Сын Петра. Том 6. Треск штанов

– Ой, – отмахнулся царь. – Давай это потом. У нас сейчас Иркутск под угрозой. И нам нужно что-то с этим делать.

– Сколько, как ты думаешь, они смогут развернуть против нас под Удинском? – спросил Алексей у Голицына.

– Десять тысяч максимум. Ну пятнадцать. Хотя вряд ли.

– А на притоках Амура?

– Все зависит от ситуации.

– Пятьдесят тысяч?

– Не исключено, хотя маловероятно.

– Сто тысяч?

– Исключено. – покачал головой Голицын. – У них проблемы с джунгарами и, как я слышал, кое-где еще. Всю свою полевую армию бросить против нас им весьма затруднительно. Тем более что снабжать по тому плечу будет отдельной формой искусства. Нет, конечно, шансы столкнуться с действительно крупными соединениями у нас есть, но они незначительны. Максимум, что, как я думаю, Цин выставит против нас, это полный полк с усилением. Это предел.

– Почему?

– А зачем им все это? Там же пустынные земли, на которых никто не живет.

– А если мы полезем в Маньчжурию?

Василий Голицын задумался.

Крепко.

– Выставят два полка?

– Все зависит от ситуации, но могут. И три могут. Если все будет тихо на других границах, то всю полевую армию сгонят. Маньчжурия для них – это родина. Они за нее станут крепко драться.

– А нам туда надо соваться. Чтобы и Амур взять с выходом к морю, и пашни, – твердо произнес Алексей.

– Боже! Боже! – раздраженно воскликнул царь. – Это ведь полноценная война в такой дали! Безумие!

– Отец, ты зря переживаешь, – мягко произнес сын.

– Зря?! Зря?!

– Войска Цин весьма архаичные. Если бы не попустительство местной администрации, то эта армия в четыре тысячи бойцов и Нерчинск не взяла бы. Так, постояли бы да ушли. В том моя вина. Надо было отправить доверенных комиссаров для ревизии.

– И ускорил бы тем войну!

– Если бы Нерчинск перестроили по уму в древесно-земляную бастионную крепость да оснастили нормальными пушками, то ее бы вообще не случилось, – улыбнулся царевич.

– Я соглашусь с Алексеем, – кивнул Голицын. – Они совершенно точно знали о сгнивших укреплениях…

Еще немного поболтали о ситуации в общем и приступили к планированию. Требовалось что-то предпринимать, причем в самые сжатые сроки. Уже вчера. Потому как, несмотря на определенные усилия генерала, на маршруте от Иркутска до Нижнего Тагила почтовый катамаран не смог быстро пройти.

Разбился.

Ремонтировали.

В общем, прозевали и эту кампанию уже упустили. И до ледостава корабли не успеют дойти. Решили поступать так.

По осени отправить кораблем к Перми вооружение. Самое лучшее, что найдут. Перебросить его в Нижний Тагил. И потом, уже по льду, буерами дальше. Согнав под это дело все, что получится высвободить с других участков.

Тут еще Алексей поднял вопрос о создании грузовых буеров. Крупных. Насколько это только возможно. Чтобы зимой по льду поддерживать транспортное сообщение. В том числе и для решения таких ситуаций.

Петр вполне одобрил идею, но предложил не спешить и покамест пользоваться тем, что есть. А если получится – до зимы еще сделать столько, сколько получится. Типовых. Почтовых. Не тратя время на опыты и расчеты. По весне же, с открытием навигации, отправить от Нижнего Тагила флотилию больших баркасов с войсками и дополнительными припасами. Чтобы к началу лета, если даст бог, начать развертывать под Иркутском первый пехотный полк, перебрасываемый туда. Или даже что-то сверх того.

Тут надо отметить, что развитие оружейного производства шло в России семимильными шагами. Главным производителем покамест был Тульский оружейный завод, который натурально гнал нарастающим потоком три образца: мушкет, карабин и пистолет. И только за 1710 год одних только мушкетов он изготовил 95 тысяч. За счет оптимизации технологии выпуска ствола прокатом.

Все три образца в 70-м калибре[21] с батарейным ударно-кремневым замком, воронкообразным затравочным отверстием, креплением ствола ложевыми кольцами и металлическим шомполом. Стволы у них были длинной 40, 25 и 12 дюймов[22]. Мушкет комплектовался съемным игольчатым штыком Т-образного сечения, а карабин в добавок к обычным антабкам имел боковой крюк для подвеса по-кавалерийски. В остальном унификация этих образцов была чрезвычайной. Все, что можно сделать взаимозаменяемым, таковым и являлось. За счет чего снижалась стоимость, повышался выпуск и облегчался полевой ремонт в войсках.

Выпуск специальных образцов Демидов перенес на другие предприятия. Без всякого сожаления. Возни много, а выхлопа мало. Вот и отдал легко, оставив за собой только часть поставки отдельных комплектующих. Тех же замков или катаных стволов.

Так, Ростовский завод изготавливал три варианта стандартного мушкета: легкий, промысловый и тяжелый, которые отличались только длиной ствола в 35, 45 и 50 дюймов соответственно. По сути, собирал, закупая все детали в Туле. Но это больше в нагрузку, так как именно тут находился самый крупный центр по отделке и украшению оружию. Один из сильнейших не только в России, но и в Европе, собранный в основном из иммигрантов, «закупленных» для этих целей с переездом.

В Муроме, напротив, основным было массовое производство. Сюда Демидов отдал пехотные пистолеты с укороченным до 8 дюймов стволом. И дела тут шли настолько хорошо, что Никита подумал отдать сюда и обычные, то есть кавалерийские пистолеты, дабы всецело сосредоточиться на массовом длинноствольном оружии.

Владимирский завод изготавливал мушкетоны дюймового калибра со стволом в 15 и 30 дюймов. Первые были обычными и самыми массовыми, а вторые назывались крепостными и оснащались откидным крюком для упора. Кроме того, предприятие выпускало ручные мортирки с длинными мушкетными прикладами и короткими стволами в калибре 3 дюйма для основной чаши. Они предполагали стрельбу ослабленными зарядами с рук, а также полными, но уже с упора как прикладом куда-то, так и с помощью откидного крюка.

В качестве вишенки на торте завод изготавливал складные кованые треноги. Достаточно крепкие, чтобы можно было их использовать в качестве переносного упора как для крепостных мушкетонов, так и для ручных мортирок.

В Дмитрове делали двуствольные версии стандартного карабина и пистолета. Ярославль же отличался выпуском нарезных егерских мушкетов. Их сокращенно тут называли винтовками и оснащали стволами длиной в 45 дюймов 50-го калибра. Это были, по сути, те самые кентуккийские винтовки, на которые невольно Алексей и равнялся. Из Тулы, кстати, сюда поступали лишь заготовки стволов, полученные прокатом. Дальше их уже тут проковывали на оправке, формируя внешнее восьмигранное сечение. Сверлили для калибровки канала ствола. Полировали. Нарезали…

Уйма муторного, долгого, кропотливого труда. Из-за чего Демидов и не стал оставлять у себя это производство. Не его это подход.

Здесь же из отбракованных стволов получали и карабины, именуемые штуцерами. В принципе, все то же самое, только длина ствола уменьшена до 30 дюймов. Ну и пистолеты нарезные. Не очень нужные, но не выкидывать же бракованные стволы? А так – какой-никакой спрос на них имелся. Причем по всему миру.

Костромской завод изготавливал еще более интересные вещи – нарезные крепостные мушкеты 100-го калибра и стволами в 50 дюймов. Здоровые такие. Тяжелые. Крепкие. Притом заряжаемые с казны. Затвор откидной вверх на защелке. Вместо унитарного патрона тут применяли латунную сменную камору с боковой трубочкой инициации.

Весьма и весьма непростое изделие, которое пока не удавалось производить количеством более полусотни в год. Во всяком случае, пока. Потому как нормального фрезерного станка сюда не поставляли ни единого, а без него такое оружие делать натурально ад.

Кстати, крепостной мушкет оснащался точно таким же откидным крюком, как и крепостной мушкетон или ручная мортирка, и мог в полной мере пользоваться как складными треногами владимирского завода, так и их стойками бортовыми.

Кроме того, в Москве действовали еще маленькие, но интересные мастерские. Буквально по десятку работников в каждой. Где шло «освоение выделяемых бюджетов» на интересные, но разные НИОКР. Глубоко факультативные для Демидова, сохранившего у себя довольно крупную опытную мастерскую для своих нужд.

Так, мастерская Джеймса Пакла, англичанина, переехавшего в Россию по приглашению царевича, занималась револьверными системами. Именно он в сотрудничестве с опытным производством ТОЗ и разработал капсюльный револьвер.

Джон Куксон, еще один оружейник-эмигрант из Англии, трудился над карманными пистолетами с компактным замком типа boxlock, который и разрабатывал по техническому заданию Алексея. Этакие дерринджеры своей эпохи.

В еще одной «пыхтели» над многозарядными системами с репитером Лоренцона. В четвертом – над переломными ружьями со сменными каморами, навроде тех, что использовали в крепостных мушкетах. Ну и так далее. Всего одиннадцать мастерских…

Целый мир!

Большего разнообразия и масштаба, чем в производстве стрелкового оружия, в России не было нигде больше в промышленности. Ибо важнейшее магистральное направление развития. И столько усилий не пропали даром. В моменте со складов выделили 41 мушкет крепостной да по 80 сменных камор на каждый, 227 винтовок, 317 штуцеров, 183 мушкетона крепостных и 698 обычных, а также 132 мортирки ручные с 25 тысячами гранатами чугунными. Кроме того, из обычного вооружения выделили со складов 964 тяжелых мушкета, тех, что с 50-дюймовым стволом для компенсации недостатка винтовок, а также 2270 кавалерийских и 820 пехотных пистолетов.

Прямо вот взяли и передали тем же днем, чтобы в Пермь отправить. И еще сколько-то до осени получится перебросить. Не так чтобы сильно много, но для защиты Иркутска должно хватить. С запасом. А там уже и армейские полки подтянутся, чтобы серьезно поговорить с этими незваными гостями…

* * *

Три галеона медленно покачивались на волнах.

Слабый ветер не позволял им разогнаться быстрее двух-трех узлов. А паруса хоть и не висели безвольными тряпками, но были безгранично далеки от туго натянутого состояния.

На кораблях было нервно.

Долгий переход из Ново-Архангельска в Охотск заканчивался, затянувшись из-за шторма, который заставил их больше месяца ремонтироваться на Гавайях. А тут еще и штилем запахло в канун прибытия.

Осталось то всего ничего… И ветер стих.

Раздражало это люто.

Всех.

И вот со смотровой площадки головного корабля замахали руками. Приметили что-то.

Минуту спустя по «матюгальникам»[23] передали – Охотск на горизонте. А через четверть часа стало понятно – там беда.

Реально беда.

Серьезная.

Стали даже доноситься отзвуки выстрелов.

Когда подошли ближе, ситуация прояснилась. Вокруг острова с поселением крутились многочисленные туземные лодки. Люди же в основном сидели на крышах и оттуда отстреливались. В церкви организовали баррикаду. Но такую – не внушающую доверия. Острог же, который когда-то тут был, еще года два как разобрали по ветхости. А новый так ставить и не начали. Все откладывали, надеясь, что многочисленность населения отвратит всяких охочих от проказ.

– Заряжай картечью! – раздался зычный голос капитана на головном корабле.

И словно волна, эта команда пробежала по эскадре.

Вместе с тем из оружейных комнат стали доставать оружие и раздавали личному составу, не занятому у орудий, на парусах и иных вахтах. В основном крепостные мушкетоны, мушкеты да пистолеты. Последних выдавали аж по два на брата.

Их заприметили.

Не сразу, но заметили.

И москитный рой мелких лодок направился к галеонам. Конечно, не тем большим, в две тысячи тонн водоизмещением, но тоже внушительным – порядка тысячи. С явным намерением взять их на абордаж.

Шестидюймовые карронады были избыточными для таких мелких целей. Однако других не имелось. Этот тип орудий являлся своеобразным стандартом и ставился практически везде на крупных кораблях России для унификации боеприпасов. Вот и сюда их воткнули. Так что открыли огонь именно из них. Сначала средней картечью, а потом и ближней…

Бой продолжался минуты две, может, три.

Увидев, КАК их разделывают с этих кораблей, туземцы развернулись и дали ходу. Стремительно вырываясь из зоны поражения по этому слабому ветру. На батарею, прикрывающую Охотск с моря, они тоже сунулись, но быстро отошли, сообразив, что к чему. А тут все было еще хуже. СИЛЬНО ХУЖЕ.

Там стояли полноценные 6-дюймовые пушки.

Серьезные.

Большие.

Длинные.

А потому стреляющие не очень часто. Но и они неприятно их удивили. Тут же злодействовали коротенькие карронады, наводящие натурально опустошение среди их рядов.

Кое-кто из них хотел выйти с острых углов, чтобы попытать свое счастье. Но ничего не вышло. Мушкеты и мушкетоны вполне справились с этими немногочисленными экспериментаторами.

В самом же Охотске потихоньку все стихало.

Чукчи, решившие ограбить самый дорогой торговый центр региона, спешно отходили. Очень не вовремя подошедшие корабли все испортили… Да и если честно, местные слишком уж ожесточенно отстреливались. Отчего внезапный налет почти сразу же обернулся большими потерями. И до подхода галеонов они уже почти весь день играли в кошки-мышки, ведя перестрелку. Не очень напряженную. Но тяжелую, приносящую им быстро нарастающие потери.

Чукчи пытались спровоцировать русских разрядиться, чтобы во время перезарядки подловить их стрелами. А те, в свою очередь, пробовали подбить как можно больше неприятеля. Не подставляясь. Отчего на тех же крышах они занимали позиции на обратных скатах. Высовываясь только на время выстрела, причем чуть-чуть. С соседних же домов их прикрывали, не давая обойти.

Тяжелая ситуация для нападающих.

Патовая, по сути.

Однако и для защитников опасная. Ибо если чукчи дождались бы ночи, то пошли бы в рукопашную, имея в ней преимущество из-за численности. Отчего у церкви пытались собрать ударный кулак и что-то порешать с доспехами, ну хоть какими-то, которых здесь меньше полусотни комплектов имелось, размазанных по всему поселению…

Глава 8

1711, октябрь, 29. Москва – Шверин – Париж

– Какой же большой… – тихо произнесла Серафима.

– Большой, – охотно согласился с ней царевич, глядя на строящийся храм Христа Спасителя.

– Еще года полтора-два, и начнем отделку, – каким-то особо воодушевленным тоном произнес патриарх. Он как узнал, что Алексей едет с инспекцией на стройку, сразу прискакал. От греха подальше. Так-то он ее контролировал, но царевич бывал порой чрезмерно суров.

С этим же храмом натуральная петрушка творилась. Начиная с места строительства. Изначально его хотели построить в селе Кунцево, но отказались от этой идеи. Слишком уж далеко от города, а храм задумывался кафедральным.

Начали думать, куда перенести.

Почти сразу стало ясно – нужно в черте города оставлять. Ставить на возвышенности да так, чтобы соблюсти и канон, и удобство использования. По обычаю ведь как? Алтарь должен к востоку стоять, а вход – ему в оппозицию, то есть к западу. Огибать храм при выходе из кремля августейшей процессии – моветон. Так что размещать его требовалось в восточной части города. А где там? Мест, в общем-то, немного. Ближайшее и самое подходящее – Вшивая горка, что за Яузой по берегу Москвы реки располагалась. Переименовать ее, разумеется, в Храмовую и не горку, а гору. Ну а что? С самомнением и у Алексея, и у Петра все было хорошо. Хотя, конечно, Москву-реку в Иордан переименовывать не стали. Рано. Пока в нее еще не столько промышленных отходов выливали, и она зимой замерзала. А Иордан – нет. Да и цвета не того вода. Но это дело было вполне решаемое…

Изначально архитектор предлагал царевичу построить здоровенную базилику. По аналогии со Святой Софией Константинополя или Святым Петром Рима. И эти варианты очень нравились царю. Но Алексей все же убедил его тут поступить иначе, чтобы выделиться. Так что начали строить храм крестово-купольной конструкции. Только очень большой. ОЧЕНЬ.

Центральная часть представляла квадрат со стороной в 24 сажени. От нее отходили прямоугольные лучи длиной в 12 саженей. Что давало пятно застройки немного за 11 тысяч квадратных метров[24].

Колоссальные размеры!

Это даже для XXI века весьма внушительно, а для тех лет и подавно. Особенно в плане пролетов, которые решили перекрывать с помощью чугунных ферм, отлитых фрагментами и собранных на заклепках и болтах[25], что позволяло формировать и красивые ровные своды потолков изнутри, и крутые скаты крыши снаружи.

Стены храма при этом возводили по-настоящему массивные и крепкие. Настолько, что не у каждой крепости такие имелись. Шутка ли – за сажень кирпичной кладки. И поднимались они на добрые 10 саженей. А потом вверх уходил барабан, переходящий в высоченный шатер, завершающийся маленьким куполом и большим крестом. Из-за подобной компоновки храм, в общем-то весьма крупный в основании, выглядел со стороны этакой свечкой.

Барабан и шатер с куполом, как и перекрытия делали из ферм, аналогичных перекрытию, которые также собирали наверху. А потом обшивали листами пудлингового железа.

Что еще?

Колокольня. Точнее, колокольни. Их имелось аж четыре штуки. Простенькие такие квадратные башни со стороной в пять саженей в основании крыльев здания. Они поднимались вверх, заканчиваясь не только собственно колокольней под маленьким куполом, но и проходом на смотровую площадку. Та шла вокруг барабана на уровне восьмигранного яруса…

Но это – в теории.

На практике пока шла стройка. И не только храма. Чуть в стороне сооружали огромный общественный нужник для прихожан. Двуярусный, с центральным входом и возможностью разом обслужить до четырехсот человек. А у реки возводили котельную для парового отопления храма. Да и вообще требовалось соорудить целую обвязку всевозможных построек. Вспомогательных. Дабы сам храм оставить как храм, и только. Алексей особенно настаивал на том, чтобы внутри не было ни лавок, ни прочих подобных помещений. Чтобы у злых языков не было повода шутить по поводу изгнания Христом менял.

– Лепота… – вдохновленно произнес патриарх, наблюдая за тем, как велся монтаж ферм барабана.

– Ты художников для росписи нашел?

– Пока нет.

– И чего ты тянешь?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

В России в 1700 году было введено не только летоисчисление от Рождества Христова, но и Новоюлианский календарь, который сохранил Рождество там, где ему и место, – 25 декабря.

2

На картинке к главе изображен другой тип экскаватора. Паровой, но с другой кинематической схемой. Описание же дано кинематической схемы, похожей на экскаватор Э-255, который Алексей в свое время видел и считал архаичным, кондовым.

3

Фут в СИ составлял 10 дюймов, или 254 мм. Два фута – это 508 мм, или 0,5 м.

4

Четыре фута – это 1016 мм, или 1 м. Такая толщина стены была выбрана с запасом, чтобы противостоять морозам «за сорок».

5

На современное место его перенесли в 1813 году.

6

Здесь расстояние дано условно.

7

Петр чрезмерно увлекался алкоголем и в оригинальной истории. Свой Всепьянейший собор он начал проводить в начале 1690-х и продолжал до конца своей жизни, дополняя его регулярными симпозиумами (здесь – в значении «пир»). И там, и там все превращалось в лютую пьянку по его настоянию. При этом именно Петр стоял за активным распространением в России водки, которую любил и ценил. До него напиток этот широко бытовал в польско-литовских землях (с XIV века примерно) и в России распространения особого не имел. В довесок стоит отметить приступы агрессии, которые купировала Екатерина I (лаской усыпляя). По всем признакам они очень походили на типичные приступы алкогольной агрессии, а Скавронская просто обладала талантом отправлять буянящего человека во II–III стадии алкогольного опьянения поспать. Здесь же ситуация усугубилась.

8

Чосон – единое корейское государство, существовавшее с 1392 по 1897 год. В это период им правила династия Ли. А оно само с начала XVII века являлось данником от Цин, а потом, по сути, сателлитом.

9

Маркизова лужа – ироничное, фольклорное и просто разговорно-бытовое название Невской губы – части Финского залива от устья Невы до острова Котлин.

10

Целью китобоев было в первую очередь обеспечение Охотска и его округи китовым мясом. Может быть, не самым вкусным, но полезным и легкодоступным. Заодно и соседей из числа коренных народов можно подкармливать, вовлекая в сотрудничество еще и с помощью этого инструмента.

11

Со второй половины XV века до конца XVIII века княжество Мацумаэ контролировало лишь южную четверть острова Хоккайдо. Это привело в 1778–1792 годах в борьбе с русскими за айнов, включая восстание айнов против японцев в 1789 году. Но инициатива казаков не получила поддержки правительства, и они были вынуждены отступить.

12

В первую очередь это связано с началом интенсивного производства железа путем передела чугуна в пудлинговых печах, что сильно увеличило количество доступного железа и снизило его цену. Но настоящий прорыв был при введении в практику конверторов и особенно мартеновских печей. Пилы употребляли и до того, но крайне ограниченно, как правило используя в качестве специализированного профессионального инструмента.

13

Бани-землянки (с топкой по-черному) существовали с глубокой древности, но не их не использовали широко.

14

Группа племен, проживавших в Минусинской котловине.

15

Квадрат верста на версту в новой СИ это 2,54×2,54 км.

16

Здесь речь о западных шошонах.

17

100 на 100 саженей в СИ – это 254 на 254 м.

18

20 саженей в СИ – это 50,8 м.

19

В 1710 году с трудом завершили реформу управления, которая сформировала при царе правительство современного типа. С министрами, отвечающими за отдельные ведомства, и канцлером, который их курировал и ими управлял на правах премьер-министра. Главной сложностью оказалось сформулировать структуру и разграничить обязанности, ну и найти людей для аппарата, так как функционал немало поменялся по сравнению с приказами. Компетентных управленцев было очень мало, поэтому министерств вышло аж три дюжины. С достаточно узкой специализацией.

20

400 верст в СИ – это примерно 1000 км.

21

В России установлена система обозначения калибров стрелкового оружия в сотых долях дюймах. В этом фрагменте будут упомянуты 50, 70 и 100 калибр – это 12,7-мм, 17,78-мм и 25,4-мм.

22

Здесь и далее стволы в 8, 12, 15, 25, 30, 35, 40, 45 и 50 дюймов это 203, 305, 381, 645, 762, 889, 1016, 1143 и 1270 мм.

23

Здесь имеются в виду обычные жестяные рупоры.

24

24 сажени = 60,96 м, 12 саженей = 30,48 м; если быть точным – 11 148 м2. При такой площади и компоновке храм мог вмещать порядка 20 тысяч прихожан.

25

В данном случае автор равнялся на технологии, примененные в так называемых чугунных куполах Исаакиевского собора, Белого дома и прочих. Только без подъема готового изделия.