Полная версия:
Иван Московский. Том 4. Большая игра
Конечно же, у него не было никаких сведений, подтверждающих не то что злоумышление, но и даже участие Андрея Васильевича в заговоре. Как и его сопричастность с убийцей. Но разве его это остановило? Обвинения оказались в должной степени неожиданными, чтобы заставить дядю растеряться и начать оправдываться. А дальше? Дальше всё решил клинок.
Но на самом деле ему было неизвестно, кто на него покушался. И этот кто-то, скорее всего, остался безнаказанным, прикрывшись амбициями аристократа. Ведь, судя по всему, кто-то Андрея Васильевича сподобил на эти свершения. Сам-то он вряд ли решился бы. Кто-то на ушко нашептал нужные слова, когда понял, что удара кинжалом не хватило. И этот кто-то и был, скорее всего, связан с убийцами и заказчиком покушения.
Оставалось только выяснить – кто это всё сделал. Но увы. Докладывать Евдокиму особенно было и нечего.
Личность нападающего не удалось установить, даже несмотря на то, что Евдоким отреагировал оперативно. Сразу после смерти убийцы люди из контрразведки доставили его тело куда надо, раздели, тщательно всё обыскав. Потом привели в порядок и сняли гипсовую маску. Но не только с лица, а со всего тела. И в самые сжатые сроки её превратили в пустотелую гипсовую скульптуру, армированную тканью. А потом ещё обработали шпаклёвкой и раскрасили, отметив все раны, родинки и прочие отметины на теле. Ну и цвет глаз, само собой, не забыли. Волосы так же прицепили. Подходящие. Применив для крепления воск. И уложили нужным образом.
Благо, что в ведомстве Евдокима уже трудилась целая свора художников и скульпторов, без которых в его работе было не обойтись. «Фотопортреты» иной раз требовалось составить или вот так – «увековечить» внешность трупа для последующего расследования.
В общем, меньше чем через пару суток перед глазами следователей имелся визуально очень реалистичный манекен покойника. А тело отправили на вскрытие в Анатомический театр. И для обучения будущих медиков, и для попытки выяснить что-то о состоянии здоровья и старых ранах, что уточнит картину персонажа.
Однако это ничего не дало.
Вообще ничего.
Евдоким проработал, наверное, всех священников и более-менее уважаемых людей. Но никто этого парня лично не знал и тесно не общался.
Контрразведчики нашли место, где убийца остановился. Но там он жил нелюдимо, выдавая себя за грека-священника. Однако византийцы его не знали. Видели иногда, но не более того.
Составил карту мест, где этого персонажа видели люди. Где и что он покупал. Какими монетами расплачивался. И так далее, и тому подобное. Получилось очень подробное досье. Однако оно не отвечало на ключевые вопросы: кто он и откуда и – главное – кем являются его подельники.
По лекарям – тоже всё оказалось тухло и глухо.
Они все, как один, утверждали, что ничего не злоумышляли против короля. Что лечили его со всем радением, применяя лучшие из известных им методов. Даже пытки к ним применялись, но умеренные. Чтобы «не портить товар». Но они ничего не дали. Никто ни в чём не сознался.
– Скверно это слышать, – резюмировал доклад король.
– Государь… – попытался было оправдываться Евдоким, но Иоанн его остановил жестом руки.
– Хоть что-нибудь удалось выяснить?
– Удалось установить всех, кто участвовал в подбивании горожан к смуте. А также найти и задержать тех, кто кричал обидные слова вашей супруге.
– Всех?
– Почти, – немного смутился Евдоким. – Установить удалось всех. Но кто-то погиб. Кто-то сбежал из города. Кто-то прячется. На оставшихся живых мы со слов знающих их людей составили портреты со списком примет и раздали городской страже. На случай, если они вернутся или их кто заприметит.
– Хорошо.
– Что делать с теми, кто гадости кричал?
– Их уже опросили?
– Да. Через них вышли на людей покойного Андрея Васильевича. Но те из города уже сбежали. Скорее всего, они отправились в Тавриду, под крылышко его супруги.
– Направьте ей письмо с перечнем этих мерзавцев. И поставьте условие – или она их выдает, или я ввожу в Тавриде прямое управление, присоединяя её к королевскому домену. В силу малолетства наследников и участия их родителя в бунте против короля.
– Слушаюсь, – кивнул Евдоким.
– Тех же, что ты уже задержал, распорядись повесить. Прилюдно. Голышом. С табличкой «Разбойник» на груди. И руки не вязать. И шею не ломать, дабы поплясали в петле.
– Так там же бабы есть.
– Всё равно повесить. Всех. Вдоль дороги, идущей на Тулу соорудить виселицы одиночные. По числу виновных. И как всё будет готово – одним днём вздёрнуть. Раздеть. И гнать их толпой вдоль виселиц. Вешать. Ждать, пока издохнет очередной мерзавец на глазах своих подельников, и дальше двигаться. Под конец оставить самых зрелых и матерых. Поначалу вешать молодняк. Ясно?
– Ясно, – нахмурился Евдоким.
– Али не любо тебе такое решение?
– Там и случайные люди встречаются. Дядька твой ведь нанимал охочих. И детей ремесленников да прочих уважаемых горожан там хватает. Нехорошо их такой лютой смерти придавать.
– А бунтовать супротив меня хорошо?
– Так не ведали они, что творят. По всей Москве слухи ходили, что ты помер. А во дворце супруга твоя и Данила самозванца посадили. Народ же любит тебя. Вот и возмутился без всякой задней мысли. Они ведь шли тело твоё вызволять из плена, дабы похоронить по-людски. Встречались среди этих активистов и мерзавцы, что дяде твоему служили и знали, что творят. Но большинство смущено опасными разговорами.
– И что ты предлагаешь?
– У меня есть список тех, кто однозначно повинен смерти. Их и казнить, как ты сказывал. Но есть и другие. Как с ними быть – тебе решать. Но не лишать жизни и не увечить. Они ведь не со зла.
В зале воцарилась тишина.
Иоанн думал.
Его душа жаждала крови.
Но слова Евдокима были услышаны. И эти люди действительно не выглядели злодеями. Просто теми, кто поддался на провокации. По сути-то, их и наказывать было не за что. Они ведь шли его спасать. Ну ладно, не его, а всего лишь тело. Но дело всё равно благое…
– Хорошо, – после достаточно долгой паузы произнёс король. – Тех, кого считаешь виновным, – повесить. По остальным – подай мне список. С пояснениями. И свои предложения там изложи.
– Слушаюсь, Государь, – прямо расцвёл Евдоким.
Остальные тоже если не заулыбались, то посветлели лицами. Никто не хотелось, чтобы их король срывался в пучину кровожадности. Как с таким монархом дальше жить-то? Ведь в любой момент может случиться приступ, и, не разобравшись в вопросе, уступив своим эмоциям, он отдаст приказ о казни. Это ведь конец… просто конец.
По сути, уступив доводам Евдокима, Иоанн подписал себе путёвку в жизнь. Он показал своим людям, что всё ещё здоров на голову и не представляет угрозы для собственной стаи.
– А как ты с ними поступишь? – поинтересовался Даниил.
– Они деятельные натуры, что не желают делом своим прямым заниматься. Как мне с ними ещё поступить? Буду лепить из них приказ пропаганды.
– Что? Про-па-ган-да. Это что?
– Дословно переводится с латыни «подлежащая распространению». В чём была главная беда этого кризиса? Правильно. В том, что люди не ведали ничего. И это плохо. Этим-то злодеи и воспользовались. Вот нам и нужно это предупредить. Создать приказ, что станет доносить до горожан любые сведения.
– А они справятся?
– Пока не попробуем – не узнаем. М-да. Слушай, тебе удалось выяснить хоть что-то по делу о покушении? – вновь вернулся к нему Иоанн.
– Кое-что удалось. Совершенно точно я могу утверждать только одно – он не эллин. Во всяком случае, этот человек прибыл в Москву не с ними и почти никак с ними не общался. Случалось, конечно. Но редко. Он словно избегал их.
– Избегал?
– Именно. Люди, приехавшие с Патриархом, старались селиться рядом. Всё-таки чужая держава. Чужбина. Вокруг никого, кто по-ихнему говорит. Так что волей-неволей держались они своих. И до сих пор держатся. А этот поселился отдельно и особняком стоял. Это очень странно.
– Он мог бояться того, что его узнают?
– Мог. Но, по отзывам эллинов, говорил он на их языке хорошо, но с акцентом. Они сами его не считали своим.
– Каким акцентом?
– Итальянским, – произнёс Евдоким. Потом заглянул в бумажку и поправился: – Северо-итальянским.
– Час от часу не легче, – вздохнул король.
– И не говори, – покачал головой начальник контрразведки.
– Ты проверил этот след?
– С католиками я проработал вопрос настолько, насколько это вообще возможно. С ними он общался ещё меньше и вообще стороной обходил.
– Твои предположения?
– Никаких, Государь. Нужно отправлять в Италию людей с его портретами. И искать концы. Хоть какие-то.
– Нунций как отреагировал на это?
– Я ему ещё не говорил ничего.
– Наверняка уже знает, что ты опрашивал его людей по поводу этого персонажа. Ты думаешь, он не догадался о том, кто этот человек?
– Все догадываются, – пожав плечами, заметил Евдоким.
– И все начинают думать, что ты – и, как следствие, я – подозреваем их. Не так ли? И начинают оправдываться, оправдываться, оправдываться. Помощь предлагать. И всё такое. Предлагали ведь?
– Предлагали.
– И что?
– Нунций не предложил ничего конкретного. Он просто сказал, что я могу обращаться к нему за помощью в любое время. Потому что тот, кто совершил покушение на тебя, Государь, в разгар подготовки Крестового похода, однозначно враг Церкви. Ибо только враг может пытаться сорвать столь важное дело.
– Вот и обратись к нему. Обратись. Я уверен, что Святой Престол тут ни при чём. Ему это покушение попросту невыгодно. Мягко говоря, не выгодно. Рыть они будут носом – дай Боже. Передай ему пачку портретов и попроси задействовать ресурсы Рима, дабы найти – откуда этот мерзавец и кто его нанял.
– А если они станут вести свою игру? – резонно поинтересовался Даниил Холмский, который после событий весны стал особенно близок к королю. В том числе и в таких вот делах.
– Разумно, – кивнул Иоанн. – Тогда вот что. Пусть люди Вакулы туда едут. И ищут.
– Северная Италия большая, – заметил первый заместитель приказа разведки – Вакула. Он там отвечал за разведывательно-диверсионную деятельность и являлся командиром отряда спецназа.
– С Генуей мы тесно дружим. Там весь город солидно поднялся от торговли с нами. Никто из местных не возьмёт такой контракт. Хуже того – сдаст нанимателя. А уж Людовико, которому они, без всякого сомнения, сообщат, довольно быстро открутит голову злодеям. Другим городом, где всегда можно найти разного рода странных людей на самые безумные дела, является Венеция. Вот с неё и начни.
– Думаешь, работорговцы? – выгнув бровь, спросил Вакула.
– Вряд ли они. Одно дело рабами торговать, и совсем другое – покушаться на монарха. Хотя… чем чёрт не шутит? Проверьте и их. Но осторожно. Если это они, то вас, без всякого сомнения, там ждут.
– А если это султан? – спросил начальник разведки.
– Мехмед?
– Да. Для него этот Крестовый поход представляет смертельную опасность. А если ты, Государь, погибнешь, то и похода не будет. Больше нет людей в должной степени авторитетных, чтобы его возглавить.
– Разумно… но султан обычно так не поступает.
– Времена меняются, – произнёс Евдоким. – Ранее и на монархов покушений таких не устраивали. Во всяком случае, у нас.
– Действительно. Их тихо и мирно травили, – хохотнул Иоанн.
– Что ты имеешь в виду?
– А то и имею. Матушку мою как убили? Потравой. А сколько ещё супружниц великокняжеских так со свету сжили? А самих Великих князей? Ведь раньше никто тем делом не беспокоился. Преставился и преставился. Поди разбери от чего. А если потихоньку кормить мышьяком или ртутью, то сразу и не поймёшь, от чего человек умер. Он ведь начнёт болеть. Сначала потихоньку. Потом всё больше и больше, по мере накопления яда в организме. Отчего преставится он совершенно обыденно в глазах окружающих. Скажешь, что так не делали?
– Делали, Государь.
– Мехмеду выгодно меня убить. Но… для него это урон чести, если это всплывёт. Он же великий завоеватель, а не Луи Паук.
– И всё же…
– Как знаешь. Тогда проверь и этот след. В былые времена у магометан была организация, называемая обществом хашишитов или как-то так. Их ещё именовали ассасинами. Это были религиозные фанатики, одержимые убийством неверных или еретиков. Разумеется, не всех, а тех, на кого укажет их лидер – старец горы, получавший заказы на устранение тех или иных людей. Страшная организация. Но её уже давно нет. Уничтожена под корень. Хотя, возможно, какие-то концы остались.
– Понял, – кивнул начальник разведки.
И совещание довольно быстро свернулось, потому что основная тема была в целом исчерпана.
Евдоким выходил последним. У него было с собой много бумаг, которые он разложил, из-за чего потратил некоторое время на их сборку обратно в папку. И вот когда он уже почти прошёл дверь, Иоанн произнёс:
– Евдоким, а тебя я попрошу остаться…
Глава 6
1480 год, 17 мая, МоскваНесмотря на довольно обширную и насыщенную по местным меркам жизнь, Иоанну казалось, что он бездельничает. Что и не удивительно. Ведь большинство людей, поживших в начале XXI века, получили «профессиональную деформацию», связанную с огромным потоком информации, в котором они живут. И оказываясь от него отрезанными, испытывают дискомфорт. Пусть хотя бы радио и телевизор, а вещают. Даже и какой-нибудь вздор вроде новостей или остросюжетных дебатов рептилоидов по РенТВ. Ну или на крайний случай на рынок сходить и поболтать с продавцами или во дворе посидеть да потрепаться.
Конечно, встречаются и такие люди, которым благодатно находиться в информационном вакууме, но в XXI веке это почти наверняка асоциальные личности. Как минимум. Потому что всякого рода любители «уединения на природе» стремятся к кратковременному отдыху в тишине, а не к постоянному «гулу пустоты».
Так вот Иоанн был полноценным продуктом своей эпохи. И буквально изнывал, когда ему не хватало информации. Он реально задыхался от её нехватки. А как её можно добыть?
Газет нет. Интернета нет. Ничего нет. Ну… книги-то есть. Но их мало, и они довольно специфические. Что совокупно и служило причиной гиперактивности Иоанна. И годы, проведённые в этой увлекательном времени, повлияли на него несильно. Личность-то сформировалась. Давно и основательно.
Как король, он нёс три основные функции.
Первая – функция молитвы. Для общества, насквозь пропитанного религиозно-мистическим субстратом, эта функция была приоритетна. По большому счёту она и сейчас, в XXI веке, находит своё отражение в мышлении масс. «Кошка бросила котят, это Путин виноват». Шутливое высказывание, не так ли? Скорее, даже глумливое. Все понимают, что это шутка. Но только потому, что слишком нарочито и вычурно обозначена ситуация. Однако во многих иных моментах, подчёркнутых не так явно, люди легче принимают на веру тезис, по своей природе ничем не отличимые от этого. Разве что нарочитостью высказывания.
Почему так происходит?
Потому что главный в ответе за всё. Это подсознательный фактор, который хочешь не хочешь, а будет постоянно довлеть над сознанием. Да, если ты должным образом образован и твой уровень осознанности высок, ты можешь контролировать эти подсознательные позывы. Но много ли таких людей?
В Средние века и Новое время ситуация была ничуть не лучше. Засуха? Так за грехи. А почему Бог не помиловал? Так царь-государь наш плохо молился…
Вот и приходилось Иоанну свет Иоанновичу посещать все службы, которые требовалось. Без прогулов. Причём делать это публично. Чтобы люди видели – старается. А даже если что-то пойдёт не так, то им легче будет осознать факт чрезвычайной тяжести их грехов. Что даже вот такое старание замечено не было.
Второй по значимости являлась представительская функция. Король должен «торговать лицом», являя его там, где надо. Присутствовать, участвовать, возглавлять, председательствовать и так далее. Даже банальное посещение стройки, и то – бонус. Просто потому, что в присутствии монарха никто не станет халтурить и бездельничать. Во всяком случае, в его поле зрения.
Третьей же функцией было управление. Как это ни смешно, но она даже сейчас для главы государства носит скорее факультативный характер. Ведь всегда есть те, кому можно поручить то или иное дело. Брат, сват, аристократ какой высокородный или ещё кто. Так уже повелось, что монархи редко много уделяли внимания этому направлению. Иоанн же поначалу наоборот – фокусировался на нём и в ручном режиме управлял государством. Сейчас же, получив к 1480 году более-менее вменяемое правительство, он оказался… не у дел, что ли.
До ранения и болезни он о том и не догадывался. Всё думал, что не справятся. Что ему нужно совать свой нос всюду. Однако более двух месяцев, на которые он вывалился из работы, показали – глупости всё это. Его приказы-министерства работают. Не как швейцарские часы, конечно. Но очень прилично. Во всяком случае, особенных вопросов у него они не вызвали.
И получилось так, что у Иоанна из обязанностей выпала эта функция. Не полностью, но преимущественно. А первые две занимали очень мало времени. В итоге он оказался после своей болезни в положении обычного монарха тех лет, которые традиционно проводили свою жизнь в праздности, развлечениях и прочих бессмысленных вещах. Например, в охоте, каковой они предавались страстно, много и спускали на неё весьма прилично ресурсов. Просто потому, что до черта свободного времени и куда ещё его тратить – не ясно.
Нашему герою это всё было не по душе.
Соваться обратно в ручное управление державой он не хотел. Понял – глупо это. Ему нужно выстроить государственный аппарат, который исправно работает без его участия. А как это сделать? Люди должны набить руку. Получить опыт.
Нельзя научиться плавать, если сидеть на берегу. Нужно плавать. Пытаться. Пробовать. Ошибаться. Нарабатывать опыт.
Да, контроль за этими ребятами нужен. Выборочный, произвольный, внезапный. Но в целом – пущай трудятся.
А что ему остаётся? По церквям ходить да торговать лицом?
Скучно. И масса времени пустует. Что для его деятельной натуры совершенно нестерпимо. Так что он сосредоточился на своих «хобби», насколько вообще эти вещи можно было так назвать. Их со времён появления в этой эпохе у Иоанна было два. А именно книги и производство. Вот ими он и занялся с размахом. Особенно теперь, когда у него под рукой появился чудовищный массив книжников разного толка из Константинопольского патриархата, из которых он и сформировал несколько рабочих групп.
Первая трудилась над Синхронными хрониками – большой работой, в которой сводились исторические сведения. Эти священники перекапывали все те ворохи рукописей и книг, которые он все эти годы покупал, грабил и иными способами приобретал. И сухую выжимку лаконичных сведений заносили в специальную таблицу. По годам и регионам. Известный мир был разбит на несколько условных регионов: Романия, Византия, Германия, Словения, Скандинавия, Татария, Сайберия, Либия, Персия, Индия, Аэрия и Мавритания[20]. Ну и иные земли, которые отмечались отдельной общей колонкой, появляющейся эпизодически.
Сам же Иоанн в этой работе выступал редактором-корректором, который раз за разом вычитывал то, что делала рабочая группа. Вносил правки. Писал им поручения, а также статьи на разные понятийные темы вроде: «Что такое феодализм?», «Периоды и эпохи» и так далее, которые планировал вставить между таблиц хроники.
Вторая рабочая группа трудилась над кодексом Юстиниана и другими юридическими актами.
Иоанну требовался судебник. Потому что вся страна его до сих пор жила по нормам Правды Ярослава. Ну с поправками и дополнениями. Не суть. Беда в том, что судебник этот устарел уже в момент написания. Сейчас же, спустя пять веков, и подавно. А без нормальной нормативной базы развитие государство может быть только хаотичным.
К судебнику король подошёл максимально вдумчиво. Сам Иоанн не был юристом, поэтому желал видеть текст предельно понятным для читателя. Настолько, чтобы разночтения не возникало, а трактовка требовалась минимальная. С другой стороны, он планировал охватить и структурно упорядочить всё так, чтобы этой книгой можно было удобно пользоваться. Вопрос земли интересует? Так иди в этот раздел. Наследства? В тот. Процессуальный? Сюда. И так далее.
Понятное дело, что кодекс Юстиниана к концу XV века «слегка» устарел, поэтому Иоанн и занимался тем, что с помощью рабочей группы агрегировал материалы по всему европейскому праву. Во всяком случае, по ключевым его направлениям и кодексам.
Священники-византийцы составляли выписки. Потом компилировали их после корректуры короля. Потом ещё раз переделывали после того, как Иоанн пройдётся по этим текстам пером – черкая и фиксируя всякие замечания да дополнения.
И так по кругу. Пока текст не утвердится и не отшлифуется.
Но дело это медленное.
Отсутствие компьютера и каких-либо библиотек немало тормозило процесс работы как над Синхронными хрониками, так и над Кодексом Иоанна. Всё вручную. Всё в бумажном виде. Да при остром дефиците информации. Так что, чтобы нормально себя загрузить, он сформировал третью команду из священников-ортодоксов, которые трудились над универсальной энциклопедией, в проекте которой он хотел повторить что-то в духе БЭС или Британики. И четвёртую группу, нацеленную на детальную проработку Истории Руси. И пятую, и шестую, и седьмую… и пятнадцатую.
И всё равно у него оставалось весьма прилично свободного времени. Охотой ведь он не увлекался, балов не давал, пьянки не пьянствовал… Да и вообще слыл до крайности скучным человеком среди аристократов этих лет.
Вот он и трудился над всякого рода пространными проектами вроде Табели о рангах и участвовал во втором своём хобби – промышленности. Но максимально опосредованно. На уровне дискуссий, бесед и ограниченного инженерно-технического сопровождения. Потому что горячая пора прошла, и теперь, как и в ситуации с управлением, люди должны получить навыки. Они должны научиться. Должен сформироваться коллектив, который может делать сам. А не тот, который в рот королю заглядывает по каждому вопросу. Но участвовал… всё равно участвовал…
Леонардо да Винчи любил посещать короля Руси. И ценил их беседы. Это было увлекательно, познавательно и полезно. Вот и сейчас – шёл к нему на приём с приподнятым настроением.
Зашёл.
Доложился.
Положил на стол короля папку со своими эскизами, а сам стал нервно раскачиваться, теребя руки.
– Да ты садись, – махнул Иоанн ему на стул у стола. – В ногах правды нет. Тем более что тебя они плохо держат. Вон как шатает. Не выспался, что ли?
– Да, мой король, – нервно улыбнувшись, произнёс Леонардо и сел.
– Это весьма неплохой эскиз корабля. Но для чего он?
– Как для чего? Ты же просил.
– Ты меня не так понял. Всё верно, я просил тебя попробовать спроектировать корабль. Но не указал задач, какие он станет решать. Вот я и спрашиваю – под какие цели ты его спроектировал.
– Хм… возможно для войны.
– Возможно?
– Признаться, я не задавался таким вопросом.
– А что ты ставил во главу угла?
– Чтобы этот корабль был самым быстрым.
– А зачем?
– Как зачем?
– Ну ложкой хлебают похлёбку. Кружкой чай пьют. Ножом режут хлеб. А какие практические задачи я смог бы решать с помощью такого корабля? Зачем вообще нужна скорость кораблю? Понятно, что быстро плавать. Но зачем ему быть самым быстрым?
– Чтобы быстро преодолевать большие расстояния. Ты ведь, Государь, торгуешь с Италией. Ганзейские пираты ныне кишат на Балтике и Северном море. И такой быстрый корабль сможет легко уходить от них.
– А много ли он увезёт груза?
– Не думаю.
– Тогда зачем ему плавать так далеко? Какой с этого прок? Письма возить? Или, может быть, послов?
– Может быть… – задумался Леонардо.
– Вот что, твой эскиз очень хорош. Но я думаю, что ты начал не с того конца. Понимаешь, любой корабль нужен для выполнения каких-то конкретных прикладных задач во вполне определённых условиях. Например, дальние перевозки грузов по морям, кишащим пиратами. Это очень важная и нужная задача. Но одной скорости для её решения явно недостаточно. Давай представим, что корабль попал в шторм и временно не может развивать своей скорости. Такое возможно? Конечно. Не станет ли предложенный тобой корабль лакомой добычей для пиратов? А если штиль?
– Всё верно, – кивнул да Винчи. – Значит, к парусам ему нужно поставить вёсла. Много вёсел. Чтобы он мог, как галера, разгоняться на них.
– Много вёсел требуют много гребцов. А дальние переходы требуют команду как можно меньшую. Ибо на каждого человека нужно везти еду и воду. Каждому человеку нужно выделять место для отдыха. Не так ли?
– Так. Но как тогда быть?
– Если в рамках выбранной стратегии не получается добиться результата, то стратегию нужно менять. Вот захотел ты сделать быстрый корабль. Хорошо. Но скорость корабля не только его сильная сторона, но и его слабость. Значит, что?
