скачать книгу бесплатно
– Моя жена – достойная женщина, – я увидела, что лорд Дженеталь сдерживает гнев, опасаясь открыто высказать недовольство дракону, а тот наслаждался, поучая. И, наверное, ждал, чтобы лорд вспылил.
– Не бывает достойных женщин, – говорил он доверительно, но глаза горели опасным огнем, – у них нет души. Ведь всем известно, что мужчина был сотворен из глины, и в него вдохнули божественную душу, а женщину сделали из кости, и души ей уже не досталось. Поэтому женщина всегда будет ниже мужчины и ей нельзя давать слишком высокое место. Пусть сидит себе тихонько у стены, и глаза в пол, – он указал на своих конкубин, сразу присмиревших, – потому что… – он опять вскинул палец.
Теперь я поняла его игру, и разозлилась еще больше лорда Дженеталя, которого убеждали в недостойности его жены, а он, видимо, был очень к ней привязан.
– Наклонность женщины к блуду узнается по поднятию век и бровей ее, – процитировала я сквозь зубы. – Книга Премудрости, двадцать шестая глава, одиннадцатый стих.
Лорд Дженеталь так и уставился на меня, а дракон довольно откинулся на спинку кресла.
В это время к столу подошла Ингунда. Сегодня она была ослепительна, как солнце – в золотистой парче, золотом венце. Увешанная ожерельями, браслетами и кольцами, как новогоднее дерево подношениями. Она заметила, что бокал милорда Гидеона опустел, и принесла кувшин с вином.
– Это фалернское, очень крепкое, господин, – сказала она с подобострастным поклоном, – не пейте слишком много, иначе ослабеете.
– Зачем тогда принесла? – дракон подставил бокал, и Ингунда наполнила его до краев темно-красным вином. – Вообще-то, я не звал тебя, и не надо вмешиваться в мою беседу с гостями. Иди за свой стол и не беспокой больше.
Красивое лицо старшей конкубины омрачилось, она не осмелилась возразить маркграфу, но зато посмотрела на меня – с такой откровенной злобой, что убила бы взглядом, если могла.
– Глупая баба испортила веселье одним своим видом, – сказал дракон, когда она удалилась.
– Злость жены изменяет ее лицо, и оно становится мрачным, как у медведя, – сказала я громко, – сядет муж ее среди друзей своих… и горько вздыхает. Книга премудрости, глава двадцать пятая, стих двадцатый.
Лорд Дженеталь хихикнул, но тут же сделал вид, что занят разрезанием куска мяса на своей тарелке.
– Это что за новости? – милорд Гидеон посмотрел на меня, прищурившись. – Разве я разрешал тебе говорить?
Я не ответила и опять уставилась в стену.
– Похоже, ты открыл в цитатнике не ту страницу, брат, – сказал Дилан со смешком. – А может, пора стряхнуть с него пыль? Не слишком ли долго он пролежал на монастырской полке?
Эти двусмысленные слова испугали меня, и я невольно отступила от кресла.
– Куда пошла? – сказал дракон негромко, но как будто прибил мои башмаки гвоздями к полу. – Разве не сказано, что скверна и гибель исходят от женщин? Как там у Екклесиаста? Что женщина – горше смерти?.. – он поднял голову, тяжело посмотрев на меня.
– Но еще сказано, что добродетельная жена – венец для мужа своего, разумная – от небес, любезная – для услады, кроткая – божественный подарок… – зачитала я наизусть, стараясь говорить не слишком торопливо, чтобы не показать своего страха.
Лорд Дженеталь, слушая меня, еле заметно кивал, наверное, ему казалось, что все это относится к его супруге.
– А что же не закончила? – усмехнулся дракон, опершись о подлокотник, чтобы быть ближе ко мне. – Как там дальше? «А наказанной жене – нет цены».
– Благовоспитанной! – выпалила я. – Это слово имеет два значения на божественном языке!
– Откуда знаешь, какое из значений верное? – не остался в долгу дракон. – Жена должна бояться мужа…
Он вскинул указательный палец, и я послушно произнесла:
– Жена да убоится мужа своего. Послание к Ефесянам, глава пятая, стих тридцать третий.
– Правильно, так и должно быть, – дракон кивнул и вдруг с оглушительным стуком опустил кубок на стол.
Гости подскочили, как по приказу, и посмотрели на хозяина, а он обвел их взглядом и засмеялся – странным, нечеловеческим смехом, от которого мороз пошел по коже.
– Слышали? – обратился дракон к своим конкубинам, и те сгорбились, стараясь стать как можно незаметнее. – Вы же хорошие жены? И боитесь мужа? Нантиль, подойди.
Бедная Нантиль встала из-за стола так неловко, что опрокинула чашу с вином. Рубиновая жидкость разлилась по столу – густая и красная, как кровь. Я смотрела, как третья конкубина приближалась к милорду Гидеону – мелкими шажками, сцепив молитвенно руки и боясь поднять глаза. Сестры Ингунда и Арнегунда, которых миновало мужнино внимание, немного воспряли – распрямили плечи и сделали вид, что кушают сладости. Острая жалость к этим несчастным и запуганным женщинам охватила меня волной, но вмешиваться было неразумно, ведь я была здесь самой беззащитной и бесправной.
– Тебе понравился подарок? – спросил дракон у Нантиль.
– Да, милорд, – еле выговорила она. – Вы очень добры.
– Как назвала? – продолжал он расспросы, разломив кусок хлеба и бросив в рот.
– Самсон, милорд.
– Дурацкое имя. Кто называет волкодава Самсоном? Ты на львов с ним, что ли, охотиться собралась?
– Скажите, как вам угодно, чтобы я его называла?..
Я видела, что Нантиль уже бледна до зелени, а маркграф словно нарочно пугал ее еще больше. Всякий раз, когда его взгляд останавливался на бедной женщине, она тряслась, как осиновый листок.
– Ну что, Виенн, – сказал вдруг дракон, – такая жена, как она, – он указал недогрызанной коркой на третью конкубину, – угодна небесам? Может, сделать ее еще более угодной? Благовоспитанной…
Гости притихли, уткнувшись в тарелки, а я задрожала едва не сильнее Нантиль. Неужели он готов устроить это на пиру – наказание?.. Но за что? Разве бедняжка чем-то провинилась?
– Сдается мне, ты все же неправильно толкуешь это слово, – продолжал дракон. – Что молчишь? Да или нет?
Я облизнула пересохшие губы и сказала:
– Я толкую его правильно.
– Что? Не слышу, – он подался ко мне.
– Я толкую его правильно, милорд, – сказала я уже громко. – А вы заблуждаетесь.
– Заблуждаюсь?
– Вспомните, что написано в том же послании к Ефесянам, глава пятая, стих двадцать восьмой: мужья должны любить своих жен, как свои тела, ибо никто не имеет ненависти к плоти своей, а питает ее и греет, – я взяла дыхание и закончила, как прыгнула в ледяную воду. – Хотите наказать жену – накажите свою плоть. Руку, ногу или… хвост.
В зале повисла гробовая тишина, только слышно было, как младший брат маркграфа медленно и со скрипом отодвигает кресло, чтобы встать из-за стола.
– Брат, разреши… – начал он злобно, с присвистом, но Гидеон вскинул руку, приказывая ему не вмешиваться.
– В какой книжке написано про драконий хвост? – спросил он у меня обманчиво-любезно.
– Послание к Ефесянам… – забормотала я.
Нантиль попятилась и, крадучись, вернулась за стол. Дракон не заметил, как она ушла, занятый беседой со мной. Беседой! Мне захотелось утереть вспотевший лоб, но я побоялась шевелиться. Стояла столбом перед креслом маркграфа, разглядывая подлокотник.
– Врешь, нет там такого, – прервал меня дракон.
– Есть, – ответила я тихо, но твердо. – Муж обязан любить жену и умереть за нее, если потребуется. Вы умрете за кого-нибудь из своих жен? Хотя бы за одну?
Пир был испорчен окончательно. Гости всеми силами притворялись, что их здесь нет. Дилан поигрывал кинжалом, посматривая то на меня, то на брата.
– Там так и написано: умереть за жену? – поинтересовался маркграф.
– Да, – выдавила я.
– Очень интересно, – он задумчиво почесал шею. – Не помню про «умереть».
– Так для этого вы и купили меня, – подсказала я. – У меня память лучше.
– Она дерзит тебе, брат, – сказал Дилан, еле сдерживая ярость. – Позволь…
– А мы сейчас проверим, у кого память лучше, – сказал маркграф весело. – Глянем в эту проклятую книжку – и проверим.
– Пусть принесут… – начала я.
– Зачем? – дракон хлопнул ладонями по столешнице. – Мы с тобой сейчас сходим и посмотрим, кто прав. Продолжайте, господа, – сказал он гостям, как приказал. – А мы с госпожой Хорошей Памятью прогуляемся. Ее любимая книга как раз завалялась у меня в комнате.
– Э-э… мне… – я попятилась, а дракон допил остатки вина и вытер губы ладонью, глядя на меня пристально.
Черные глаза горели, как угли. Казалось, сейчас он готов наброситься на меня, как дикое чудовище, и съесть без остатка. Я не выдержала и побежала к выходу, сопровождаемая смехом гостей и улюлюканьем Дилана.
Дракон догнал меня через несколько шагов, схватил поперек туловища и легко забросил к себе на плечо, шлепнув пониже спины, чтобы не лягалась.
– Сейчас проверим твою память, цитатник, – сказал он, пинком открывая двери из зала.
Глава 8. В логове дракона
Такого унижения я не испытывала никогда. Я готова была умереть от стыда, пока дракон тащил меня по коридору и лестнице, а когда он так же, пинком, открыл дверь в свою комнату и свалил меня на кровать – тут я уже готова была умереть от ужаса. Вот она – настоящая ловушка! Логово дракона, где меня не могло ждать ничего хорошего!
Здесь горел ночник из толстого крашеного стекла, и от этого комнату заливал приглушенный золотистый свет, создавая причудливую игру теней и бархатистый полумрак в углах.
Постель у дракона оказалась жесткой. Я упала больно, ударившись бедром и локтем. Попыталась сразу же вскочить, но дракон, толкнул меня в плечо – легко, почти играючи, но мне оставалось только ахнуть и неуклюже завалиться на покрывало и подушки. Рука моя скользнула межу ними, и пальцы коснулись чего-то твердого и холодного. Нож! Я схватила его и выставила между собой и драконом. Нет, я совсем не умела обращаться с оружием, но слишком я была испугана, слишком отчаялась и совершенно не знала, что делать. Нож был кривым, с широким блестящим клинком и… ужасно тяжелым. Дракон остановился и посмотрел с насмешливым любопытством:
– Вот так-так. Да ты не просто монашка, а монашка боевая! Что сделаешь дальше? Попытаешься прирезать меня или себя?
– Не прикасайтесь ко мне… – пробормотала я.
– А то что? – спросил он издевательски и выбил нож из моей руки.
Я не успела заметить ни замаха, ни удара. Почувствовала только боль в кисти, а нож отлетел к стене, ударился об нее и свалился за кровать. Теперь я была совершенно беззащитна.
– Еще раз посмеешь мне угрожать – шкуру спущу, – пообещал дракон. – Бери книгу.
От страха я не сразу поняла, что он требует, и осталась сидеть на кровати, потирая ушибленную руку.
– Книгу возьми! – повысил голос дракон. Он был пьян и распален, и взгляд черных глаз показался мне совершенно безумным. Сейчас маркграф указывал на полку, где валялись книги вперемешку с пергаментными свитками, и ослушаться его было еще большим безумием.
Я поднялась и мелкими шажками подошла к полке, не забывая опасливо коситься на дракона. Когда он переступил с ноги на ногу, я шарахнулась, подумав, что он хочет меня схватить.
– Долго ждать? – поинтересовался он. – Покажи то место, где написано, что я должен умереть за свою жену.
– А… – я немного пришла в себя. Похоже, пока он не собирался на меня покушаться. Неужели и правда притащил к себе в спальню только для того, чтобы я указала ему нужную цитату?
На полке стояло несколько книг в потертых переплетах, я даже не смогла разобрать названий, а вот Писание было совсем новеньким – в крашеной коже, с серебряными уголками, блестящей застежкой в виде женской головки и… покрытое толстым слоем пыли. Я взяла книгу, рукавом смахнула пыль, и положила на стол, раскрыв наугад.
Дракон стоял рядом, широко расставив ноги и уперев кулаки в бока.
– Ну как? Нашла? – спросил он, когда я повела дрожащим пальцем поперек строк.
– Сейчас, милорд, – прошептала я. От страха в горле у меня пересохло, и голос пропал. Я перевернула один лист, другой…
– Где об это сказано? – дракон оперся о стол, нависнув надо мной. – Покажи! Покажи! – он со всего маху ударил ладонью о стол, перепугав меня еще больше.
Я зажмурилась, стараясь сдержать слезы, которые вот-вот готовы были закапать, но тут дракон меня отпустил и отошел, усевшись в кресло и положив ногу на ногу.
– Сдается мне, монашка Виенн, что ты дуришь своего хозяина, – сказал он.
– Прямой цитаты об этом нет, – прошептала я.
– Громче! Не слышу!
– Прямой цитаты об этом нет, – сказала я громче, и голос мой сначала прозвучал хрипло, а потом сорвался. Мне пришлось прокашляться, чтобы говорить ровно. – Но если толковать строки, где говорится, что муж является для жены главой, как Господь наш – глава церкви, то и муж должен претерпеть за жену, как Господь претерпел за…
– Так ты не только цитатник и свод законов, ты еще и толкователь божественных откровений! – восхитился дракон и оглушительно захохотал. – Поистине, недурное приобретение за пятьсот золотых! Что еще входит в список твоих талантов? Может, показываешь фокусы? Или умеешь ходить по канату? Не стесняйся, выкладывай. Должен же я знать, какое сокровище мне досталось!
Я посчитала, что его издевки не требуют ответов, поэтому промолчала, не отрывая взгляда от книги. Первая строчка, которую я прочитала наугад, гласила: «Сердце его твёрдо, как камень, и жёстко, как нижний жернов». Книга Иова, где пророк говорит о драконе, обитающем в морских глубинах. Для чего небеса сотворили такое чудовище? Могучее, свирепое, непобедимое, с каменным сердцем…
– Ты прикусила язык? – спросил дракон. – Подойди.
Не посмев ослушаться, я подошла к его креслу и остановилась на расстоянии вытянутой руки. Маркграф смотрел на меня снизу вверх, но хозяйкой положения я себя от этого не чувствовала.
– Значит, змеиный язычок принемел? – дракон подпер голову и усмехнулся.
– Прошу прощения, – ответила я тихо, – но язык у меня не змеиный. Милорд ошибается, я не змея, а всего лишь человек, – и выпалила: – Что вы намерены сделать со мной?
– С тобой? – переспросил он, растягивая слова, и окинул меня взглядом с ног до головы.
Меня бросило и в жар, и в холод от этого взгляда. Хотелось упасть ничком, пряча лицо и прикрыть руками голову, чтобы от него спрятаться – глупо, по-детски, теряя разум от страха.
– Я мог бы тебя съесть, – сказал маркграф раздумчиво, – да мяса меньше, чем на кролике. И монастырская жизнь, наверное, сделало его кислым, как уксус. Сколько ты там прожила?
– Три года.
– Откуда ты?
– Мне не хотелось бы говорить об этом, милорд.
