скачать книгу бесплатно
– Он стал чаще допоздна задерживаться на работе. Обычно он старался после девяти вечера, край полдевятого, отпускать меня и уходить сам. А последние пару месяцев ровно в девять меня отпускал, а сам оставался в офисе. Работал над чем-то, наверное.
– Он рассказывал над чем?
– Нет.
– А предположить можете?
– Я не очень хорошо разбираюсь в бизнес-процессах. Возможно, компания собиралась запускать какой-то новый проект, не знаю.
Снеговая внимательно посмотрела на неё:
– Вы говорили кому-то в компании об этой новой привычке?
– Нет, меня никто не спрашивал.
– Даже его отец?
– Да, даже он.
– Хорошо. Вы мне очень помогли, Оксана Владимировна.
– Какой толк только от моей помощи.
Оксана снова всхлипнула и достала платок.
Настя взяла её руки в свои.
– Я обязательно найду убийцу. Он получит заслуженное наказание, – твердо сказала Снеговая. – Да, убитого это не вернет, но справедливость будет восстановлена. Я вам это обещаю.
– Спасибо.
***
Следующим Настя допрашивала Максима Чернова, заместителя генерального директора «Владхимбио». Это был мужчина в аккуратном костюме, чуть младше сорока, среднего роста, худощавый и бритый наголо.
– Максим Львович, какие отношения у вас были с Давидом Георгиевичем? – спросила Снеговая.
– Нормальные, рабочие отношения, – спокойно ответил тот. – Друзьями или приятелями не были, но работали слаженно.
– Он вам ничего подозрительного в последнее время не рассказывал?
– Нет. Он вообще мне мало что рассказывал.
– Как давно вы работаете во «Владхимбио»?
– Почти полтора года.
– Вы расстроены, что новым генеральным директором назначили не вас?
– Нет. Я знал, что прихожу в семейную фирму, поэтому рассчитывал не на повышение, а на знания и опыт. Да и зарплата тут выше рынка.
Насте показалось, что он говорит искренне.
– Хорошо, расскажите, пожалуйста, были ли у Давида Георгиевича враги? —спросила она.
Максим усмехнулся:
– Всегда удивлялся, когда в детективах задают такой вопрос. Это у Дюма Д’Артаньян и Рошфор враги. У реальных людей бывают конкуренты, завистники, не знаю, но точно не враги.
Снеговая придвинула свой стул поближе к столу и посмотрела ему прямо в глаза.
– У реальных людей бывают враги. Особенно у таких людей, у которых находят убитыми в центре Москвы среди бела дня.
– Ладно-ладно, – быстро согласился Максим. – Может и были враги, но я про них ничего не знаю.
– Тогда расскажите про завистников и конкурентов.
– Слушайте, я не хочу звучать как рекламный буклет, но мы лидеры российского рынка химических удобрений. Мы работаем с большинством частных аграрных компаний и выигрываем тендеры на поставки в государственные. Разумеется, у нас есть конкуренты, и они нам завидуют.
– Кто, например?
– «Агробиохимцентр» и «NCIL».
Настя записала названия в блокнот. Нужно было позвонить Олегу Ивановичу и дать новое задание – проверить, если у этих фирм связи в криминальном мире.
– Но это солидные компании с хорошей репутацией, – сказал Максим. – Вряд ли они будут подсылать к конкуренту киллеров.
– Киллеров обычно подсылают именно солидные люди с хорошей репутацией, – задумчиво произнесла Снеговая. Затем спросила:
– Расскажите, пожалуйста, мне очень важна ваша точка зрения как профессионала. Насколько сильно вашу фирму и её бизнес-процессы ослабила смерть Давида Георгиевича?
Тот думал над ответом недолго:
– Особо не ослабит, при всем уважении к покойному. Давид был хорошим человеком, но среднего уровня управленцем. Стратегические решения принимал не он, а его отец. Тут принципиально ничего не изменится. Плюс к тому, Марианна Георгиевна, как мне кажется, сможет управлять компанией не хуже. Сужу по её работе во главе немецкого филиала, чья прибыль росла каждый год. Это ещё одна причина, по которой я не верю, что киллеров подослали наши конкуренты.
– Ясно. Спасибо вам за информацию, Максим Львович.
***
Последним в переговорку к Насте зашёл финансовый директор компании – Сослан Дзанкоев. Он был ровесником Георгия Балоева и выглядел очень похоже – только чуть выше, стройнее, носил большие круглые очки. Только преподносил себя как солидный, никуда не спешащий человек.
– Сослан Таймуразович, расскажите, пожалуйста, о своих отношениях с Давидом Георгиевичем? – начала Снеговая со стандартного вопроса.
– Я, девушка, работаю в этой компании с девяносто второго года, – неторопливо начал финансовый директор. – Наша контора тогда только открылась, ещё во Владикавказе. Мы с Георгием давние друзья.
Настя терпеливо слушала.
– Давид у нас уже двенадцать лет работает, с момента окончания университета, – продолжал Дзанкоев. – Вы не думайте, он не какой-то мажор, которому легко все досталось. Начал он обычным менеджером по продажам, потом был заместителем начальника отдела продаж, а потом начальником, коммерческим директором и вот три года как генеральный. Какие у нас отношения тут могут быть? Он ко мне всегда уважительно, «Сослан Таймуразович» и на вы, хотя и начальником моим стал. Я ему много раз предлагал на «ты» перейти, на брудершафт выпить, но он все отказывался. Хороший был парень.
Снеговая заметила, что её собеседник сдерживается от того, чтобы расплакаться.
– Он, Давид, всегда был душой компании. Его здесь любили и уважали. Отпускал с работы, если нужно было, иногда даже помогал из своих денег. Вам Оксана, наверное, рассказывала.
– Да, рассказывала.
Сослан Дзанкоев вдруг посмотрел на Настю совсем другим взглядом.
– Когда Георгий найдёт ублюдка, который стрелял в Давида, надеюсь, он мне его отдаст, – сказал он. – Я ему шею сверну голыми руками.
Глядя на его широкие плечи и большие руки было понятно, что это не пустые слова.
Снеговая понимала – именно этот момент максимальной искренности подходит для того, чтобы задать самый важный вопрос финансовому директору:
– Сослан Таймуразович, я задам вам еще вопрос. Я не буду вписывать ваш ответ в протокол или другие процессуальные документы и не буду записывать на аудио. Для успешного розыска убийцы Давида мне нужно, чтобы вы ответили максимально честно. Договорились?
– Договорились.
– Я понимаю, что официально ваша компания имела хорошие финансовые результаты, мне говорил об этом Максим Львович. Думаю, то же самое мы увидим в бухгалтерской отчетности. Но неофициально – совсем другое дело. Были ли у вашей компании черные кредиторы, которые не отражены в отчетности и если да, то кто?
Дзанкоев усмехнулся.
– Я понимаю, девушка, вам хочется, чтобы все было просто, – сказал он. – Мы взяли у черных кредиторов деньги и не заплатили. Давида поставили на «счётчик» – вот и результат. Но, увы, все сложнее. Не было у нас таких кредиторов. Честно и искренне вам говорю.
– Ясно. Вся ваша остальная деятельность тоже была законной?
Сослан Таймуразович подумал некоторое время и сказал:
– Я не обязан вам отвечать на этот вопрос.
Он встал и вышел из переговорки.
Почти сразу же к Насте заглянул Денис:
– Закончила? Как у тебя?
– Сложно. Непонятно. Но зацепки есть. А у тебя?
– То же самое, что и в квартире. Все интересное с компьютера почистили.
***
С утра Влад Наумов приехал в ГСУ к Насте и получил от неё ответ ФСИНа на запрос. Там перечислялись четырнадцать человек, осужденных за убийство по найму, освободившихся из мест лишения свободы и проживающих в Москве. Это был его фронт работы на ближайшие дни.
За день он проверил трёх из них и теперь ехал в чайхану на встречу с Джамилем, испытывая раздражение сразу по нескольким причинам.
Первая причина была очевидной – никто из людей в списке, по которому он шёл, не мог быть Омаром. Омар был моложе и не был известен Медведю до найма, а значит, не мог быть отсидевшим наемным убийцей.
Вторая причина имела более принципиальный характер. Владу не нравилось говорить с этими людьми, проверять их алиби, зная о том, что каждый из них – бывший наемный убийца.
Сам Наумов не был идеалом моральной чистоты. Но и у него были принципы. Он никогда бы не выстрелил в безоружного, даже по приказу Медведя. Он и в вооруженных-то людей стрелял три раза за всю жизнь (лишь одного застрелив наповал).
А из этих ублюдков каждый когда-то стрелял в безоружных людей. А теперь освободился из тюрьмы, устроился мойщиком или грузчиком и думает, что теперь его убийства не считаются.
Третья причина была связана с алиби всех троих. Они, разумеется, были одинаковые. Что может делать нормальный человек (ладно, ненормальный, конечно) утром в воскресенье? Спать у себя дома или только встать с кровати. Так и с этими тремя.
