скачать книгу бесплатно
Искры и зеркала
Дорофея Ларичева
Пилигримы #1
Мир будущего – суперспособности людей и связанные с ними суперопасности… Клонирование тел и переселение душ… Мгновенные перемещения не только в пространстве, но и во времени… Все это – на страницах новой книги «Искры и зеркала». Но не только это. Ведь средневековые пилигримы, чье имя позаимствовали герои новой серии, – это не просто путешественники, это паломники: странники, идущие по опасному пути к священной цели.
Героиня книги Дорофея, задумавшая путешествие в чужой мир и жизнь в чужом теле как бегство от своих проблем, девочка-тинейджер из будущего оказывается в ситуациях, знакомыхлюбому современному подростку. Когда нужно понять, кто друг, а кто враг, и сделать нелегкий выбор: остаться жертвой обстоятельств, пешкой в чужой игре или бороться и искать выход из, казалось бы, безнадежной ситуации. Дорофея, путешествующая между мирами, взрослеет и меняется, и кто знает, может быть, именно ей суждено изменить и сами эти миры – изменить к лучшему…
Дорофея Ларичева
Искры и зеркала
Все события, имена и места в данной книге порождены исключительно вдохновением автора, которое, как известно, явление непрограммируемое и непредсказуемое.
Эти странные события начались даже раньше, чем Дора постучалась в дверь дома Ивановых и просто сказала ошалевшим Машиным родителям: «Привет. Я буду жить с вами». И даже раньше, чем Машины родители узнали про мигрантов. Все закрутилось в апреле 2099 года далеко-далеко отсюда.
Возможное будущее. Земля. 2099 год. Российско-Китайско-Индийский Союз (РКИС)
Дорофея выбрала нестандартное место для разговора – Тучепад – самую «высокую» точку местного виртуального пространства. Здесь природные горы и рукотворные – небоскребы – сливались, перетекали формами друг в друга, искрились на солнце острыми сколами и стеклянными гранями-окнами. На горах под самыми невообразимыми углами произрастали деревья и кустарники, мало походившие на земных сородичей. Серая с голубым отливом порода под ногами была шершавой, горячей настолько, что жар чувствовался даже сквозь толстые подошвы ботинок.
Дорофея всегда думала, что люди, сконструировавшие этот уголок пространства, работали под кайфом. Но вышло реально здорово. С двух огромных высоток густой клубящейся пеной стекал дым, образуя внизу озеро. Оно никогда не переполнялось, не выплескивалось на улицы. Но людей к себе не подпускало. Сейчас, стоя на вершине левой башни-горы, девушка могла любоваться, как населяющие синий небосвод облачные звери один за другим спускаются на соседнюю, правую «гору» и с решимостью отчаявшихся самоубийц кидаются в поток – шипящий, бурлящий, потрескивающий, точно жидкий азот. Даже до Дорофеи долетали брызги, слегка обжигавшие кожу.
За озером кипела жизнь: двигались машины, летали тяжелые транспортные платформы, суетились люди. Хотя людьми жителей макросети назвать было трудно. Какое чудесное место – сразу видны все комплексы, проблемы, затаенные и явные обиды. Дора успела убедиться по нескольким своим знакомым и даже родителям – то, что так тщательно скрывают, то, чего боятся в реале, бурно расцветает в зыбком пространстве макросети, порой оборачиваясь кошмаром как для самого выдумщика, так и для тех, кто имел несчастье с ним общаться. Как вирусная зараза – проще выжечь, чем лечить. Проще. Но кто отловит и вылечит?
Свой нынешний внешний вид девушка разрабатывала целых два дня и сейчас выглядела как невысокая пухленькая девчоночка лет семи. Темные волосы завивались в крупные кольца. На джинсовой кофточке трепетали длинные кисточки из ниток. Всем понятно – обманка. До четырнадцати (а чаще всего до шестнадцати) процессор за ухо не вшивают и чип с расширителем памяти в мозг не вживляют. Но с первого взгляда не поймешь – кто под маской. Удобно.
– Ты решилась на путешествие?
Глубокий баритон прозвучал за спиной, заставив вжать голову в плечи. Опять пугает, подкрадывается. Знать бы, кто скрывается под аватаркой серьезного дядьки.
Дорофея не обернулась, пусть сам покажется.
– Надоели вентиляции легких каждые полгода, – вместо этого нагло ответила она. Голос, в отличие от внешности, девушка оставила прежним – соответствующим реальному возрасту. Бета должен был ее как-то узнать при личной встрече.
– Тухлый аргумент. – Усатый молодец вышел вперед, коротко кивнул и уставился на Тучепад светлыми хитрющими глазенками, сводящими на нет все усилия по достижению солидности. – Не потому ты добивалась признания дееспособности и независимости от предков на два года раньше срока.
– Верно. Сбегу даже без их благословения.
– Тогда в чем разница? – Бета слегка повернул голову, разглядывая кроху. По сравнению с ней он казался высоченным: плечи широкие, надежные, фигура явно с борца какого-то срисована. Только неужели нельзя было одеться попроще – обойтись без камзола, ботфортов и треуголки?
– Когда родители вернутся, хочу, чтобы они знали: решение принято осознанно. И еще, Бета…
– Да?
– Мне нужен лучший проводник, – решилась она. – Я гибну в большой помойке РКИСа и не желаю оказаться в еще худшем месте.
– Значит, простой ретросдвиг не поможет, – покачал головой мужчина. – Подождала бы годик. Как раз исследования завершились бы…
– Бета!
– Молчу. Ладно, с прейскурантом ты знакома. Пора встретиться, Дора. Не боишься мигрировать?
– Не меняю однажды принятых решений.
Она подошла к самому краю горы-небоскреба, чтобы проводить взглядом облачного сфинкса, очень даже реалистичного. Тот взмахнул хвостом, улыбнулся, продемонстрировав длинные клыки на человеческом лице, и проскользнул мимо беседовавшей парочки, чтобы кануть в озеро и раствориться в общей клубящейся могиле облаков.
– Я дам ориентиры. Ты же с русской территории РКИСа? – Дорофея обернулась к собеседнику.
– Конечно. Плати, и обретешь желаемое, и даже больше. Тебя не убьют в первые полминуты по прибытии. Наоборот, примут и поймут. Быть может.
– Бета, мы месяц обсуждаем мою миграцию! – разозлилась девушка, всматриваясь в насмешливое лицо мужчины.
Интересно, что в его аватарке соответствует реальному Бете? В сети считается хорошим тоном оставлять неизменной хотя бы одну деталь внешности, чтобы при встрече в реале было за что зацепиться. У Доры особой приметой был голос…
– Назови имя и возраст, а лучше скинь ссылку на страницу с личными параметрами. Мне нужно вычислить точку входа-выхода, – слишком быстро сдался Бета. Дорофея готовилась к затяжной беседе.
– Знаешь, лучше дай координаты… – начала она, но Бета обнял ее за плечи и ласково прошептал на ушко:
– Я же знаю, ты не всерьез. И хобби твое изучил внимательно. Очередную инсталляцию готовишь? Славы захотела, да, Мария Иванова?
Дора дернулась, но рука наклонившегося Беты захлестнула ее горло, и ответом на его слова был хрип. Больно же, что он себе позволяет!
– У меня к тебе предложение. – Мужчина чуть ослабил хватку. – Ты хотела собрать информацию, да? Целый год беседовала с людьми, толкалась на форумах, излазила Сеть. Я знаю: ты творческая особа, прозябать на социальной должности не желаешь. Я обеспечу тебя славой и материалом для десятка инсталляций, возможно, шепну пару слов важным людям. В обмен на помощь мне. Идет?
– А иначе? – готовясь в любой момент возвратиться в реал, поинтересовалась Дорофея.
– Моими стараниями в Сеть ты больше не выйдешь. Станешь ходить с персональником, точно малолетка или нестабильная. Жить так сможешь?
Не сможет. Дора знала. Раз тема мигрантов увлекла ее не на шутку можно помочь человеку считающемуся среди будущих беглецов кем-то вроде пророка. Она не раз представляла, как шагает в неизвестность. Тем более если не навсегда, а, скажем, на год…
– Чего ты хочешь?
– Рекламы. – Бета выпустил ее как ни в чем не бывало, встал рядом, сцепил руки за спиной и уставился на копошащийся внизу виртуальный город. – Как ты знаешь, после взлома моей личной странички мы открываем новую услугу. Не миграцию, а туризм. Контракт на три стандартных года. Я нашел мир, технически готовый принять путешественников, и остро нуждаюсь в добровольце, который там побывает, а по возвращении подробно опишет и представит в красках пережитое.
– Чем я лучше других? – насторожилась Дора. – Я еще малолетка.
– Неважно. – Бета скосил на нее глаза. – Ты способная. И любознательная. Мне требуется именно такая. Ты сама хотела приключений, так?
Все он знает, этот специалист по миграции. Досье на нее собрал, она не сомневалась. И найдет, как надавить, чтобы не передумала. Смотрит многозначительно, словно знает о ней абсолютно все.
– Каким будет мое тело при пробуждении из криогенного сна? Дряблым и больным, нуждающимся в полугодовой реабилитации? – спохватилась она. – Я не соглашусь стать уродкой, у которой в первую неделю выпадут волосы и ресницы, а кости начнут скрипеть при каждом движении!
– Не строй из себя дурочку. Криоген уже три года не применяют. Искусственная кома, при пробуждении четыре дня на реабилитацию. И вперед – подключайся к макросети, твори. Путешествие обеспечит тебя массой сюжетов. Семь инсталляций за мой счет, выгодное назначение в Центр трансформации реальности и приличный гонорар. Хватит на квартиру в зеленой зоне и личный транспорт. Согласна?
Дорофея даже в макросети не смогла сдержать эмоций. Горло перехватило от одного названия: Центр трансформации реальности! Это же сердце макросети РКИСа, а то и всего Восточного полушария! Неужели она…
Ровно через полчаса Иванова очнулась у окна, привычным жестом тронула клипсу на мочке правого уха и уставилась на колышущийся где-то внизу город. Первые эмоции схлынули мутным паводком, оставив мусор мыслей, удивление, страх неведомого.
Что теперь? Собирать вещи не нужно. Завершать дела? Какие? У нее их нет. Разве что поставить дополнительную защиту на боевой остров в макросети. Но кто в здравом уме на него сунется, рискнет сохранностью чипа?
Сдать ценное имущество на хранение? Дора обвела взглядом бело-розовые стены квартиры-ячейки. Узкая кровать возле встроенного в стену гардероба, стол и стул, засохший трупик фикуса на подоконнике, пара Борькиных акварелей на стене – вот и все ее богатство. Родительская комната уже год заперта на ключ, ценные вещи отправились на орбитальную станцию.
А ведь она сама могла сейчас смотреть на Землю в иллюминатор, заниматься биопоселениями, как родители. Не захотела и ни секунды не жалела о решении. Отравленный воздух родины приятней затхлой искусственной атмосферы, искусственной гравитации, синтетической пищи, одних и тех же лиц изо дня в день. Значит, остается ждать, общаться в Сети с другими безумцами, решившимися на миграцию. Она самостоятельная, смелая. Значит, справится.
Доре не было семнадцати, а она уже распоряжалась имуществом, счетами, с четырнадцати лет была подключена к макросети напрямую, тогда как большинство ее сверстников только начинали осваивать возможности процессоров-имплантантов. Именно поэтому Доре в числе первых выдали школьный аттестат, закачали итоговый минимум знаний и отправили в руки Комиссии по труду.
Решение Комиссии стало неприятным сюрпризом. Провести год на занюханном заводике на окраине: половину двенадцатичасового рабочего дня контролировать работу своего участка сборочной линии, а другую половину проверять качество сборки всяких разных механизмов. И только потом получить повторный шанс на пересмотр ее дела. Для нее, гражданки второго ранга класса В, слишком унизительно! Того же Борьку, ее безответную любовь на протяжении всей школы, отправили стажироваться в трейдинговую компанию, а он рангом ниже!
Конечно, девушка трезво оценивала свои шансы отыскать занятие по душе. Таких, как она, миллионы – молодых, дерзких, нахватавшихся в сети крупиц знаний от всех наук, не имеющих средств на глубокую специализацию. Дорофея не была ни гением-самородком, ни удачливой шарлатанкой. Но свято верила: ей бы стартовый капитал и тогда…
Увы, даже участие в создании двух крупных инсталляций не позволило ей заинтересовать серьезные компании или привлечь инвестора для начала своего дела. Она не отчаялась, засучила рукава. Деньги Дора собирала весь предыдущий год, работая сутками и в Сети, и в реале. Сортировщица на конвейере, продавщица, потом рекламный агент, параллельно с этим программист и конструктор реальностей, порой хакер…
Она поставила на это все, что имела, почти накопила на свой проект, пусть слабенький, убогонький, но свой. Но от комиссии по труду пришел приказ – пройти внеочередную, а, значит, платную вентиляцию, и брешь в бюджете стала фатальной для планов.
Нановентиляция легких. Что может быть противнее? Представьте, что сотни и тысячи нанороботов забираются к вам в кровь, чистят клетки, отскребают с легких скопившуюся там грязь. Думаете, безболезненно? Размечтались.
В последние месяцы мысли о миграции посещали Дорофею все чаще и настойчивее. Она была готова бежать неведомо куда, рисковать жизнью, лишь бы не видеть распростертого внизу города, в котором она значит меньше, чем автомобильный выхлоп. Как назло, рядом нет родителей или друзей, которым можно было пожаловаться, попросить защиты. Только приятели по макросети. И еще Бета – Дорина надежда и искушение. Да, она согласилась на «временную миграцию», как гласил составленный Бетой контракт. Она ничего не подписывала, пробу биоматериала не высылала и даже не ставила ментальной печати на первоначальное соглашение. Никакой суд мира не обяжет ее выполнять обещанное, если она сама не пожелает. Хотя, кого она обманывает, все уже решено.
Пальцы коснулись кнопки встроенного в стену терминала, включая камеру, пробуждая черное панно экрана. Дорофея вымученно улыбнулась своему изображению и тихо сказала:
– Привет, мама и папа. Я мигрирую. Не навсегда, не думайте. Через три года я заработаю уйму денег и вернусь! Но не надейтесь, что тогда выберу космос.
Она перевела дух. Наконец-то сказала. Пусть больше не пытаются ею манипулировать, не шантажируют, не отсылают сообщения в школу, убеждая ее разделить свою судьбу. С тех пор как их семейный юрист погиб во время демонстрации противников РКИСа, не было силы, способной заставить девушку передумать.
– Я посвящу свою жизнь макросети. Через несколько дней я отправлюсь в другой мир за новыми впечатлениями, приличным заработком, свободой. Как-то так. До свидания. Ваша Дора.
Слов больше не было. К чему? Все было сказано два года назад, когда она воспротивилась улететь с родителями, испробовала все аргументы, пока не нашла самый действенный – досрочное освобождение из-под опеки. И осталась на твердой земле. Чтобы теперь впутаться в гораздо более безумную авантюру, чем орбитальные поселения. В миграцию!
Но обо всем по порядку.
В последние семь лет на Земле вспыхнул бум миграции. А началось все с того, что после Второй информационной войны, когда была изобретена макросеть, некто, известный как «Харон с берегов Стикса», выложил в макро… нет, тогда еще просто в Интернет подробную схему устройства ретросдвига.
Представьте, что вы прожили свою жизнь от рождения до возраста Х, взрослели, развивались, а потом вошли в кабину, оставили свое бренное тело замороженным в этом мире, а душой отправились в параллельный, где тоже есть некто очень похожий на вас. Отправились и вселились в двойника в юном возрасте.
Вы перенеслись в собственное альтернативное детство, сохранив память и сознание взрослого человека, но вот незадача – вынуждены вести себя как ребенок, иначе… Тут две причины, мешающие вам развернуться в полную силу.
Первая – будущего мигранта предупреждают: «Возомнишь себя Наполеоном или Эйнштейном – узнаем, отключим криокамеру, а с гибелью родного тела погибнешь сам». На форумах к подобным страшилкам будущие мигранты относились скептически, но полностью не отрицали.
Вторая причина – аборигены. Нет смысла их смущать познаниями в науке и технике (а отправляют, как правило, в менее развитые миры). Местные власти тоже не дураки и о многом если не знают, то догадываются. Вы, такой умненький, попадаете в рабство, из вас выкачивают всю информацию и убивают. Либо просто убивают – охоту на ведьм еще никто не отменял.
В мире Дорофеи ретросдвиг не раз пытались запретить, в основном по инициативе религиозных деятелей. Но разве что утаишь при всеобщей информатизации? Устройства по перемещению появились в нескольких странах, в числе которых оказался и РКИС, появились подпольные центры миграции. Порой люди мигрировали целыми семьями, но не настолько массово, чтобы правительства принялись за репрессии. Со временем, благодаря умелой контр пропаганде, волна любопытствующих сошла на нет, и в собственное прошлое стали сбегать единицы.
Правительство продолжало делать вид, что оно ни при чем. Президент, тщательно выговаривая фразы по-русски, доходчиво объяснял, какое наказание ждет «предателей отечества». На деле власть контролировала все перемещения, самостоятельно решая, кто достоин тихой жизни в ином мире, а кого следует выдернуть из него или уничтожить.
Но Дорофею эти заморочки не интересовали. Она договорилась с Бетой и, как ни странно, даже ощутила облегчение. Ее ждет не стандартный ретросдвиг, а нечто иное, пока опробованное всего лишь несколько раз. Осознание своей исключительности пугало и быстрее гнало по жилам кровь, тонизировало сильнее любого энергетика.
Через несколько дней после памятного разговора Дора запирала квартиру-ячейку с противоречивым чувством в сердце. В течение трех лет она сюда не вернется. Радует, что репутация Беты непогрешима среди будущих мигрантов. Ее ждет приключение и солидная сумма на счет. Сумма, способная изменить ее будущее!
Интересно, выживет ли она там, куда ее отправят, с таким богатым жизненным опытом? Главное, захочет ли снова увидеть закопченное небо родного мира? Она не заглядывала так далеко.
Бета прислал за ней машину. Транспорт выглядел как обычное такси. Только водитель, сверкнув черными очками, коротко поинтересовался:
– Иванова Мария, в Сети Дорофея?
– Да.
– На заднее сиденье.
Стекла потемнели, становясь непроницаемыми. За спиной водителя опустились жалюзи, закрывая пассажирке обзор впереди. Дору окружила вязкая темнота, рассеиваемая единственной зеленоватой лампочкой, чей мелкий кругляш напоминал заплесневевшую луну. Пульсирующая в салоне музыка толчками била в грудь, мешая дышать. Или это запоздалый страх? Нет, сейчас Дора была готова из чистого упрямства отправиться даже не в собственное альтернативное прошлое, а превратиться в доисторического ящера или моллюска. Лишь бы закончилось свербящее в диафрагме чувство неопределенности, вопрошающее: «Что дальше?»
«Скорее бы все закончилось», – подумала Дора.
Куда ее везут? Несмотря на затонированные стекла, девушка хорошо чувствовала направление. Покинули район дешевого социального жилья, где она обитала. Свернули к центру на север от промзоны – к небоскребам, офисным центрам, гостиницам. Точно, сверху взвизгнул монорельсовый поезд, сообщая о скором отправлении…
Возвращался ли назад кто-нибудь из переживших ретросдвиг? В Сети утверждали, что возвращались, и не раз. Но связаться с ними, лично расспросить об ощущениях оказалось так же невозможно, как превратиться в облако и спрыгнуть с Тучепада.
Машина остановилась незаметно. Дорофея очнулась только тогда, когда дверца отворилась и в белом электрическом свете, точно ангел-проводник, возник мужчина. В том, что он и есть таинственный Бета, девушка не сомневалась ни секунды. Атлетически сложенная фигура, темный ежик волос, хитрые глаза. Только усы исчезли. Закон маскировки наоборот. Впечатляет.
– Все готово для путешествия.
Даже баритон тот же – звучный, глубокий, сочный. Доре отчаянно захотелось услышать, как Бета поет. Гуру миграции помог ей выбраться из машины и, не оборачиваясь, направился к шлагбауму. Девушка нервно поежилась и огляделась. Подземная стоянка, чего и следовало ожидать. Машин много, людей нет.
Перепрыгнув вслед за Бетой через шлагбаум, она, спотыкаясь, пошла по коридору к лифту. Пол оказался ребристым, и высокие каблуки норовили зацепиться за неровности поверхности.
Лифт. Бета с явным неудовольствием удерживал дверцу до тех пор, пока незадачливая путешественница добралась до него. Спасибо, хоть промолчал. Впрочем, путь вниз оказался неожиданно долгим. Девушка подозревала – они опустились даже ниже метрополитена. Только выбравшись в очередной коридор – бетонный и мрачный, – Бета заговорил:
– К моим услугам прибегают либо смертельно больные, либо отчаявшиеся, обжегшиеся на огоньке жизни мотыльки. Либо самоубийцы с фантазией. Ты не похожа ни на тех, ни на других.
– К чему тебе мои мотивы? – разозлилась Дора. – Сам предложил…
– Я не отказываюсь от принятых обязательств. Просто любопытствую.
Он продемонстрировал ямочки в уголках улыбки и вновь повел ее по катакомбам, ускоряя шаг. Пыльные прямоугольники плафонов, металлические двери с доисторическими кодовыми замками каждые десять – пятнадцать метров пути… Как все серьезно!
После очередного поворота они вышли на узкую платформу монорельса, но не стали дожидаться транспорта, нырнули в коридорчик, который привел их на площадь.
Именно площадью можно было назвать открывшееся подземное пространство. Высокий куполообразный свод, лишенный украшений. Несколько входов и подъездов к цельным металлическим воротам, в которые пролез бы целый нефтетанкер. Где-то рядом журчала вода, но пол выглядел сухим и чистым.
– Ты ничего мне не хочешь сказать? – не оборачиваясь, вдруг спросил Бета.
Дора даже вздрогнула и воззрилась на его идеально прямую спину широкие плечи. О чем он? Решил, она струсит? Или сам пошел на попятный?
– Мы разве не все обговорили? – возмутилась девушка.
Тогда он направился не к металлической махине, коричневой со стальным блеском, а к неприметной узкой дверочке, выкрашенной под цвет бетона.
Стоило провожатому коснуться пальцами золотистого кругляша на двери, как мужчину окутало розоватое свечение. Окутало и, опознав своего, потухло. Зато дверь отъехала в сторону, впуская Бету и Дору внутрь.
В первый миг девушке показалось, что она очутилась внутри космического корабля. Причем инопланетного. А еще помещение напоминало станцию метро. Просторный длинный зал с колоннами в два ряда по центру. Зал, заставленный у стен оборудованием, дико смотрящимся в век прогрессирующей миниатюризации электроники. Шкафы с лампочками и кнопками, соединенные извилистыми трубами цистерны… И люди в веселеньких оранжевых халатах, суетящиеся у платформы, скрытой за полупрозрачной занавеской.
