Вернуть тебя назад

Лана Светлая

Вернуть тебя назад

Пролог 1

Рука тянется к телефону, чтобы приказать секретарше принести мне кофе.

Одёргиваю себя в самый последний момент.

Нет. Хватит с ним на сегодня. Седьмая кружка за день – перебор даже для меня, привыкшего за последние полгода хлестать этот напиток, словно воду.

Тру устало пальцами глаза, пытаясь избавиться от пелены в них.

Силы на исходе, но я перебарываю себя и заставляю опять углубиться в изучение документов, лежащих передо мной на столе в папке. Ручкой делаю пометки на полях, чтобы уточнить спорные моменты у главы транспортного отдела.

В какой-то момент понимаю – всё! Буквы пляшут, превращаясь в какую-то абракадабру. Смысла и дальше продолжать насиловать свой мозг и тело не вижу.

Встаю, начиная крутить головой, чтобы размять шею и плечи, подхожу к огромному окну и смотрю через стекло на ночной город. Он весь светится, создавая, казалось, огненный ковер у моих ног.

Кажется, словно я на вершине мира, перед которым простираются мои владения.

Впрочем, почему кажется? Я сейчас действительно нахожусь на такой высоте (и в прямом, и в переносном смысле), что практически каждый человек в этом мегаполисе знает моё имя.

Вот только сложно ощущать себя повелителем мира, когда внутри ты моральный инвалид.

Господи, как же я устал! Зверски просто.

Понимаю, что я на пределе своих возможностей. Ещё немного и будет какой-то взрыв. Но перестать работать в таком темпе я просто не могу.

Каждый день меня вырубает в кровати сразу же, как только я падаю на неё, потому что измотал себя практически до невменяемого состояния. А иногда, мне кажется, отключаюсь ещё в «полёте» на постель.

Где-то вдали города вспыхивает ярко-зелёный огонек, который привлекает моё внимание. Таких вспышек по всему городу море, но я, прищурив глаза, поворачиваю голову именно в ту сторону, где сияет изумрудный свет.

Стиснув зубы так сильно, что услышал их скрежет, сжимаю пальцы в кулаки.

«-Твои глаза – они словно изумруды, ты в курсе? – игриво.

– Ты не первый мне это говоришь? – звонкий смех, словно переливы колокольчика. – Так что комплимент не засчитан. Так уж и быть, дам тебе вторую попытку…»

Опять накрывает привычной волной дикой ярости и злости.

Сколько я не вспоминал? Три недели? Месяц?

И вот опять.

Позади играет мобильный мелодией, установленной на сестру.

– Привет, – пытаюсь произнести весело и непринуждённо. – Как проходит отпуск? Всех парней на Мальдивах очаровала?

Она только смеётся, не отвечая на мои вопросы, а начиная задавать свои.

– Как у тебя дела? Как там мои справляются? – в её голосе искреннее беспокойство. – Работают без косяков?

– Верунь, успокойся ты уже и не думай хотя бы в отпуске про работу, – отхожу от окна. – Расскажи лучше, чем занимаешься. Поди, валяешься целыми днями на пляже?

Тихий стук в дверь и на пороге возникает фигура начбеза с какой-то папкой в руке. За ним мелькает чей-то силуэт.

– Руслан Андреевич, можно? – на мои недовольно сведённые брови на такое наглое и бесцеремонное вторжение он только переминается с ноги на ногу и, немного побледнев, поясняет. – Это ОЧЕНЬ срочно.

Я машу рукой, приглашая зайти в кабинет, но продолжаю слушать щебетание сестры в трубке.

Безопасник отступает в сторону, пропуская незнакомую женщину, которая выглядит так, словно сейчас в обморок упадет.

– Слушай, Вер, давай я тебе перезвоню, – перебиваю сестру на полуслове. – Скажем… – по лицам своих гостей понимаю, что это не на пять минут. – Через полчаса.

Отключаюсь, не дожидаясь согласия. Прохожу вдоль длинного стола, за которым провожу собрания со своими замами и с начальниками отделов, и останавливаюсь возле этой парочки.

– Что случилось, Вадим? – грубо спрашиваю у начбеза, который с хмурым выражением лица протягивает мне папку. – Это кто? – кивок в сторону женщины.

– Валентина Семёновна. Из бухгалтерии, – получаю ответ, который вот нихуя не проясняет мне, какого чёрта он притащил её ко мне. Или он считает, что раз сестры нет, которая отвечает за этот отдел, то нужно бежать ко мне?

Так там у Веры зам есть. Какого хрена переться ко мне?!

Беру папку в руки одновременно с тем, как Вадим начинает говорить. Я даже не понимаю поначалу, что он там бубнит.

– Валентина Семёновна работает буквально неделю у нас. Три дня назад она подошла ко мне, так как не знала, к кому ещё обратиться. Мы сразу же начали проверку…

Открыв папку, начинаю читать.

И по мере чтения всё внутри леденеет. В ушах грохот сердца, которое, как я думал, полгода назад стало выполнять только свою главную задачу – осуществлять кровообращение в организме.

Даже не слушаю, что там лепечет Вадим.

Дочитав, кладу папку на стол переговоров, возле которого мы все трое стоим.

Внутри бушует лава ярости, злости и море хрен его знает ещё чего. И это требует какого-то выхода наружу, потому что, если оставлю всё это внутри себя, я кого-нибудь убью. Возможно, даже себя.

Медленно выдвигаю стул и со всей силы и рёвом раненого зверя кидаю его в стену, на которой висит огромный телевизор.

Женщина испуганно визжит, когда точный удар обрушивает экран и поломанный стул на пол.

– ВОН! – рычу на неё, сжимая кулаки.

И как только она пулей вылетает из кабинета, перевожу взгляд на бледного Вадима. Впиваюсь в него взглядом.

– Скажи, что это всё херня, – похрен на то, что это звучит как мольба. – И что я что-то неправильно понял, – тяжело дышу сквозь стиснутые до боли зубы.

По его глазам вижу, что отнюдь не херня, а я всё правильно понял.

Это практически как удар под дых, который отправляет меня в нокаут.

Понимание того, что я натворил тогда… да и потом…

Ноги буквально подкашиваются.

Отодвигаю ещё один стул, практически рухнув на него.

Обхватываю голову руками, зажмуриваюсь и стону в голос, нисколько не стесняясь Вадима.

Так, Рус, бери, сука, себя в руки!

Всё можно исправить!

Главное…

Так, стоп.

Резко поворачиваю голову в сторону безопасника, открывая глаза.

– Где она сейчас?

Тому даже не нужно пояснять, кого я имею ввиду.

– Эм… В данный момент у меня нет таких сведений. Вы же месяц назад приказали снять наблюдение, – бубнит невнятно Вадим, с опаской отступая на пару шагов назад.

Дебил! Идиот!

Матеря себя последними словами, встаю со стула.

– Чтобы через час я уже знал, где она, – отдаю приказ жёстким тоном, возвращая себе привычное хладнокровие. – И… всё остальное.

Вадим пулей вылетает из кабинета.

Снова подхожу к окну, ища взглядом тот самый зелёный огонёк.

Спокойно, Рус, спокойно. Отставить панику.

Ты найдёшь её.

И вернёшь.

Чего бы тебе это ни стоило…

Пролог 2

– … если будут последствия, я вашу больницу по кирпичикам разберу… – рычащий мужской голос врывается в моё сознание, заставляя начать приходить в себя.

Боже, почему так болит голова?

Голос, не такой грубый и наглый, как первый, что-то тихо и успокаивающе бубнит, окончательно выдёргивая меня из полубессознательного состояния. Даже получается разобрать, что говорит второй собеседник.

– Уверяю вас, Руслан Андреевич, это абсолютно безопасно для них. Вы поймите, у неё начался приступ паники, который мы должны были прекратить.

Пытаюсь хоть что-то понять, но мысли скачут как ненормальные. Попытки ухватиться хоть за какую-то одну тоже не приносят никакого результата или ясности.

Шум открывающейся двери.

– Руслан Андреевич, там… – ещё один незнакомый мужской голос вклинивается в беседу.

– Вадим, ну что там?! – грубое рычание того, кто, кажется, угрожал снести больницу.

– Там подруга Алины Дмитриевны. Она скандалит и требует увидеть…

– Разберись с ней! – следует жёсткий приказ, после чего слышен звук захлопнувшейся двери, который заставляет меня открыть глаза.

Вожу глазами по сторонам, пытаясь понять, где я нахожусь. Впрочем, можно было бы и не гадать. Судя по разговору и окружающей обстановке, я в больничной палате. Нахожусь на кровати в полулежачем состоянии, опираясь спиной на приподнятое изголовье.

– Надеюсь, вы меня поняли? – рычание продолжается.

Внутри почему-то всё сжимается, как только взгляд натыкается на высокого мужчину, стоящего ко мне спиной в чёрном классическом костюме.

Я начинаю задыхаться, не понимая своей реакции.

Господи! Да что вообще происходит!

Меня, видимо, выдаёт сбившееся дыхание, которое слишком громко звучит.

Незнакомец стремительно оборачивается, впиваясь тёмно-синими глазами в мою персону.

– Алина, слава богу, ты очнулась… – молодой на вид мужчина делает быстрые шаги ко мне, приближаясь к кровати.

По мере того, как он приближается, я замечаю, что он довольно красивый.

– Милая, ты только не волнуйся и…

– Кто вы? – обрываю его вопросом, не до конца понимая, что меня смущает во всей этой ситуации. Ну, помимо того, что я совершенно точно не знаю того, кто уже остановился возле моей кровати.

Кажется, его собеседник называл Русланом Андреевичем.

По его лицу бежит тень, когда он слышит мой вопрос. Хмурится, но чувственные губы расплываются в неуверенной улыбке.

И тут до меня доходит, что меня смутило.

Пульс подскакивает, стоило мне понять, что имя «Алина», как он обратился ко мне, ничего во мне не всколыхнуло.

Меня зовут не так! Не так же?..

Так, стоп! А как меня зовут?

Паника подкатывает к горлу, от чего глаза начинают метаться по сторонам.

Вспышкой проносится воспоминание.

Это уже было. Точно.

Я на кровати прихожу в себя. Вокруг медсёстры и пожилой врач.

Они задают вопросы, на которые я не могу ответить.

Я даже имени своего не могу произнести, потому что в голове чистый лист. Начинаю паниковать, но пока не так сильно, уверенная, что вот-вот я всё вспомню. Так продолжается ровно до того момента, пока руки не ложатся на живот, который оказывается подозрительно круглым и, как мне кажется в тот момент, большим.

На мой недоумённый взгляд кто-то из медсестёр говорит, что я…

БЕРЕМЕННА!

И вот тут-то и начинается истерика, которую я не смогла самостоятельно остановить.

Все вокруг что-то говорят, пытаясь меня успокоить. Вот только у них не получается. И тогда, прижав меня к кровати, мне что-то вкалывают в руку. Видимо, успокоительное с каким-то снотворным эффектом, после которого я отключаюсь.

И что получается?

Сейчас я пришла в себя после того самого укола и всё равно ничего не помню?

Дрожащими руками тянусь к своему животу, надеясь, что это всё мне приснилось.

– Алина, пожалуйста, не волнуйся, – взволнованный голос слышу словно сквозь вату. Мои руки перехватывают в воздухе тёплые мужские ладони. Не успеваю коснуться себя в районе талии. Хотя мне это и не нужно. Понимаю это, как только слышу над собой полный тревоги мужской хриплый баритон. – Это может навредить тебе и нашему малышу.

Малышу?

Нашему?

То есть…

Я действительно беременна, а ребёнок внутри меня от этого мужчины?!

Меня начинает трясти мелкой дрожью, которую точно чувствует этот… Руслан?

– Милая, всё будет хорошо, – успокаивающе начинает торопливо говорить он. – Самое главное, чтобы ты перестала волноваться и паниковать.

– Не могу…– я задыхаюсь, когда смотрю ему в глаза. Истерика вот-вот снова накроет. – Я… не помню… НИЧЕГО! Я даже… как меня зовут, не помню!

– Тш-ш, родная, – мужчина удерживает мой взгляд своим. Присаживается на край кровати и, наклонив голову, прижимает мои руки к своим губам. Поцеловав их, он начинает пояснять. – Ты просто потеряла сознание и ударилась головой. Скорее всего, именно поэтому ты ничего и не помнишь. Поверь, ничего страшного в этом нет. Пройдёт время, и ты всё вспомнишь.

В его глазах настолько твердая уверенность в своих словах, что мне хочется ему верить.

А ещё на дне синих глаз я вижу…

Не знаю, как правильно охарактеризовать то, что мужчина даже не пытается скрыть в своём взоре.

Возможно, я не помню ни себя, ни его, но чувство любви, плещущееся сейчас в тёмно-синих глазах, мне почему-то ужасно знакомо.

Словно я уже видела это раньше. Много-много раз.

Глава 1

За 6 месяцев до событий в прологе

Нежное прикосновение губ Руслана к шее в районе ключицы уже через несколько секунд трансформируется в обжигающе страстный поцелуй.

– Русла-а-ан, – протестующе произношу хриплым тоном его имя, удивляясь, как вообще смогла выдавить из себя хоть что-то помимо стонов.

Знает прекрасно, что я против засосов, но упорно продолжает мне их ставить. Нет, потом он, конечно, извиняется и оправдывается якобы тем, что просто не смог сдержаться. Вот только довольство в его хитром взгляде как бы намекало, что нифига он не раскаивается.

Мощный толчок бёдрами моего мужчины заставляет меня судорожно вздохнуть и впиться пальцами в его плечи. Медленный и размеренный темп вхождения его плоти сменяется сильными и яростными толчками, заставляя от возбуждения и удовольствия закатить глаза и громко стонать.

Подхватываю заданный им темп, посылая бёдра вверх, стремясь как можно глубже ощутить его внутри себя.

Горячая волна проносится по всему телу и сосредотачивается внизу живота. Она становится, казалось, эпицентром взрыва, который вот-вот произойдет.

И когда это всё-таки происходит, пальцы на ногах поджимаются, а меня начинает трясти.

Практически сразу же за мной Руслан с рычанием кончает, зажимая меня в стальные тиски своих рук и ног.

Шевелиться не могу, но не только потому что придавлена и захвачена в своеобразный плен сильного тела моего мужчины. Даже сама мысль хоть немного сдвинуться вызывает отторжение.

Удовлетворённо мычу, когда Руслан, чмокнув меня в губы, скатывается с меня.

– Играем в старую детскую игру «Море волнуется раз», – хрипловатый баритон Руслана присоединяется к тяжёлым и рваным вздохам, которые звучат от нас. – Ты замираешь в этом положении и остаёшься в нём до моего прихода, – чувствую, что он встал и направился в сторону душевой комнаты.

– А может, ты дома останешься? – приоткрыв глаза, любуюсь обнажённым видом спины и ягодиц мужчины. Кажется, я никогда не устану смотреть на эту картину. – Всё-таки сегодня выходной. Я думала, мы проведём его вместе.

Мои слова заставляют его остановиться и обернуться.

– Милая, обещаю, что на следующие выходные я весь твой. Но сегодня, правда, никак, – он пытается смягчить свой отказ ослепительной улыбкой. – Позови Наташу и сходите с ней куда-нибудь: маникюр, парикмахерская или там какой-нибудь спа-салон. Ну, что вы там, девочки, любите посещать.

Мою кислую улыбку видит только его спина.

Мы с ним встречаемся вот уже как пять месяцев, но он, как мне кажется, до сих пор до конца не верит, что такого рода мероприятия не доставляют мне особого удовольствия.

За своими длинными волосами я и сама привыкла ухаживать.

Что-то наносить на лицо, дабы омолодить и освежить свой вид, тоже пока без надобности. В мои двадцать пять мне даже двадцатки не дают. Смешно сказать, бывает, что и паспорт просят, когда я покупаю алкоголь в супермаркетах. Но самым важным фактором, сдерживающим от походов по таким вот заведениям – это то, что мне просто безумно жалко тех денег, которые тратятся на все эти процедуры.

Выросшая в детдоме, я с ранних лет привыкла экономить каждую копейку. Особенно после того, как вышла из него. Никакой родни, способной поддержать или помочь в трудную минуту, кроме подруги Наташи, которая вышла вместе со мной из стен государственного учреждения. Мы обе знали, что такое рассчитывать только на ту сумму денег, которую ты заработаешь сама.

И поэтому отдавать свои кровные только за то, чтобы тебе нанесли какую-то жидкую субстанцию на лицо, мне казалось не просто бредовой, а где-то даже кощунственной идеей.

Сколько раз я пыталась донести эту мысль до Руслана, но так и не смогла добиться нужного эффекта. Иногда мне кажется, он думает, что это с моей стороны своего рода кокетство.

В душевой зашумела вода, и я начала вставать, чтобы приготовить ему кофе. Завтракать он не любил, поэтому приходилось ограничиваться нажиманием пары кнопок на кофемашине, если уж я не могла приготовить ему полноценный завтрак.

Пока на аппарате настраиваю объём воды и молока, как любит Руслан, невольно вспоминаю первую неделю нашего совместного проживания.

Боже, что я только не пробовала тогда приготовить ему утром в надежде, что он всё-таки поест: блины, оладьи, пирожки, творожную запеканку, омлет видов трёх или четырёх, если мне не изменяет память, и море ещё чего. Но всё это оставалось нетронутым до самого вечера, когда мы возвращались с работы. Вот тогда Руслан сметал всё под чистую.

– Аль, ну не могу я с утра в себя еду впихнуть, – мурлыкал он каждый раз мне на ухо, когда я обиженно сопела, убирая наготовленное в холодильник. Дальше всегда следовали крепкие объятия и поцелуи в шею. – Я в состоянии проглотить что-то только часам к десяти.

– Ты так себе гастрит заработаешь, – бурчала я, прижимаясь к нему и невольно отклоняя голову в сторону, чтобы ему было удобнее меня целовать. Я таяла от его прикосновений и особенно от такого тона.

– Будешь тогда следить за приёмом моих таблеток, – усмехался между настойчивыми поцелуями Руслан. – Клянусь, буду есть их прямо из твоих нежных и ласковых ручек.

Вспоминая, что было дальше, чувствую румянец на щеках, а дыхание сбивается.

– Аль, ты мне напиши, во сколько будешь дома, – прерывает мои воспоминания спокойный голос Руслана. Сделав глубокий вдох, оборачиваюсь и протягиваю ему кружку уже с готовым кофе.

Буквально на ходу одной рукой он запихивает какие-то бумаги в портфель, а во второй держит планшет и что-то читает в нём.

– Так, кажется, ничего не забыл… – бормочет себе под нос, кладя портфель на стойку и забирая у меня кружку. – А, кстати! Аль, в четверг Вера какой-то приём у себя организовывает. Я пообещал, что мы будем.

Торопливо отворачиваюсь, чтобы он не засёк гримасу отвращения на моём лице.

Это ещё хуже, чем спа-салоны.

Опять на меня будут пялиться, как на восьмое чудо света.

Ещё бы, такой нонсенс – миллиардер и какая-то детдомовка!

Я уже боюсь новостные ленты города в соцсетях открывать и читать, потому что они забиты статьями про Руслана и меня. Кем меня только там не выставляют. Самое безобидное – будто я охотница за богатым мужиком, которая после детдомовского прошлого буквально спит и видит, как бы отхватить кандидата с самым большим кошельком в нашем мегаполисе.

Поэтому приёмы, куда я хожу вместе с Русланом, превращаются для меня просто в каторгу и пытку, где я чувствую каждый взгляд, брошенный на меня с презрением, завистью и высокомерием, от представителей «высшего света». И их так много, что к концу вечера мне хочется побыстрее попасть домой в душ, чтобы смыть все эти липкие взгляды, которые, кажется, оседают на моей коже и заставляют чувствовать себя какой-то грязной, что ли.

Я не говорю и не показываю это Руслану, понимая, как важны для него и его бизнеса эти светские рауты.

– Всё. Я ушёл, – он целует меня в макушку и уходит.

Смотрю на настенные часы. Семь утра.

Настроение ужасное. Хочется плакать и слопать чего-нибудь сладенького.

Решительно беру свой телефон, при этом крепко, почти до крови закусив губу, стараюсь сдержаться и не зареветь.

Я даже не боюсь, что своим звонком могу разбудить. Я точно знаю, семь утра – это время пробежки по парку.

– Привет, Рапунцель, – с придыханием раздаётся в трубке такой родной и близкий голос. – Просто поболтать хочешь? Или звонишь, чтобы сказать, что бросаешь своего миллиардерчика и возвращаешься ко мне?

Глава 2

– Да ну тебя, – весело фыркаю, невольно улыбаясь. – Выбираю первый вариант.

– Эх, а я так надеялась на второй, – наигранно печально вздыхает Наташа. – Но, если что, я надежду не теряю.

– У тебя какие планы на сегодня? – интересуюсь у подруги, наливая себе чай. – Может, встретимся?

– Так, Алька, – требовательно начинает говорить она. – Что у тебя случилось?

Она всегда чувствовала моё настроение. Вот и сейчас, несмотря на мой беспечный тон, каким-то чудесным образом засекла, что на душе неспокойно.

– Просто в четверг опять тащиться на приём, – скривившись, выдала я самую безобидную версию, чтобы её успокоить. И это сработало, но ненадолго, как оказалось.

– А-а-а, ну, понятно, – протяжно тянет подруга. И тут же требовательно и строго. – И всё?

Тяжело вздыхаю, понимая, что и в этот раз не получилось её обмануть своим беспечным тоном.

– Почти, – такой же тяжёлый вздох, как и у неё. – Может, приедешь ко мне? Руслана всё равно нет. Уехал на работу на весь день, – специально уточняю про него, прекрасно зная, что если бы он был дома, то она никогда бы не появилась в этой квартире. Нашла бы кучу причин, только чтобы самой не приезжать. В крайнем случае, выманила бы меня к себе или назначила встречу в каком-нибудь кафе.

У них довольно напряжённые отношения. Не знаю почему, но они с самого первого дня знакомства довольно прохладно отнеслись друг к другу.

Для меня это прям как ножом по сердцу. Больно и печально.

Два самых близких человека в моей жизни никак не могут найти общий язык, с трудом переваривая друг друга.

Нет, они, конечно, делают вид, что всё нормально, но я-то чувствую, как на самом деле обстоят дела. Каждый из них вроде как не специально, но всё-таки избегает встреч в одно и тоже время на одной территории.

– Да не вопрос, – тут же соглашается Наташа. – Через часик подскачу. Готовь завтрак. И помним, да? Низкокалорийный и полезный, – командует любимая подруга нетерпящим возражений тоном.

– Да помню я, помню, – буркнула, правда, мой ответ уже никто не слушал. Эта засранка сразу отключилась после своего приказа.

Трель дверного звонка в коридоре прозвучала ровно через час.

Даже не удивилась, так как прекрасно знала натуру подруги. Вовремя приходить в обозначенное ей время – это прям её пунктик. Чтобы она опоздала? Да скорее земля перестанет крутиться.

Учитывая её эту особенность,подготовила к данному моменту две тарелки с овсянкой, йогуртом и фруктами, которые уже стояли на столе, когда я пошла открывать

– Жрачка первым делом, – громко, впрочем, как и всегда, заголосила Наташка, разуваясь и направляясь прямиком на кухню. – Потом обнимашки, целовашки и далее по списку.

Осуждающе покачав головой, плетусь за ней. С улыбкой наблюдаю, как она накидывается на кашу.

– Приятного аппетита, – усаживаясь напротив, говорю я. На что мне только угукают в ответ.

Ополовинив тарелку, Наташа наконец-то переключает своё внимание на меня.

– Давай, рассказывай, что за грозовые тучи в ваш безоблачный рай залетели? – сразу приступает к допросу подруга, впиваясь в меня внимательным взглядом и приподнимая бровь. – Твой миллиардерчик как-то накосячил?

Отрицательно машу головой.

– Ничего он не натворил, – видя её подозрительный и неверящий взгляд, твёрдо и уверенно продолжаю. – Честно, Наташ. Руслан просто идеально себя ведёт.

Подруга хмыкает, откидываясь на спинку стула.

Мне даже обидно становится за своего мужчину.

– Не знаю почему, но ты, как мне кажется, слишком предвзято относишься к нему, – аппетит моментально пропадает. Кладу ложку на стол и отодвигаю от себя тарелку. – Он умный, верный, заботливый, – перечисляю самые главные, на мой взгляд, качества Руслана. – А ещё он меня безумно любит! – торжественно припечатываю самым важным, на счет чего Наташа точно не поспорит.

Как бы ни относились к нашей паре, но этот факт признавали все.

Не увидеть, с какой любовью смотрит на меня Руслан и как трясётся надо мной, могли только слепые.

– Вот именно «безумно» меня как раз и смущает, – неожиданно выпаливает подруга.

Мои глаза становятся круглыми, как блюдца.

Неожиданно.

– Послушай, Рапунцель, – она тяжело вздыхает, видя мою растерянность. – Такие мужики, как он… – подруга замолкает и хмурится. Видно, что она старается подобрать правильные слова. – Блин, Аль! Я не знаю, как правильно тебе объяснить. Он же совершенно повернут на тебе. Как ты сама сказала – безумно.

– Ну, так это же хорошо, когда тебя твой мужчина так любит, разве нет? – растерянно спрашиваю, не совсем понимая её логики.

– Был бы он простым парнем, да не вопрос. Но Руслан с его характером, практически безграничной властью и репутацией человека, способного идти по головам, если он захочет… Тут, знаешь ли, десять раз нужно подумать, а хорошо ли это, когда тебя полюбит такой человек.