скачать книгу бесплатно
– Скажу честно – пока не очень много. Если и был заказ на убийство Давида Балоева, то его тщательно скрывали и до моих ушей он не дошел, – ответил Мурад.
– Были ли у Давида враги?
– Лично у него нет, а вот у осетинского клана были. Но они, сам понимаешь, не с младшего Балоева бы начали, а со старшего.
– Что за враги?
– С ними давно грузины враждуют. А еще есть инфа, что на Лубянке важные люди копают против Балоева.
Аксенов задумался. О ком спрашивать? Решив, что познания Мурада о грузинском преступном сообществе намного превышают его познания о планах высокопоставленных офицеров ФСБ, он спросил:
– Какие грузины?
– Клан Лаши Старого, очень влиятельного «вора в законе».
Олег Иванович достал блокнот, сделал быструю пометку, приготовился записывать дальше.
– Из-за чего враждуют?
– Бизнес, как всегда. Грузинам принадлежит крупная компания по строительству автомобильных дорог, главный конкурент «Автодорстройэкса» Балоева. Сейчас большой тендер на строительство в Нижегородской и Владимирской областях. Кто его выиграет – получит очень большой куш. Про то, как у нас воруют на строительстве дорог, сам знаешь.
Иваныч кивнул.
– Есть и принципиальные причины у их конфликта, – продолжал Мурад. – Лаша Старый лет на двенадцать старше Балоева. Он из воров старой закалки и Балу он искренне презирает.
– Балу? – не понял Аксенов
– Ну, так Балоева зовут в других кланах. А свои уважительно зовут Медведем.
– Понятно. За что презирает?
– Ворам, кто на авторитет претендует, не положено семью и детей иметь, ты знаешь. А Балу не просто завел – ввел сына в бизнес.
– Так может это месть, за то, что «понятия» нарушил?
– Я не думаю, Иваныч. Лаша человек прагматичный. Если бы он начал всех, кто не по «понятиям» живёт убивать, Москва-река бы уже кровью переполнилась. Нет, он понимает всё и на обострение просто так не идёт.
– Ага. Понятно.
Олег Иванович задумался, формулируя в голове следующий вопрос. Наконец, произнес:
Расскажи мне про Давида Балоева и про осетинский клан.
– Клан Балоевых очень сильный и очень влиятельный, – начал рассказывать Мурад. – Он крышует множество мелких коммерсантов по всей Москве, ворует кучу денег на госзакупках: строительстве дорог и продаже химических удобрений. В ночных клубах Балоева можно снять шлюху или купить экстази, а это тоже большой доход. Есть у Балу и легальный бизнес: сеть аптек, ресторан «Алания» и немецкий филиал «Владхимбио».
А еще парочка «магазинов» ему принадлежат, но это не подтверждено.
«Магазинами» называли онлайн-магазины, продающие наркотики. Ты переводишь деньги, а тебе скидывают через мессенджер адрес, где «кладовщик» оставил «закладку». Это исключало личную встречу продавца и покупателя.
– Хорошо. Какое место в бизнесе Балоева занимал его сын?
– Важное, конечно. Некоторым людям Балу-младший просто передавал приказы отца, некоторыми командовал сам. Балу-старший все больше полномочий передавал ему, наверное, уже собирался на покой.
– Говоришь, убивать его нет смысла?
– Я не так говорил. Я говорил, что начали бы со старшего Балоева, – поправил Мурад.
– Теперь понял. Сколько вообще бойцов у осетинского клана?
– Своих бойцов не очень много: примерно три-четыре бригады по четыре-пять человек. Все осетины, большинство ранее судимые.
– Так мало людей на такой большой бизнес? – удивился Аксенов.
– На Балоева работает много «оборотней». Его люди есть везде: в районных отделах МВД, в ФМС, следственном комитете, прокуратуре. В твоей конторе тоже, кстати.
Олег Иванович скривился, но только на секунду.
– Самое интересное, – продолжил Мурад, – Балу их держит, чтобы до его бизнеса не докапывались. А еще они выполняют его каждодневные поручения, будто обычные бойцы. За это Лаша Старый его тоже презирает.
Аксенов уже обдумывал следующий вопрос, довольно тонкий. Здесь требовалась особая осторожность.
– Скажи, а есть ли у Балоева свой киллер? – спросил он. – И если есть, то кто и как Балоев передавал ему приказы?
Мурад улыбнулся и ответил вопросом на вопрос:
– Думаешь, Балу-старший заказал Балу-младшего?
Олег Иванович тоже улыбнулся:
– Я ничего не думаю. Пусть лошадь думает, у неё башка большая. Я пока просто спрашиваю.
– Это ты прав, конечно, Иваныч. Киллер был. Его привезли из Средней Азии, из какого-то специального лагеря. Но больше я ничего не знаю. О таких делах много не болтают.
– Даже кличку не знаешь?
– Увы.
Аксенов обдумывал услышанное. Скорее всего Лаша Старый здесь ни при чем. Дело не в том, что он начал бы со старшего Балоева, а в том, что Давид – заменяемая фигура. Также конфликт осетин и грузин проходил по линии «Автодорстройэкса», а младший Балоев формально возглавлял другую контору – «Владхимбио». Впрочем, до конца Лашу исключать нельзя.
Старший Балоев – более вероятный заказчик убийства. Это бы объяснило, почему Давид так легко отпустил охрану – не ожидал от киллера подвоха. Здесь только неясен мотив. Мурада про это спрашивать лучше не надо. Вероятно, он не знает, а ещё может донести Балу, что тот подозреваемый.
– Ты же не думал, Иваныч, что твой старый друг Мурад принёс тебе только пережеванные слухи, вдруг прервал мысли Олега Ивановича торговец секретами.
– Говори уже!
– Лаша Старый готов встретиться. Он понимает, что он главный подозреваемый и хочет объяснить, что непричастен.
– Со мной встретиться?
Мурад вздохнул:
– В том и дело, что не с тобой. Говорит, что хочет только главного следователя по делу и только на своей территории. Кафе «Зестафони», послезавтра, семь вечера.
***
Примерно в то же время, когда Олег Иванович и осведомитель расстались, Настя наконец-то приехала домой.
Разумеется, самая большая трата времени в процессе обыска была связана не с интересными вещами (анализом ноутбука и планшета Давида), а с бумажной работой – отражением всего в протоколе и объяснением понятым, где именно они должны расписаться.
Снеговая понимала, бумажная работа нужна, благодаря ней человек со стороны (прокурор, надзирающий за следствием или другой следователь, расследующий аналогичное дело) сможет ознакомиться с ходом расследования. Но этого понимания все равно не хватало: на неё навалилась усталость.
Когда она последний раз была в отпуске? Год назад? Или больше?
«Закончу это дело и возьму отпуск», – пообещала себе Настя.
Она зашла на свою маленькую кухню, нашла в холодильнике сосиски и поставила их в микроволновку. Такой себе ужин, но сил готовить что-то более изысканное не было.
Её мысли вернулись обратно к делу.
Мог ли Георгий Балоев заказать убийство своего сына? Вполне. Во-первых, он связан с мафией, а значит, имел выход на киллера или посредника. Это же дает и мотив – конфликт между отцом и сыном, связанный с их ведением нелегального бизнеса. Во-вторых, «почищенные» ноутбук и планшет Давида. Очень похоже на сокрытие улик, а доступ в квартиру сына был только у Балоева-старшего. Наконец, если ты сын главы мафиозного клана, то ты скорее уединишься с киллером, работающим на этот клан. Это упростит убийце задачу.
«Нет, стоп!», – возразила Снеговая сама себе. – «Если у сына с отцом был конфликт, то он точно не уединился бы с киллером, а был настороже».
И тут же придумала несколько возражений на это.
Во-первых, Давид мог считать конфликт исчерпанным и ничего не бояться. Во-вторых, он мог думать, что отец никогда бы не решился убить своего сына, даже имея с ним конфликт.
Тут Настю осенило. Он мог встретиться с киллером, работающим на клан, чтобы заказать ему убийство своего отца! Но отец сделал заказ на сына первым. Или предложил больше.
Микроволновка выключилась. Настя достала сосиски и начала жадно есть, продолжая рассуждать:
«Мы разобрались, что Георгий Витальевич имел возможность заказать убийство своего сына. Но какой у него мотив? В чём был их конфликт?».
Фактов не хватало. Но можно было сделать теоретическое предположение. «Нужно попробовать понять, как думает этот человек.», – сказала себе Снеговая.
Итак, я Георгий Балоев. Мне шестьдесят лет, в молодости я отсидел в тюрьме, вышел оттуда хитрым и осторожным. Я больше не попадался и сколотил себе огромное состояние, значительная часть которого досталась мне преступным или полулегальным путём.
У меня есть старший сын. Его я посвятил в свой бизнес и дал возможность управлять одной из двух моих крупнейших компаний. Скорее всего мне пришлось посвятить его и в нелегальные сферы.
За что я мог бы убить своего сына?
Ревность, женщин и шерше ля фам можно отбросить сразу. Нет, я ещё могу что-то в постели (Настя улыбнулась своим мыслям), но вряд ли любовницы что-то значат для меня как люди. Меня растили в консервативной семье, и я привык относиться к женщинам свысока. Убивать сына из-за бабы я бы точно не стал.
Месть тоже исключается. Вряд ли сын мог так сильно навредить, что мне захотелось ему отомстить. Я куда влиятельнее его. А если и навредил, то давно сбежал бы и не встречался с киллерами уж точно.
Корыстных выгод от смерти сына я не получу никаких. Сыну не принадлежит доля в моем бизнесе, а его московская квартира стоит примерно столько, сколько я зарабатываю за квартал (или даже за месяц).
Опасность. Вот это гораздо теплее. Если я и мог убить сына, то только из-за того, что он стал мне опасен. Возможно, он хотел отобрать мой бизнес и/или даже убить меня.
Настя задумчиво жевала последнюю сосиску.
«Завтра я поговорю с Георгием Балоевым в офисе компании его сына. Надеюсь, получится его там застать», – сказала она себе. – «Завтра я буду лучше знать, что он за человек и мог ли он рассуждать, как рассуждала сейчас я. Завтра».
***
Уже через час после встречи Артуром, Влад Наумов, постучавшись, зашёл в кабинет Матвея – своего старого приятеля, занимающего важный пост в ГИБДД. По кислому выражению лица хозяина кабинета он быстро понял, что зацепки не сработали.
– Ну как? – всё же спросил он с надеждой.
– Как в анекдоте: есть две новости, – ответил Матвей.
– Начни с хорошей тогда.
– Обе плохие.
– Блять, – Влад сел на стул.
– Машина, о которой ты говорил, в угоне. Дата угона совпадает с датой, которую назвали.
Наумов вздохнул:
– Вторая плохая новость в том, что ни машину, ни угонщика не нашли?
– Ты прав только наполовину, – сказал Матвей. – Угонщика не нашли, а машину да.
Влад почувствовал себя как приговоренный к смерти, которому отменили приговор прямо перед казнью.
– Где нашли? – полушепотом спросил он, боясь спугнуть.
– В лесу за МКАДом. Сгоревшую. На следующий день после угона.
Наумов молчал. Он реконструировал в своей голове произошедшее. Все складывалось в одну логичную последовательность.
Омар приехал на своей машине в лес. Выбрал время, когда грибников или отдыхающих мало или нет совсем. Оставил машину там, сам добрался до Москвы на электричке, автобусе или попутке. Нашел подходящую машину недалеко от места, где располагался склад с оружием. Угнал. Быстро приехал к Артуру (недалеко же). Погрузил коробки с оружием. Сел в угнанную машину, доехал до того места, где бросил свою. Дождался ночи. Ночью перетащил оружие. Поджёг угнанную машину. Поехал с оружием к себе домой.
«Наглый, но не слишком хороший план», – подумал Влад. – «Его могли задержать гаишники».
«Да нет, не так уж много рисков», – возразил он сам себе тут же.
Омар знал, что у него есть время. Пока водитель обнаружит угон, дойдёт до полиции (это если он сразу пойдёт в полицию, а не будет искать тачку сам). Его примет опер, выслушает, объявит машину в розыск. Пока информация о розыске дойдёт до постов ДПС, есть куча времени, чтобы доехать до склада, загрузиться и уехать с трассы.
Ночью вероятность, что остановят именно тебя, если ты не превышаешь скорость и не едешь как пьяный, очень мала. На крайний случай у Омара был пистолет, чтобы застрелить постовых.
– Ты о чём задумался? – вырвал его из размышлений об убийце Матвей.
– Да так, – сказал Влад. – Думаю, где теперь его искать.
У Влада зазвонил телефон. Снова играла песня Янки Дягилевой о медведе.
