скачать книгу бесплатно
Таре стало неловко от того, что к ней так обращаются. Она всего ничего при дворе. Откуда такое доверие. Король – понятно, он на самом деле никчемный слизняк. Он поверил ворону и решил переложить бремя управление Кавирой на её плечи. А гному с какого перепуга ей верить? Или настолько велик авторитет ведьм среди народа?
– Госпожа ведьма, – в третий раз повторил коротышка. – У нас тут прииски в горах Саш, ещё прадедом Шипупа Гнедого отписанные нашему роду. А герцог ш`Догар их отобрать решил. С насиженных пещер гонит. На голодную смерть обрекает нас и детишек наших. Подсобите, замолвите словечко перед королём. Не обидим.
Тара кивнула, запоминая слова гнома, и направилась между танцующих пар к королю, но чей-то взгляд касанием крыльев бабочки о щёку, дуновением тепла в мороз, настиг её. И музыка зазвучала иначе, и свет в залах словно загустел.
Тара обернулась на взгляд и замерла. Орэвэль, посол эльфов в мир людей, её несостоявшийся жених. В неизменно чёрно-серебренном костюме. Серебряные волосы ничем не скреплённые, свободно лежали на плечах. На губах полуулыбка. Эльф смотрел на неё, и в раскосых глазах светился восторг. Посол покинул шумную компанию и зашагал к ней.
– Тюве! Ты наконец повзрослела!
Сколько музыки в его голосе! Но как он…
– Ты узнал меня? Как? – Тара не смогла скрыть эмоции.
– Ты должна была стать такой. Каждый раз глядя на твою детскую мордашку, я видел тебя нынешнюю.
Не хотелось больше ничего спрашивать, выяснять. Он здесь, и это главное.
– Пойдём танцевать! – потянула она его за руку, закружил в вальсе.
– Как там дома? – вырвалось у неё после третьего танца.
– Я уехал в тот же день, что и ты. Твой отец как-то загадочно сказал, что ты начала взрослеть и выразила желание уединиться, чтобы потом всех удивить, предстать красавицей. Соседи болтали всякое нехорошее, но я представляю их лица, когда ты вернёшься такая!
Время таяло со скоростью мороженого под жарким солнцем. Голова пьяно кружилась, хотя эльфа даже не пригубила вина. Диковинные для эльфийского уха мелодии не позволяли окончательно поверить в реальность происходящего. Но до конца бала было ещё далеко, когда посол увёл ведьму за собой. Она распахнула перед ним двери своей комнаты, в которой ещё не провела ни единой ночи. От эльфа пахло розами и земляникой. Сине-лиловые глаза блестели в полумраке ярче аметистов. Горячие руки заскользили по вырезу платья на спине.
Жадно ловя поцелуи Орэвэля, Тара окончательно уверовала в своё счастье. И зря.
– Ты! – посол вдруг с силой оттолкнул её.
Тара упала, ударилась виском о спинку кровати, но не почувствовала ни боли, ни струйки крови, потекшей по щеке.
– Гадкая недозрелка! Правы были соседи! Ты никогда не повзрослеешь, останешься сморщенной уродиной, мерзкой лягушкой! Ты претворялась, а я, идиот, не проверил тебя на наличие чар!
– Орэвэль! Любимый, мне обещала Судья, – перепугалась девушка, не веря в происходящее. – Я должна похорошеть уже сегодня! Погоди, ещё день не закончился!
– Ненавижу! Не приближайся ко мне! Завтра же отправлю письмо королю о твоём местонахождении. Ты позор нашего рода!
Он брезгливо вытер рукавом губы и выскочил из комнаты, хлопнув дверью.
Тара бросилась к зеркалу, чтобы увидеть – воздушное платье из бледно-зелёной заморской ткани болталось на ней мешком. Заклинание Мастера-чародея бесследно истаяло. Перед зеркалом стояла девочка-подросток и растирала по прыщавому морщинистому лицу слёзы пополам с кровью.
– Что ты наделала, Судья? Ты же обещала! – стонала Тюве. Сильная Тара куда-то испарилась, не обещав вернуться. – Как мне теперь жить?
Эльфа ринулась к двери – скорее закрыться, запереться, чтобы никто не видел её позора. Где выход? Тюве не находила в памяти заклинания-морока для себя, чтобы вновь вернуть красоту.
Решение пришло быстро, и сразу стало спокойно. Выход есть. Раз и навсегда.
Створки окна были большими и тяжелыми. Тем боле, их когда-то покрасили и закрыли, не дав просохнуть краске. Та трескалась, крошилась, обнажая начавшее подгнивать дерево. Плохо закреплённые стёкла дребезжали. Наконец створка поддалась, с жалостливым скрипом распахнулась. Тюве уже подтащила стул, чтобы взобраться на подоконник и совершить последний шаг с пятого этажа, как в комнату чёрной молнией влетел ворон. Через миг рыдающую эльфу тряс за плечи седой ведьмак.
– Какая же ты дура! И ещё главная ведьма Кавиры! Маленькая трусливая дурр-р-р-ра, не умеющая думать! Нашла, как общаться с Судьёй! Три желания! Да ещё незнамо как сформулированные! Попалась мышка в мышеловку!
Тюве уже не плакала, испуганно моргала в ответ на слова ведьмака. Его сильные пальцы больно впились в хрупкие плечи. «Наверняка, синяки останутся…»
– Что я должна была сделать? – всхлипнула она.
– Приказать ей являться по первому зову! Она посредница между нашим миром и Запередельем. Она обязана подчиниться твоей воле. Это смертники-мстители желания загадывают, чью бы гибель они хотели увидеть. А ведьмы и избранные чародеи требуют подчинения!
Разъярённый ведьмак с трудом сдерживался, чтобы не ударить эльфу. Мягкий звучный голос сейчас дребезжал, как гвозди в железной банке, если ту как следует потрясти.
– Она взяла с тебя плату, а потом и тобой бы не побрезговала, к армии своей мёртвой присоединила, к мстителям кровожадным и клятвопреступникам. А ты знаешь, дурёха, что ведьма в её свите, тем более такой силы, как ты, – гиблое дело. У Запредельного свои законы и мораль. Кто знает, сколько бед ты способна натворить по её приказу?
– Ты мне не сказал! – маленькая девочка была готова уменьшится до размера горошины, только, чтобы тяжелый взгляд ведьмака не жег её душу.
– Ты знаешь, чем мы сильнее чародеев? Не силой чар. Чаще всего мы здесь наравне. Просто ведьма, прежде чем действовать, сто раз подумает, просчитает каждый шаг, и отыщет наиболее выгодный для неё путь. Это и было твоё испытание, глупая. Додуматься, как договориться.
Ворон устал сердиться, встряхнул белыми патлами и выпустил Тюве.
– Сделку с ней не отменить. Но тебя она больше не утащит следом. В следующий раз, призвав её, сделай так, как я сказал.
Он тяжело вздохнул и обвёл глазами комнату.
– Слушай слова заклинания. Повторяю один раз. Обычно я не занимаюсь улучшением внешнего вида ведьм-неумех. Обновлять – один раз в десяток дней.
Продиктовав формулу, он покинул эльфу, на этот раз через дверь.
На бал Тюве не вернулась, проплакала всю ночь в подушку, а на следующий день произошли сразу три события, навсегда изменившие её жизнь. Но всё по порядку.
Наплакавшаяся, обессиленная, бледнее привидения, эльфа встала задолго до рассвета, босиком прошлёпала к зеркалу – красива ли? Вроде да. Значит, можно начинать день.
Мысленно прикрикнув на свою кислую физиономию во мраке зеркала, она нарочито долго выбирала из вороха новых нарядов, но остановилась на брючном костюме. Так удобней, и на короля легче подействовать, если этот… этот… Если Орэвэль выболтает её секрет.
Перво-наперво она нашла Риона. Поисковое заклинание справилось блестяще. Каково было старику проснуться от поднявшегося в гостинице гвалта и последующего за ним стука в дверь. Ругаясь, наскоро напялив штаны, не потрудившись нацепить рубашку на обезображенное шрамами тело, бывший сотник открыл дверь. На пороге стояла Тюве, вернее, уже Тара – прекрасная ведьма, в окружении свиты телохранителей. На шее сверкали бриллианты. Плечи укрывали пышные меха.
– Хочешь прожить куда больше, чем тебе отведено? – просто спросила она. – Много не обещаю, но мои чары дадут тебе ещё десяток лет. Мне нужен советник в мире людей.
До Риона не сразу дошли её слова. А когда дошли, он недоверчиво воззрился на девчонку. Неужели ему достанется толика времени старшего сына, он дождётся второго сына из Ханства, понянчит внуков третьего, придёт на выставку младшего? Даже если у них снова не найдётся время на своего старика, оно будет у него. Ждать и быть рядом. Похорошевшая эльфа неожиданно щедра.
– Гадалка, предсказавшая мне смерть, ни разу не ошиблась, – на всякий случай напомнил он гостье.
– Я ведьма, – гордо отозвалась Тара. – Меня научили договариваться с судьбой, даже если та против. У судьбы передо мной серьёзный должок.
Она провела ритуал в тот же день. Сразу после него поручила ошарашенному старику отыскать в столице людей и нелюдей, способных принести клятву верности и стать её ушами и глазами.
– Помоги мне спасти короля от переворота ты же сам говорил, ты клялся ему в верности, попросила она.
Бывший сотник нехотя кивнул.
– Я даю тебе цель жить, – убеждала его девчонка. – Предсказанное сбывается, если ему разрешаешь произойти. Цель рушит предсказания.
– Хорошо, Тюве, – согласился Рион. – Я стану начальником твоих шпионов.
Она довольно улыбнулась в ответ. Тара не обольщалась. Шпионская сеть создаётся за годы, а результат от неё ждут сейчас.
Темно. Хорошо, что эльфы видят в темноте. Жаль, не так хорошо, как им приписывают, но достаточно, чтобы не натыкаться на мебель, ориентироваться в коридорах.
Мягкие ковры… Её шагов не слышно и на паркете.
Эльфа бесшумно скользнула мимо королевской спальни, проверила сохранность поставленных в первый день чар. Король не один, но беспокоиться не о чем. Пара фавориток не в счет. А вот в библиотеке, совмещённой с королевским рабочим кабинетом, есть посторонний.
Когда захотят, эльфы умеют быть неслышными. Затворив за собой дверь и скользнув за шкаф, Тара замерла, наблюдая за танцем пламени на тонком фитильке свечи. Кто-то, сгорбившись, капался в столе, аккуратно вытаскивая одни бумаги и заменяя их на другие. Для чего, Тара сообразила сразу. Молодой король ещё несмышлёныш в государственных делах, полагается на записи отца. Она, его ведьма, тоже не знаток человеческих интриг. Как же просто заставить Варросео действовать по чьей-либо указке! Кстати, хороший метод, надо запомнить на будущее.
Незнакомец, не чувствуя постороннего взгляда, продолжал чёрное дело, что дало Таре возможность как следует прицелиться. Тихий вскрик, перешедший в ещё более тихое мычание, и пойманный злоумышленник слеп, глух и обездвижен. Как хорошо, что ей сегодня стал доступен целый ряд боевых заклинаний!
Кратко просмотрев бумаги и не особо разобравшись с ними, эльфа позвала стражу.
Когда-то девочкой Тюве обожала читать про интриги и преступления, предугадывая, что будет дальше. Вот и накопленные знания пригодились.
Стража примчалась быстро. Король в меховых тапочках и широких ночных штанах, хоть и выглядел неимоверно забавным, но был готов растерзать любого, покусившегося на его благополучие. Выяснив, что пойманный злоумышленник оказался писцом при министре финансов, пленника отправили к дознавателям разбираться, кто надоумил на преступление и где таких умных искать.
На Тару теперь смотрел с уважением даже хмурый начальник дворцовой стражи, люто ненавидевший нелюдей. В ответ ведьма одарила его улыбкой. Всё-таки ей несказанно повезло с этим злоумышленником! В глазах короля его поимка выглядит логическим завершением её «расследования». И ей хорошо – некогда думать о вчерашнем, день будет занят разбирательствами…
Писец продержался не долго, выдал своего начальника. Министр указал ещё на нескольких высокопоставленных особ (спасибо придворным чародеям). Дворец жужжал растревоженным осиным гнездом. И к рассвету за главное королевской ведьмой закрепилась репутация всевидящей, всезнающей.
Король ликовал. Тара мрачнела. Она понимала, даже случайное везение накладывает на неё обязательства – всегда и везде быть начеку. Не пропустить ни единой попытки оскорбить короля, уберечь от созревшего заговора. Иначе возникнут ненужные сомнения в её умениях.
Неожиданно навалилась сонливость. Укрывшись в своей комнате от назойливых комплиментов придворных, Тара уткнулась лицом в ещё мокрую от слёз подушку. Захотелось хоть кому-то быть нужной. Даже если её не полюбят, пусть хотя бы зауважают и поймут.
6
Стоя на перекрёстке у шляпного магазина, эльфийский посол нервничал. Пережитое вчера унижение от мерзкой недозрелки надолго испортило его настроение. Какая всё-таки жалость, что девочка навсегда останется такой страшной. В общем-то эльфа она добрая, умная, выгодная партия – как никак принцесса. Но не судьба. Он привык связывать в мыслях её со своим будущим, даже полюбил тот милый образ, так жестоко рассеявшийся вчера. Бедняжка! Зря он вчера так резко. Она наверняка наябедничает отцу. Но уж слишком велико было чувство омерзения…
Орэвэль стоял под мокрым снегом ранней зимы и ждал осведомителя. Нужны были сведения, компрометирующие нового короля. Варросео мешал эльфийской державе. Такой не затеет долгожданную войну Кавиры с Ирью, вплотную поставившей к границам эльфийского королевства свои форпосты. Такой не позволит эльфийским кораблям беспрепятственно возить контрабанду в Лирадру.
По всем прогнозам выходило – король с делами освоится быстро, за полгода юнец войдёт в силу, наберётся опыта и мудрости. Если, конечно, его раньше не устранить. Репутация мямли и бездельника в таких случаях мимолётна. Пара жестких мер, и свита присмиреет, граждане зауважают. Следует торопиться.
Эльфам не нужна спокойная Кавира. Пора сместить короля и посадить на трон своего кандидата, способного начать войну. Исход не важен. Главное вымотать давнего противника – Ирь и бескровно отобрать часть территорий. В обмен на продовольствие, одежду, лекарства… Для мятежа всё готово. Найти бы повод, чтобы народ поддержал, и соседи не возмущались…
Осведомитель задерживался уже на десять минут. Такого прежде не случалось. Мираю был пунктуален. «Неужто попался?» Говорят, у короля появилась личная ведьма немалой силы. Вычислила? Связать Тюве и Тару, главную ведьму Кавиры, Орэвэлю не пришло в голову. Какой нормальный эльф присягнёт жалкому человечешке?
Вот и Мираю. Прихрамывает, опасливо шагает по ещё не покрывшимся корочкой льда камням. Точно что-то случилось. Орэвэль направился к доносчику. И упал. Ноги прочно стянула петля силы. А вместо Мираю над ним стоял чародей из королевской свиты. Из-за домов, отрезая пути к отступлению, показался целый вооруженный отряд.
– Добегался, эльфийский пёс? – с издёвкой в голосе поинтересовался чародей. Посол только вздохнул. Иллюзий на свой счет он не испытывал.
Если бы Тара, поймав на рассвете в силовой капкан лазутчика, пробравшегося в кабинет Варросео, знала, что это приведёт некогда нежно любимого Орэвэля на виселицу, выдала бы она писца страже? Наверно, да. За ночь любовь отвергнутой и оскорблённой девушки истаяла, как тает недолговечный морок. Осталась обида и боль предательства. Не оценил, не пожалел, не понял. Оскорбил, растоптал так бережно лелеемое чувство.
Когда Орэвэля притащили к королю, она молча стояла за троном и смотрела на перепуганного, но старавшегося держать себя в руках эльфа. Предательство нельзя оправдывать, только простить. Она не простила.
Его Величество Варросео Первый наслаждался своей властью. Третий день правления, и первый шпионский заговор! Следует проявить жестокость, чтобы другим было неповадно.
– На виселицу, на главной площади! Устроим народу праздник! – повелел он. – И тех, что в пыточной, тоже.
Эльфа вместе с несколькими людьми-помощниками потащили прочь. В глубине души Тюве рыдала, умоляла могущественную ведьму сделать хоть что-нибудь, чтобы спасти бывшего жениха. Тара не шевельнулась. Тара окончательно разуверилась в своих соплеменниках. Тара видела из этой казни только пользу для государства, которому она присягнула, спасение от затяжной кровопролитной войны. Тара поклялась себе всегда платить предателям их же монетой.
Не помогли Орэвэлю красноречивые взгляды в сторону главной ведьмы, оказавшейся вдруг его зачарованной уродливой невестой. Стоя на балконе по правую руку Его Величества, Тара навсегда прощалась с любовью. Она превратилась в истинную ведьму – расчётливую, уверенную, ставившую разум и выгоду превыше всяких чувств.
Тонкая острая игла раскаленным кончиком жалила сердце, когда на шею послу накидывали верёвку, когда палач выбивал из-под его ног табуретку… Но губы главной ведьмы королевства улыбались. И не знала эльфа, как затесавшийся в толпу зевак ведьмак-ворон сказал своей спутнице-кошке, пристроившейся у него на плече:
– Милая, пора нам убираться из окрестностей Тардрагеи. Власть здесь теперь в надёжных… слишком надёжных руках… Очень скоро нам станет тесно.
Кошка согласно мяукнула и потёрлась мордочкой о щёку ведьмака.
… После полудня прискакал курьер с письмом к королевской ведьме. Откуда он взялся, и куда делся, передав футляр в руки слуг, так и не выяснили.
Зато Тара, увидев отцовский герб на замке, тут же всё поняла, и поспешно вытащила адресованный ей свиток.
«Тювериэль, – писал отец. – Я горд твоими успехами. Ты избежала древнего проклятья эльфов. Мы, эльфы, слишком древняя и малочисленная раса. Мы вырождаемся, отучаемся делать поступки, испытывать сильные чувства. Поэтому в наших семьях всё чаще рождаются дети, не способные повзрослеть. Большинство из них вынуждены провести полную скорби, и оттого недолгую жизнь в приюте. Но есть те, кто противится участи. Они сбегают. За ними, дав фору в несколько дней, отправляют ищеек. Ищейки подстёгивают беглецов, заставляют их переживать прежде незнакомые эмоции. На пути у убегающих возникают препятствия, что тоже помогает им повзрослеть. И когда процесс взросления начинается, ищейки саморазрушаются.
Дочь, вчера мне передали, что посланные за тобой големы стали прахом. Прими мои поздравления. Черед месяц-другой твоя внешность станет по-настоящему эльфийской. Едва это случится, уезжай из грязного мира людей! Мы согласны принять тебя дома.
Твои родители».
От письма веяло морозной зимой. Слёз девушка не сдерживала, пусть текут по щекам, пусть смывают накопившуюся боль. Семья может принять её только красивой, только достойной. Или не принять вовсе.
– Проклятая Судья! – только и вырвалось у Тары. – Погоди же у меня, подлая исполнительница чужих желаний!
А к вечеру у первой ведьмы Кавиры выпал первый молочный зуб…
* * *
Всю ночь бушевала метель слишком рано пришедшей зимы. Снежинки липли к стёклам, становясь частью морозного узора. С голых ветвей рябины осыпались последние промёрзшие алые ягоды. А по облакам на белом коне впереди мёртвой армии скакала Судья. И если бы кто-нибудь сейчас заглянул в её нечеловеческое лицо, поразился бы довольной ухмылке. Теперь у проводницы между мирами в ближайшую пару сотен лет будет, чем уколоть будущую великую ведьму Кавиры. Да и воинство пополнилось. На чёрном коне по правую руку от Судьи скакал красавец эльф по имени Орэвэль и преданно смотрел на свою безжалостную госпожу…
Эпизод 2. Переворот
…Территория людей и эльфов. Людское государство Кавира…
1
Человечка была огненно рыжей, что добавляло ей шарма. У неё не хватало верхнего переднего зуба, но сей факт Руваса не смущал. Не успела долечиться, всякое бывает. Выглядела девчушка вполне прилично: облегающее платье медового цвета из недешевой ткани, на шейном шнурке золотой кулончик, на полном пальчике – колечко.
Цыпочка – просто подарок, лет тринадцати – четырнадцати отроду. Уютная, не тощая, как многие столичные дамочки, но и не раскормленная мамками-няньками. Сидит на лавочке в парке под цветущим каштаном, болтает ногами, уплетает ведёрко мороженого. Даже мордашку не перемазала.
Рувас задумчиво поскрёб затылок, шевельнул ушами, прислушиваясь к звукам утомлённого будним днём города, и стал медленно слезать с фонаря. Когтистые лапки цеплялись за кованые аккуратные завитки на столбе. «Сейчас, моя хорошенькая, будет тебе сюрпризик!»
Задняя лапка задёргалась, ища опору. Коготки царапнули тёмно-серебристую краску. Дизайнерские задумки на фонаре закончились. Рувас потянул длинным рыльцем воздух, дурея от аромата мороженого, выгнулся, разматывая тщательно спрятанный под меховой курточкой хвост, зацепился его кончиком за последний завиток и, зажмурив глаза, разжал лапки. Тело коротышки плюхнулось вниз. Хвост сильно натянулся под тяжестью тела, но выдержал. И не такое выдерживал. Даже живую добычу случалось за собой тащить, а это не в ухе поковырять!
Рувас повисел несколько секунд вниз головой, сориентировался, что до земли совсем немного и развязал петлю. Трава приняла его мягко, место оказалось чистеньким. Приведя себя в порядок, подкорректировав внешний вид, Рувас обрадовался – рыженькая даже не повернулась в его сторону. Ведёрко с разноцветными шариками мороженного было ей дороже всего. Но как ваниль пахнет! Рувас в предвкушении облизнулся, вывернул курточку белым мехом наружу и медленно вышел из зарослей, на ходу наводя нужные чары.
Он знал – разные человечки видят перед собой разных существ. Кто-то считает его щенком, кто-то детёнышем пушистого дракона… Эта человечка решила, что Рувас кот. Она залезла пятернёй в ведёрко, вытащила полусъеденный шарик черничного мороженого и протянула на раскрытой ладони Рувасу.
