скачать книгу бесплатно
– И ситуации, когда вполне достаточно лишь действия. – Он решительно положил ладонь ей на затылок и медленно наклонился, чтобы поцеловать снова.
На сей раз поцелуй был намеренный, рассчитанный и опустошающий. Имоджен повисла на руках Маттиаса. Шапочка ее упала на ковер, волосы рассыпались.
Имоджен покачивалась. Все вокруг поплыло и стало исчезать. Единственной реальностью оставался лишь Маттиас. Он был по-настоящему материален. Его сила обволокла ее, пробудила в ней сладостное желание. Она обвила руки вокруг шеи Маттиаса и изо всей силы сжала ее.
– Вы преподносите один сюрприз за другим, – прошептал Маттиас возле ее губ. – Не то что Замар.
– Милорд. – Эти слова привели Имоджен в восторг. Сравнить ее с Замаром! О большем комплименте она не могла и мечтать!
Маттиас вынудил Имоджен сделать два шага назад. Она оказалась прижатой к шкафу. Маттиас взял ее за запястья и поднял руки над головой, прижав их к дверце из красного дерева. И в этом положении несколько раз обжигающим ртом поцеловал ее в шею. Одна нога его оказалась между ее колен.
– Боже милостивый! – Имоджен хватала ртом воздух. Теперь нога Маттиаса оказалась уже между ее бедер. – Я не могла подумать…
– В этот момент – я тоже. – Он отпустил запястья Имоджен. Его сильные, красивые руки коснулись ее шеи.
Имоджен неловко схватилась за ручку шкафа, чтобы не упасть. Как раз в этот момент Маттиас сделал попытку подвести ее к кровати.
Имоджен забыла отпустить ручку. Дверца шкафа с шумом распахнулась. Какой-то крупный предмет, находившийся на средней полке, вдруг сорвался с места.
Маттиас оторвал губы от шеи Имоджен.
– Какого дьявола…
Имоджен с ужасом смотрела на то, как предмет достиг края полки и устремился вниз.
Реакция Маттиаса была мгновенной. Он успел отпустить Имоджен, отстранить ее и поймать падающий предмет.
– Черт побери! – пробормотал Маттиас, рассматривая пойманную вазу.
Вздох облегчения вырвался из груди Имоджен:
– Это был изумительный прыжок, милорд! Вы удивительно ловки!
– Если для этого есть причина. – Он еле заметно улыбнулся, продолжая изучать надпись на вазе.
Имоджен заметила блеск в его глазах, хотя он был иного рода, чем несколько мгновений назад. Она перевела взгляд на предмет, который Маттиас держал в руках. Ваза была сделана из полупрозрачного зеленовато-голубого камня. Из такого камня изготавливали утварь в Замаре. Один из корреспондентов писал Имоджен, что этот нежно-зеленый цвет стал в последнее время очень модным. Имоджен увидела надпись и сразу же узнала язык.
– Замар. – Она смотрела на вазу как на чудо. – Дядя Селвин говорил мне, что у него есть несколько замарских артефактов, но я не подозревала, что у него может быть такая прелестная вещь.
– Должно быть, это из гробницы.
– Да. – Имоджен наклонилась, чтобы получше рассмотреть надпись. – Очень изящная вещь, не правда ли? А взгляните на слова. Надпись неформальная. Чье-то личное подношение умершему от любящего человека, если я не ошибаюсь.
Маттиас поднял глаза и оценивающим взглядом посмотрел на Имоджен:
– Вы узнали надпись?
– Да, конечно. – Она осторожно взяла вазу из рук и стала медленно ее вращать в руках, любуясь изяществом отделки. – «Подобно тому как Замарис заключает в объятия Анизамару на закате дня, так наши души будут постоянно в объятиях друг друга». Очень трогательно, не правда ли, милорд?
– Дьявольщина!.. – потрясенно сказал Маттиас. – Во всей Англии найдется только один человек, кроме меня, который способен перевести эту замарскую надпись так быстро и так точно.
Имоджен слишком поздно поняла, что наделала, и тихонько ахнула.
– Я так понимаю, что только что имел удовольствие целовать И. А. Стоуна?
– Милорд, уверяю вас, я не хотела вас обманывать.
– Разве?
– Ну, может, лишь самую малость. Я собиралась все объяснить вам.
– Позже?
– Да. Позже. При удобном случае. – Она попыталась изобразить улыбку. – С момента вашего приезда мы все время были заняты, так что мне не представилась возможность сделать это.
Маттиас проигнорировал это неубедительное объяснение.
– Что касается первого инициала, то здесь все ясно. Как ясно и то, откуда произошла фамилия Стоун, мисс Уотерстоун. А что означает второй инициал?
– Августа, – с легким вздохом призналась Имоджен. – Вы должны понять меня, сэр. Я сохраняла инкогнито, потому что понимала: редакция журнала никогда не опубликует мои исследования, если будет знать, что их автор – женщина.
– В самом деле…
– Я намеревалась открыть секрет сразу же после того, как мы представились друг другу. Но вы дали ясно понять, что считаете И. А. Стоуна соперником. Я не хотела, чтобы это осложнило наши отношения и помешало вам принять участие в осуществлении моего плана.
– Соперник? – поднял брови Маттиас. – Чепуха! Я не считаю И. А. Стоуна соперником. Слово «соперник» относится к человеку равному. Что касается И. А. Стоуна, то это всего лишь самонадеянный писака, который делает смехотворные выводы, основываясь на моих статьях.
Имоджен была уязвлена.
– Позвольте напомнить вам, сэр, что правильная интерпретация фактов не менее важна, чем простое описание увиденного.
– Ничто не может заменить информацию, полученную на основании личного опыта.
– Чушь! Когда-то вы сделали ряд предположений о некоторых замарских обычаях, которые не подтвердились вашими же дальнейшими открытиями.
– Например?
Имоджен приподняла подбородок:
– Например, ваше ничем не подкрепленное предположение о свадебных ритуалах, о которых вы подробно рассказали в своей последней статье.
– Я не делал никаких предположений. Я пришел к логическим выводам на основе уже известных фактов и исследований.
– Да неужто? – вызывающим тоном спросила Имоджен. – Вы утверждаете, что невеста не могла высказывать своего мнения при заключении брака, когда даже любителю ясно, что замарские невесты имели множество прав и привилегий. Замарская женщина могла при желании даже расторгнуть брак.
– Лишь в весьма редких случаях.
Имоджен холодно улыбнулась:
– Она могла сделать это, если мужчина проявлял жестокость или оказывался импотентом. Это давало ей определенные права, милорд. Далее. Она сохраняла контроль над своей собственностью и доходами и после замужества. В этом отношении замарские законы прогрессивнее современных английских.
– Не скажите, – возразил Маттиас. – В вопросах брака замарцы мало чем отличались от англичан. Мужчина был хозяином в своем доме. Жена должна была ему во всем подчиняться, вести хозяйство и создавать комфортную жизнь мужу. Он, в свою очередь, брал на себя ответственность защищать жену и детей.
– Вы снова высказываете неподтвержденные предположения. Тщательно изучив ваши статьи, я пришла к выводу, что брак в Замаре строился на взаимном чувстве и уважении.
– Такие невероятные выводы можно сделать, лишь имея больное воображение и совершенно не владея первичной информацией. Основа замарского брака – собственность, социальное положение, деловые соображения. Как и в современной Англии.
– Это неверно, – не согласилась Имоджен. – Взаимное чувство – одно из важнейших условий замарского брака. Вспомните книги стихов, которые вы обнаружили среди руин замарской библиотеки.
– Нельзя делать общие выводы на основе нескольких романтических стишков. – Маттиас раздраженно провел рукой по волосам. – Это ничего не доказывает. В Замаре брак был деловой сделкой, каковой он является и в нынешней Англии.
– Стало быть, вы утверждаете, что замарцы не верили в силу любви, милорд?
– Любовь – это всего лишь более красивое слово для выражения полового влечения, и я не сомневаюсь, что она была известна замарцам. В конце концов, они были умные люди.
– Любовь и половое влечение – не одно и то же.
– Одно и то же. – На скулах Маттиаса задвигались желваки. – Уверяю вас. Я сделал этот вывод на основе тщательных наблюдений и опыта. Не в пример другим людям.
– У меня есть свои наблюдения и свой опыт, – возмутилась Имоджен, – и выводы я делаю совершенно другие, сэр.
Маттиас холодно улыбнулся:
– Вы знаете, что такое половое влечение? Не поделитесь ли своим знанием, мисс Уотерстоун?
– Нет. О таких вещах не распространяются.
– Это верно. Позвольте мне высказать несколько наблюдений, полученных на основании собственного опыта. Я продукт союза, начало которому положила грандиозная плотская страсть. Но когда страсть остыла, остались горечь, гнев и сожаление.
В глазах Имоджен отразилось нечто, похожее на сочувствие. Она порывисто шагнула к Маттиасу, затем в нерешительности остановилась.
– Простите меня, милорд. Я не знала, что это для вас такой больной вопрос.
– К сожалению, было уже слишком поздно расставаться. – Очевидно, Маттиас взял себя в руки, и голос его окреп. – Моя мать была беременна мной. Ее семья настаивала на браке. Семья отца хотела заполучить наследство матери. Это была сделка дьявола. Мой отец так и не простил мою мать. Он заявлял, что она обманом заставила его жениться на ней. Мать же не могла простить отца за то, что он соблазнил ее, а затем обвинил во всех грехах.
– Какое печальное детство у вас было!
В его глазах появилось удивление.
– Напротив, я считаю, что история отношений моих родителей помогла мне многое узнать, мисс Уотерстоун.
– Тем не менее не приходится сомневаться, что вам был преподан суровый урок. – Внезапно ей пришла в голову новая мысль: – Вы говорили, что собираетесь вступить в брак сейчас, когда вы получили титул? Попытаетесь найти свое счастье в браке?
– Можете в этом не сомневаться, – твердо сказал Маттиас. – Намерен вступить в брак, который будет построен на более существенной основе, нежели дурацкие романтические бредни и похоть.
– Да, понятно, – пробормотала Имоджен.
Маттиас взял из ее рук голубовато-зеленую чашу и стал сосредоточенно рассматривать.
– Я ищу невесту, наделенную здравым смыслом, а не девчонку, чья голова забита романтическими стишками… Умную, здравомыслящую женщину. Такую, чтобы не бросалась вслед за каждым поэтом со взором горящим.
– Понятно.
Как же она ошибалась в отношении этого человека, с горечью подумала Имоджен. Созданный ее воображением Колчестер Замарский был человеком тонким и романтичным. Реальный же Колчестер был явно консервативен и приземленных взглядов.
– Удивительно, сэр, когда я посылала за вами, была убеждена, что у нас с вами очень много общего.
– Разве?
– Да. Но сейчас я вижу, что глубоко заблуждалась. Пожалуй, трудно отыскать двух людей, которые столь отличались бы друг от друга, не так ли, милорд?
Маттиас ответил неожиданно сдержанно:
– В некоторых отношениях – пожалуй.
– С моей точки зрения – во всех отношениях. – Едва заметно улыбнувшись, она добавила: – И я освобождаю вас от вашего обещания, милорд.
– Простите? – бросил хмурый взгляд Маттиас.
– С моей стороны было глупо ожидать, что вы поможете мне осуществить мой замысел. – Имоджен наблюдала за тем, как тонкие, длинные пальцы скользили по замарской чаше. – Вы вполне убедили меня, что не созданы для приключений вроде этого, и я не имею права настаивать на такой услуге.
– Я полагаю, что дал вам понять, что так легко от меня не отделаться, мисс Уотерстоун.
– Что вы хотите этим сказать, сэр?
– Я помогу вам в вашем заговоре. Возможно, я не такой человек, каким вы меня представляли, мисс Уотерстоун, но горю желанием доказать, что я не какой-нибудь слюнтяй.
Имоджен выглядела шокированной.
– Сэр, я вовсе не имела в виду и не собиралась называть вас слюн… гм…
Он поднял ладонь, чтобы остановить ее протест:
– Вы очень ясно все высказали. Вы полагаете, что я слишком осторожный, слабовольный, нерешительный человек. Возможно, какая-то доля истины в этом есть, но я не хотел бы, чтобы меня принимали за отъявленного труса.
– Сэр, и ярлык труса я не собиралась на вас вешать. Некоторой слабости нервной системы не стоит стыдиться. Без сомнения, это семейная черта, как и белая прядь в ваших волосах. Это нечто такое, что выше вас, милорд.
– Слишком поздно, мисс Уотерстоун. Я уже решил, что должен сдержать слово, данное вашему дяде. Лишь таким образом мне удастся сохранить самоуважение.
– Я была потрясена, – призналась Имоджен Горации через два дня, когда они ехали в Лондон в дилижансе. Они были вдвоем, потому что Маттиас уехал на следующий день, получив от Имоджен целый ряд инструкций. – Он делает это лишь для того, чтобы доказать, что у него есть мужество… Боюсь, я задела его гордость. Я вовсе не хотела этого, но знаешь, меня иногда заносит, если я чем-то увлечена.
– Я бы не стала переживать по поводу уязвленной гордости Колчестера, – возразила Горация. – У него высокомерия хватит на всю его жизнь.
– Хотелось бы в это верить, но я убеждена, что он тонко чувствует.
– Тонко чувствует? Колчестер?
– Я пыталась отговорить его от помощи, но, как видишь, не добилась в этом успеха.
