скачать книгу бесплатно
В практике Тимура этот случай стал единственным в своем роде.
Маленького Мухаммеда Тарагая тут же забрали у его матери, и в последующем он воспитывался при дворе Тимура под надзором его бабки Сарай-Мульк-хатун, ханской дочери.
Из множества внуков, которые точно так же воспитывались при дворе в Самарканде, Тимур почему-то выделял именно этого мальчика. Когда тот подрос, великий эмир в свободное время мог часами беседовать с ним.
Заметив это, придворные, дабы угодить Тимуру, стали называть мальчика Улугбеком, то есть, “великим господином”.
Возможно, поначалу такое прозвище имело легкий ироничный оттенок, но со временем оно закрепилось при дворе и сопровождало Улугбека до самой смерти, фактически став его именем, под которым он и вошел в историю.
Когда Улугбеку исполнилось десять, Тимур устроил пышную, хотя и символическую свадьбу для него и еще девяти других своих внуков. При этом Улугбек получил в жены ханскую дочь, а вместе с ней и право именоваться отныне “гурганом”. Между прочим, Улугбек настолько дорожил этим титулом, что даже подписал им главный труд своей жизни – “Звездные таблицы” (“Зидж-и джедид-и Гургани”).
Но увлечение астрономией придет еще нескоро.
А весной 1409 года собственное прозвище “Улугбек” – “великий господин” казалось 15-летнему юноше, скорее, издевательским.
Ведь его отец Шахрух, поставив сына наместником в Самарканде, ограничил его во всем, фактически передав реальную власть в руки двух опекунов – эмиров Шах-Малика и Шейх-Нуреддина.
Конечно, опекуны внешне демонстрировали по отношению к молодому мирзе предельную лояльность и всемерное почитание, но делали все по-своему.
А Улугбек уже томился мечтой, нет, пока еще не о звездах, а о военных походах, о победах, о славе, о повторении того пути, который проделал его знаменитый дед.
Остро переживая свою зависимость, юноша нередко уединялся в часы отчаяния в “высочайшей библиотеке”.
Что же это была за библиотека? Действительно ли книги, собранные в Голубом дворце, являлись бесценной сокровищницей мысли?
Сохранилось указание Тимура, где говорилось: “Я протягивал руку помощи путешественникам всех областей и всех государств, чтобы иметь известия о чужеземных царствах, я посылал во все страны купцов и начальников караванов, приказывая им привозить мне самые редкие вещи, которые можно встретить в Хотане, Китае, Индостане, городах Египта, Аравии, Сирии, Рума и даже на острове Франков”…
Несомненно, что под “редкими вещами” подразумевались и книги.
Приведенную фразу следует понимать так, что “купцы и начальники караванов” должны были привозить в Самарканд книги из тех стран, с которыми Тимур поддерживал мирные отношения, ну, а на оккупированных территориях он сам брал, что хотел.
Каковы же были личные приоритеты Тимура в сфере человеческих знаний, запечатленных в книгах?
Уже говорилось, что из светских наук Тимур отдавал предпочтение истории и сам хорошо ее знал.
Вместе с тем, он вообще ценил всякие знания, особенно, если они могли принести практическую пользу. Он поддерживал ученых, занимавшихся медициной, математикой, астрономией… Еще одним предметом его постоянных интересов были архитектура, ведь Тимур задумал сделать свою столицу Самарканд самым блистательным городом мира, окружив его кольцом городов-спутников, каждый из которых носил имя той или иной мировой столицы.
Историки, утверждавшие, что Тимур не умел читать, тут же сообщают, что он производил впечатление человека образованного, и что держал при себе “чтецов рассказов” (касса-хан), которые читали ему различные сочинения в часы досуга полководца.
Но даже если он так и не сумел, при всех своих талантах, овладеть грамотой, то уж точно хотел видеть образованными не только своих детей и внуков, но и последующие семьсот поколений своих потомков.
Стало быть, стимул систематически собирать по всему миру книги, у него был серьезный.
У Тимура было более тридцати только “законных” внуков (а уже подрастали и правнуки), и к каждому из них был приставлен воспитатель. Известно, что воспитанием Улугбека в его детские и отроческие годы занимался Ариф Азари, талантливый и высокообразованный поэт.
Вообще, в Кок-сарае – Голубом дворце сложилась своеобразная “академия”, в которой и получали образование наследники Тимура.
Важной частью этой школы была “высочайшая библиотека”.
Зная ненасытные аппетиты великого эмира касательно всего, за что бы он ни брался, нетрудно предположить, что масштабы этой библиотеки тоже были поистине “тимуровскими”.
Речь должна идти, несомненно, о десятках тысяч томов и рукописей, в том числе редчайших, уникальных, включая те, что принадлежали перу античных авторов и считались в Европе утерянными.
Причем в этом собрании были представлены все разделы знаний: от истории и математики до астрологии и мистики.
…Общение с книгами помогало любознательному парню, мечтавшему о ярких событиях, легче переносить свое подчиненное положение.
В этот же период сформировалось его острое стремление к личной свободе и независимости.
Между тем, ситуация вокруг юного мирзы стремительно менялась.
Дальновидный Шахрух вовсе не случайно приставил к нему именно двух опекунов, да еще из числа тех, между которыми “пробежала черная кошка”.
Оба опекуна мастерски подсиживали друг друга, каждый из них скрытно доносил в Герат на второго, и это ни для кого не было тайной.
Противоречия между двумя эмирами постепенно переросли в открытую вражду.
Наконец, Шах-Малик путем подкупа устроил так, что его соперник был убит своим же нукером.
Отрубленную голову Шейх-Нуреддина, обвинив того в измене, Малик возложил к ногам Шахруха, который как раз прибыл в Самарканд.
Но уловка не сработала.
Шахрух разгневался и отправил Шах-Малика в изгнание.
Так уж совпало, что именно к этому времени Улугбек достиг совершеннолетия.
И вот сбылась его заветная мечта: он стал не номинальным, а фактическим хозяином Самарканда!
Вассал своего отца
Напрасно Улугбек так радовался якобы обретенной свободе!
Отец прислал вместо Шах-Малика другого “управляющего” – брата своего доверенного визиря Хавафи, и тот точно так же повсюду совал свой нос и распоряжался делами по собственному усмотрению, без оглядки на молодого государя.
Но Улугбек уже не был мальчиком.
Он достиг того возраста, в котором его дед отлично обходился без опекунов.
Так отчего бы и ему, Улугбеку, не заявить во весь голос о своих правах и притязаниях? Отчего бы не продемонстрировать перед подданными, да и отцом тоже, свою воинскую доблесть?
А для этого и нужно-то лишь выступить в поход и сразиться с врагом.
Надо одержать красивую, блистательную победу, и тогда отец поймет, что его старший сын повзрослел, и перестанет досаждать своей навязчивой опекой и ставить в пример свою выжидательную осмотрительность.
Улугбек ничуть не сомневался в своих военных талантах и даже надеялся втайне, что по масштабу они не уступают дедовским.
Что же касается военной науки, то разве он, Улугбек, не постиг ее секретов в должной степени?
В течение пяти последних лет жизни великого эмира, Улугбек неотлучно находился в его лагере.
Сначала дед пожелал, чтобы Улугбек сопровождал его в походе в Малую Азию, в походе, венцом которого стала победа над Баязидом Молниеносным.
Затем дед взял его с собой в свой последний поход на Китай.
Конечно, Улугбек был тогда еще слишком мал, чтобы даже думать об участии в сражениях, но он отлично помнил наставления деда о секретах, ведущих к успеху, о тонкостях военного искусства, об осадных машинах, об управлении огромными массами пехотинцев и всадников…
Уже после смерти деда Улугбек беседовал со многими эмирами, сражавшимися под началом Железного Хромца, читал труды придворных историков, написанных по указанию Тимура и проверенных им лично…
Нет, Улугбек считал себя вполне созревшим для блестящей карьеры на военном поприще.
Оставалось лишь выбрать цель для первого решительного дела.
Впрочем, о чем тут было особо размышлять?
Фергана с окрестностями была записана за ним, Улугбеком, но в последние годы там обосновался, воспользовавшись смутой, царевич Ахмед, сын Омар-шейха и внук Тимура, то есть, его, Улугбека, двоюродный брат.
Разве, преподав Ахмеду хороший урок, он не повысит свой авторитет по всему Междуречью?
Но действовать надо быстро и решительно, чтобы отец не узнал раньше времени и не успел бы вмешаться в эти планы.
Весной 1414 года Улугбек, в точности следуя правилам деда, повел войска на Фергану.
Впереди двигалась разведка, ведомая надежными проводниками.
Достигнув Нуратинского хребта, прошли через тесное ущелье, именуемое в народе “Воротами Тимура”. Это был своеобразный каменный коридор, ведущий в долину, откуда открывались пути во все стороны – в Фергану, в Моголистан, в северные степи…
Тщательные приготовления оказались напрасными.
Ахмед вместе с двором, гаремом, войском и казной бежал к монголам.
Улугбек так и не почувствовал радости победы.
А тут еще прискакал гонец от Шахруха и передал его распоряжение немедленно отвести войска, а самому прибыть в Герат.
Что делать, пришлось подчиниться!
Мало сказать, что Шахрух встретил сына сурово.
Обычно спокойный и выдержанный, правитель был не на шутку разгневан.
Отрывисто расспросил сына о его затее, затем сказал:
– Мой отец и твой дед оставил нам, его потомкам, великую державу и наказал беречь ее. Ибо со всех сторон нас окружают недружественные страны и племена. Взгляни сам! На западе уже отложились Азербайджан и Ирак, продолжает укрепляться род владетелей черных овец во главе с нашим врагом туркменом Кара-Юсуфом. На юге вот-вот взбунтуются вечно недовольные афганцы и гебры. На севере давно выжидают своего часа племена кочевых узбеков. А на востоке бурлит Моголистан. Сейчас там враждуют между собой, но как только у них появится сильный хан, способный объединить под своей властью других, эти дикие орды двинутся лавиной в Междуречье, как уже случалось не раз в нашей истории…
Шахрух перевел дыхание и продолжал:
– И вот, вместо того, чтобы сплотиться, мирзы и царевичи нашего дома продолжают сводить счеты между собой, заявляют, видишь ли, что им нужна независимость! – он поднял на Улугбека строгие глаза: – Я буду беспощадно подавлять любые сепаратистские настроения! Каждого из царевичей, посмевшего действовать против общих интересов, я буду смещать с престола и лишать удела, невзирая на степень родства, пусть даже это будет мой собственный сын! У меня, как у старшего тимурида, есть такое право, и я воспользуюсь им в полной мере!
Улугбеку показалось, что еще минута, и он услышит, что Самарканд более не принадлежит ему.
– Но, послушайте, отец! – горячо воскликнул он. – Вы ведь и сами знаете, что Фергана – это мое владение! Почему же мне непозволительно восстановить свои права на него?!
– В державе, где главенствует закон, а ведь именно к этому мы и стремимся, не так ли, восстановления своих прав надо добиваться не силой оружия, но через судебное решение! – отчеканил Шахрух. – Тебе надлежало бы подать мне прошение по своему вопросу, я передал бы его на рассмотрение дивана, а затем утвердил бы решение моих министров. И тогда всё было бы по закону! А ты вместо этого занялся самоуправством!
Ну, всё, решил Улугбек! Сейчас отец прикажет сдать большую государственную печать и ключи от казнохранилища.
– Я примерно накажу тех эмиров, которые поддержали твою мальчишескую затею! – пообещал Шахрух. – А для тебя всё это пускай послужит уроком! – Он выдержал паузу и добавил: – Но хвалю за то, что к походу ты подготовился по всем правилам военного искусства! Быть может, в будущем ты сумеешь нанести поражение настоящим врагам, которых надо искать в Моголистане и в северных степях…
Итак, отец отчитал его, указал на то, что он является его вассалом, и не более того, но всё же отпустил восвояси.
Перед отъездом Улугбек встретился со своим родным братом Байсункаром, который постоянно жил при дворе в Герате и слыл любимчиком отца.
Байсункар был совершенно равнодушен к воинской славе, но общая тема для разговора у братьев нашлась: книги.
Отец назначил много читавшего Байсункара смотрителем дворцовой библиотеки, и тот с гордостью показывал сейчас Улугбеку свои сокровища.
Улугбек только диву давался!
Здесь, в Герате, книг было собрано все же меньше, чем в Самарканде, но сама библиотека содержалась в образцовом порядке.
Вообще, Байсункар рассказал брату много интересного о библиофилии – собирании книг.
Оказалось, что он установил через купцов и своих доверенных лиц деловые отношения со многими библиотеками не только Хорасана, но даже с императорской библиотекой в Константинополе!
Байсункар сначала договаривался с тамошними смотрителями, а затем посылал туда писцов и переплетчиков, которые переписывали знак в знак наиболее ценные книги, а следом заключали рукописи в такие же точно переплеты.
В результате копия ничем не отличалась от оригинала.
– Владелец не всегда соглашается продать редкую книгу даже за очень большие деньги, – пояснил Байсункар. – Снятие копий позволяет иметь в своей библиотеке желанный экземпляр, да и обходится это дешевле. Но я лишь недавно организовал такую службу переписки, и, как понимаешь, еще не добрался до Самарканда, а ведь у тебя очень много редких книг, я знаю это от отца. Не возражаешь, если мои люди поработают в твоей библиотеке?
– Конечно, нет! Присылай их в любое время!
– Если хочешь, то и ты присылай ко мне своих переписчиков, только извести меня, какие книги тебя интересуют в первую очередь.
– Так я и сделаю!
– Значит, договорились…
Вернувшись в Самарканд, Улугбек вызвал смотрителя и сделал ему выговор, после чего дал ему молодых помощников и велел в ближайшее время навести в библиотеке идеальный порядок, а также доложить, что требуется для организации службы копирования книг. Службы, которая существовала при великом эмире, но распалась в период смуты…
И все-таки главным в его жизни по-прежнему оставалась мечта о подвигах на полях сражений.
Что ж, эта мечта осуществилась, правда, не сразу, а через десять лет, после целой серии невнятных походов.
В 1424 году он предпринял большой поход в Моголистан, дойдя до озера Иссык-куль, на пути к которому миновал знаменитый перевал Санташ – “Считанный камень”, где высилась груда камней.
Легенда связывала эти камни с Тимуром, который якобы велел своим воинам сложить перед походом по одному камню в общую горку, а на обратном пути взять из нее также по одному камню.
