скачать книгу бесплатно
Она присела на подушку в ногах у гостя, точно была его служанкой.
«Почему она скрывает свою натуру? Почему твердит другим, что всего лишь безобидный, бесталанный пилигрим? – маялся подозрениями Василий. – Чем мне грозит ее помощь?»
– Как пожелаете, – легко согласился Карл. – У меня для вас привет от английских коллег. Слышали о Союзе пилигримов?
Никто о таком не знал.
– Я сейчас свяжусь с его главой, и он сам все расскажет. Из-за гибели Орэфа и недоступности Ильи Рюкина я уполномочен вести переговоры с вами.
Пока Стелла раскладывала по тарелкам кексы, он вынул планшет, ткнул пару раз в экран, и из лежащей на полу тонкой ленты голографической рамки в потолок ударил столб света. Джезерит пультом затемнила окна, но Василий успел заметить торжество в ее глазах, точно женщина выиграла баснословный джекпот в лотерею.
Вопреки ожиданиям, изображение над рамкой проявилось не объемным, а плоским. Зрители вначале увидели тесную, но со вкусом обставленную комнату, картины на стенах, ковры на полу, леопардовую обшивку мебели. Изображение чуть сместилось, и в зеркале отразился крошечный беспилотник размером едва ли больше стрекозы. Именно он передавал изображение. Над стрекозой в воздухе плыла такая же крошечная картинка – четверо переговорщиков из Реутова. И только потом в поле зрения камеры появился сам герой.
В детстве Василий Мазурин обожал фильмы про отважных покорителей диких стран, искателей сокровищ, путешественников. Человек на экране словно явился со съемочной площадки приключенческого кино. На вид лет тридцати – тридцати пяти, жилистый, мускулистый, загорелый, с волевым открытым лицом, чисто-голубыми глазами, пшеничными, зачесанными набок волосами. Легкая щетина дополняла образ. Герой был облачен в светлую, расстегнутую до середины груди рубашку, потертые джинсы с блестящей пряжкой на ремне. Мазурин даже присмотрелся, нет ли кобуры с пистолетом.
Человек белозубо улыбнулся, поздоровался на английском:
– Хай!
Карл приподнялся, поклонился и кратко по-русски пересказал, где он находится, кто присутствует в комнате.
– Прекрасно, – на чистом русском ответил потенциальный киногерой. – Мое имя Гильермо Карвел. Я, скажем так, Магистр Союза пилигримов.
Василий Мазурин рассматривал тяжелые командирские часы на его руке, болтавшуюся на шейном шнурке пустую гильзу и с сожалением думал, что он сам никогда не будет выглядеть столь эффектно.
– Вы хотите нам что-то предложить? – поинтересовалась Джезерит.
Гильермо улыбнулся:
– Союз действует на всех континентах. Неохваченными остались лишь Россия, Китай и ряд мелких стран. У нас с Орэфом были разногласия.
Он вышел из комнаты, оказавшейся каютой. Камера вылетела следом.
Зрители смогли полюбоваться разлегшимися в шезлонгах на палубе красотками в бикини, официантом с подносом, уставленным коктейлями и сладостями, трепещущими на ветру флагами, синей далью моря с зелеными пятнами островов. От этого сентябрьская промозглая погода средней полосы России показалась чуть ли не проклятием, преддверием зимнего ада.
«Он ведь нас заманивает, – понял Василий. – Внешностью, картинкой красивой жизни. Мы смотрим рекламный ролик и покупаемся на обещания. Орэф же не дурак был!»
Но ни Джезерит, ни тем более Стелла словно не замечали глянцевой вывески с распродажи счастья. Или у них, пилигримов, у всех мозги набекрень? Радовались сильному помощнику? Или хотели чего-то еще, о чем он, Мазурин, не догадывался?
– Союзу пилигримов более тысячи лет, – продолжал Гильермо. – Мы следим за событиями в мире. До недавнего времени нашей основной целью было преумножение капитала.
– Как долго ты у руля? – не удержался Василий.
Все та же улыбка кинозвезды в ответ.
– Пять лет из одиннадцати в этом мире (в вашу эпоху?). Еще двадцать три года я провел здесь во времена Елизаветы Первой, был, кстати, дружен с Френсисом Дрейком, знал Уильяма Шекспира, – не преминул похвастаться он.
Василий с удивлением отметил, как поскучнело лицо Джезерит. Что за планы у этой древней?
А Карвел тем временем продолжал:
– В вашей стране несколько консервативные взгляды на власть. Ни за женщиной, ни тем более за ребенком люди не пойдут. Карл мне нужен на оперативной работе. Поэтому я назначаю своим представителем здесь Василия. Я много о тебе слышал, читал твои труды, – похвалил его чужестранец. – Надеюсь, ты справишься. Сейчас не время и не место для подробностей сотрудничества. – Он неожиданно заторопился. – Я передам координаты для связи через Карла. Кстати, Карл, я слышал, ты теперь разрабатываешь макросеть?
«Зачем ему? Макросеть достанется мне и только мне!» – потихоньку закипал Мазурин. Подачки чужака его не впечатлили. Какой прок от назначения главным рабом такого могущественного чудовища? Он так надеялся, что Джезерит со временем потеряет интерес к разработкам Ноэля, и он, Василий, тихо приберет все к рукам.
– Да, я и сестра Альбина, мы в проекте, – просто ответил Карл. – Она уже на месте, я выезжаю в Барск послезавтра.
– Хорошо, не спускай глаз с Ноэля и Соловьева. Мне нужны они живые и ручные.
Еще одна искусственная улыбка, прощальный взмах рукой, золото пляжей тропических островов вдали…
Сеанс оборвался. Изображение растаяло, как тает волшебный, невероятный сон или детская наивная мечта. И Мазурин вздохнул, понимая, что от него здесь ничего не зависит.
– Что скажете, помощник Магистра? – холодно поинтересовалась Джезерит.
«Почему она такая мрачная? Оттого, что не сама встала у руля? – пытался докопаться до истины Василий. – Так она никогда и не рвалась быть на виду. Хоть она и древняя-древняя химера, или, как она себя именует для солидности, – Вестница, все одно – баба. Вон Марина Верховицына большое дело своими склоками и интригами загубила, Орэфа подставила. А у нее было все, включая армию послушных химер. Эх, мне бы армию!»
– Будем работать, – вместо этого ответил он женщине.
Та лишь рассеянно кивнула, прикрыв глаза. Там, под теплыми складками век, дрожали звезды, трубным китовым ревом вибрировал далекий сигнал, отзывался пульсацией в ушах и жжением в венах, пьянил и дурманил. Зов пронизывал пространство, шелестел в листве, одаривал видениями чувствительных людей-медиумов, исходя лишь из одной точки Земли – из аномалии под Барском.
Земля-1. Российско-Китайско-Индийский Союз (РКИС). 2099 год. Эдуард Смолин
Этот район города, словно в насмешку прозванный Вавилоном, был оставлен людьми двадцать четыре года назад. Когда-то давно изящные, суперсовременные высотки блестели синевато-зелеными стеклами, тянулись к укутанному смогом небу, были украшены висячими садами и оранжереями. Молодые насаждения, которым предстояло однажды стать пышными парками и аллеями, пристроились вдоль широких автострад. Стадион и торгово-развлекательные центры обещали разнообразить досуг горожан. Здесь селилась элита, политики и кинозвезды, разворачивал съемки Болливуд. Сюда переводили офисы крупные корпорации. Увы, процветание оборвалось в один день.
Беспощадный теракт противников РКИСа ужаснул даже самых толстокожих, заставил немногочисленных выживших в панике возвращаться в привычную толчею перенаселенного мегаполиса.
Именно двадцать четыре года назад неизвестные распылили над Вавилоном отраву. Та убивала на улицах, проникала в помещения, вызывала удушье и медленную мучительную смерть. Больше пяти лет район оставался мертвой зоной. Никто из охочих до чужого добра воришек не вернулся назад.
Потом зараза выветрилась, и сюда потянулись бедняки, мелкие бандиты, даже какая-то воинственная секта заняла здание на берегу реки.
Эдуард Смолин никогда не интересовался жизнью Вавилона. Ему достаточно было знать, что никто из властей не заинтересуется его поездками по мертвым кварталам, не придаст значения взрывам за пределами города.
Там, где обрывался вымерший район, на холме перед руинами строительных времянок саперы заложили особый заряд. Два недостроенных небоскреба мрачно нависали над импровизированным полигоном, поблескивали зазубренными осколками стекол. С верхних этажей сползала бахрома лиан. Даже если внутри кто-то прячется, должны знать – визит главы центра миграции в мертвый район не сулит ничего хорошего местным бродягам. Но все равно, откуда это ощущение слежки, возникшее несколько дней назад? Слежки постоянной, гнетущей, точно кто-то притаился где-то совсем рядом? Пусть следят, у него охрана, адвокаты, у него влиятельные отец и брат в конце концов!
Теплый ветер перебирал темные волосы Смолина, норовил сорвать капюшон куртки, сыпануть пыли за массивные очки. Молодой человек обернулся к свите, предусмотрительно отключил чип, дал знак начинать. Секретарь коснулся черной кнопки пульта.
От взрыва в нескольких кварталах выбило остатки стекол. Не укройся Смолин и компания за гравитационным щитом в полукилометре от эпицентра, досталось бы и им. А так только у одного из помощников – молчаливого парня по имени Джиан, закоротило чип. Парень зашатался, замахал руками, теряя ориентацию в пространстве.
Стоявший рядом Смолин кивнул свите, чтобы помогли неудачнику, и немедля отвернулся, напряженно всматриваясь в сорванную взрывом вершину холма. За ним качались чахлые травы, вдали тянулся длинный забор, отделяющий агропоселения. Ярко-синим цветом он словно подчеркивал бледный, выцветший оттенок осеннего неба. Но сквозь сверхчувствительные очки Смолин видел лишь развороченную землю. И ничего над ней. Очередной нанятый «специалист» – медиум лишь хлопал глазами, так и не придумав, что сказать заказчику.
С медиумами вообще вышла загвоздка. Пусть это занятие высмеивалось «настоящими» учеными и порицалось церковью, всякого рода шарлатаны на территории РКИСа процветали. Эдуард уже распрощался с четверыми. Пятый «гений» тоже доверия не внушал, хотя активно зарабатывал на желающих пообщаться с умершими родственниками.
«Он тоже ничего не видит и не слышит, бездарность!» – разочаровался Эдуард.
– Подойдем поближе? – услужливо осведомилась свита.
– Нет, и так понятно: снова прокол. Вы все проверите, через два часа жду подробный доклад о причинах провала.
Он потерял интерес к бегущим к холму людям и направился к машине.
Осторожно ступая по рассыпанному по остаткам асфальта мусору, Эдуард еще раз обернулся через плечо на опустевшие недостроенные небоскребы, поле с руинами времянок строителей. Ничего, у него все получится, он только в начале пути. У Беты было куда больше времени, чтобы достичь всего, что теперь принадлежит ему, Эдуарду.
Машина легко миновала опасные трущобы, ветхий мост через искусственный канал. Смолин удивился, заметив, что под укутавшими берега ивами скользят легкие лодочки. Где-то грянул новый взрыв. Это бедняки глушили рыбу, гортанно перекликались с дежурившими на соседнем мостике людьми.
Прочь из этого дикого места, к цивилизации! Он активировал чип, проигнорировал немедленно выскочившее перед глазами рекламное приветствие, перевел связь с макросетью в режим ожидания.
Город начинался старыми постройками провинциального русского поселения, сейчас почти нежилыми, сменялся кричаще-яркими кварталами чайна-тауна. Чип назойливо вывел значок конверта в левом нижнем углу обзора. Кому-то не терпится пообщаться!
Пришлось скосить глаза на картинку, разворачивая сообщение, заодно заглянуть в услужливо высветившиеся рядом с основным текстом биржевые сводки.
«Прошу предоставить подробный отчет о состоянии тела моей дочери Марии Ивановой и о возможности хотя бы временного возвращения ее сознания в тело. Александра Иванова», – гласило сообщение. Ох уж эти родственники, никогда полностью с миграцией смириться не могут. Он проверил имя по базе и присвистнул. Знакомая особа под ником Дорофея, он лично отправлял ее на Землю-56. Девица ценная, ее беречь надо. Он ведь только начинает выстраивать бизнес.
Эдуарду Смолину исполнилось девятнадцать. Выглядел он гораздо моложе, но не стеснялся этого. Наоборот, многие деловые партнеры комплексовали, впервые видя перед собой высокого серьезного парня, почти мальчика.
Смолин-младший с двенадцати лет зарабатывал деньги. Вначале выстроил торговую сеть в школе, потом принялся помогать отцу с братом, контролировал поставки продовольствия в целом районе. Он даже учиться пошел после школы, но быстро убедился, что книжные стратегии, красивые бизнес-матрицы и замысловатая болтовня консультантов имеют мало общего с реальной жизнью предпринимателя. Они не учат с полувзгляда находить возможности для заработка, а значит, бесполезны.
Подозревали, что он мигрант. Смолин не подтверждал и не опровергал эти слухи, хотя искренне посмеивался над ними. Он не представлял, что значит отказаться от прежнего себя, отправиться в путь в поисках нового мира, новой жизни. Зато был благодарен отцу и человеку по имени Роберт Ноэль, явившемуся в их дом в теле ребенка.
Роберт был смешным, толстым, неповоротливым, величал мигрантов пилигримами, говорил странные слова. Но платил чрезвычайно щедро. За скромную помощь ребенок одарил папочку революционными технологиями, подсказал, как прибрать к рукам модные центры миграции.
Благодаря Ноэлю и влиятельному отцу после таинственной и бесславной кончины Венедикта Горбунова, больше известного как Бета, в подчинении Эдуарда оказались четыре центра миграции, которые теперь носили название «Компания Приют пилигрима», а также удивительные технологии и обширные связи. А главное – ему достались дневники Беты. Тот странный мигрант доверил бумаге слишком много личного, сокровенного, темного. Стоило сказать Бете «спасибо». Цветы, что ли, в зал памяти при крематории отнести?
Когда Эдуард впервые обнаружил тетради в бывшей квартире Беты, он не придал значения этой писанине. Мало ли что поведал бумаге ископаемый мигрант? Но отец не позволил выбросить записи, напомнил, что прежний глава центров миграции происходил из одного мира с Робертом Ноэлем. Уже этот факт заставлял уважительно относиться к его наследию. И Эдуард, скрипя зубами, засел за расшифровку дневников.
Читать рукописный текст было мукой. Безрезультатно провозившись с программа-анализатором, Эдуард плюнул на технические новинки и самостоятельно принялся вникать в крученую мятую проволоку почерка Бетиных дневников. Он приходил в бешенство от прыгающих вверх-вниз строчек, немыслимых сокращений, невнятных чертежей и заметок на полях – мелких, торопливых и оттого заваленных на правый бок.
Буквально через две недели Смолин-младший набрел на следующую заметку:
«Я окончательно убедился, что «отец» моей Даши Орэф, Координатор и Джезерит, та молчаливая женщина, которая помогала мне в прошлом воплощении, – существа одного круга. Кто они такие, у меня имеются догадки, но я покамест промолчу, дождусь Дашу В таких вещах она разбирается лучше.
Вчера в очередной раз пытался связаться с кем-нибудь из них. Жаль, талант медиума у меня и Альфы слабей, чем Дашин. После серии из шести взрывов мы получили минимальной отклик. Координатор молчит. Зато Орэф ответил, что Даша давно ушла в иной мир. Если она попала ко мне, почему не отзывается? Я немыслимо скучаю! Так хочу ее обнять.
<неразборчиво> Продумал, как усовершенствовать взрывное устройство, чтобы на время истончить границу миров и связаться с Координатором. Мне недостает его совета, не хватает технических знаний. Из каких бы бездн ада он ни выбрался, в том, что касается техники, он бесподобен.
Я исполню данное ему обещание, создам Эдем на своей родине. Но здесь будет мой мир, мое царство – единоличное, уникальное. Центры миграции расцветут по всему континенту <неразборчиво>. Удалось бы вышвырнуть отсюда Леона и Лидию, я бы быстрее встал на ноги. От Альфы я избавлюсь <неразборчиво>. Дашенька, где же ты, я тоскую».
Дальше следовал чертеж с пометками технического плана.
Смолин тогда серьезно обдумал прочитанное, разыскал в Бетиных каракулях подробности проекта «Эдем», высчитал возможную прибыль от общения с «помощниками» и нанял инженеров. Раз он и так занят тем, за что некие существа платят технологиями, почему он должен упускать выгоду?
Авто притормозило на светофоре, и Смолин выглянул в окно. До встречи с Робертом он не верил в мигрантов, насмехался над ними. Теперь сам заглянул за грань неведомого. Бета придумал способ подключаться к телам людей, отправленных в параллельные миры, и наблюдать за их жизнью под иным небом. В один из таких сеансов через новенькую мигрантку по имени Стелла Бачурина приборы центра засекли странный сигнал, слишком напоминающий сигнал SOS. Это заставило Эдуарда вновь зарыться в записи Беты.
– Джамал, – окликнул водителя Эдуард, – покружи по центру, мне надо подумать.
Земля-56. Город Барск. 11–12 октября. 2036 года. Дорофея
Похолодало слишком резко и неожиданно для Доры. I Только что миновал сухой, теплый сентябрь, и вот после вчерашнего дождя краешки луж украсились тонкой ледяной корочкой. Ветви кустов и деревьев под монотонную мелодию ветра тихонько перестукивались, словно желали передать кому-то тайное послание. На липах болтались последние скомканные побуревшие листья.
Семейство Ивановых все-таки перебралось в Барск в служебную квартиру. Глава семьи, Леонид Алексеевич, устроился преподавать политологию и социологию в местный университет. Его кабинет был на том же этаже, что и кафедра физики, которой заведовал Бронислав Соловьев. Александра Михайловна Иванова теперь работала в центре клонирования под началом Ники. Вот такие интересные дела получались.
Дорофея подняла голову, щурясь на убывающее с каждым днем солнце. Сегодня в школьном дворе было относительно тихо. Мороз спугнул малышню, да и завсегдатаи-футболисты оказались одеты не по погоде.
Ветер принес застарелый запах гари с торфяников, заставил девушку втянуть голову в плечи, поправить тонкий шарфик. До занятий оставалась четверть часа. Машка уже десять минут как умчалась с новыми знакомыми готовиться к контрольной. Гордо задирая нос, прошествовала мимо Роксана и скрылась за высокими стеклянными дверями школы. А Дорофея не торопилась, вслушивалась в перестукивание ветвей, чириканье воробьев, облепивших куст жасмина у забора.
Весь выпускной класс, во всяком случае до нового года, Доре и Марии Ивановой, ее местному двойнику, предстояло отучиться в разных группах. Машка продолжала листать привычные учебники, углублять познания в науках. А ее, Дорофею, отправили в специальный класс к таким же, как она, «братьям по разуму» – выходцам из разных миров. Биологически «детишкам» было от шести с половиной до тринадцати лет. Реально двое разменяли вторую сотню. Искры их душ не один раз пересекли грань миров и теперь с любопытством осваивались на новой территории, получали информацию о Земле-56, делились историями путешествий. Сегодня, например, Дора подготовила доклад о политическом устройстве РКИСа в сравнении с местной Россией.
– Отрываешься от коллектива?
Голос Роберта Ноэля за спиной заставил ее вздрогнуть. Ученый вылез из белого внедорожника, на ходу застегивая рыже-желтую куртку.
Дора неопределенно пожала плечами. О чем ей общаться с другими пилигримами? Книжек они не читают, музыку не слушают, Интернетом интересуются только как средством получения информации и общения. Теперь-то она поняла, сколь тяжело с ней самой приходится Маше! А вот терпит, не гонит, даже прошлые обиды прощает.
– Ты про набор новых людей для макросети? – спросила она.
С Робертом последний месяц она общалась лишь в виртуальном пространстве. С укатившим в Москву Лансом тоже.
– Не-а, там и без лишних бездельников все хорошо.
Ученый пожал ее руку и улыбнулся, как показалось девушке, не совсем искренне. Он обернулся на группку смеющихся молодых людей, откинул со лба седую прядь и огорошил:
– Через аномалию пробивается сигнал бедствия. Еще с августа. Это раз.
Он принялся загибать пальцы на левой руке. Доре это не понравилось. Что, опять какие-то козни-заговоры на свет вылезут? Или из старого Общества Зари не всех переловили?
– Несколько человек со способностями медиума утверждают, что кто-то смотрит на мир их глазами. Такой же фокус с тобой проделывал Бета. Это два, – загнул безымянный палец профессор.
– Я служила передатчиком информации, – поправила его Дорофея, ощущая нехороший холодок на спине. Неужели пилигримам никогда не видать покоя?
– В-третьих, – безжалостно продолжал отсчет собеседник, – мне самому нужны медиумы. Ты и крокодиленыш идеально подходите. Потому-то я здесь. И не только.
Крокодиленышем Роберт Ноэль звал Роксану Верховицыну свою подопечную, на редкость неприятную девицу, способную голосом загипнотизировать практически любого. Перебороть ее приказ мог только другой гипнолог, и то не всегда. В силе ее команд Дора с Машей убедились лично, когда без всякой видимой причины сбежали из Барска с юными байкерами и рванули в Москву.
– В-четвертых…
Ах, еще и в-четвертых! Девушка ощутила, как поднимается желание топнуть ногой, развернуться и уйти. Тем более с минуты на минуту зазвенит звонок.
– Через аномалию мы можем задаром получить связь с твоим миром. Угадай зачем?
То, что в рукаве этого чародея от науки спрятаны крапленые карты, девушка знала давно. Чем или кем он готов рискнуть ради новых знаний? Для чего оставил «неуничтожимую» другими аномалию? Дора даже позабыла, что продрогла, прослушала далекий звонок. Мимо вприпрыжку пронеслись любители поваляться в постели до последнего. Теперь в дневнике девушки появится первая отметка о нарушении дисциплины.
– Не догадываюсь, – осторожно ответила она.
Как жаль, что Роберт нечитаем для природных психологов вроде нее. А по хранящему летний загар узкому лицу эмоций не угадать.
– Не вижу смысла изобретать велосипед. Хочу подключиться к макросети и скачать готовое программное обеспечение, настройки ее параметров, часть программ, другие данные. Это не воровство в привычном смысле, – видя, как нахмурился лоб девушки, поспешил успокоить ее ученый. – Я готов запатентовать изобретения на имя реальных людей из твоего мира, если ты скажешь это сделать. Но, согласись, мы отделены от них космическими безднами расстояния и шестьюдесятью тремя годами времени. Их будущее у нас никогда не наступит. А нам нужна защита от потенциального вторжения создателей Орэфа и Координатора. Да от таких же роботов, как они!
– Я, конечно, бывший хакер, – осторожно начала Дорофея, – я понимаю, что это не преступление. Но по грандиозности замысла…
