скачать книгу бесплатно
И как же следовало?
Я села в кресло, сжав виски пальцами.
И как же ему следовало вести себя, дорогая Эмили? Что может сделать человек против колдуна высшего уровня? Только крикнуть, что любимая девушка уже принадлежит ему. Может, мне и правда не надо было вмешиваться? Только как позволить, чтобы на глазах убивали человека?.. Но леди Икения не волновалась. «Пусть пострадает», – сказала она. Получается, она знала, что колдун не убьет её сына? Значит, такое бывало и раньше? Но чем подобные издевательства лучше убийства?
Я вздрогнула, когда дверь скрипнула, приоткрываясь.
– Подождите десять минут, – попросила я, решив, что это моя горничная, но в комнату проскользнул Аселин.
Он был ещё без камзола, в расстегнутой жилетке, с незавязанным шейным платком, висевшим на плече.
– Эмили! – Аселин бросился ко мне, я вскочила ему навстречу, и он обнял меня.
От него пахло мылом, и щеки были чисто выбриты. Когда рядом не было графа, Аселин снова показался мне идеалом красоты. Как я могла подумать, что у него недостаточно яркие глаза? Или недостаточно утончённые черты? Ладно, пусть не такие яркие и утонченные, но он – живой, настоящий, и вот он рядом, прижимает меня к груди.
– Прости, – шептал он, целуя мои глаза, щеки, губы, – Эмили, я вчера совсем спятил.
– Но я не одета… – зашептала я в ответ, захваченная его порывом.
– Подождет! Мама мне всё объяснила, я такой дурак! – Аселин говорил сбивчиво, целуя, запуская пальцы в мои волосы. – Когда стало известно про Корнелию, он пошумел, но смирился. Я посчитал, что сейчас будет так же… Поэтому и сказал…
– В любом случае, не надо было этого говорить…
– Прости, я подумал, он сам захотел на тебе жениться, – повинился Аселин.
Мне стало смешно, несмотря на головную боль и тревогу.
– Ас, – сказала я, высвобождаясь из его объятий, – я точно его не заинтересовала. Он предложил пятьсот тысяч, чтобы я оставила тебя в покое и ночью убралась из Саммюзиль-форда.
– И что сказала ты? – он взял меня за руку, целуя в ладонь.
– Отказалась.
– Эмили… – он снова обнял меня – порывисто, крепко.
– Подожди, Ас, – я опять высвободилась и села на кровать, уронив руки на колени. – Леди Икения сказала, что вы все зависите от графа Майсгрейва, и что земли возле Саммюзиль-форда вам не принадлежат.
– Да, формально мы их арендуем у графа, – подтвердил он, становясь передо мной на колено. – Но договор аренды может быть в любой момент расторгнут в одностороннем порядке.
– Графом, – уточнила я.
– Разве это важно? – удивился он, сжимая мою руку в ладонях. – Эмили, это ведь ничего не значит…
– Он чуть не задушил тебя вчера.
– Он просто пугает. Не убил ведь он Корнелию.
Аселин сказал это почти небрежно, дёрнув плечом, будто показывая, что всё это не заслуживает внимания.
– Ты говоришь так, будто это в мере вещей, – тихо ответила я. – Но так быть не должно, это неправильно.
– Увы, но приходиться терпеть, – на мгновение лицо Аселина посуровело. – Ему принадлежит всё, мы ничего не можем сделать.
– А если он в отместку лишит вас земель? Что будет тогда? – задала я главный вопрос.
– Головы-то он меня не лишит, надеюсь, – усмехнулся мой жених. – Мозги останутся. Буду и дальше работать в инспекции почтовых отделений, жить в Саммюзиль-форде – мне нравится этот городок, – тут он помедлил и закончил. – Возможно, останешься ты. Тебе ведь неважно, есть у меня деньги или нет. Верно, Эмили?
Что можно было ответить на это? Конечно же – да, верно.
Аселин поцеловал меня и заглянул в глаза.
– Это ведь значит «да» и в остальном? Ты не откажешься стать моей женой?
– Сегодня только помолвка, – напомнила я.
– Да, только помолвка. Но до свадьбы ты можешь ещё передумать, Эмили. Если так, я пойму.
Я покраснела, будто он пристыдил меня. Но я не совершила ничего предосудительного, и не собиралась.
– Мне страшно, Ас, – сказала я.
– Он ничего тебе не сделает! – принялся уверять меня Аселин.
Но тот факт, что оба мы избегали называть графа по имени, обходясь безликим «он» – говорил о многом.
– Я боюсь не графа, – эти слова вырвались у меня прежде, чем я успела осознать их смысл.
Аселин посмотрел удивлённо, а я поспешила объяснить:
– Мне страшно, что ты изменишься. До вчерашнего дня я думала, что знаю о тебе всё. И вдруг – ничего не знаю.
– Тебе ведь не важно, какой у меня счёт в банке…
– Не в этом дело, – перебила я его. – Я о тебе, а не о твоих деньгах.
– Разве я так изменился? Я по-прежнему твой господин Майс. И я по-прежнему люблю тебя больше всех в этом мире. А ты? Ты любишь по-прежнему?
Ещё вчера я так легко говорила ему: люблю, любимый… Почему же сейчас мне не хотелось произносить эти слова?
Аселин понурился, и теперь я вполне заслуженно испытала угрызения совести.
– Я не обиделась на то, что ты сказал графу, – попробовала объяснить я свои сомнения прежде всего себе, – меня обидело, как ты потом накинулся на меня. Тебе не в чем меня упрекнуть, Ас. Скорее, это я должна упрекать тебя, что ты многое от меня скрыл. Ты мне не доверяешь?
– Что ты! Ничуть в тебе не сомневаюсь, Эмили!
– Тогда постараемся доверять друг другу, – торопливо сказала я, пока он не начал снова требовать признаний в любви. – Забудем, что было вчера, и… тебе надо привести себя в порядок, – я погладила его по щеке, – и мне тоже. Сейчас вернётся горничная, уходи. Если граф узнает, что ты бегаешь ко мне в комнату, он точно не похвалит ни тебя, ни меня.
– К черту его! Я люблю тебя, – Аселин расцеловал меня напоследок, – безумно люблю.
Он ушёл, я а продолжала сидеть на кровати, положив руки на колени. Стоило Аселину уйти, и на сердце снова навалилась тяжесть. Зачем только приехал этот двоюродный дядюшка?
– Какая трогательная встреча с утра, – услышала я насмешливый голос и вскрикнула от неожиданности, возмущения и испуга. – Что же вы не поклялись в ответ в вечной любви, леди Валентайн? – из-за полога кровати вышел граф Майсгрейв и остановился передо мной.
– Вообще-то, это – моя спальня, – проигнорировала я его вопрос. – И сейчас я не совсем одета.
– И что же? Не вижу в этом ничего страшного, – он вскинул брови и окинул меня таким взглядом, что впору было потерять дар речи, побледнеть и упасть в обморок.
Но ни первого, ни второго, ни третьего у меня не получилось. Наоборот, я покраснела, и совсем не собиралась лишаться чувств и молчать.
– Если вы настолько бессовестны, что вас ничего не смущает, – произнесла я как можно строже, чтобы он сразу понял, что его выходки меня совсем не забавляют, – то смущена я. Извольте выйти, милорд.
– Не изволю, – ответил он, продолжая рассматривать меня. Зелёные глаза вспыхивали, хотя солнце, льющееся в окно, не попадало в них. – Мне нравятся полуодетые хорошенькие девушки с утра.
– А вы допускаете, что не нравитесь девушкам?
– Хм… – он, паясничая, посмотрел в потолок, потом перевел взгляд на меня и… улыбнулся, показав ровные белые зубы и ямочки на щеках. – Нет, это невозможно.
– Возможно! – выпалила я. – Сейчас придёт моя горничная…
Колдун хмыкнул, повёл рукой – и металлическая задвижка сама собой скользнула в пазах, заперев дверь изнутри.
Тут я перепугалась не на шутку. В пансионе, где мне пришлось обучаться с двенадцати до девятнадцати лет, воспитательницы всё время пугали нас, рассказывая об ужасах, что подстерегают невинных девиц, оказавшихся наедине с мужчинами. А перед сном те воспитанницы, которые уезжали на каникулы домой, рассказывали нам не менее ужасные истории о девах, которые решили изведать запретный плод, оставшись наедине с мужчиной. Так сладко, что теряешь голову, а если мужчина распален страстью, то ты не защитишься от него, хоть дерись.
Я всё ещё сидела на постели, но теперь медленно поднялась, отступая за кровать. Колдуна позабавил мой испуг, он наблюдал за мной, склонив голову к плечу и наслаждаясь каждым мгновением.
Но не станет же он насиловать меня, в само деле? Меня – невесту его родственника, в день помолвки… Я закричу, дверь выломают… Аселин выломает… И увидит…
– Как вы попали сюда? – спросила я, чтобы потянуть время.
– Если я скажу, что стал невидимым и проник в вашу комнату в образе утреннего ветерка – вы поверите?
Он играл со мной, даже сейчас дурачился, хотя ситуация была совсем не смешной. Если Аселин узнает, что граф был в моей спальне… Боже, даже думать не хотелось об этом…
– Не поверю, – ответила я. – Вы не входили в эту дверь, – для убедительности я указала на дверь и сделала к ней пару шагов.
Если мне удастся дёрнуть задвижку и выскочить из спальни…
– А я вошёл не через дверь, – любезно пояснил граф. – В этом замке много секретов, о которых знаю только я. Так вы не ответили – почему не поклялись в ответной любви Аселину. И если сделаете ещё шаг к двери, маленькая хитрюга, я превращу дверную ручку в змею. Желаете посмотреть?
– Вы ещё и подслушивали, – возмутилась я, невольно отшатываясь.
– А, боитесь змей! – обрадовался колдун. – Это хорошо, надо чего-то бояться в этой жизни. Слишком уж вы бесстрашная, леди Валентайн. Но если честно, подслушивать вашу нежную беседу в мои планы не входило. Я собирался поговорить с вами, но… замешкался, глядя на вашу красоту.
– Вы бесстыдник, – процедила я сквозь зубы. – Подглядывали, как я переодевалась?
– Вряд ли во всём мире нашелся хоть один мужчина, который отвернулся бы в такой момент.
– Вот мужчина бы как раз и отвернулся!
– О, у вас наконец-то появился румянец, – очаровательно улыбнулся он. – После разговора с Аселином вы ничуть не походили на счастливую невесту. Были бледны, даже в зелень, как вот это ваше платье.
– Оно голубое, – поправила я его.
– Одно от другого недалеко, – усмехнулся он. – Но с румянцем вы гораздо привлекательнее. И даже будете похожи на настоящую невесту. Если помолвка состоится.
– Если?
– Я же сказал, что замуж за Аселина вы не выйдете.
Граф оказался рядом так быстро, что я не уследила его движение взглядом, а в следующую секунду он схватил меня за запястье – мой латунный браслет больно впился в плоть, и я закусила губу, чтобы не вскрикнуть на радость колдуну.
– Вы немного потеряете, леди Валентайн, – его голос стал тихим, вкрадчивым, но от этого не менее грозным.
– Пустите, – пробормотала я, бестолково дёргая рукой, но делала это всё более вяло, теряя силы.
Голос колдуна повелевал, приказывал, заставлял подчиняться, ему невозможно было противиться, но я пыталась. Пыталась не слышать этого бархатистого мурлыкания, не подчиняться ему…
– Всё равно вы не любите Аселина, – продолжал граф Майсгрейв, положив ладонь мне на макушку и уперевшись большим пальцем между моих бровей.
Я была уверена, что он пытается заколдовать меня. Превратит, как обещал, в мышь… Или в лягушку… Как в старинной сказке про гордую принцессу, отказавшую в любви колдуну… Только этот колдун не просит моей любви…
Он смотрел на меня, но я видела его лицо белым неясным пятном с зелеными сполохами глаз…
– Не сопротивляйтесь Эмили, – нашёптывал граф, – это бессмысленно… бесполезно…
Он хочет заставить меня отказаться от свадьбы… Чтобы я сама отказалась… Чтобы забыла Аселина…
– Люблю! – выдохнула я, в то время как мурлыкающий голос терзал мозг, а перед глазами словно заколыхалась пелена тумана, лишая зрение ясности. – Я полюбила Аселина с первого взгляда! Как только увидела, то сразу поняла – это он! Будто узнала из тысячи!
Колдун отпустил меня так резко, что я вынуждена была схватиться за спинку кресла, потому что голова кружилась, и ещё немного – и я упала бы.
– Что за бред, – сказал граф Майсгрейв презрительно, но отошел от меня, мельком выглянув в окно. – Как вы могли его узнать, если раньше не видели?
– Не видела, – подтвердила я, постепенно приходя в себя. – На маскараде он прятал лицо и, признаться, тогда Аселин не произвел на меня особого впечатления, но когда он пришел ко мне уже без маски – не смогла устоять. Не знаю, как приходит любовь к другим, но я полюбила сразу и навсегда. Можете превратить меня в мышь, но над моим сердцем вы не властны, милорд.
Дверь сильно дёрнули, а потом застучали чуть ли не кулаком.
– Леди! Леди! Зачем вы заперлись? Мы опоздаем! – причитала горничная из коридора.
Граф посмотрел на меня задумчиво, будто что-то для себя решая. Я выдержала его взгляд, а он сказал:
– В конце концов, Аселин прав. Помолвка – это ещё не свадьба.
– Леди, откройте! – умоляла по ту сторону двери служанка.
Я бочком двинулась к двери, ожидая нового нападения колдуна, но он стоял безучастно, будто разом потерял ко мне интерес. Ещё мгновение – и я отперла дверь и распахнула её.
– Карета уже ждёт, леди! – горничная влетела в спальню, подобно вихрю. – А вы ещё не одеты и волосы ещё не уложены!
