Все мы дети вселенной. Том 2

Как интересно получать ответы на вопросы, которые едва формируются в сознании, но я чувствовала, что у меня начинается какая-то слабость. И мне нужно было понять, как их остановить. Они погибнут, если войдут в зону к тому времени, к какому планирует профессор. А вот как остановить их инфополе ответов мне не давало, значит, у него нет этих самых ответов. И никто такого не пробовал.

А команда все шла и шла. Я находилась рядом. Напряженно обдумывая ситуацию и варианты их спасения. Рации и передатчики не работают. Даже, если я каким-то чудом приду в себя, то мне до них не дозваться будет. Догнать я их тоже не успею. Время шло, идей не было. Мои личные ощущения становились все хуже и хуже, я понимала, что это ощущения моего физического тела и что меня в любой момент может выкинуть отсюда в реальный мир, на станцию. Но идеи все не приходили. Я облетела несколько раз идущих к цели мужчин.

Когда до зоны защиты орудийной остановки осталось минут пять, я уже была в настоящем отчаянии. Мне казалось, что я даже ощутила как в недрах механизма зародилась энергия и выплеснулась в мир. То, что поле автоматической защиты активно, говорило только легкое марево над землей. Больше ничего не указывало на то, что сейчас нельзя пересекать невидимую границу.

Я металась между ними, понимая, что сейчас на моих глазах разразится трагедия. Отчаяния я оказалась перед ними, какого-либо тела мое воплощение не имело, так что остановить их физически я не могла, но это было единственное, что я еще не сделала. Мне показалось, что мое сияющее марево вытянулось на метров десять, как пленка. Я повторяла и повторяла: «Стоять, опасность, смерть». Но он прошли через меня, даже не ощутив никакой преграды. Еще десять шагов и они погибнут. Если бы я могла рыдать , то я бы рыдала.

Но внезапно они остановились.

– Мне показалось… Мне послышалось… Я не понял… – произнесли они одновременно.

– Мне показалось, слышал «смерть», – произнес нейробиолог Матиа. – Очень отчетливо.

– Этого не может быть, как-то не научно. Но я тоже слышал что-то об опасности и смерти, – подтвердил профессор Нахими. – Мне показался этот голос знакомым.

– Я тоже слышал что-то такое же, – согласно кивнул механик Мураи.

– Нам не может что-то угрожать? Во круг все чисто, – оглянулся Идуидан Матиа.

Услышав, что они как-то уловили мой посыл об опасности и смерти, с нова оказалась перед ними, растянув свое астральное тело вновь перед ними и продолжала повторять о смерти и опасности.

– Я, конечно, в это не верю, но это слишком странное совпадение, чтобы мы все трое услышали одно и тоже, – нахмурился профессор. – Давайте попробуем что-нибудь кинуть вперед.

Он подобрал маленький камень с земли и бросил его вперед. Пролетев несколько метров камень исчез. Не было никакой вспышки, никаких эффектов, но камень исчез.

– Защита включилась раньше, – так же нахмурено продолжил профессор. – Неожиданно. Но все равно это ничего не объясняет.

– Итак, я настаиваю на объяснениях. Сдается, что вы нам не все сказали, профессор, – потребовал ответов нейробиолог.

– Я не сказал, что тут есть автоматическая защита. Она включается с достаточно большим промежутком времени. Мы бы успели пройти. К чему волновать вас еще и этим? – огрызнулся профессор Нахими.

– А если бы не эта случайность, то что с нами было бы? – продолжал злиться Матиа.

– Сейчас будем ждать, пока не закончится сеанс защиты. Будем периодически кидать туда что-то и проверять, – сказал профессор и больше не отвечал на желчные реплики нейробиолога.

Минут через тридцать защита отключилась и камень упал на землю.

– Ну, что можно идти. Предлагаю, ускорить шаг, а еще лучше перейти на бег, – сообщил профессор Нахими и первым пошел вперед, переходя на бег.

Остальные побежали за ним. Последним бежал нейробиолог, было видно, что ему тяжело дается движение, а его рука выглядела паршиво. Через пять минут они были уже были рядом с установкой, надземная часть которой возвышалась метров на семь и походила на белую широкую колонну. Профессор подбежал к этой колонне первый и начал шарить по ее гладкому боку. Нащупав то, что искал, он на что-то нажал и с шипением сдвинулась панель, за которой были проводки, чипы и разные символы, по которым пробегали огни.

– Механик Мураи, как только я скажу, то вы должна нажать на щитке вот на этот символ, – тут профессор показал на значок спирали. – И отсоединить вот этот провод, который ведет символу, который находится справа от того, на который нужно нажать. Все понятно?

И дождавшись кивка механика, вновь что-то нажал в нескольких метрах от вскрытой панели, из стены выдвинулось небольшое табло с подсвеченными символами. Сейчас профессор должен был набрать нужную комбинацию. Инфополе Талука вновь подкинуло мне картинку того, как уходящий отсюда лаксиан набирает комбинацию символов. Их было всего пять. Мне было видно как рука профессора тянется к первому символу. Но это был не тот символ, который я видела в видении, предоставленном инфополем Талука. И тут решила снова рискнуть, я приблизилась к профессору, словно вселяясь в его тело, и представила, что его рука – это моя рука и ей набираю увиденную последовательность символов. На удивление, профессор без сопротивления набрал ту комбинацию, которую мне было нужно. После этого мне стало очень плохо, боль стала просто невыносимой, возникла темная воронка, которая поглотила мое сознание.

В себя я пришла уже в капсуле. Рядом находился капитан Татис. Он внимательно смотрел на меня снаружи капсулы. Видя, что я открыла глаза, он недовольно покачал головой. В теле вновь ощущалась слабость.

– Ты смогла, теперь тебе будет легче, – раздался голос Тииравы.

– Как давно я в капсуле? Спросила я у него.

– Пять часов, – ответил Тиирава. – Тебя принес капитан и положил в капсулу, я показал ему, что нажать, чтобы запустить капсулу. Тот же символ, что нажимала ты.

Я начала выбираться из капсулы под внимательным взглядом капитана.

– Не ожидал от вас такой безответности, помощник штурмана, – недовольно произнес он, когда я уже сидела на кушетке. – Вы оставались одна и должны были максимально ответственно вести себя. Если бы не ваш, не знаю как назвать это существо, я бы не знал что делать и как вам помочь.

– Тиирава может контролировать любую ситуацию, – пожала я плечами. – Но я могу сказать, что наши товарищи дошли. Все это стоило того.

– Это опасный транс. Вы были без сознания и почти не дышали. Кровь текла из носа, ушей и даже глаз, – рассказал мне капитан Татис. – Объясните мне нормально, что с вами было.

– Тиирава научил меня одной специальной технике, и теперь я могу войдя в специальное состояние могу оказаться своим сознанием с теми, о ком думаю. Вот я вспоминала об ушедших, и оказалась рядом с ними. У меня нет этому объяснения, вероятно, это часть моего генетического наследия, – врала я. Говорить правду мне было нельзя, Тиирава сейчас мне шипел об этом прямо в мозг. – У меня по непроверенным данным в предках были лемурийцы.

– Я бы попросил вас воздержаться от изучения вашего наследия до более благоприятных условий, – все так же недовольно ответил мне капитан Татис. – И что с энергией? У нас очень ярко горит освещение.

– Это тоже Тиирава, своей личной напитал энергораспределительную установку. Хочет дать нам больше шансов на выживание, – тут уже честно ответила я.

Затем мы с капитаном ушли на наблюдательный пост. Туда же капитан притащил питательную смесь, которая подходила для меня. Он запомнил какая комбинация подходила для меня. Мы вели наблюдение за территорией станции внутри и снаружи. Но пока Расиум не показывался, его хорошо потрепало в той схватке.

Время, отведенное на возврат группы подходило к концу, связь молчала. Хотя они должны были бы уже быть в пределах радиуса действия связи со станцией. Я не хотела снова подключаться к инфополю, но если выбора не останется, то придется мне вновь рискнуть. На удивление Тиирава тоже не настаивал на том, чтобы укрепляла связь с инфополем планеты. Там так легко получить знания, но платить за это приходится своим здоровьем.

За окном темнело. Наступало время Расиума. Кто знает через какие щели он выбирается на улицу, потому что внизу ан первом этаже камеры его не улавливали, но снаружи он как –то оказывался. Это было видно по ставленным следам: много было поломано за пределами светового пятна у входа на станцию, которые освещалось прожекторами.

Внезапно ожила связь: команда возвращается. Это было радостное известие. Но у меня откуда-то взялось беспокойство. Мне казалось, что происходит что-то плохое. Внезапно в световой круг ворвалось транспортное средство, напоминающее вездеход.

Из него выскочили наши товарищи и быстро побежали внутрь станции. Камеры ан мониторах показывали , что за вездеходом к станции приближается какое-то пятно, какая-то темная масса. И от этой массы веяло угрозой.

Капитан решил встретить наших товарищей на первом этаже и сам решил спуститься к ним в кабине лифта. Когда они вышли на нашем этаже, я услышала какое-то угрожающее гудение, вернее, не гудение, а вибрацию.

– Выключай прожекторы снаружи, – резко скомандовал Тиирава.

Я выполнила то, что он велел. Через пару минут раздался визг, а потом низкий утробный вой, инфракрасные камеры снаружи продолжали передавать изображение. Я видела как две большие массы столкнулись между собой и начали уничтожать друг друга. Этот вой ощутили все, он как молотом ударил по ушам. Вскоре на наблюдательном посту оказались все и мы смотрели, что творится внизу.

Один из сражающихся был Расиум, а вот что было вторым – это было непонятно. Оно не было единой массой, как Расиум, это была стая мелких созданий, которые остервенело рвали Расиума. А Расиум обволакивал их пытался растворить их внутри себя.

Глава 6

– Не думал, что это скажу, но мне кажется, что то, что вы притащили на хвосте еще страшнее того, что живет тут, в этом здании, – высказался капитан Татис.

– Нам бы самим понять, что это такое… – протянул профессор Нахими.

– А я думаю, что нейробилог Матиа нуждается в дополнительной медицинской помощи, – произнесла я.

Все взгляды на секунду скрестились на нейробилоге. Выглядел он не очень хорошо, его пошатывало от слабости.

– Разумно, а мы и немного забыли об этом, – сконфуженно ответил профессор. – Пройдемте со мной, курс лечения нужно завершить. Все же те средства, что мы использовали были недостаточны.

Он протянул руку вперед, показывая на выход, тем самым приглашая нейробиолога следовать за ним. Идуидан Матиа согласно кивнул и ушел вместе с профессором. Минут через двадцать профессор Нахими вернулся один.

– Я ввел нужные параметры, через пару часов яд и все повреждения, наверняка, будут залечены, – ответил он на наш общий невысказанный вопрос.

– Вернемся к тому, что будем делать сейчас. Там, на площадке перед станцией Расиум и нечто все еще ведут бой. Какие будут предложения, профессор? Лично я за то, чтобы шарахнуть по ним из лазерных установок. А вы что скажете? – задал вопрос капитан.

Я не знаю что это за существа. Маловероятно, что они разумны. Однако, очевидно, что они агрессивны и плотоядны. И у меня нет уверенности, что не вмешиваясь в ситуацию, мы не ухудшим свое положение, – ответил профессор. – Но у меня и нет уверенности, что вмешавшись фактически на стороне Расиума, мы так же поступим правильно. Он для нас тоже угроза.

– А если оно или они добьют Расиума, то мы справимся с ними? – спросила я.

– Я не знаю. Скорее всего, нет, потому что если они уничтожат Расиума, то, вероятно, они сильнее него. При этом с Расиумом мы тоже не справляемся. Мы можем только отогнать его на какой-то период времени, – объяснил нам профессор.

– Тогда может подождем еще немного? Эти создания, этот рой ослабит Расиума, а потом мы начнем их уничтожение, – внес предложение капитан.

– А поздно не будет? – переживая, спросила я. Мне опять вспомнилась история, как я в составе команды познакомилась с Тииравой. Тогда бы я не церемонилась с ним. И Акл был бы жив. Может мои мысли не были добрыми по отношению к Тиираве, но они были честными: между ним и Аклом, я бы выбрала жизнь Акла.

– Итак, профессор: ваше окончательное мнение? – потребовал капитан. Ему нужно было опираться на что-то в своих действиях, поскольку он еще меньше, чем профессор Нахими понимал в тонкостях инопланетной биологии и зоологии. Но при этом был готов действовать и пресекать угрозы нашей небольшой группе.

– Удивительно, почему до сих пор не уничтожают этот рой? Тебя я сохраню от критических повреждений здоровья, а их – нет. Я так много интересного пропускал, не путешествуя с представителями разумной жизни, как делаю это сейчас. Ваша разумность для меня сейчас под большим вопросом, – проник в мой мозг голос Тииравы.

– Я за то, чтоб ударить всем, что у нас есть по этому рою, – тут же сказала я. – Я настаиваю, капитан Татис. Ждать дальше небезопасно.

Капитан пытливо посмотрел на определяющегося с мнением профессора Нахими. Он не был так однозначно настроен как я и капитан.

– Я за этот удар, – поддержал механик Мураи. Ему тоже не нравилось то, что он видел. Рой как будто увеличился в размерах, а Расиум стал значительно меньше.

Профессор сохранял молчание.

– Что же, члены экипажа «за», один воздержался, – подвел итог капитан Татис. – Наносим удар сейчас и не ждем.

– Я могу заблокировать все ваши действия, – наконец, отмер профессор. – Я не вижу пока причин для запуска всех мощностей, мы останемся беззащитны.

– Нет, это не рационально, – ответила я. – Тем более что у меня есть возможность вас остановить.

Профессор серьезно посмотрел на меня.

– И вы рискнете? – задал он мне вопрос. – Вы понимаете, что будут последствия?

– Рискну, – кратко ответила я.

– Я включаю все лазерные установки, – проинформировал капитан и начал набирать символы.

В этот момент капитан был спиной к нам. Я сделал шаг и встала между ним и профессором. Сейчас мне нужно защитить спину капитана. Все же пусть я и не кадровый военный, но была наблюдателем и это накладывало отпечаток. Механик Мураи удивленно переводил взгляд с меня на профессора. Он был несколько растерян: эта конфронтация была ему неприятна. С профессором они только что вернулись из сложной миссии, но капитан, есть капитан. И действия капитана более понятны, чем странное упорство профессора Нахими. Но все же он после паузы встал рядом со мной, защищая капитана.

Профессор Нахими смотрел на нас и что-то просчитывал. Мне так казалось, во всяком случае. Но все, что он нам сказал, это было:

– Вы сами выбрали дальнейшее развитие событий.

Через несколько секунд заработали лазерные установки и удар сотряс здание. А потом раздался скрежет и пол под ногами наклонился, здание станции начало вибрировать. Экраны замигали, но энергоустановка взвыла и через некоторое время передача энергии наладилась.

– Пойду посмотрю, как там нейробиолог Матиа, – произнес профессор и быстро вышел.

А мы все трое смотрели на экраны: взрыв был сильный и два близстоящих здания были разрушены, здание, где находились мы накренилось градусов на десять, в земле образовалась большая воронка, глубиной метров пять и диаметром метров пятьсот. Роя не было, Расиума тоже. Часть камер отказали. Вернее, все, что были внизу по периметру были уничтожены. Изображение подавалось с устройств, расположенных на верху здания станции.

– Что это было? – выразил общее мнение механик Мураи.

– Взрыв, – ответила очевидное я.

– Сейчас наш умник вернется и спросим, почему он так нам не давал привести в действие лазерные установки, – проговорил капитан.

Профессор вернулся минут через десять. Демонстративно отодвинул от пульта капитана и начал наживать на разные значки, вводя разные команды. По экранам побежали знаки языка лаксиан. Я понимала там только отдельные слова. Но в понятный смысл это не складывалось.

Наконец, завершив все действия, профессор отстранился от пульта и зло посмотрел на нас:

– Ну, что, еды и воды у нас на три дня. Теперь мы вынуждены покинуть это место. Придется возвращаться туда, откуда мы только что пришли. Но и там еды максимум на месяц на всех нас.

– А вы запустили усилитель сигнала и маяк с сигналом о помощи? – спросил капитан.