скачать книгу бесплатно
LAДО
Максим Ладо
Макс Ладо – актёр, режиссёр, художник и автор рассказов и повестей, в которых обычный мир и простые люди увидены через глазок калейдоскопа. Обыденное тут становится странным, привычное – похожим на давно забытый сон. Повесть «Метр двадцать восемь» – путешествие потерянного героя, нового Венечки-Одиссея, который, сам того не зная, ищет дорогу домой. Дорога кружит его, петляет, уводит всё дальше, и на каждом новом повороте кажется, что пути обратно уже нет и не будет. Вернуться домой сможет только смелый и чистый сердцем герой. Но таков ли Алик? (Ира Филиппова) Содержит нецензурную брань.
Проба пера…
Проба пера…
Сегодня утром зеленый свет светофора, скользнув по коньку соседнего домика, влетел в мое окно и опрокинул чашку на столе. Я проснулся и два дня ходил по комнате…
Светофор был давно, я помню его еще с детства. Он стоял на перекрестке задолго до того, как я впервые стоял на том же перекрестке, держа маму за руку… Да и вообще – стоял… За все время он почти не изменился. Только стал немного ярче. И в общем не доставлял мне никаких хлопот. А на прошлой неделе, кажется, в среду, перед домиком под моим окном выгрузили кровельное железо. Несколько дней рабочие натирали штанами блестящую крышу. Потом исчезли… Утром приехали регулировать светофор. А в восемь часов произошел первый выстрел. Пострадала пока только чашка, но я чувствовал, что это была не последняя жертва и светофор не успокоится, пока не доберется до меня.
Итак, я несколько дней ходил по комнате… Поэтому я сильно устал. Решил на пару дней прилечь… Проспал неделю… Проснулся. Проснулась и совесть. Совесть грызла меня около месяца. В этот раз она трудилась дольше, чем обычно. За это время зеленый свет превратил мою комнату в руины. В полной темноте, под осколками люстры я пролежал еще некоторое время, боясь приподнять голову. Я знал, что он целится в меня. Страшно. Я пошарил рукой под кроватью, нашел телефон и набрал номер. Придавил пальцем зеленую клавишу. И телефон почти сразу отозвался ругательством.
– Алло! Алло! Привет. Чего звонишь? Да нет, все нормально. Чай пролил. Сейчас, погоди… Лена! Дай мне какую-нибудь тряпку. Быстро. Твою мать!
– Твою тещу, – уточнил кто-то третий.
– Алло! Алик! Все, я здесь. Чего хотел?
– Ты не мог бы мне позвонить через полчасика? Разбудить.
– А что такое?
– Все в порядке. Просто разбуди меня через полчасика. Проконтролируй?
– Окей.
Я положил телефон под подушку и закрыл глаза. Открыл только в пятницу на следующей неделе. Комнату волнами заливал зеленый свет. Царапал и обдирал обои. В окно мое залетали чайки. Садились на раму и шмыгали носами. Я, свернувшись спиралью, дремал в луче несчастного солнца, укутав ноги от сквозняка. Я спал на высоте полета чаек. Они вполне могли бы посчитать меня за своего. За Чая. Через разбитое окно ветер унес кровать, два стула и настольную лампу. Меня никак не уносил. Я пролежал так еще три дня… Холодно…
– Алло! Кать, привет. Как дела? Слушай, можешь… (Надо было сделать паузу после «как дела?».) Можешь мне позвонить через полчасика? Разбудить. Чего-то нехорошо мне.
– Алло! Галина Ивановна. Здравствуйте. Такое дело… Можете меня разбудить через полчасика? Просто позвоните… Да, да, боюсь проспать…
– Алло! Шура! Хрен мягкий! Ты чего не позвонил мне? Ладно, ладно, не оправдывайся… Набери меня через полчаса… Все. Давай.
– Да, Кать. Чего звонишь? Я сплю. Давай потом поговорим. Запомни, чего хотела. Я тебе перезвоню. Кстати, разбуди меня через полчасика? Если не трудно.
– Алло! Галина…
Извините…
Когда?
Мои соболезнования…
Простите…
Еще раз примите…
Подождите, девушка! Не кладите трубку!..
Вы не могли бы…
Проба пера…
Все-таки был в нем какой-то азарт… Он пытался забыть незабываемое, пережить вечное, съесть несъедобное, оправдать невероятное, уловить неуловимое… Беспокойный был человек…
А умер глупо… Задремал на весеннем поле и пророс одуванчиками… Сорок семь проникающих… Или, поговаривают, был убит низко летящим голубем… Или сам, пролетая над городом, на Пасху был сбит колокольным звоном… Или в середине рабочего дня вышел в штормящее море… Без корабля и команды… Один… Или отравлен укусом змеи… Или сам, укусив, отравился змеей… Или кто-то подбросил змею в бокал…
Или… Что скорее всего…
Просто от скуки…
Проба пера…
Пойти завтра в магазин игрушек и купить:
1) гнилое яблоко;
2) ржавую железяку;
3) окурок;
4) лужу;
5) желудь;
6) дождевого червяка;
7) опавшие листья: кленовые; липовые; рябиновые… (в ассортименте);
8) кошачью еду;
9) палку;
10) бутылку (без крышки);
11) крышку;
12) крышки (в ассортименте);
13) паутину;
14) паука;
15) каштан;
16) ржавый гвоздь;
17) резинку от трусов;
18) уголь;
19) смолу;
20) жука.
И больше не мечтать ни о чем…
Проба пера…
Вот так бывает. Съел что-то вкусное. Получил удовольствие. В зубах поковырял, почистил пастой, но между зубов чуть-чуть осталось. Лежало там долго, портилось. Через сто лет цыкнул зубом, вылетело, проглотил и отравился…
Проба пера…
Последние полгода Есин непрерывно работал… Мял бумагу и бросал под стол… Бумагу, запачканную главами, строками, словами, иногда только лишь замыслом… Куча скопилась внушительная… Она подпирала стол снизу так, что он не мог уже касаться пола всеми четырьмя ножками сразу… А Есин работал… Подбирал слова, оттачивал фразы и… Стачивал их до «и»… Искал нужный ритм, нерв, пульсацию, надеясь вдохнуть жизнь в поношенные мысли… Находил и скармливал куче, которая медленно, словно сбегающая волна, выносила стол из комнаты… А Есин работал… Есин думал… Думал вслух, на бумаге, между строк, на полях, теряя смысл повествования… «Не верю!!!» – кричал Есин. – Я не верю!!! А другие… Как другие поверят???» Голова гудела и царапала потолок… Есин открывал рот, чтобы проветрить, и изо рта выходили скверные звуки… Жена плакала несколько месяцев кряду… Собака ушла к другому… Он ел у открытого холодильника и спал, прислонившись к дивану…
Мука… Не каждый такое вынесет… Вот, например, собака ушла… Или это была жена??? В общем, кто-то один ушел… И логично, что кто-то остался… Один… Хорошо бы – жена… Потому как собака вряд ли прочтет… А тогда для чего все???
Есин выглянул из кабинета… Женщина ела колбасу, стоя у холодильника… И плакала… И ела…
Значит, все-таки ушла собака… Неплохо… Он бросился к письменному столу и сходу вывел: «В моей смерти прошу…» И засомневался… Доступно, конечно… Просто, лаконично, главное – понятно… Но… После Тургенева или Толстого не захочешь читать Есина… Смял и бросил…
Есин работал… По пояс в бездарных предсмертных записках…
Проба пера…
– Ну, здравствуй, несчастный!
– Здравствуй… Кто ты?
– Душа твоя…
– А я думал, что ты полнее…
Проба пера…
Как-то среда на этой неделе не задалась… И не то чтобы я ожидал от нее чего-то из ряда вон… И не то что другие дни выдались лучше… Как раз наоборот… Но вот именно среда… Как-то не задалась…
Хотя в сравнении с понедельником… А, как известно, все познается в сравнении… В сравнении с понедельником очень даже ничего среда… Даже очень… В сравнении с понедельником… Но он на то и понедельник… Ведь даже маленькая девочка знает, что с понедельником совсем ничего сравнивать нельзя… В сравнении с понедельником и падение Трои – пустяк… Понедельник…
В пятницу, например, я сломал ногу… С другой стороны, я мог сломать ее и в субботу, но поторопился… Сломал в пятницу… В этот день, когда все вокруг в предвкушении чего-то хорошего… Я сломал ногу… Но почему-то кажется, что вот именно среда не задалась…
Угнали машину… Это было в четверг… Как сейчас помню: все утро я ходил смурной, потому как среда не задалась… И это уже тогда не давало мне покоя… Я все утро ходил смурной… И вышел к подъезду… А ее нет… И первое, о чем я подумал тогда… Среда…
Вторник… Мог бы пройти хорошо… Если бы не дурное предчувствие… «Что-то будет, – говорил я себе, – что-то будет»… И совершенно неожиданно пришла среда… Просто, как снег на голову… И уж с самого начала как-то не задалась… В субботу ушла жена… Но это пустяк… В сравнении со средой… Это даже совсем сравнивать нельзя… Пустяк… Среда…
Воскресенье весь день проплакал… Потому что то одно, то другое… То снова одно… В общем, не воскресенье, а всемирный потоп…
И в целом жизнь как-то не задалась…
Но, мне кажется, я теперь знаю, что…
Всему… Виной…
Проба пера…
Шибин бросил курить…
И более ничем знаменательным не запечатлел себя в этой жизни… Последние годы он только и делал, что не курил… Говорил, как хорошо не курить, и не курил… Он отдавался этому весь, как отдаются великой идее… Не курить… Он не курил… Не курил дома… И дети знали, и жена… Больше ничего о нем не знали… Шибин не курил на работе… И не любил перекуры… А тем, кто любил перекуры, на перекурах проповедовал, как хорошо все-таки не курить… Шибин не курил на балконе, у подъезда, на остановках… В курилке не курил… Даже на фотографии в паспорте Шибин не курил… И слегка улыбался… И смотрел на фотографа свысока…
– Тело – это мой храм, – говорил он, – я не могу в нем гадить…
И не курил… Несмотря на то что «архитектор» явно схалтурил и «храм» был так себе… Заурядный и потрепанный… Там просело, тут обвалилось, здесь протекло… Даже государством не охранялся… Но…
Шибин не курил… Даже когда хотелось… Не курил, чтобы не курить… Это его путь в вечность…
– Шибин? Это который? – спрашивали знакомые. – Тот, что бросил курить? Как же, как же… Конечно… Что-то припоминаю… Ну как он? Умер?!! Зачем??? Он же не курил…
Стоя у гроба, жена Шибина вспоминала последнюю его сигарету… Бережно взятая под стекло, она висела в их доме на самом видном месте… Не истлевшая и до половины, она еще хранила отпечаток его губ… Последняя, кого он целовал в своей земной жизни…
«Его муза… Его вдохновение!!! Скромный обелиск, воздвигнутый на пепле, в назиданье Новому человеку!!!» – так, кажется, она сказала…
И смахнула платочком скорбь… Она его почти не знала…
Хотела рассказать еще, как Дарвинский музей мечтает получить ее в свою коллекцию…
Как бесконечной вереницей стекаются паломники в их скромную обитель…
Хотела рассказать, как Шибин проводил свой досуг, просиживая в кресле… Глядя в стену…
Где не целованная больше, брошенная, но не позабытая…
Она глядела на него через стекло…
Еще хотела рассказать… Но гости стали понемногу расходиться… Поскольку объявили перекур…
Она все обещала досказать за сигареткой…
Все устремились к выходу…
А Шибин не пошел… Он остался лежать один…
Потому что Шибин не курил…
Проба пера…
Она была не то одета, не то раздета, не то одета во что-то не то…
