скачать книгу бесплатно
Она посмеивалась над его бессилием, он был уверен в этом. Она все знала наперед, но давала ему возможность высказаться, точно упивалась людской слабостью. И Мазурин начинал ее за это ненавидеть.
– Не имея изобретательского дара, ты на всю жизнь останешься подражателем. Я дала тебе максимум из возможного, теперь развивайся сам. И будь благодарен.
– За что? За объедки? – Он все-таки обернулся к ней. Голограф показывал не только собеседницу, но и кусочек отсканированного пространства.
Джезерит сидела на диване, прижимаясь плечом к плюшевому герою очередного популярного мультфильма, существу непонятному, ушастому, усатому и крайне отвратительному. Василий даже порадовался, что Стелла – взрослый человек, пусть и в детском обличии. Чему хорошему научит ребенка вот такая уродина?
– Ты несправедлив. – Джезерит склонила голову набок. – Все приходит со временем. Мне много тысяч лет. Я не раз бывала в этом мире, жила во дворцах, считалась богиней, но не стеснялась вселяться в тела нищенок, прокаженных, чтобы познать человеческую природу. И поняла, что не все приходит сразу. Пытайся, учись и достигнешь успеха. Он чаще приходит, когда окончательно разуверишься в себе.
– Оставим эту тему. – Он не любил ее философствований. – Ты просишь меня о невозможном. Беляков успешно создает скандал вокруг макросети. Я добился приказа о расформировании спецотряда «Даждьбог». Карл ищет возможных союзников среди работников лаборатории. У нас и так все получится!
– Нам не нужны слизняки и паникеры, помнишь? Не хочу повторения случая с семейкой Верховицыных, – строго заявила женщина.
– Не будет.
Эта тварь ему угрожает! Василий почувствовал себя раздавленным тараканом.
– А вот и Карл проснулся! – Она мило улыбнулась, наклонилась к лежащей у ног рамке.
Изображение сжалось, от призрачного дивана остался лишь висящий в пустоте подлокотник с уродливой игрушкой да собеседница. Зато в салоне машины бледной луной взошло заспанное лицо Карла Травникова.
– Люди, вы вообще… Без двадцати семь!
Потом рассмотрел вызывавших, собрался, посерьезнел.
– Что от меня требуется?
– Нашел человека для вербовки?
– Лучшая кандидатура – их сенс и медиум Эльдар, который чаще отзывается на имя Эл, – подавил зевок Карл. – У него не слишком ровные отношения с французом. Он часто заговаривает о деньгах, выторговывает себе лучшие условия. Он знаком с Вероникой Ильиной, директором местного центра клонирования.
– Побеседуй с ним на эту тему. – Василий придушил собственную гордость.
Джезерит молчала. Ей было все равно, кто победит, – Мазурин или его враги. Своими победами и поражениями они в любом случае продвигали ее к намеченной цели. Ей нужна аномалия, потому что та нужна Карвелу Ей нужен профессор Ноэль и его макросеть по все той же причине.
– Сегодня я вылетаю в Барск, – обронила она. – Делайте что хотите, но я должна оказаться рядом с аномалией без ущерба для моих сил.
– Окажешься, – заверил ее Карл. – Ноэль кое-что задумал. Вскоре сигнал должен прерваться.
– Прекрасно! – засияла нелюдь. – Сообщите об этом Гильермо Карвелу. Магистр должен знать.
Она отключилась от собеседников, откинулась на диване. Как же ей надоело притворяться человеком! Вести себя, как эти людишки, жить в тесноте, разделять их мерзкую пищу носить человеческое тело! Ей нужны силы, чтобы восстановиться после ловушки, в которую она угодила по вине Соловьева и Ноэля. А еще она не отказалась бы встретиться с двумя девчонками – убийцами Орэфа.
Дорофея
Университетский клуб, куда направлялась Дорофея, находился на другом конце города – на берегу озера Бездонного. Почти идеально круглое, очень большое, своим появлением оно было обязано метеориту.
Тот свалился (грохнулся, ударил, угодил сюда) в пятидесятых годах прошлого века. Отправленная на поиски экспедиция успеха не достигла, зато сгинула сама. При попытке вытащить из песчаной почвы небесный подарочек люди вместе с техникой провалились в прятавшуюся под тонким слоем земли воду глубокого-глубокого подземного озера. Позднее место расчистили, берега укрепили и вокруг новоявленного водоема начали строить сначала поселок, потом сам Барск.
Это озеро с двойным дном на долгие годы оказалось хранителем осколков метеорита. Вместе с откопанным здесь рядышком древним городом оно притягивало к себе ученых, военных. А все потому, что с приближением к Земле кометы метеорит перепугал ученый мир электромагнитным и радиационным излучением.
Именно этот метеорит и другие, подобные ему, были виновны в возникновении на земле сенсов, природных психологов и прочей публики. Метеориты и пилигримы. За появление и тех и других следовало благодарить Императорскую Пятерку и Координатора с Орэфом. А может, кого еще, кого они не выявили и не отловили.
Обо всем этом думала Дорофея, широко шагая по улицам субботнего Барска. А еще о том, что мир оказался гораздо сложнее, чем думало большинство обывателей, сложнее, чем учили в школах и университетах, сложнее теорий именитых ученых. И человечество запуталось, растерялось.
Из новостей в Интернете Дорофея знала, как люди реагировали на таких, как она. К осени всеобщая истерия по утихла. В Европе после резкого неприятия, погромов центров клонирования, охоты на ведьм энтузиасты организовали движение за права пилигримов. Быть «оттуда» стало модно. Ярых бунтовщиков против пришельцев из иных миров отлавливали, особо ярых сектантов выслеживали и изолировали. Религиозные лидеры лишь вяло огрызались на клонирование, но по большей части отмалчивались.
Публика попредприимчивей торопилась делать деньги. Например, в интернет-магазинах били рекорды продаж футболки, кепки и значки с принтами «I love pilgrims», «Пилигримы тоже люди», «Сделайте мне клона, он будет за меня работать».
В Америке пилигримам официально запретили занимать руководящие должности. В Азии отношение осталось скорее негативным. Один Китай открыл границы для пилигримов со всего мира. Россия с задержкой в неделю поступила так же.
В целом людям хватало других забот, чем неусыпно следить за горсткой иномирян. Лишь избранные умудрялись «вляпаться в общественное мнение», как любил повторять Роберт. Эти неудачники не сходили с первых страниц журналов. Едва сегодня после полуночи Ноэль выложил очередной отчет о работе группы по созданию макросети, одна из центральных газет разместила большое фото Доры из памятной телепередачи и не очень удачное, но вполне узнаваемое изображение Роберта.
Выдумок и непоняток в статье было гораздо больше, чем правды, но это никого, кроме «звезд», не смущало.
А как замечательно начинался день! Пока Машка досыпала, мигрантка попила чаю с печеньем, вычесала кошек, сделала уборку в своей части комнаты и пешком через полгорода отправилась в клуб на встречу с друзьями. Дернуло же ее заглянуть в газетный киоск, чтобы увидеть это страшилище. Купленная газета через пару минут отправилась в ближайшую урну.
Сегодня-завтра проклятущую публикацию растиражирует вся местная пресса, растащат по Интернету блогеры и завсегдатаи социальных сетей. Тогда в школе житья точно не будет. И так народ косится, что за каланча старая с малышками тусуется. Не будешь же каждому объяснять, что мигрировала она во взрослого клона, а не в дитятко до двенадцати лет.
Машке перепала порция ее славы. Ее узнавали, принимали за Дору расспрашивали. Но Дорофея придумала наилучший способ «побега». Она сделала длинную стрижку, перекрасила волосы в каштановый цвет. Вдобавок со вчерашнего вечера ей предстояло «безскидно» щеголять в черных очках. Ну, точно, заезжая кинодива! Попробуй опознай.
В очках гулять по городу было занимательно вдвойне. Люди, машины, здания казались инопланетными, чужими, пугающими и сказочными одновременно. Девушка заходила во все встречные лавочки и магазинчики, изучала товар, иногда приподнимая очки и присматриваясь обычным зрением, потом ставила регулятор мощности на максимум и погружалась в фантастический мир, в котором не существовало привычных цветов, очертаний предметов, где люди выглядели сгустками режущего глаза света. Это напоминало игру, и постепенно мысли о гадкой газете отошли на второй план.
Для девушки из 2099 года Барск до сих пор казался странным, но маняще интересным. После ливня город покрылся глубокими лужами. Их приходилось огибать, уворачиваться от машин, норовящих обрызгать зазевавшихся пешеходов.
На деревьях и кустах бойко болтали воробьи. На чьем-то подоконнике надрывно лаяла крошечная собачонка. Толстая газетчица самозабвенно ругалась с дворничихой. Из магазина неслась зажигательная музыка. Кстати, в магазин зайти стоило.
За символическую плату продавщица закачала Доре на плеер-часы десяток гигабайт совершенно замечательной музыки. Именно благодаря этим часам – массивным, с не устанно движущимися шестеренками, мигрантка познакомилась с Гошей и ребятами-байкерами. Именно к ребятам она сейчас направлялась. Дора никогда сильно не привязывалась к вещам, но часы были сувениром с той важной встречи. В спрятанной в ухе гарнитуре заиграла новая музыка, и мигрантка отправилась дальше.
Площадь Ленина, площадь Победы, площадь Циолковского… Навигатор в планшете обещал, что на Центральный проспект старого города будет нанизано еще как минимум четыре площади, пока дорога приведет ее к набережной. Оттуда до университета рукой подать.
Добравшись до площади Королева, Дора сообразила, что эту часть Барска ей уже показывала Ника. Идти знакомым маршрутом было глупо. Раз поставила перед собой цель досконально изучить город, в котором живешь, нечего сачковать. Пришлось свериться с навигатором и свернуть налево.
Улица Циклотрона навеяла неприятные воспоминания о погибшем художнике Белозерове. Поработав в эпицентре зарождающейся аномалии, бедняга постепенно стал прозрачным и исчез. Поэтому заходить в магазины-лавочки на этой улице девушка не стала, наоборот, ускорила шаг.
Большой торговый центр на улице Летчиков-испытателей тоже остался без внимания. Зато ноги сами привели Дору в магазин игрушечных моделей самолетов, кораблей, автомобилей. Внутри обнаружились Руслан с Таней.
Русик бережно держал в руках внушительных размеров паровоз, явно тяжелый, бронзово-коричневатый, с налетом копоти и пыли близ колес, с включающимися фонарями. Прямо настоящий! Уже зная, что подвигло юношу прицениться к явно недешевой игрушке, мигрантка не удержалась, спросила:
– С детством распрощаться не можешь?
Отношения с Русланом у нее складывались нелегко. С одной стороны, у нее был Ланс, а у Русика – Таня. С другой – ей было приятно внимание красивого парня, а Руслан с первого дня знакомства не сводил с Дорофеи блестящих глаз, расспрашивал, постоянно оказывался рядом. И тут же заводил с ней и измучившейся от ревности Татьяной пространные разговоры о дружбе, попытке понять чужую культуру, точно Дора была из какого-нибудь дикого племени.
– Не я, а Гоша впал в детство, он у нас на всяких технических прибамбасах сдвинутый. У нашего славного стимпанкера через неделю день рождения.
Да, Машин друг был ярым поклонником стимпанка. Объектом обожания он избрал технику конца девятнадцатого – начала двадцатого века: самолеты, пароходы, паровозы… О них он мог говорить часами. А после того как Роберт Ноэль пригласил его побывать на стратосферном дирижабле, пусть и не на полукилометровом цеппелине, а на вполне современной метеолаборатории, ученый стал для Гоши кем-то вроде всемогущего Деда Мороза – доброго волшебника для хороших детей.
– Помню я про праздник. – Она приветливо помахала рукой Тане, что-то высматривающей в глубине магазина, потом потрогала паровозное колесо. Ого, металлическое.
Машка на днях мучила Ланса расспросами, просила привезти что-то для друга. Дора не лезла в их дела. Она, конечно, не придерживалась мнения, что открытка – тоже подарок, но ничего стоящего пока не выбрала.
– Привет. – Таня ревниво вклинилась между Дорой и Русиком. – Это берем? Или тот пароход?
– Наверное, это. – Парень полез за кредиткой. – Должно хватить, если Соколиный Нос перевел свою долю.
Дорофея отошла в сторону, чтобы не мешать. Очки позволяли видеть, как вокруг Тани заклубились темные облачка недовольства. Русик оглянулся через плечо, улыбнулся Доре.
– Я пойду, – на всякий случай сказала она.
– Стой, мы на такси. – Парень уже был готов бежать за ней следом. И если бы не подруга, вцепившаяся в рукав его черной куртки, точно побежал бы.
– А я пешком. Фитнес бесплатный и все такое.
Ланс через неделю приезжает! Она подставила лицо промозглому озерному ветру и холодному октябрьскому солнцу. «А ты собственница, – ругала она себя, ускоряя шаг. – Ланса тебе мало! Еще и Русиково внимание подавай!»
Он интриговал ее, привлекал мужественным обаянием, мягким голосом, веселыми искорками в глазах. Теперь она видела, Руслан совсем не походил ни на Борьку, ее первую любовь, оставшуюся на Земле-1, ни на Бету. Влезать в чужой мирок, рушить привязанности не хотелось. Но то ли обида на Ланса, то ли еще какая глупость мешали ей прекратить «невинный» флирт единым махом, поговорить с парнем напрямую.
К озеру Дорофея вышла минут через пятнадцать, когда переживания утихли. До общего сбора было полчаса, а до университетского клуба – десять минут прогулочным шагом. Девушка присела на скамейку на набережной, прислушалась к плеску волн Бездонного. Она все чаще стала замечать, что ее притягивает к большому водоему. Когда выдавалось свободное время, приходила на берег, читала, слушала воду. Сегодня озеро расшумелось. Белые гребешки на волнах толкались, спешили к опустевшим пирсам. С приходом холодов лодки и катера спрятали до весны. Через озеро теперь курсировали только два теплохода.
На другом берегу тянулись к белым булкам облаков изголодавшиеся небоскребы. Каждый был неповторим, каждый имел свое имя. Но взгляд Доры приковывал лишь один – «Гремящий дракон». Казалось, на землю уронили пружину с шестью завитками. В пятом завитке, если считать слева направо, на сороковом этаже обитала их наставница.
С начала учебного года Ника самоустранилась от их воспитания. Забавно, работавшая под ее началом Александра Михайловна, Машина мама, в домашних разговорах все чаще именовала Нику Шилом. Такое прозвище директор центра клонирования получила за непростой характер и умение при необходимости достойно ответить любому противнику. Теперь у Ники проблемы, это ясно даже им с Машкой, ее глупым мухоловкам. Кстати, не Маша ли там крадется? Пусть крадется; Дора решила притвориться, что не чувствует двойника.
«Что ли, после посиделок к Нике нагрянуть? Кстати, идея!» – решила Дора и внутренне напряглась.
– Один – ноль, моя взяла! – Машенция напялила на голову клона шапку с помпоном. – Привет от мамы!
Какой ужас! Неужели мама всерьез думает, что она будет это носить?!
– Я тебя еще от остановки почувствовала. – Дора стащила шапку и положила на скамейку рядом.
– Бу! Могла бы соврать, что испугалась. – Маша присела рядом, запихнула несчастную шапку обратно в сумку.
– После всего пойдем к Нике. – Дора встала и потянула двойника следом.
– Не-е, давай завтра. Гоша звонил, погулять после зовет.
Опять ей третьей лишней таскаться за влюбленной парочкой и делать вид, будто это в порядке вещей. Скорее бы Ланс вернулся. Она уже была готова простить ему все недомолвки.
– Ладно, завтра обязательно, – нехотя согласилась Дорофея и сняла очки. Она не знала, что судьба заготовила совсем иной сценарий для сегодняшнего дня.
А пока девушки прошли через краснокирпичный второй корпус университета, пересекли широкий двор с мастерскими и лабораториями, обогнули дом спорта. Прямиком за семиэтажным первым корпусом (где работал Машкин отец) скромно притаился двухэтажный дом творчества, в простонародье клуб.
В клубе всегда было многолюдно. Там сутками репетировали ребята из театральной секции, до хрипа спорили над идеей очередного электронного журнала поэты, тусовались неугомонные кавээнщики. Поначалу Дора искренне считала КВН видом спорта («Они же соревнуются, значит, это спорт?» – наивно выспрашивала она Гошу, чем несказанно его веселила). Потом сходила на несколько игр и все равно осталась при своем мнении – спорт, только с юмором.
Ребята дожидались Ивановых в полном составе. Ленка о чем-то шепталась с Ирой, Кирилл пересказывал ребятам очередной фильм.
– Вот они, проснулись! – в притворном возмущении воскликнул Руслан, чем заслужил укоризненный взгляд от Тани. – Пошли.
– А мы разве не здесь будем? – удивилась Маша.
– Не, мы живем напротив. Сюда позвали, думали, заблудитесь, – весело ответила Ленка и повела маленький отряд вперед.
Следуя за ребятами, Дора даже позавидовала их дружбе. Вся компания знала друг друга буквально с песочницы. За исключением Лешки, они жили в одном дворе, вместе росли, учились в одной школе, поступили в один институт. Год-полтора разницы в возрасте никогда не становились преградой для совместных приключений.
– Куда мы? – Машка не любила неопределенность.
– К Жужелице, то есть Соньке Жужиновой, – охотно пояснил Гоша. – Помнишь, в Москве вы помогли освободить ее от химер. Она на четыре дня в Барск нагрянула на мамин юбилей, нас в гости позвала.
Дора украдкой посмотрела на Андрея, бывшего Сонькиного парня. Не сильно-то он ей рад. До их московской встречи Соколиный Нос еще надеялся на примирение с девушкой, но сейчас ее приезд тяготил его.
Соня жила в той же пятиэтажке, что Лена, Гоша и Руслан. Жужиновой досталась двухкомнатная квартира на четвертом этаже, в самом сердце Барска. Родители ютились где-то на окраине и после переезда дочери в столицу в центр города так и не перебрались.
Дом был ухоженный, облицован блестящей бледно-зеленой плиткой. Большие окна, широкие застекленные балконы вбирали в себя солнечный свет. Двор мигрантке тоже понравился: с волейбольной площадкой, крытой зоной для мамочек с детьми, качелями-каруселями. Разве что студентов много, но это скорее плюс. Доре самой не терпелось изведать веселой студенческой жизни. В школе ее ничего не держало.
Друзья поднялись по лестнице, позвонили в дверь. И в ту же секунду Дорофея замерла, оглушенная, дезориентированная нахлынувшей пустотой. Наваждение продлилось пару мгновений, но захватило ее всецело, вытянув воздух из легких, заставив испуганной рыбешкой открывать и закрывать рот. Машка рядом напряглась, Гоша усиленно вертел головой. Абсолютно невозможно, чтобы рядом была химера! Почудилось? Да бросьте, чтобы троим сразу? Неужели очередные шуточки Роберта? Ведь аномалия далеко.
Обитая коричневым дерматином дверь распахнулась. «Потом разберусь», – успокоила себя Дора и вошла вслед за ребятами. В квартире оказалось пустовато. Не от нехватки вещей – тех, наоборот, было в избытке. С многочисленных фото на стенах улыбались незнакомые люди. За стеклами высоких шкафов теснились книги и хрусталь. В напольных вазах собирали на себя пыль тряпичные и бумажные цветы. Вязаные салфетки снежинками упали на тумбочки, журнальные столики и даже на висящий на стенке старенький телевизор. Но вещи словно кричали: «Мы ненужные! Мы лишние!»
Хозяйка квартиры, строгая девица с подведенными глазами, в небесно-голубых джинсах и отглаженной белой блузке ничуть не напоминала оторву с фотографии, которую Дора видела на дирижабле. Пригласив бывших друзей, Соня точно откупалась от прошлого. «Ешьте тортики, пейте чай, травите байки, я, так и быть, поскучаю в вашем обществе», – читалось на ее красивом усталом лице.
Ребята старались не замечать отстраненности, изо всех сил желали растопить ледяную преграду между ними и девушкой из их прошлого.
Дора задумчиво слизывала крем с лимонного пирожного, не вслушивалась в чужую болтовню, поэтому уловила то, о чем еще не знала щебечущая с Гошей Маша. К квартире Жужиновой спешили гости. И все равно, когда тренькнул звонок, мигрантка вздрогнула.
Леша, как ближе всех сидевший к двери, пошел открывать. Его удивление и страх были мимолетны, но Дора вжалась в спинку стула. А в комнате уже стало тесно от вооруженных людей в камуфляже.
– Где они?
В вошедшем безоружном парне Дора узнала Никиного помощника – Сашку. Из-за его спины выглянула сама наставница, бледная и хмурая, точно ночной страх.
– Вы что тут забыли, мухоловки? – зашипела она.
Соня Жужинова молча указала рукой на соседнюю комнату. Вооруженные люди перетекли туда. Послышались хлопки, звон разбитого стекла, тихая ругань. И вот уже на руках вынесли, нет, не Соню, но очень похожую на нее девушку, обряженную в широченные мужские брюки и свитер.
– Второй в окно ушел, – зло сказал самый старший из бойцов, с короткой черной бородой, но без усов.
– Подранили гада, далеко не уйдет, патрули внизу отловят, – добавил другой, теребя висящий на шнурке сколотый камушек – амулет от ментального удара.
– Ну, хоть одну взяли. – Ника обессиленно опустилась на тумбочку. Белая салфетка свалилась на мохнатый ковер. – Не знаю, что вы тут праздновали, но с каждым по очереди побеседуют наши люди. – Наставница сверлила взглядом Ивановых. – Мухоловки, за мной.
Дора с Машей безропотно выбрались из-за стола, забрали куртки в прихожей, обулись и потопали следом за Вероникой.
– Откуда здесь химеры? – не утерпела Маша.
– Сегодня ночью из центра ушли двое. Нет, все-таки одна – копия Жужиновой. А с ней некто, кого мы ошибочно принимали за химеру. Так действовать способно только существо, наделенное разумом и волей. И потому гораздо более опасное.
Ника забралась в просторный желтый фургон у подъезда, задумчиво погладила звезду браслета на запястье, потом тронула пару камней, вызывая кого-то для беседы, и негромко, словно делая над собой усилие, произнесла:
