Хроники Анклава 1: Когда Тьма обращается в Свет

– Лейтенант Смокер! Немедленно вылезти из кровати высшего командного состава! – Ехидно проорал Советник.

Девушка неохотно приподнялась на диване, прикрыв себя одеялом, стянутым с парня. Она была настоящей красавицей, с длинными прямыми темными волосами, падавшими на плечи и уходившими дальше, за спину.

– Твою мать, Давидовский! Может ты, хотя бы, дашь мне одеться?! – Раздраженным сонным голосом произнесла Смокер, быстро подтянув к себе бюстгальтер.

– Не парься, я пошел на балкон. – Ответил Павел.

Когда Советник обогнул постель, очнулся и парень, тут же подправив свои взъерошенные, довольно длинные для мужчин, светлые волосы.

– Мог бы хотя бы раз войти по-человечески, постучавшись… Так нет же, ты как всегда в своем репертуаре!

– Ой, да ладно, Макс, вам не привыкать. Одевайся, я жду тебя. – Ответил Руш, отворив балконную дверь.

Молодой человек выскочил из-под одеяла, натянул черные джинсы, накинул на себя аналогичного цвета футболку, и вышел на балкон, вслед за нежданно объявившимся другом. С четырнадцатого этажа общежития открывался фантастический вид на город. Большую часть обозреваемого вблизи пространства занимал огромный холмистый парк, практически лишенный деревьев, но сплошь покрытый еще зеленой травой, по краям которого начинались ряды одноликих кирпичных многоэтажек. Теплые лучи восходившего осеннего солнца приятно нагрели лица молодых людей.

– Что же такого произошло, что ты сам снизошел сюда, во внешний мир, к нам? – Спросил еще не до конца очухавшийся ото сна юноша, одной рукой пригладив волосы.

– Много чего, во что я бы сам не поверил, если б не видел своими глазами.

– Я тоже чувствовал сегодняшней ночью очень много… Нехорошего. Машка пыталась меня успокоить…

– Да я уж догадался, как она тебя успокаивала, судя по ее рядом висящему лифаку… – С улыбкой прокомментировал Руш, – Кхм… Так вот, Макс, сразу две твоих любимых паранойи: вторжение из иного мира и ОПС.

– Неужели?! Рассказывай все в подробностях! – Глаза Грея загорелись неподдельным интересом, от сонливости мигом не осталось и следа.

Павел поочередно описал в подробностях все произошедшие с ними за последние сутки события – странное поведение мутантов, их с Андреем гипотезу об Айсе, появление Жнецов, Провозвестника и Сергея.

– М-да… Вот так новости… Похоже, ОПС действительно связаны с причиной катастрофы. Охренеть… Дьяволы, вот так запросто разгуливающие по Земле… Я не думал, что застану подобное на своем веку. – Выслушав рассказ друга, изложил свое мнение Максим.

– Перед смертью ОПС-ник произнес, мол, мы давно уже проиграли и нам не остановить «Их» возвращения…

– Вот как? Занятно… Чтобы возвратиться куда-то, нужно было находиться там когда-то ранее… Жнецы никогда не жили в нашем мире, они лишь проявляются перед умершими для сбора душ, но не обитают здесь. В этом нет смысла.

– А ты прав… Я сразу не обратил на это внимания. – Руш одобрительно похлопал товарища по плечу.

– В таком случае, речь идет о некоей иной силе, должной вернуться. И Провозвестники Смерти знают о ней, а мы нет… Чутье и здравый смысл подсказывают мне, что в такой заднице, как эта, мы еще не бывали.

– Я стараюсь убедить себя в обратном, дружище, но именно к такому выводу все и сводится. Ты знаешь, что несет собой подобное проникновение из одного мира в другой. Это уже не игрушки.

Максим отлучил взгляд от товарища и повернулся лицом к улице. Внизу по дорогам проносились машины, в парке по тропинкам шли прохожие – кто-то из них торопился на работу, кто-то в магазин, а кто просто прогуливался ранним утром. Сидевшие на деревьях птицы щебетали свои песни. По синему небу изредка проплывали гонимые ветром облака, составлявшие невесомые узоры различных форм и размеров… Но Грей не видел всего этого – его взгляд уходил гораздо дальше, далеко за обозримый горизонт, в пустоту, лежавшую за ним.

– Вся наша жизнь за последние три года к нечто подобному и вела… Такое чувство, будто бы мы шли к этому моменту сознательно, по прямой, с которой невозможно свернуть или оступиться. Тебе не кажется, что все это стало похоже на разыгранный кем-то спектакль, пытающийся оправдать наши личные ожидания?

– Кажется. И Фауст считает также. – Руш сглотнул и озадаченно кивнул головой, – Нас всех это сильно пугает.

– Нашел что-нибудь новое о Сферах?

– Да… Я раскопал еще немного инфы помимо той, которую мы обсуждали на прошлом большом Совете, но сейчас не до Сфер. Как видишь, появились более актуальные проблемы, требующие нашего вмешательства… Краем глаза заметил, что твой комп всю ночь проработал… Опять вчера модифицировал «Возрождение 3»?

– Не, доделывал последнюю миссию нашей мультиплеерной кампании для «Armored Siege 2», да немного улучшил спавн противников при осаде передовой базы, переписав кусок кода.

– Звучит интригующе.

– Хех, а вот Машке уже надоело, что я постоянно втираю ей про скрипты.

– Вот поэтому я никогда и не позволял бабам себя контролировать…

– Так. Все. Закрыли тему, Руш… Ты знаешь, что мне не нравится, когда ты говоришь в подобном тоне. Пойдем к Андрею и этому вашему майору… Кстати, с ним все в порядке?

– Да. Он сам дезертировал от своих, наши часовые видели это. Теперь дорога назад ему заказана. Попади он обратно к военным, его ждет расстрел.

– Ладно, пора спускаться.

Оба парня вернулись с балкона в комнату. Маша, одетая и собранная, находилась перед компьютерным столом, на котором стояли чашки кофе и бутерброды с сыром.

– Кушать будешь, Макс? – Ласковым голосом поинтересовалась она.

– Нет, Солнце, у нас нет времени.

– Да уж… Ты все-таки заставил ее готовить… Вы уже три года вместе, а я все не могу к этому привыкнуть. – Искренне произнес Руш, взглянув на них обоих.

– Даже не надейся, Пашка, тебе я в Чащобном Доме готовить не буду! Пускай вон Танька этим занимается…

– Догоните. – Рассмеявшись, сказал он, покинув комнату.

Андрей, Руш и Куприенко ожидали товарищей около джипа. Сергей сразу поймал себя на мысли, что на фоне двух уже знакомых ему Советников, внешний вид вышедшей из подъезда парочки уже не казался ему столь экстравагантным, как если бы он встретил их несколькими днями раннее: на девушке было строгое пальто темно-коричневого цвета, из-под рукавов которого поблескивали металлические шипы напульсников, а молодой человек был одет в помятый черный плащ средней длины. Их джинсы также были черного цвета, но всю мрачность цветовой гаммы в одежде по-настоящему подчеркивали обутые ими огромные кожаные ботинки, в простонародье именуемые «гадами».

– Полковник Дориан Грей, лидер Анклава. – Самодовольно произнес двадцатилетний юноша и протянул руку.

– Полковник?.. И где же твой полк? – Смущенно улыбнувшись, спросил майор, совершив рукопожатие.

– Его еще нет, он в процессе формирования. Хотя с некоторыми моими бойцами, – Максим кивнул на товарищей, – Ты уже знаком.

– Иметь высокий чин, не имея должного количества подчиненных? Тебе не кажется это глупым?

– Глупым? Нет. Предусмотрительным? Да.

– Не понимаю, поясни-ка… – Удивился подобному ответу опытный в военной сфере мужчина.

– Власть несет собой возможности, опьяняющие даже самые здравые из умов. Так почему бы, к тому моменту, когда полк окончательно будет сформирован и потребует шефства, нам уже не иметь четкую иерархию среди основателей нашего сообщества, так сказать, во избежание… Неуместных разногласий в неподходящие моменты.

– Распределение обязанностей еще до их непосредственного получения… Интересно. Я смотрю, у вас тут весьма оригинальный подход к любому вопросу.

– Ага, с нами не заскучаешь! – Заговорчески подмигнул майору Фауст.

– Лейтенант Смокер. – Четко представилась девушка, дружелюбно кивнув головой.

– Майор Сергей Куприенко. Теперь уже бывший… Можно задать вам вопрос? Почему прозвище такое странное? Много курите?

– Я вообще не курю, но, скажем так… Я очень сильно люблю все поджигать.

– Ну что, Грей, куда теперь? – Поинтересовался Андрей.

– Надо бы устроить проверку нашему новому камраду.

– Значит, в Крепость? – Уточнил Павел, отперев водительскую дверь автомобиля.

– В нее самую. – Подтвердил молодой командир, присев следом за своей дамой в машину.

* * *

Финляндский вокзал и площадь Ленина являлись южной границей Зоны Заражения внутри Петербурга. Далее, за площадью, текла Нева. Единственным имевшимся здесь входом внутрь периметра был контрольно-пропускной пункт на Литейном мосту – все остальные переправы были подорваны, чтобы мутанты не проникли в незагрязненную часть города. На южном берегу реки, на самой границе набережной, возвышался огромный многоблочный забор, достигавший в высоту десяток метров. Протянутые на многие километры бетонные стены покрывали слои стали и свинца, отчего забор имел металлический окрас и блестел на солнце, крайне редко проглядывавшем в этих покинутых человеком местах.

Каждую сотню метров располагалась небольшая надстройка – огневая точка охраны, снабженная скорострельным роторным пулеметом. Направленные внутрь периметра бойницы имели единственное предназначение: уничтожение любого движущегося объекта в пределах их радиуса ведения огня.

Анклавцы, уже не первый год «подкармливавшие» начальника местного КПП, отстегнули обычную взятку за проезд, пересекли мост и проследовали вглубь зараженных территорий. В сравнении с Гражданским проспектом, здания здесь выглядели не в пример лучше – ударная волна по большей части погасилась в пути о мириады препятствий, сохранив исключительно слабые отголоски сверхмощного взрыва. Джип остановился невдалеке от вокзала, у недостроенного пятиэтажного здания среднего, по городским меркам, размера. Анклавцы вышли из автомобиля, и Андрей сразу же взялся объяснять Сергею поставленную перед ним задачу.

– Это место мы называем Крепостью. Если ты не лжешь и действительно хочешь разобраться в причине катастрофы, добраться до ее истинного истока, то ты пройдешь через нее. Если же нет, и твои помыслы иные, то сгинешь здесь навсегда. Таким образом, мы убедимся, можно ли тебе доверять, а в худшем случае – отсеем лишнего врага.

– Рисковая затея. Но я знал, на что иду, бросая свой отряд. Обратного пути мне нет. Хорошо. Я сделаю то, о чем вы просите. – Высказал бывший армеец погрустневшим, сосредоточенным голосом.

Когда Маша дослушала ответ, ее передернула дрожь. Обняв себя за плечи, девушка резко согнулась. Дориан тут же обхватил ее, чтобы дама не упала.

– Что с тобой, дорогая? Неужели, так сильно?

– Да… – Тихо ответила Смокер.

– Ладно, Сергей, иди в Крепость. Мы будем ждать тебя на крыше по ту сторону, в конце пути. – Произнес Фауст, подойдя к Марии и Грею.

Сергей пожал плечами и уверенным шагом отправился внутрь ничем не примечательного на первый взгляд сооружения. После того, как мужчина удалился, дрожь у девушки постепенно прошла, и, смахнув слезы, она пояснила друзьям, что именно спровоцировало ее эмоциональный припадок.

– Он не лжет… Его чувства… Глубоко личные… Его семья… Кажется, дело в его семье… Они погибли во время Взрыва – вот почему он хочет узнать, кто виноват в случившемся! Он ищет правосудия.

Как только Куприенко вошел в здание, его сразу же поглотила тьма. Снаружи входная комната казалась ему куда светлее. Бывший военный обернулся, чтобы спросить, так ли все должно быть, но прикусил язык от удивления. Позади него от пола и до потолка возвышалась кирпичная стена. Майор подошел к ней и проверил на ощупь: стена оказалась материальной, обычный кирпич.

– Интересно, если такая чертовщина еще только вначале, что же будет дальше? – Взволнованно прошептал Сергей, развернулся и пошел дальше.

Комнаты на первом этаже казались мужчине одинаковыми. Из оконных проемов виднелся свет с улицы, но, против всех законов физики, он совершенно не освещал помещения – складывалось впечатление, будто бы это место поглощало его. Тени игрались с глазами и воображением майора, проскальзывая по углам. Несколько раз, завидев их, он оборачивался, чтобы убедиться, не миражи ли это, но те вновь таяли, а когда Куприенко снова смотрел вперед, вся сеть коридоров и комнат оказывалась перестроенной. Крепость жила своей жизнью, неприемлемой человеческому разуму. Когда Сергей нашел лестницу и поднялся на второй этаж, он увидел дверной проем, ведший на балкон. Выйдя на недостроенную площадку, обдуваемую ветрами, от удивления он чуть не раскрыл рот – перед ним открылся вид на внутренний двор здания, который оказался необычайно огромным.

Сверху Крепость напоминала по форме букву «Ш», а стоя снаружи, вместе с Анклавцами, Куприенко видел лишь одну из ее внешних стен. Но когда майор вернулся с балкона обратно в коридор, его ждал еще больший сюрприз: Сергей стоял на потолке, кверху ногами по отношению к полу.

Испугавшись, он пошатнулся и упал на колени, но продолжил находиться наверху. Хотя внутреннее чувство пространства и говорило ему, что все в порядке, мозг отказывался в это верить. От бурного давления на психику желудок опытного военнослужащего, казалось бы, привыкшего в этой жизни к самым ужасным вещам, не выдержал и опорожнился.

Вытерев рот и поднявшись на ноги, он двинулся дальше, в глубины темных коридоров, казавшихся бесконечными. Биологические часы подсказывали ему, что он бродит здесь уже несколько часов. Но стоило ли им верить? Мысли то сплетались в клубок, то взрывались, разбегаясь по уголкам его сознания. Теперь Сергей ходил не только по потолку, но и по стенам. Выйдя в следующий коридор, майор увидел на другом его конце себя самого со спины. Когда мужчина сделал шаг вперед, его второе «Я» синхронно совершило то же самое. Тогда Куприенко побежал к двойнику, но догнать так и не смог – то его тело растворилось за внезапно возникшим поворотом. Вскоре бывший военный сполна прочувствовал необитаемость и пустоту этого места, подкрепленную вечным полумраком недостроенных помещений. Крепость явно, не страшась своих проявлений, сводила его с ума.

* * *

Солдаты медленно продвигались по мертвому лесу. Их отряд из четырех человек забросили к месту, находившемуся недалеко от поселка Кузьмолово. В этом районе пропало уже два разведчика, отчего им приходилось быть предельно осторожными. Листья на деревьях имели такой же коричневато-серый цвет, как и их стволы. Даже иголки сосен порыжели от химикатов, практически повсеместно витавших в воздухе. Из соседнего куста вылезли двое кадавров, мирно спавших до тех пор, пока не почувствовали запах пота напуганных людей. Кожа у обоих уже не людей сильно обвисла, местами ее даже не было, проглядывали изуродованные мышцы, а из одежды на измученных телах был старенький военный камуфляж. Тот, что повыше, нес на шее остатки фотоаппарата, на лице у него висели очки с разбитыми стеклами, а волосы завивались темными кудряшками. Второй был гораздо ниже ростом, и держал в руке самодельный, грубо изготовленный, черный тесак. С ноги произвольно сделавшего шаг создания слез остаток изношенного берца. Солдаты, долго не думая, открыли огонь по мутировавшим местным, экспансивными пулями раскромсав их на части.

Из тени деревьев, незаметно для бойцов, предельно тихим шагом вышел человек в противогазе. Несколькими движениями он быстро повалил военных и перерезал им глотки армейским ножом. На шее одного из убитых скрытный воин обнаружил свободно висевшую на ремешке флеш-карту. Срезав ее, человек положил находку в карман. Среди тишины мертвого осеннего леса прозвучал приглушенный системой фильтрации смешок. Согласно погонам, убивший четырех солдат человек был капитаном. На форме его красовался самодельный шеврон с пятиугольной звездой, замкнутой в четырех уголках, чуть ниже которой было вышито прозвище «Волк».

* * *

На третьем этаже Сергей обнаружил две пустые лифтовые шахты. Схватившись за стенку, он аккуратно наклонился в одну из них, чтобы осмотреть. И снизу, и сверху стоял одинаковый мрак, хотя, учитывая незавершенную конструкцию строения, наверху полагалось виднеться затянутому серыми тучами небу. Майор подобрал с пола осколок кирпича и бросил его вниз. Последующее событие окончательно выбило Куприенко из колеи: камень, растворившись в темноте, вылетел откуда-то сверху, и снова продолжил свободное падение. Сергей пронаблюдал за повторением необъяснимого парадокса до тех пор, пока снова не ощутил щекотание в животе. Совершенно ничего не понимая, бывший армеец отошел от шахты и продолжил искать выход.

Из одного из закоулков безумного кирпичного лабиринта на него накинулся пес-мутант, но Куприенко уже было наплевать.

– А вот и ты, час моей смерти. – Равнодушно промямлил дезертировавший военный.

Как только тварь подлетела к человеку, стремясь уцепиться в глотку, она тут же растаяла, разошлась тенями по окрестным углам. Через несколько этажей этого выкручивавшего разум Чистилища, перед Сергеем предстала деревянная дверь. Обессилевший майор дернул ручку на себя и в очередной раз обомлел.

Внутри находилась комната его дочки. Яркие разноцветные обои, рисунки на стене, паркетный пол, телевизор, шкаф, тумбочка, кровать в углу, а перед наполовину занавешенным окном стояла шестилетняя девочка в пижаме.

– Сонечка… – Шепотом промолвил Сергей.

– Папа! Ты вернулся! – Радостно вскрикнула обернувшаяся к отцу девчушка.

– Сонечка… – Повторил Куприенко, в который раз, не веря своим глазам.

– Папа! Ты должен помочь им, слышишь? Они хорошие люди! Они смогут все исправить!

Мужчина сделал шаг вперед, собравшись уже обнять дочку, но в этот момент его ослепила мощная вспышка из окна. Тело майора окутал страшный жар. Огонь в секунду расплавил стекло, ворвался в комнату и начал пожирать все вокруг. Его дочь загорелась прямо у него на глазах.

– Помоги им! – Выкрикнула Сонечка последние слова и рассыпалась пеплом.

Изжигающий свет стал сильнее, Сергей закрыл лицо рукой и… Жар спал. Все прекратилось.

Он стоял один посреди пустой кирпичной комнаты, двери позади не было, лишь голый проем. Куприенко изменился. Наконец пережив тот кошмарный день, его душа примерилась с потерей. Теперь майор точно знал: он поможет Анклавцам, сделает все, чтобы уничтожить тех тварей, ублюдков, мразей, погубивших беззащитную маленькую девочку, его жену и еще десятки тысяч ни в чем не повинных людей… Даже если ему придется заплатить своей жизнью.

Тьма рассеялась, свет, наконец, стал проникать в окна. Сергей пошел вперед, к последней лестнице, ведшей на крышу. Теперь он ступал по обычной недостроенной заброшке, пускай и довольно большого размера. Дезертир прошел испытание Крепостью.

Наверху, как и обещали, его ждали Анклавцы. Завидев поднимавшегося майора, Андрей шагнул ему навстречу.

– Поздравляю. Ты сделал это. Отныне ты честен с самим собой и знаешь, что делать дальше. Все увиденное тобой внутри касается только тебя, но не нас. Это твой путь и твои мотивы.

– Можно вопрос?

– Конечно, задавай. – Разрешил Фауст.

– Те, кто не прошли испытание… Что с ними сталось?

– Неизвестно. Крепость поглотила их. – Ответил Руш.

– Что это вообще за место? Почему в нем столько чертовщины?

– Мы сами точно не знаем, – Сказал Дориан, – Похоже, что пространство здесь полностью изломалось, смешивая воедино различные места и события.

– Я так понимаю, это произошло после катастрофы?

– Самое забавное, что некоторые странности, связанные с потерей ориентации внутри здания и пропажей людей в нем, отмечались здесь еще до две тысячи девятого, а Взрыв словно… Усугубил их. Даже мутанты обходят Крепость стороной.

– Ясно. Что от меня требуется теперь?

– Сейчас мы поедем на нашу основную базу, узнаем как там вообще обстановка, а потом, если все в порядке, отправимся искать твой бункер… Да, и кстати, Сергей… Добро пожаловать в Анклав! – Торжественно произнес Максим, повторно протянув мужчине ладонь для рукопожатия.

* * *

Зараженные территории образовывали кольцо вокруг ГИБХа и Северной ТЭЦ. В южной части находился Санкт-Петербург – сектора с кодом «А», а на севере населенные пункты Мистолово, Бугры, Энколово и Кузьмолово – сектора с кодом «В». Сам центр зараженных земель обретался между железнодорожными станциями Капитолово и Лаврики, на которых и находились два главных объекта – эти сектора носили маркировку «Б», они не прослеживались со спутников, отправленные туда вертолеты и беспилотники теряли управление еще на подлете, а все пытавшиеся проникнуть в них пешие группы бесследно пропадали. Единственным способом попасть из южных секторов в северные была автомобильная трасса от станции метро «Проспект Просвещения», широкой дугой огибавшая эпицентр, и проходившая через все северные поселки, вплоть до Кузьмолово, куда и лежал путь Анклавцев.

Здесь, на севере, тварей было куда больше, чем в городе. Если в Калининском районе Петербурга еще жили люди, то в этих, ставших дикими, краях жильцов практически не было. Изредка попадались лишь одиночные выживальщики-мародеры, рыскавшие по опустелым домам и брошенным военным базам в поисках наживы и средств к существованию.

Черный внедорожник несся по шоссе, выжимая максимум из своего движка. Чем быстрее Анклавцы доберутся до поселка, тем меньше у них шансов наткнуться на мутантов, коих не только в количестве, но и в разновидностях на севере было значительно больше.

Сергей сидел, прижавшись к окну – чтобы влезть в джип Павла впятером им пришлось потесниться. Хозяин находился за рулем своего автомобиля, Фауст на переднем сиденье, Дориан сзади, на оружейном ящике, лейтенант Смокер у него на коленях, а правее них сидел и сам майор. Куприенко всю дорогу рассматривал промелькивавшие за стеклом омертвелые пейзажи и в мыслях рассуждал о человеческой глупости.

Изначально, когда люди только зародились на Земле, планета была чиста и девственна. Повсюду царили баланс и гармония. Обретя технологии и силу, человек возгордился, посчитал себя высшим существом и стал пренебрегать планетой. Людям стало наплевать не только на окружавшую их среду, но и даже друг на друга.

В окне незаметно проскочил железнодорожный переезд, а за ним начали мелькать и полуразрушенные кузьмоловские пятиэтажки. Выехав на окраину поселка, автомобиль стал медленно лавировать между заброшенными огородами и сараями. Впереди, перед сосновым лесом, показалась штаб-квартира Анклава.

Когда-то давно, еще до катастрофы, на этом участке стоял небольшой косой домик с частично вделанным в холм чердаком и прорытым внутрь него подвалом. Как оказалось, подземный спуск вел в убежище, предназначавшееся для укрытия гражданских лиц в случае ядерной войны. За прошедшие три года Анклав сделал из него настоящую неприступную цитадель. Вокруг участка возвели кирпичный забор, сверху обтянутый колючей проволокой типа «ласточкин хвост», а старый дом был разобран и на его месте красовался небольшой, хорошо укрепленный вход в подземный многокомнатный бункер. Сверху, над входом, возвышалась над остальными строениями кирпичная вышка дозорного, с торчавшим изнутри пулеметным стволом. В пределах забора также находились гараж с мастерской и крупная самодельная вертолетная площадка, на которой стояла гордость Анклава – их личный воздушный транспорт. Хаба, таковым было прозвище одного из основателей организации, превратил обнаруженный в одной из разведывательных ходок конвертоплан в настоящего монстра. Поврежденные места в каркасе летательного аппарата заварили листами черной стали, а из вооружения на способное к полету чудо установили два роторных пулемета. Конвертопланы серии В-23 «Skopa» были произведены в США по прямому заказу Пентагона ограниченной партией в сотню единиц, и каким образом одна из них оказалась на территории Зоны Заражения не знали даже ее нынешние обладатели.

Анклавская разведгруппа обнаружила чуть поврежденную машину на Всеволожском испытательном полигоне, стоявшей посреди лесной опушки Собачей Пустоши. Никаких следов падения, включая хотя бы полосы примятой травы или поломанных деревьев, не было, как не было и тел бывшего экипажа, а вот экипировка в салоне присутствовала в полном составе, за исключением одного парашюта, который должен был находиться прямо рядом с задним выходом. Прорабатывая возможные версии произошедшего, Советники пришли к выводу, что парашют никак не мог быть использован в экстренной ситуации сидевшим в кабине пилотом – им мог воспользоваться только некто, находившийся в задней части транспортного отсека, что лишь ввело их в еще большее недоуменнее, заставив отложить все размышления до тех пор, пока не будут найдены новые факты, связанные с загадочной историей воздушного судна, про которую со временем забыли из-за более насущных проблем.

Видеокамера, стоявшая на воротах, засекла джип еще при приближении, и металлические створы, с гудением, начали открываться. Руш сразу же завернул в гараж, не решившись вновь оставлять машину под открытым небом. Ворота закрылись, как только автомобиль въехал на территорию базы. Анклавцы покинули гараж и подошли к входу под землю. Перед ними стояла герметичная дверь с вручную нарисованным на ней символом Анклава – пятиконечной звездой, скованной четырьмя уголками. Гермодверь заскрипела и уехала внутрь стены, обнажив спуск в противоядерное убежище.