скачать книгу бесплатно
На последнем куплете Игорь чуть убавил тембр боя и голоса и запел негромкое соло, как и договаривались с группой.
Стала пуганой птица удача
И не веpит людским pукам.
Да и как же ей быть иначе –
Бpаконьеpы и тут и там.
Подкpадешься – она обманет,
И вот уже навсегда ушла,
И только небо тебя поманит
Синим взмахом ее кpыла.
На повторе последних двух строк куплета уже грянул весь зал:
И только небо тебя поманит
Синим взмахом ее кpыла.
Игорь затараторил точь-в-точь как Макаревич:
И то-то-только небо тебя поманит
синим взмахом ее крыла.
И еще раз пятнадцать на бис. Зал стоял на ушах. Уходя со сцены, девчонки махали всем куриным крылом, прощаясь с публикой.
Аплодисменты не смолкали добрых пять минут.
Игорь даже не понял, с каким номером художественной самодеятельности выступала третья группа. За сценой его обнимали девчонки и так щебетали на все голоса, что даже прибежала Женечка пошикать на них и призвать к порядку, а затем выгнала в зал на свои места.
После окончания выступления третьей группы – кажется, они читали стихи – директор Зинаида Ивановна вышла на сцену и поблагодарила всех принимавших участие и подаривших училищу и его руководству такой замечательный праздник.
– Ну а теперь наш главный подарок для наших поварят, – объявила она и кивнула Женечке. Та дала отмашку второму курсу, и они поднялись со своих мест, держа в руках аккуратно сложенные белые квадраты, и обступили первый курс.
Группы 801, 802 и 803 смешались с группами 811, 812 и 813. Первый курс получил в подарок белые поварские куртки от училища. После коротких осенних каникул начиналась практика в школьных и заводских столовых.
Игорь нашел маму и Ирку, чтобы отдать им гитару и белую куртку. Он собирался пойти в кино с Серегой и Венчиком после концерта.
– А ты ниче так поешь, – похвалила Ирка.
– Ты же меня столько раз дома слышала, – удивился Игорь.
– Одно дело, когда ты дома орешь как мартовский кот, а другое дело на сцене. Ладно, мы пошли.
Сквозь толпу к Игорю уже пробирались Серега и Венчик.
– Ну че, идем в «Октябрь» на 15.30? – спросил Венчика Игорь.
Венчик, как всегда, сначала ответил вопросом на вопрос.
– С кем это ты разговаривал?
– Мама и сестра. Гитару им отдал.
– Это инвалид которая? – прыснул Серега.
– Да ладно вам. Пошутить было нельзя один раз. Пошли уже в кино, а то опоздаем.
Толпа понемногу растекалась в коридоры. Кто-то тронул Игоря за руку. Он обернулся. Вика в помятом бумажном веночке успела ему бросить: «Игорь, классная песня» и тут же была утащена группой девочек в коридор.
– Тебе что, девчат из группы мало? Вон Завгородняя по тебе сохнет, – как-то зло спросил Серега.
– Да нет, это он поближе к начальству держится, – сказал Венчик.
Игорь все еще пребывал в состоянии эйфории от успеха выступления их группы и провожал Вику взглядом, так что не сразу понял про Лену и не сразу заметил саркастический тон и смену настроения его друзей.
– Что-то я ничего не понял. Она мне просто подруга. Я же вам говорил, что мы вместе поступали в бурсу в июле, там и познакомились. Пацаны, вы чего? – спросил он, переводя взгляд с одного на другого.
– Так ты не знаешь? А как зовут твою «просто» подругу?
– Ну, Вика.
– А фамилия?
– А я почем знаю? Вика, да и все.
– Лазуренок ее фамилия, – с каким-то намеком ответил Венчик.
– Ну? – Игорь все еще не догонял.
– А фамилию директора нашего училища знаешь?
– Н-н-ну да, Зинаида Ивановна Лазуренок.
Тут до Игоря дошло то, что раньше не доходило. И сразу многое прояснились в их коротких разговорах с Викой и то, что она знала многое, чего не должна была знать.
– Да мало ли Лазуренок во всей Украине? Обычная фамилия, – все еще не сдавался Игорь.
– Конечно, много, – продолжал Венчик. – Но смотри, как бы первая группа не уехала на море без тебя. Ведь всегда можно перевестись в другую группу или просто попроситься прицепом на практику на юга.
– Венчик, ты что несешь? Я никуда не собираюсь ехать. И вообще я с ней раза три всего-то и разговаривал, совсем не зная, что она дочь директора. Ну а если и дочь, то что тут такого? Я тебе что – дорогу перешел? Ты в комсорги подался, хотя меня выбирали.
Тут Венчик перестал улыбаться и, потеряв всю свою невозмутимость, заорал:
– Меня группа выбрала! Все голосовали! Подумаешь, на гитаре он играет! Подумаешь, в олимпиаде победил! Подумаешь, с дочкой директора встречается! Я тоже так могу, если захочу! Но пока не хочу! И никакой я тебе не Венчик, для тебя я теперь только Вениамин Давидович! Все, кина не будет. Пошли отсюда, Серега.
Они пошли к выходу. Игорь растерянно оглядел пустой зал. Он знал, что на сеанс на 15.30 билетов наверняка уже не будет, но не знал, что он встречается. Да не с кем-нибудь, а с дочкой директора училища.
Глава пятая. Раз 16, два 16
С Викой Игорь поругался в первый же день занятий после осенних каникул. Поймал ее в коридоре между парами и наговорил кучу обидных слов, обвинив ее, что она врала и что все знала о нем. А он-то, лопух, поверил, что они друзья. Зареванная Вика убежала в женский туалет, а раздосадованный Игорь пошел на урок Елены Николаевны. Но сразу же скис, поняв, что ничего этим поступком не исправил. Серега и Венчик так и держались особняком. А докладывать им, что он поругался с Викой, он не собирался. Угрызения совести начали его грызть на второй паре. Сам дурак, ведь Вика ему ничем не была обязана. И кто с самого начала знакомства рассказывает про родителей?
«Здравствуйте, меня зовут Игорь, моя мама работает на складе машиностроительного завода. А ваша мама где работает?» Чушь какая.
– Вищаненко, мне очень понравилось твое исполнение на концерте, но похоже, что ты так оттуда и не вернулся. Можешь повторить, о чем я сейчас рассказывала? – Игорь услышал голос Елены Николаевны.
Он отрицательно покачал головой.
– Хорошо. Тогда возвращаемся со сцены в класс и слушаем материал сегодняшней лекции. А я еще раз повторю новое слово «перистальтика кишечника». Оно вам нужно для того, чтобы вы знали, что все овощи содержат клетчатку. Она помогает нам переваривать пищу и способствует перистальтике, то есть продвижению пищи по кишечнику, не дает ей возможности там залеживаться. Проще говоря, помогает регулярно ходить в туалет по-большому.
Группа засмеялась. Елена Николаевна продолжала:
– Если клетчатка хороша для питания здоровых людей, то для диетического питания она даже вредна. При ранних стадиях ЖКТ заболеваний клетчатка приносит вред нежному покрытию желудка и кишечника. И нам, как поварам, надо это помнить, а потому все отваривать, перетирать, ни в коем случае не жарить, а готовить на пару и донести до потребителя на диете клетчатку в разрушенном, но съедобном виде. Всем понятно?
Игорь записал в конспекте: «перистальтика, диета, перетирать».
* * *
13 ноября двойняшкам исполнялось 16 лет. Они с Иркой заранее договорились, что и выходные и торт разделят поровну. Квартира-то не резиновая. Игорь пригласит своих друзей в пятницу, 13-го. А Ирка на следующий день, 14-го, в субботу.
Игорь так ждал этот день, мечтал, как позовет на день рождения Серегу и Венчика, кого-то из девочек группы и, конечно же, Вику. Но теперь даже отмечать не хотелось.
«Тебе что, девчат из группы мало? Вон Завгородняя по тебе сохнет», – вспомнил он слова Сереги и хотел было пригласить Лену на день рождения, но одну ее приглашать было как-то неудобно – сразу подумают, что они встречаются. А встречаться с девушкой он пока не собирался. После колхоза они все были еще как друзья, и хотя на концерте было так же здорово, как тогда, в колхозе, но это состояние начинало улетучиваться. Пока Игорь не видел никого конкретно в роли своей девушки. Да и некогда ему было: училище, периодически посещаемая вечерняя школа и кулинарная практика, начавшаяся по средам. Ну и, конечно, гитара.
– Игореша, какой тортик ты хочешь? Ирочка вам испечет. Можно медовик, а хочешь – «Наполеон»? Сколько ребят из группы пригласишь?
– Никого не приглашу. Отмечать не буду. А торт – любой, – буркнул Игорь.
И мама и Ирка, видимо, поняли про его плохое настроение и не стали докучать с вопросами, что и почему. Мама что-то вязала, а Ирка почти не ворчала и накануне вечером героически раскатывала все восемнадцать коржей на «Наполеон». Масло и сгущенку купили у соседки Клавы. Такая дата раз в жизни, а на душе паршиво. Всю неделю лил дождь, и Игорь таскался в бурсу без настроения.
В пятницу после уроков Игорь поехал домой и увидел с ним в одном трамвае Лену Завгороднюю. Почему она здесь? Ведь она же живет в рабочем поселке Алмазный и ездит домой на автобусе. Лена протиснулась к нему поближе и объяснила: «Еду в библиотеку на Кирова». Игорь кивнул в ответ и сошел на своей остановке «Проспект Ленина».
Дома ждал шикарный «Наполеон», украшенный по бокам рублеными и обжаренными грецкими орехами с двумя цифрами «16», выложенными зернышками граната. Ирка два торта печь не хотела и нашла выход – разрезать.
– Ирка, ну ты даешь!
Игорь даже повеселел. Такого огромного и красивого торта он еще не видел.
– С днем рождения, братан.
– Т-тебя т-тоже, сеструха.
Ирка протянула ему подарок, завернутый в желтую бумагу.
Игорь вздохнул. Слишком маленький, чтобы быть джинсами, да и откуда у мамы и Ирки столько денег. После прошлогодней московской Олимпиады, открывшей всем глаза на заграничные вещи, настоящие фирменные джинсы тянули на стольник.
Игорь развернул подарок. Внутри был черный витой шнурок и еще один тяжелый сверток в такой же желтой бумажке.
– Это еще что? – спросил Игорь. – Металлолом у нас в бурсе вроде не собирают.
– Деревня ты дремучая. Колхоз «40 лет без урожая», – выругалась Ирка. – Это же последний писк моды. Шнурок – это сейчас вместо галстука носят. Я когда была на практике в ателье, то целый метр выпросила, самого лучшего качества, такими шнурками тяжелые портьеры в горисполкоме подвязывают.
Игорь пригляделся. На шнурке была небольшая петелька.
– Дай покажу, как носят. Его еще удавкой называют. У нас все парни с обувного отделения себе такие заимели.
Ирка положила шнурок на шею Игоря, а два спущенных конца продела через петлю и подтянула ее к горлу. Шнурок болтался на голой шее Игоря и точно был похож на удавку. Ну и подарочек. Но если Ирка сказала, что модно…
– Он, конечно, с рубашкой лучше смотрится, – смутилась Ирка. – А это, – она вложила в его руки тяжелый предмет, – это бляха на ремень. Ремень мы тебе еще не купили, но в один прекрасный день, когда ты купишь себе джинсы, то ремень с этой бляхой будет очень кстати. Будешь ну очень крутой.
Игорь развернул желтую бумагу.
– Где взяла? – поинтересовался он.
– У фарцы.
– Чего?
– Ну ребята из моей бурсы организовали в подвале цех по производству таких блях и металлических заклепок. Они себя называют фарцовщики, сокращенно фарца. Брат у меня какой-то отсталый.
Игорь разглядывал бляху. Тяжелая, желтого металла, размером чуть меньше ладони, с тиснением чуть косоватых остроконечных гор и несущейся по прерии лошади. Если к бляхе купить черный кожаный ремень, то на бледно-голубых джинсах будет смотреться отпадно. Игорь хотел только бледно-голубые, о другом цвете не могло быть и речи.
Тут из спальни вышла мама, неся его гитару, завернутую в простыню.
– Мам, зачем вы? Я не буду сейчас петь, настроение не то.
Мама и Ирка засмеялись.
– А нам и не надо.
И мама жестом фокусника развернула простыню. А там вместо гитары красовался черный футляр для гитары.
Игорь сначала схватил футляр, потом бросился обнимать маму и Ирку.
И уже потом осторожно взял в руки свой подарок. Футляр был твердый и по качеству напоминал большой неуклюжий чемодан с ручкой. Конечно, не кожа, а стопроцентный черный дерматин, но шикарный – обитый металлическими заклепками, и с двумя замочками и маленьким ключиком в одном их них. Еще и запирается. Внутри он был выстлан синим бархатом, и все как надо – два выпирающих квадрата для поддержки грифа, карманчик для медиатора и запасных струн. Мечта, а не подарок.
– М-мама. К-как? Откуда? – Игорь еще не мог поверить, что у него есть такой классный футляр для гитары.
– Дальнобойщики из Москвы привезли. Они отвозили болванки на ихний московский завод, ну и привезли заказы женщинам со склада. Кому помаду, кому конфет московских, а я вот футляр попросила.
«Живут же люди в Москве», – подумал Игорь и спросил:
– Вы деньги из шк-шкатулки взяли? Т-там же т-только 15 рублей. На-наверное, жутко дорогой.
