Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских.

Так же, как, с одной стороны, я не согласен, что после взятия в плен Шамиля борьба в Дагестане прекратилась, и думаю, что русским еще предстоят кровопролитные битвы, прежде чем они смогут приучить эти дикие орды к своей службе, таково же мое твердое убеждение, что если вскоре не будет найдено средство, которое даст возможность изгнать из их соседства русских, то еще нынешнее поколение увидит их как благоустроенные казачьи войска в авангарде русской армии, против Малой Азии, Персии и, может быть, против Индии.

Число русских и других европейских колонистов, несмотря на долгое господство русских, в большей части Кавказа еще незначительно. Причина прежде всего в том, что в России ждут полного покорения и до этого не хотят рисковать собой и своим капиталом. Если исключить поселения казаков и армию, о которых мы будем говорить позднее, можно считать число европейских поселенцев не свыше 300 000 человек. Большинство из них живет в городах, преимущественно это колонии немцев около Тифлиса, затем духоборов, молокан и скопцов [5], религиозных сект, преследуемых в самой России, но свободно исповедующих свою веру на Кавказе.

Несравнимо большего успеха, чем колонизация, достиг русский язык на Кавказе. Свыше половины жителей владеет уже этим языком, который стал господствующим во всех городах. Меньше всего известен русский язык среди абазов. Быстрее всего изучают его татары; среди чеченцев, аварцев и лезгин, даже среди независимых, этот язык очень распространен.

Несмотря на все усилия и жертвы, которые делало русское правительство в течение столетия для покорения и русификации Кавказа, эта работа подвигается вперед еще с большим трудом и медленно, и можно сказать, что со времени Екатерины II русские сделали относительно очень мало и их господство в настоящий момент немного более обеспечено, чем во времена великой царицы.

Теперь мы рассмотрим отношение жителей к русскому правительству. При ближайшем знакомстве мы должны по этим отношениям разделить народы Кавказа на четыре группы.

Во-первых, население, платящее налог и повинующееся русским законам. Оно состоит из переселенцев и колонистов – линейных и черноморских казаков: татар, турок и части армян. Эта часть народонаселения, не считая регулярной армии, представляет число приблизительно в 1 200 000 душ обоего пола.

Во-вторых, народы, которые признают верховную власть царя и поставляют милицию для службы России, но мало или совсем не платят податей, повинуются своим собственным законам, не сложили оружие и только терпят русское господство. Это грузины и большая часть армян, таджики (персы), кабардинцы, курды, некоторые мелкие племена. Их общее число составляет приблизительно 2 200 000 душ.

В-третьих, народы, или только номинально признающие суверенитет царя, или только заключившие вид перемирия с русскими, не платящие податей и не поставляющие милицию; их набеги должны сдерживаться силой. Это южные абазы, сванеты, осетины, мелкие племена самурзаканцев, бесленеевцев, карачаевцев и татар Эльбруса, восточные кавказцы и сподвижники Шамиля— кумыки, чеченцы, аварцы и лезгины. Число их можно считать 1 200 000 душ.

В-четвертых, народы, находящиеся в состоянии войны, против которых русская армия в настоящий момент оперирует со всей мощью и относительно которых читатель найдет в этом сочинении возможно точное описание. Это северные абазы (адыге), которых неправильно называют в Европе и Турции черкесами. Число их может приблизительно составить 900 000 человек. Теперь мы сделаем общую сводку народонаселения Кавказа.

Русских подданных………………………………………1 200 000 душ

Наполовину покоренных……………………………….2 200 000 – »-

Живущих в перемирии с русскими………………….1 200 000 – «-

Находящихся в состоянии войны…………………… 900 000 – «-

Всего народонаселения…………5 500 000 душ

Может быть, это и слишком смелое желание – определить для Кавказа точное число жителей, поэтому я охотно соглашаюсь с тем, что могу ошибиться в моих данных на 10 процентов, но, думаю, не больше. Во всяком случае, мне кажется, что не будет слишком рискованным предположить это количество на площади в 7000 географических квадратных миль. Я должен был в конечном счете основываться на собственном опыте и на нем, так же как и на детальных исследованиях, которые я провел в различных частях страны, базировать мои вычисления. Кавказ населен гуще, чем это может показаться на первый взгляд путешественнику, и предположение о нахождении 900 душ на одной квадратной миле скорее преуменьшено, чем преувеличено. Я не мог почерпнуть сведений из официальных русских статистических данных, так как знал бессовестность, с которой такие данные создавались в России.

Один маленький пример. Я согласен, что русское правительство могло еще как-нибудь определить в круглых цифрах число первой части вышеприведенных народов; я твердо убежден, что число жителей второй части ему неизвестно; каким образом возможно правительству, даже только приблизительно, определить число душ непокоренных горцев, в страну которых не ступала еще нога ни одного европейца? Это, однако же, не препятствует московским статистикам называть их число, а европейским статистикам с благоговейной точностью их переписывать. Так, читаю я в одном официальном русском альманахе: «Лезгинская раса имеет 397 701 душу, черкесская, или адыгейская, – 290 549; сванеты (которых, между прочим, насчитывается приблизительно 2600 семейств) – 1639 человек» и т. д. Я не знал, должен ли я смеяться или удивляться; смеяться над наивностью русского чиновника, который преподносит такие статистические шутки своему правительству и всему миру (такие фарсы хороши в романе Поля де Кока, но неуместны в государственном альманахе), или же мне удивляться спокойствию, с которым русское правительство позволяет себя дурачить или с непонятной наивностью само издевается над всем миром.

Как доказательство, насколько можно полагаться на официальные статистические данные, может еще служить следующий пример: господин М. И. X. Шницлер, который в 1835 году издал в С.-Петербурге очень солидный труд по географии, истории и статистике русского государства под названием «Россия, Польша и Финляндия и т. д.» и который высказывает скорее слишком большую снисходительность, чем строгую справедливость в своих суждениях о России, говорит на странице 36-й о Московской губернии: «При общем измерении в 1795 году оказалось, что площадь губернии составляет 575 географических кв. миль, но эти данные были неверны. Все статистики соглашаются уменьшить число до 474. Господин Арсеньев в 1831 году допускает 480 кв. миль». Недурно! Так, в 36 лет губерния суживается на 100 квадратных миль, на одну пятую часть. Дальше господин Шницлер на странице 37-й говорит об этой же Московской губернии: «Народонаселение предполагается различно. Г-н Шторх принимает в 1795 году число в 1 139 000; Вихман в 1813 году – 1 246 000; Циабловский в 1814 году – 945 800; Хассель в 1829 году – 1 337 900 и г-н Арсеньев в 1831 году – 1 200 000. Официальная статистика в 1796 году показывает 825 972 чел. обоего пола».

Таким образом, если в самой маленькой губернии России, лежащей в сердце государства и заключающей в себе вторую столицу, может царить такая путаница, самым ярким образом доказывающая неправильность официальных данных, то как же можно относиться иначе, чем полусерьезно, к географическим, статистическим и этнографическим басням, издаваемым Россией о Кавказе. Стоящая здесь русская армия под названием постоянный армейский корпус, имеющая главную квартиру в Тифлисе, может быть разделена в тактическом отношении на три главных части: а) регулярные линейные войска, в) регулярные казачьи войска, с) нерегулярная кавказская местная милиция.

Регулярные линейные войска

Кавалерия

1 дивизия драгун из 4 полков по 8 эскадронов….. 32 эскадрона

Артиллерия

Если считать один батальон в 850 человек, один эскадрон в 150 человек, на каждое орудие 25 человек, то пехота состоит из 78 200, кавалерия из 4800, полевая артиллерия с 236 орудиями из 6400 человек. Вся регулярная армия составляет 103 400 человек, с полевой артиллерией в 256 орудий.

Казачьи войска на Кавказе

Итого казачьих войск

Донских казаков: эскадронов – 102, батальонов – 0, орудий – 32.

Линейных казаков: эскадронов – 108, батальонов – 4, орудий 48.

Черноморских казаков: эскадронов – 72, батальонов – 9, орудий – 32.

Всего: эскадронов – 282, батальонов – 13, орудий – 112.

Так как подсчет казаков следует производить при полном комплекте, то, следовательно, казачья армия состоит из 42 300 человек конницы, 13 000 человек пехоты и 2800 канониров. Итого 58 100 человек с 112 орудиями.

Милиция Грузии, Имеретии, Кабарды и Дагестана организована в нерегулярные полки, батальоны или просто отдельные роты и образует номинальный наличный состав в 40 000 пехотинцев и 10 000 конных, в целом почти 50 000 человек. Они не имеют артиллерии.

Общая сводка армии

Эта армия может быть подкреплена флотом Каспийского моря, который насчитывает 12 пароходов и много парусных судов, и оренбургским корпусом. Как регулярная армия, так и казаки имеют, кроме того, на время войны резервные войска, призыв которых может довести армию до 300 000 человек. Это официальные данные, от которых можно смело отбросить четвертую часть. Несмотря на это, однако же, верно, что Кавказская армия легко может быть доведена до внушительных размеров— больше чем 200 000 человек.

Кроме знакомства с количественным составом армии одинаково важно и знакомство с моральным и материальным состоянием ее.

Линейная пехота состоит, как выше сказано, из бригады гренадер, трех дивизий пехоты, трех бригад черноморских войск и двенадцати регулярных грузинских батальонов.

Гренадеры – это красивое, великолепное войско, но так как их очень берегли и почти не посылали против горцев, они не приобрели на Кавказе большого военного опыта. Пехота трех дивизий, так же как и стрелковые батальоны, – недурна, но не так хороша, как в главной русской армии. Причина отчасти в том, что Кавказская армия находится вдали от контроля правительства, отчасти также от характера рекрутского набора. Есть предписание, что каждый из шести мобилизационных армейских корпусов в России поставляет определенный годовой контингент в Кавказскую армию. Этим обстоятельством пользуются полковые командиры, чтобы избавиться от плохих и негодных солдат. При введении даже строжайшего контроля (чего на самом деле нет) заинтересованные офицеры нашли бы средства и повод обойти этот контроль. Офицеры Кавказской армии также пополнялись такими, которые не могли оставаться по той или другой причине в своем полку.

Служба в Кавказской армии почти равносильна наказанию, ссылке; многочисленные политические осужденные или только находящиеся на подозрении кончали свою жизнь в солдатской шинели на Кавказе; долгое время годовой рекрутский контингент в Царстве Польском зачислялся в эту армию. Три линейные бригады черноморской пехоты и грузинские линейные батальоны представляют из себя на первый взгляд, может быть, самую жалкую пехоту во всем русском войске. Плохо вооруженные, т. к. большинство из них имеет еще старые кремневые ружья, составленные не только из отбросов главной армии, но также и кавказского корпуса, они, благодаря вечной борьбе с непрерывными опасностями, трудностями и лишениями, превратились в действительно хорошее войско. Эти батальоны образуют гарнизоны бесчисленных фортов или крепостей [6]. Во всех походах, работах, трудностях и опасностях они составляют авангард. Всегда в уединенных гарнизонах, часто годами лишенные контроля высших офицеров, они подвергнуты произволу и корыстолюбию их начальства. Дезертирство очень значительно, несмотря на то, что горцы часто выдают дезертиров за деньги и постоянно продают их между собою как рабов; и если бы перебежчики находили действительную защиту у неприятеля, то я думаю, что дезертирство подвергло бы опасности существование этого войска.

Регулярная кавалерия, состоящая из четырех полков драгун, обучена пешему и конному бою. Из этого следует, что она не стала кавалерией и не может считаться посредственной пехотой. Люди, лошади, вооружение и седла тяжелы для войска, задачей которого в основном является быстрое передвижение. Я читал много русских и иностранных романов, в которых драгуны Кавказа играют блестящую роль. Я не знаю, насколько это верно в войне с чеченцами и лезгинами, однако же несколько сомневаюсь в этом, т. к. далеко не настолько воинственные абадзехи летом в 1858 году на реке Лабе напали с 300 всадниками на 4 эскадрона драгун, рассеяли их и взяли у них 36 пленных и 82 лошади. Это было в первый и последний раз, когда драгун употребили против адыгов; последние никогда не считали их за серьезных врагов.

Артиллерия, бесспорно, хороша, но не имеет случая отличиться, так как горцы не могут противопоставить русским пушки; в частых и тяжелых походах они находят единственный способ усовершенствоваться. Донские казаки на Кавказе не на своем месте. Этот кавалерист с его чрезмерно длинной пикой, привыкший блуждать взором далеко по бесконечным степям своей страны на степном коне, не привыкшем к лесным и горным тропам, не может быть полезен между высокими горами, лесами и кустами. Он служит только посмешищем для друзей и врагов и употребляется больше для сторожевых постов на равнинах, поддержания связи, сопровождения путешественников, транспорта и арестантов и различных малоопасных экзекуций. Для этой последней службы он незаменим.

Линейные казаки образуют прекраснейшее войско на Кавказе и являются грозой восточных горцев. Не уступая им в дикости, жестокости, варварстве и смелости, они превосходят их военной организацией, имеют лучшее оружие и лошадей. Их одежда, вооружение, седла и уздечки лошадей отличаются только лучшим качеством от чеченских и лезгинских. Екатерина II положила основание этим казачьим колониям на Тереке. С этого времени растут полки и станицы [7]. Но резкое увеличение началось с 1856 года: кавалерийские полки увеличились на третью часть, пехота – наполовину. Причина лежала в том, что многие племена были деморализованы безуспешной войной, которую вела половина Европы против русских, и записались в казачьи списки. Теперь горцы, которые прежде подчинялись Шамилю, сжаты между станицами линейных казаков. Эти казаки состоят из разных национальностей, населяющих русское государство. Большинство – коренные жители Дагестана. Встречается между ними и много поляков. Целые семьи, которые должны были отправиться в Сибирь, предпочитали воспользоваться предоставленным им выбором и записывались в казаки. Солдаты, присужденные за какой-либо политический проступок к вечной службе на Кавказе, пользовались также предоставленным им выбором. Но вся эта смесь из поляков, русских, татар, грузин, чеченцев, аварцев, лезгин, евреев и т. д. имеет теперь одну религию и один язык – русский, и каждый новый приезжий русифицируется в короткое время.

С некоторых пор приток диких горных жителей Восточного Кавказа, записывающихся в линейные казаки и переезжающих в станицы, необыкновенно увеличился, и это убеждает меня в высказанном прежде мнении: если в последней битве, которая скоро произойдет между дагестанскими племенами и русскими, горцам не будет оказана помощь, признаков которой не видно, то имена этих племен скоро исчезнут, и эти страшные казачьи колонии будут в состоянии через 20 лет предоставить для службы царю столь же многочисленные, но гораздо более храбрые, чем Дон, полки. Они выставляют, как я отметил, теперь около 20 000 человек войска всех видов оружия, имеют, кроме того, еще гораздо более сильные резервы. Народонаселение с некоторого времени сильно увеличивается, в этот момент его можно считать не меньше 300 000 душ. До сих пор они употреблялись только против восточных кавказцев, впервые в 1858 году увидели абазы на Западном Кавказе несколько полков этих варварских и смелых воинов, первое выступление которых было способно внушить страх и ужас их новым врагам. В последнем восточном походе стояли некоторые полки линейных казаков из армии Муравьева перед Карсом в Малой Азии и особенно выделялись среди всех русских полков.

Черноморские казаки не живут на Черном море, как показывает название, но вдоль реки Кубани. Эти казаки образовали раньше знаменитую военную республику запорожцев на островах и вдоль реки Днепр. Они находились под покровительством польского короля, и хотя, с одной стороны, они оказывали много услуг республике, с другой – были очень вредны и опасны благодаря своему беспокойному характеру.

Когда Польша пала, в С.-Петербурге было принято решение уничтожить эту казачью республику. Русское войско окружило Сечь [8], и народ был частью отправлен в Сибирь, частью распределен между казаками на Дону; небольшая часть бежала через Дунай в турецкие владения и основала там колонии в Добрудже. Их потомство живет и до сих пор под покровительством Порты, они управляются собственными законами и в случае войны выставляют для службы султану кавалерию. В каждой войне против русских можно видеть этих казаков, бьющихся с храбростью и ненавистью. Большая часть запорожцев получила в 1792 году разрешение Екатерины II построить вдоль Кубани станицы и переселиться туда. Эти остатки некогда могучих запорожцев были организованы по-военному и образуют в настоящее время корпус черноморских казаков. Менее жадные до добычи и не такие свирепые, как линейные казаки, они не уступают последним в храбрости. Они единственные среди казаков России, у которых преобладает славянская кровь и которые говорят не на официальном великорусском, а на их старом малороссийском, или русинском, языке; их нравы мягче, они занимаются земледелием, скотоводством и рыболовством и ведут значительную торговлю хлебом, воловьими кожами, икрой и сушеной рыбой; большинство из них состоятельны, многие даже богаты. Они образуют передовые посты русских против адыгов, и положение их местности принуждает их беспрерывно быть на страже против нападений их соседей. При военных операциях они образуют авангарды русской армии против адыгов. Их конница превосходна и приобрела опыт в вечной войне, но еще лучше их пехота, которая не имеет себе равной в Кавказской армии. Они вооружены охотничьими карабинами, и абазы говорят, что они предпочитают иметь дело лучше с целым батальоном русской пехоты, чем с сотней черноморских стрелков. Их артиллерия считается также лучшей в Кавказской армии. Эти казаки никогда не имели большой привязанности к русскому правительству, но последнее время, когда русское правительство все более и более нарушает их привилегии и когда, несмотря на договоры, им навязывают чужих офицеров из русских полков в их войска, они стали чрезвычайно раздражены, и имей они у своих соседей, адыге, какую-либо поддержку, не раз уже вспыхнули бы волнения, и это было бы тем более опасно для правительства, что на Дону также имеется много недовольных.

К тому же это старое племя казаков среди всех казачьих племен пользуется наибольшим уважением и считается как бы их главой. Кроме их контингента, около 20 000 человек, они могут созвать еще почти столь же сильный резерв. Их народонаселение не превышает 200 000 душ. Кроме того, в Черномории имеется еще большое число переселившихся малороссов, а также татар, черкесов и единичных евреев. Много башкир и калмыков служат как табунщики и пастухи. Но черноморские казаки не смешиваются так легко, как казаки новой линии, с этими чуждыми расами.

Милиция, которую выставляют на службу России различные наполовину покоренные народы и племена Кавказа, довольно хорошо организована и вооружена. Она предназначена защищать свою страну против неприятельских набегов, для экспедиций против горцев она призывается только в крайнем случае. В случае внешней войны часть ее обязана служить и вне своих границ. В походе Муравьева в Малую Азию она показала, что является столь же храброй, как и хорошо дисциплинированной.

Россия владеет Кавказом посредством системы отдельных фортов. Страны, где каждый житель вооружен, где местность как будто создана для сопротивления, где мало больших городов, а в иных частях страны совсем нет даже поселений, которые могли бы служить неприятелю пунктом опоры и снабжать его продовольствием, не могут быть завоеваны несколькими выигранными сражениями. Следовательно, было необходимо создать пункты опоры, благодаря которым племена могли бы постепенно принуждаться к повиновению. Эта система была проведена русскими в большом масштабе. Во всей стране, за исключением тех мест, которые еще не могли быть оккупированы, разбросана целая сеть бесчисленных маленьких и больших военных укреплений. Эти военные укрепления имеют 50, 100, 500, часто до 2000 человек пехоты, необходимое число казаков и вооружены соответствующим числом пушек. Обыкновенно они образуют правильный четырехугольник, окруженный валом и рвом, часто также палисадом. Казармы, возведенные внутри форта и прочие постройки бывают обыкновенно из дерева, часто с камышовыми и соломенными крышами и не могут выдерживать даже незначительной канонады. Крепости вдоль берегов Черного моря, разрушенные только со времени Восточной войны, были построены немного основательнее, большинство из них было окружено стенами, а внутренние постройки воздвигнуты из камня и кирпича. Крепости в наполовину покоренных странах, как Грузия, Имеретия, Армения и т. д., удалены друг от друга на довольно дальнее расстояние; они служат также тюрьмами и местом пребывания русских чиновников, титул которых обыкновенно значительнее, чем круг их деятельности в стране. Часто такие крепости дают основание новым городам и базарам, которые русские закладывают на Кавказе. Русские поселенцы и купцы, армяне, греки и евреи поселяются под покровительство крепостных пушек. Многие такие места, где вначале стояла маленькая крепость, обратились теперь в цветущие торговые пункты.

Чем дальше входишь в страны, в которых живут независимые народы или только номинально признающие царя, тем чаще и крепче крепости, гражданское население встречается все реже и на внешней линии совсем исчезает, сношение становится труднее и может только поддерживаться патрулями или даже большими отрядами.

Эти крепости находятся в таком состоянии, что почти ни одна из них не может выдержать серьезного нападения регулярной армии, но для горцев, вооруженных легкими ружьями и короткими саблями, при этом несведущих в регулярном ведении войны, они все же малодоступны. Если бы горцы были подкреплены 2000 хорошего войска и двумя-тремя артиллерийскими батареями, то эта паутина пала бы сама собой. Тогда не только народы, ведущие войну и вынужденные к перемирию, могли бы дышать свободнее, нет, даже наполовину покоренные изменили бы, вероятно, свой образ мысли.

Концентрация больших войсковых корпусов довольно затруднительна даже теперь, когда каждая из многих крепостей служит опорным пунктом корпуса и может снабжать его из своих продовольственных магазинов короткое или долгое время. Корпус от 10 до 12 тысяч человек, о большем и говорить нечего, не может отважиться на наступательную операцию, которая отдалит его больше чем на 4–6 дней от своей базы, потому что доставка продовольствия и военного снаряжения всегда очень тяжела, а часто совсем невозможна.

Разрушение части крепостей сделало бы еще более тяжелыми концентрацию и операции русской армии и принудило бы последнюю в некоторых случаях искать точки опоры в больших городах и прикрывать их от набегов. Образование одного, хотя бы маленького, но хорошо обученного регулярного отряда для подкрепления воюющих кавказцев (абазский народ – последний, который поднимает еще оружие против русских), было бы, может быть, единственным средством, которое могло бы воспрепятствовать завоеванию Кавказа. Без этой материальной помощи, которая имела бы также большое моральное значение для всех народов Кавказа, можно быть готовым к скорому разрешению кавказского вопроса, т. е. к безусловному покорению Кавказа в ближайшем будущем.

Необъяснимое равнодушие, с которым союзники отнеслись к этому вопросу во время последней Восточной войны, оказало по крайней мере ту пользу, что Россия немного приподняла свою маску и показала миру, какую военную силу она имела в своем распоряжении до покорения Кавказа для войны с Анатолией; из этого можно сделать вычисление, какими громадными войсками она сможет оперировать, когда эта страна будет в ее полной власти.

Русско-кавказская армия могла в 1855 году выделить в Крым 3 бригады пехоты и послать 50 000 человек для взятия Карса. Остается еще приблизительно 140–150 тысяч человек русских войск на Кавказе для обуздывания горцев. Что было бы с Анатолией и, может быть, с Константинополем, в каком положении оказалась бы осаждающая армия союзников под Севастополем, если бы Муравьев, прикрытый с тыла и флангов, не с 50 000 человек, а со всей Кавказской армией в 200 000 душ ворвался бы в Малую Азию?