди, сжимая амулет Кайрона в ладони. Металл пульсировал теплом, отгоняя мороз, цеплявшийся за кожу. Лириэль следовал за ней, его шаги едва слышны на мшистых камнях. Рана на его бедре, оставленная кикиморой у Лунного Озера, кровоточила сквозь повязку, но он не жаловался. Его взгляд скользил по ветвям, высматривая ловушки, а уши, обычно прижатые к серебристым волосам, напряжённо дрожали от каждого шороха.

– Ты слышишь? – прошептал он, останавливая Айрин за локоть.

Она прислушалась. Ветер приносил не только запах можжевельника, но и далёкий ритм – глухой, как биение сердца земли. Барабаны. Человеческие барабаны.

– Альдера, – сжав зубы, произнёс Лириэль. – Они охотятся на нас. Совет передал информацию людям, чтобы те убрали меня, пока я не раскрыл правду.

– Но почему люди поверили Совету после убийства принца? – Айрин опустилась на корточки, раздвигая папоротники. На земле виднелись следы – глубокие борозды от драконьих когтей и отпечатки сапог солдат Альдеры. – Если демоны подделали стрелы…

– Люди видят только то, что хотят видеть. – Лириэль коснулся следа когтя, его пальцы замерли на полосе чёрной смолы, выступившей из земли. – Это не драконы. Это демонические звери. Горзах учил своих псов маскироваться под союзников людей.

Айрин нахмурилась, вспоминая хроники из университета: «Войны рождаются не от ненависти, а от страха перед тем, кого не понимаешь».

– Значит, Совет и Горзах делят власть?

– Совет думает, что управляет демонами. На самом деле демоны используют Совет как марионетку. – Лириэль встал, пряча кинжал в сапог. – Пойдём. Барабаны приближаются.

Они двинулись вверх по склону, где скалы смыкались в узкую расщелину. Айрин споткнулась о камень, и Лириэль подхватил её за талию, притянув к себе. Их лица оказались в сантиметре друг от друга. Она почувствовала его дыхание на щеке, тепло, исходящее от его кожи, и запах стали, смешанный с ароматом лесных трав.

– Спасибо, – прошептала она, не отстраняясь.

– Ты слишком часто благодарна за то, что должно быть нормой, – ответил он, но пальцы на её талии сжались крепче. – В этом мире норма – предать, пока тебя не предали первым.

– Тогда пусть наша норма будет другой.

Лириэль усмехнулся, но в его глазах читалась усталость.

– Ты слишком много веришь в свет, Айрин. А этот мир любит тень.

– Зато ты слишком много веришь в тьму, – парировала она, беря его за руку. – А я научу тебя видеть рассвет.

Расщелина выводила к плато, усыпанному обломками древних статуй. Фигуры полуразрушенных эльфов и людей держали в руках сломанные мечи, а их лица, изъеденные временем, казалось, кричали беззвучно. В центре возвышался каменный алтарь, покрытый рунами, похожими на те, что были на компасе.

– Храм Разбитых Клятв, – прошептал Лириэль. – Здесь эльфы и люди заключили первый договор о мире триста лет назад. Совет уничтожил его после Раскола.

Айрин подошла к алтарю, проводя пальцем по трещине в камне. Компас в её кармане задрожал, и руны на алтаре вспыхнули синим.

– Он реагирует! – воскликнула она.

– Не прикасайся! – крикнул Лириэль, но было поздно.

Свет окутал Айрин, и она увидела видение: эльфийский король и человеческий лорд, стоящие у алтаря, их руки скреплены над чашей с вином. Но в вине отражалось лицо советника в чёрном плаще – его рука, украшенная шрамом полумесяца, подливала яд в кубок эльфийского короля.

– Это началось здесь, – прохрипела Айрин, падая на колени. Лириэль подхватил её, чувствуя, как её тело дрожит от магического потрясения.

– Что ты видела?

– Предательство. Не только принца… весь договор был ложью. Совет Сильвэнии запланировал Раскол с самого начала.

Лириэль сжал челюсти. Его народ веками верил, что люди нарушили клятву первыми. Теперь он понял: ложь впиталась в корни их мира, как яд в древесную кору.

Внезапно из-за статуй выскочили тени. Не кикиморы – живые люди в доспехах Альдеры, их лица скрыты за масками в форме волчьих морд. В руках – арбалеты, заряженные стрелами с чёрным оперением.

– Беги! – крикнул Лириэль, толкая Айрин за алтарь. Стрела впилась в камень над её головой, рассыпая искры. Эльф выхватил клинки, бросаясь в атаку. Его движения были точны, но рана на ноге замедляла его. Одна из стрел пронзила его плечо, и он упал на одно колено.

Айрин схватила с земли обломок статуи, швырнув его в ближайшего солдата. Тот отпрянул, но остальные окружили её полукругом.

– Сдавайся, девочка, – прохрипел один из них, снимая маску. Лицо было покрыто шрамами от ожогов, а в глазах читалась ненависть. – Совет Сильвэнии обещал золото за твою голову.

– Совет лжёт! – крикнула Айрин. – Принца убил не человек, а эльф из Совета!

Солдаты захохотали.

– Старый трюк демонов – сеять сомнения. Горзах уже говорил нам такие речи.

Лириэль рванулся вперёд, вонзая клинок в горло говорившего. Остальные бросились на него, но Айрин не думала о магии или компасе. Она вспомнила тренировки отца – старые приёмы самообороны для археологов, работающих в опасных регионах. Подскочив к ближайшему солдату, она резко ударила локтем в солнечное сплетение, вырвала арбалет и выстрелила в воздух.

Грохот разнёсся по плато, и в ответ с горы сорвался вой – низкий, животный, полный ярости. Солдаты замерли, глядя на вершину.

Там стояли оборотни.

Семь фигур в полуживотной форме: клыки обнажены, шерсть дыбом, глаза горят янтарным огнём. Впереди – волчица с шрамом от глаза до челюсти. Её чёрная шерсть сливалась с тенью, а в зубах она держала флаг Альдеры, изодранный в клочья.

– Уходите, – прорычала она человеческим голосом. – Или умрёте здесь, как те, кто осквернил наши земли.

Солдаты бросились бежать, бросив оружие. Лириэль поднялся, опираясь на клинок.

– Нира, – прошептал он. – Ты помнишь долг.

Волчица подошла ближе, превращаясь в женщину с острыми скулами и темными волосами, перевитыми перьями. Шрам на лице придавал ей вид воительницы, но в глазах читалась боль.

– Я помню, как ты спас моего сына от кикимор, Лириэль. Но долг не вечный. – Она кивнула Айрин. – Кто эта человеческая девочка?

– Тот, кто видел убийцу принца.

Нира резко обернулась.

– Ты лжёшь. Люди не могут видеть правду в мире эльфов.