Земля бога речного устья

– Хорошо живём, слава духам и великому хану. А вы как добрались?

– Хорошо добрались, легко ехали.

– Хороши ли дороги?

– Хороши дороги, спасибо мудрому хану. А у вас тучно ли стадо?

– Мои стада тучны, хорошо всё. Эй, чаю нам!

Принесли чай. Оло было всё интересно, всё он подмечал, потому что был в монгольском доме впервые и живого монгольского начальника видел первый раз. Ему представлялись огромные стада овец, коров и табуны лошадей, которыми владел высокородный монгол. Его удивляла необычная беседа. Потом, по прошествии лет стало ясно, что этот монгольский традиционный разговор о стадах всего лишь ритуал, но ритуал важный. Так разговаривают лишь свои, настоящие монголы. Чужаки, не умеющие поддержать монгольское приветствие, чужаками и остаются, с соответствующим к ним отношением. Оло вспомнил сегодняшний обмен приветствиями с распорядителем Академии и усмехнулся – теперь-то я не только с монголом, я с островными дикарями поздороваюсь так, что мне лучшую красавицу в жёны отдадут.

Чай тогда, в монгольском доме пили не спеша. Оло было горячо, и он, отхлебнув, поставил красивую чашку на низенький столик. Зато с удовольствием ел очень сладкие сушёные фрукты, которых раньше никогда не пробовал. Большой чиновник Жаргал, наконец, напился, вытер губы рукавом расшитого золотом халата, уставил свои острые глаза прямо в Оло.

– Так вот каков сын Драчуна! – голос его был, словно рокот грома, низкий, грубый и страшный. – Ну-ка повернись боком. Похож! Грамоту знаешь ли, читать-писать-считать?

У Оло перехватило дыхание, он не мог выдавить ни слова.

– Сколько лет?

– Двенадцать…

– Отец твой в твои годы смелее был, воевал уже. Отвечай, знаешь ли по-ханьски?

– Знаю, господин. Я и писать умею, но мало ещё. Я научусь!

– Запомни крепко для твоей пользы: ты совсем не умеешь по-ханьски! Понял? Понял, я спрашиваю? Забудь навсегда! Тебе всё равно придётся ханьский учить, будешь успевать лучше других. Только не проговорись! Иначе будешь за другими горшки выносить. Ни минбай ма?29

– Я не знаю, что вы мне сказали, господин, – Оло понял хитрость старого монгола, вдруг осмелел и улыбнулся.

– Вот, ты точно в отца – умный. Будешь монголом! Считать умеешь?

– Умею.

– А ну-ка, посчитай: твой отец на войну ходил, после этого через двенадцать лет великий хан Чингиз войной на Цзинь пошёл, война та шла двадцать три года, кончилась, когда ты родился. Сколько лет назад твой отец на войну поехал в первый раз?

– …Сорок семь лет, господин!

– Ух ты, верно! Вот с той поры я твоего отца знаю. Хороший был человек, настоящий воин. Надеюсь, ты в него породой пошёл. Монголы добро помнят, помогу тебе в память о моём друге. Поедешь учиться строительству.

– Я хочу стать монгольским нойоном30! – вырвалось у Оло, и он сам того испугался.

– Воином быть почётно, я с тобой согласен. Большим командиром стать – великая честь, но тебе пока рановато. Теперь давай поразмыслим. Сейчас монголы уже завоевали почти всю Землю под Синим Небом, немного осталось. Пока ты выучишься, война закончится. Воин без войны, что меч в ножнах – ржавеет. В наши дни строительство идёт повсюду в великом монгольском государстве. Строитель теперь – самое верное ремесло на много лет вперёд. Будешь строить крепости, как твой отец. Эй, писаря зовите!

И большой чиновник Жаргал продиктовал прошение о зачислении «чжурчжэня не знающего ханьского языка»31 Оло из рода Тохто в школу Строителей.

Под утро духота спала, и Оло провалился в сон. Но проснулся по обыкновению на рассвете, под первые звонкие птичьи песни. Чуткая Лифен немедленно вскочила и принялась за утренние дела.

– Хорошего утра, господин! Хорошо ли спалось?

– Твоими стараниями, хорошо. Подай халат. И позвони в колокольчик, скажи, пусть чай несут.

На звон явился заспанный «слуга для поручений», с явным недовольством выслушал указания Лифен и молча удалился с достоинством обиженного высокородного. Тем не менее, тут же пришла служанка с водой для умывания, а через короткое время пожилой ханец повар внёс столик с чаем и сладостями.

– Хорошо живём, а Лифен? Садись напротив, будем наслаждаться добрым утром!

– Господин, вы так меня балуете! – прошептала Лифен. – Мне стыдно, – но при этих словах улыбнулась вовсе бесстыдно.

– Духи редко даруют радость, особенно людям твоего сословия, так что, если уж дают, бери не задумываясь. Только благодарить не забывай.

– Спасибо вам, господин!

– Духов своих благодари, глупая! Ешь давай, нажимай на сладкое, это полезно.

– Господин, я всё думаю, какой необычный этот человек, который нас вчера встретил и поселил. Лицо у него не монгольское и не ханьское, я таких не встречала.

– Ты про распорядителя? У него и имя необычное – Зумрад. Так он сэмужэнь32. Очень много разных народов обитает в Юань, есть среди них весьма удивительные. Сэмужэнь умные, император их ценит, высокие посты им доверяет. Ну, ты насытилась? Пойдём погуляем по двору, посмотрим, что такое Академия.

Они вышли, и к ним немедленно присоединился Улээнди.

– А ты чего? – спросил Оло.

– Господин, я обязан вас сопровождать на случай возникновения различных желаний.

– Ну, ладно. Расскажи тогда, как устроена Академия, какие науки тут изучают, какие ремёсла преподают.

– Я не имею полномочий рассказывать. Я могу позвать распорядителя. Только в это время все ещё спят.

– Посмотри на него, Лифен, он «не уполномочен»! Иди тогда отсюда, не мешайся под ногами. Мы и сами разберёмся. Иди, я сказал!

Квадратный двор академического сыхэюаня был весьма просторным, около сотни шагов в поперечнике. Весь периметр его составляли постройки под черепичными крышами с окнами во двор. Площадь двора была уложена плоским камнем, и лишь отдельные участки засыпаны ровным слоем мелкой речной гальки. В устройстве этого комплекса была изящная простота, которая заставляет остановиться и присмотреться, поискать глазом детали, обратить внимание на их суть в этом почти пустом пространстве.

Оло с Лифен вышли на средину двора, и в этот момент над городской стеной показался краешек солнца. Старик и девушка, несмотря на разницу в воспитании, национальности и исповедуемых богах, обратили лица к светилу и про себя сказали ему слова приветствия и благодарности за наступивший день. Они и не заметили, как неподалёку оказался человек, который, по-видимому, тоже возносил хвалу Солнцу. Он сложил ладони, губы его шептали, и молитва его была длительнее и проникновеннее, чем у его невольных соседей. Но вот он закончил, и приблизился.

– Доброго Солнца, уважаемый господин! Солнечного настроения, уважаемая госпожа! – приветствовал он с поклоном.

При его словах Лифен протестующе подняла руку, но Оло жестом остановил её.

– Желаю и вам успешного дня, уважаемый, – склонил голову Оло.

– Непривычно видеть во дворе Академии людей в такой ранний час, ещё непривычнее видеть новых людей без надлежащего сопровождения. Я мог бы сопутствовать вам, если вы пожелаете. Я служу в Отделе Медицины уже шестой год и достиг звания чжушэн33. Зовут меня Шадаб34, я прибыл из очень далёкой страны на Западе, которая называется Персия, чтобы постичь все знания мира.

Говорил он по-монгольски довольно бойко и правильно, приветливое лицо располагало.

– Меня зовут Тохто Оло, я приехал, чтобы рассказать о многолетней истории покорения далёких восточных окраин, а это моя помощница Лифен, – представился Оло. – Мы не отказались бы от краткой экскурсии, чтобы составить представление о великом научном учреждении.

– Мне приятно поведать вам, что Ханьлинь Гуоши Юань главной своей задачей имеет передачу важнейших традиционных знаний членам императорской семьи. Множество сложных наук приходится изучать императору, чтобы мудро управлять народом. Но кроме этого Академия занимается сбором, сортировкой и перепиской исторических записей. Вон те двери ведут в Отдел Переписки Исторических Записей, а рядом Отдел Составления Исторических Записей. Скорее всего вам, уважаемый, придётся посещать именно это учреждение. Теперь обратите внимание на то крыло. Там располагается Отдел Талантов, который разыскивает и привлекает способных образованных людей в таких областях знаний как даосизм, священные ритуалы, геомантия, искусство предсказаний и тому подобных науках. Из особо важных остаётся ещё вот этот павильон. Здесь расположено управление Отдела Императорского Рукоделия. Оно руководит двадцатью пятью мастерскими. В каждой мастерской трудятся и обучаются специалисты определённого вида рукоделия.

– А где же они помещаются, целых двадцать пять? – удивился Оло.

– Мастерские вынесены на внешнюю сторону академического сыхэюаня. Если вы найдёте время прогуляться за ворота, вы их увидите. Среди них много удивительных, например, известный своими спорами о традициях Отдел Живописи, рядом с ним Отдел Каллиграфии. С западной стороны второй в ряду Отдел Медицины, в котором занимаюсь я, а неподалёку Отдел Астрономии. Здесь собраны лучшие умы со всей Земли и поверьте, они создают чудеса! Если пожелаете узнать о чём-то подробнее, обращайтесь к распорядителю. Он познакомит вас со специалистами. Если имеете ещё время и желание, можете прогуляться в Парк для отдыха и занятий на свежем воздухе. В него попадают через эти ворота.

Оло искренне поблагодарил нечаянного проводника, а Лифен просто улыбнулась. И неизвестно ещё, чему молодой перс был рад больше.

Они прошли указанными воротами и оказались в таком же дворе квадратной формы. Эта часть сыхэюаня не имела строений по сторонам, а была огорожена стеной с воротами в каждой стороне. На территории также не было строений, кроме изящных беседок в углах. Всё остальное пространство занимали лишь деревья и кустарники, высаженные с истинным знанием паркового искусства, и причудливо изогнутые дорожки между ними.

Лифен не скрывала восторга. Оло тоже с интересом рассматривал всё это, но видимо возраст накладывает отпечаток на восприятие, он утомился.

– Не пора ли нам возвращаться, помощница? А то потеряют меня, подумают, что сбежал.

Глава 4. Первый поход в Шуйдада35

Оло не ошибся, распорядитель Зумрад уже ожидал его у входа в гостевой дом.

– Пусть духи даруют вам день столь же светлый, как это утро, уважаемый господин Тохто Оло! Хорош ли был ваш сон, понравилась ли утренняя пища?

– Всё прекрасно, уважаемый господин Зумрад. Вашими стараниями сон был спокойным, а утренняя пища бодрящей и сытной.

– В таком случае я должен представить вас господину Долгоону, непосредственному руководителю составления истории покорения восточных варваров.

Оло выразил искреннюю радость, хотя на самом деле после прогулки хотелось полежать.

Чиновник второй учёной степени господин Долгоон оказался типичным монголом лет пятидесяти, не слишком ещё толстым и довольно подвижным, знающим себе цену, но умеющим обращаться с выходцами из разных народов и сословий различного уровня. Церемония знакомства затянулась ровно настолько, сколько требовалось, чтобы не унизить гостя. Снова пришлось пить чай, впрочем, Оло как раз чаю и хотелось.

– Господин строитель Первого ранга, уважаемый Тохто Оло, нам с вами придётся провести довольно много времени вместе, поэтому предлагаю сделать наши отношения простыми, чтобы многократное повторение титулов и званий не отнимало полезного времени. Гигантские труды многолетних экспедиций на Северо-Востоке империи до сей поры не оценены по достоинству, и я надеюсь, мы напишем красивую историю ваших свершений. Но прежде чем мы приступим к работе, я обязан представить вас руководителю Академии, бяньсюю36, цзиньши37 Оюунгэрлу38.

Апартаменты начальника Ханьлинь-гоуши-юань находились в отдельном строении и отличались более изящной отделкой. Впрочем, простота превалировала во всём устройстве академического сыхэюаня, а также в одежде чиновников и учёных. Правда, одеянием редактор также выделялся – он встретил посетителей в роскошном шёлковом халате, расшитом золотой нитью.

После представления и усаживания к столику с чаем Оло с поклоном спросил:

– Как поживают ваши стада, уважаемый бяньсюй Оюунгэрл?

Учёный высшего ранга, лишь несколько раз в жизни выезжавший из столицы ради умственного отвлечения и созерцания окрестностей, усмехнулся понимающе.

– Наши стада благоденствуют под Синим монгольским Небом. Овцы жирны, а вымя кобылиц истекает жирным молоком. Как добрались? Хороши ли дороги в ваших краях?

– Дороги хороши, благодарение императору. Легко доехали, всего сорок четыре дня.

Редактор удивлённо поднял бровь, помолчал.

– Ваш великий опыт путешествий и особенно знания, приобретённые в дальних краях, будут весьма полезны для составления истории покорения диких племён Северо-Востока. Понравилось ли вам скромное жилище, в которое вас поселили?

– Благодарю, господин бяньсюй, мне всё нравится.

– Надеюсь, вам понравится и общение с нашими шифу39, и это принесёт пользу делу Академии государственной истории империи.

Далее пили чай, сидя по-монгольски и вели неторопливую беседу ни о чём и обо всём, избегая тем, могущих быть обидными для собеседника – обычный монгольский ритуал. Цзяньтао господин Долгоон вёл себя как послушный ученик, соглашался, склоняя голову, со всеми словами своего начальника. В конце беседы редактор господин Оюунгэрл, обращаясь к Оло, похвалил господина Долгоона и заверил гостя, что ему будет легко работать с этим мастером составления исторических хроник.

На том распрощались, и господин Долгоон повёл Оло в Отдел Составления Исторических Записей.

Здесь находились два молодых учёных в степени чжушэн, оба из цветноглазых, переводчик, также из людей этой породы и два писца – один, как определил Оло, из киданей, он будет писать квадратным монгольским письмом40, а второй явный ханец, для записи ханьскими иероглифами41. Снова последовала церемония представления. Оло предложили располагаться на выбор в низком широком кресле или на подушках. Он выбрал подушки – в них было больше возможностей для изменения положения тела, а поясница требовала расслабления (Оло вспомнились сильные тёплые ладошки Лифен). Господин Долгоон расположился также в подушках. Начальнику и высокому гостю полагались слуги с широкими веерами, чему Оло откровенно обрадовался – жара угнетала энергию мысли.

– Давайте же приступим к тому, ради чего вы совершили долгий и нелёгкий путь – к написанию истории покорения Северо-Востока, – сказал начальник отдела. – Порядок таков: вы говорите фразу, шифу формулируют её ёмкое содержание, писец записывает это квадратным письмом, переводчик переводит, и второй писец записывает это иероглифами. Да, увы, это медленно, сбивает с привычного ритма повествования, но зато, мы сразу имеем почти готовую летопись событий, которую после придётся редактировать и переписывать всего лишь два-три раза. Но это уже наша работа. От вас, уважаемый Тохто Оло, требуются только воспоминания. Итак, давайте вспоминать с самого начала.

Оло давно готовился к этому моменту и теперь произнёс отточенную речь.

– Прежде чем мы начнём писать историю овладения при моём участии северо-восточными территориями, я настаиваю зафиксировать в хронике, что отец мой Тохто Сиантоли был выдающимся строителем. Он построил город Шайджоу в области Елань42. Прошу указать также, что тот город был последней крепостью государства Дун Ся43, взятой войском хана Гуюка44 в шестом году правления хана Угэдэя45. Таким образом я – потомственный строитель крепостных сооружений, чжурчжэнь из рода Тохто, именем Оло. И весною этого года исполнилось мне семьдесят шесть лет.

Шифу коротко посовещались, и один из них продиктовал писцу:

– Воспоминания строителя Первого ранга в отставке господина Тохто Оло, семидесяти шести лет от роду, об усмирении северо-восточных племён. Записи начаты в двадцатый день восьмого месяца четвёртого года Чжида46. Отец Тохто Оло был строителем городов.

– Подождите, – приподнялся Оло. – Как же так, я вам сказал, как надо писать, а вы выбросили самое важное!

– Простите, уважаемый Тохто Оло, – сказал господин Долгоон, – Мы не можем записывать всё, что помнят люди, у нас просто не хватит туши.

– Но это важно, очень важно! Это о моём отце, он должен быть записан в истории! Запишите, хотя бы, его имя – Тохто Сиантоли, иначе я больше не скажу ни слова!

– Запишите, – сказал господин Долгоон.

– Спасибо. Я постараюсь формулировать ёмко, – сказал Оло. Ему было не по себе от жары и излишнего возбуждения. Он попросил холодной воды, что было немедленно исполнено. Оло вздохнул и продолжил:

– В возрасте двенадцати лет я был направлен на учёбу…

– Позвольте вас перебить, уважаемый Тохто Оло, – вмешался начальник. – Давайте начнём с первого похода на Северо-Восток.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Оло – водопад (удэ), имя

2

Дамур – на тунгусо-маньчжурских языках «Большая Река» – Амур

3

Елань – сейчас река Партизанская в Приморском крае России

4

Шен – осторожный (китайское мужское имя)

5

Лифен – красивый аромат (китайское женское имя)

6

Тохто – зелёный дятел (удэ), род Оло

7

Ханбалык – «Город хана», по-китайски – Даду, «Великая столица», (сейчас Пекин) – столица монгольской империи Юань (1271 – 1368 гг.)

8

Ханьлинь-гоуши-юань – Академия государственной истории империи Юань, учреждена ханом Хубилаем в 1263 году

9

Квадратное письмо – особый алфавит, изобретённый для монгольского языка по приказу хана Хубилая, получивший название по форме букв и служивший государственным письмом империи Юань

10

Наньжэнь – «южане», население завоеванной Южной Сун, южных территорий империи Юань. Наньжэнь составляли низшую и самую многочисленную категорию свободного населения империи

11

Ям – почтовая станция. В Империи Юань была построена развитая система дорог, имевшая 1400 почтовых станций – ямов, расположенных в 15 – 40 милях друг от друга. На каждой станции можно было получить помощь и охрану, отдохнуть, сменить или покормить лошадей. В почтовом ведомстве империи было 50 тысяч лошадей, тысячи волов, мулов, собачьих упряжек, а также 4 тысячи повозок и 6 тысяч лодок. Доставка срочных сообщений производилась со скоростью до 250 миль в сутки!

12

Ляоян – столица провинции Ляоян империи Юань. В провинцию, учреждённую в 1298 году, входили обширные северо-восточные территории до самого Амура и побережья Японского моря

13

Ямчи – начальник станции

14

Тукпэн – гвоздь (нан.)

15

Медные монеты – после долгого перерыва в 1310 году по указу хана Хайсана вновь начали чеканить медные монеты со старомонгольским письмом на них

16

Деньги Чау – юаньский император Хайсан с целью борьбы с инфляцией выпустил новые банкноты. Бумажные деньги, называемые чау, ввёл в обращение Хубилай в 1273 году. Юань была первой империей, использовавшей бумажные деньги в качестве преобладающего средства обращения

17

Зерновые ворота – просторечное название южных ворот восточной стены Ханбалыка. Официально эти ворота назывались Цихуамэнь. Именно через них ввозили в город зерно, доставляемое по каналу

18

Тунхуэйхэ – «Река сообщения с милостью» – оконечность Великого канала, соединяющего южные области империи с северными и с самой столицей. Строительство закончено в 1293 году. Канал длиной 82 км был построен за один год

19

Стены Ханбалыка ограждали прямоугольник города шириной 6,3 км, длиной 7,4 км

20

Соли – лиса (нан.)

21

Сыхэюань – «Сы» – «четыре», «хэ» – «соединение», «юань» – «двор». Четырехугольный двор, ориентированный по сторонам света, по периметру которого расположены четыре одноэтажных здания с обращенными вовнутрь окнами. В зависимости от размеров семьи и её благосостояния возможны многочисленные вариации с сохранением общей структуры. По принципу сыхэюань строились все частные дома, государственные учреждения, монастыри и императорские дворцы

22

Зумрад – изумруд (имя популярное у среднеазиатских народов)

23

Цзяньтао – чиновники в составе академии Ханьлиньюань степенью ниже редактора, ведавшие составлением династийных историй

24

Цзюйжэнь – вторая ученая степень

25

Долгоон – спокойный, тихий, мягкий (монгольское имя)

26

Улээнди – удачный (нан.)

27

Баатар – богатырь (монг.)

28

Жаргал – счастливый (монг.)

29

Ты понимаешь? (кит.)

30

Нойон – крупный монгольский военачальник

31

Чжурчжэни, знавшие ханьский, причислялись к ханьжэнь, то есть к четвёртой, низшей категории подданных, а не знавшие ханьского – к первой категории, на уровне монголов

32

Сэмужэнь – «цветноглазые» – второе по статусу сословие империи Юань, к которому причислялись выходцы из стран, находящихся к западу: уйгуры, кыпчаки, карлуки, таджики, персы, аланы, тибетцы, индийцы, тангуты, арабы, сирийцы, армяне, русские, различные западноевропейцы и многие другие

33

Чжушэн – низшая ученая степень

34

Шадаб – радостный (персидское имя)

35

Шуйдада – буквально «поречные татары», то есть, население нижней части Амура. Это наименование входило в название юаньской области Хэлань шуй-дада, располагавшейся на территории северо-восточной Маньчжурии и восточного Приамурья

36

Бяньсюй – редактор (кит.)

37

Цзиньши – высшая ученая степень в средневековом Китае

38

Оюунгэрл – свет мудрости (монгольское имя). Крупными чиновниками в империи Юань могли быть только монголы

39

Шифу – ученые мужи (кит.)

40

Указом императора всё делопроизводство велось монгольским квадратным письмом. Но не всё им можно было выразить, поэтому наряду с монгольским пользовались и ханьским разговорным языком байхуа, который монголы ввели вместо использовавшегося раньше классического ханьского языка

41

Документы составлялись на монгольском, затем переводились на ханьский. Но ханьцам запрещено было учить монгольский язык, поэтому требовался переводчик, как правило из среднеазиатов для перевода с монгольского на хань

42

Елань – провинция чжурчжэньского государства, сейчас территория Партизанского района Приморского края России

43

Дун Ся – Восточное Ся (1215 – 1234 гг.) – чжурчжэньское государство, существовавшее на территории современного Северо-Восточного Китая, КНДР и юга Приморского края

44

Гуюк – сын хана Угэдэя, отличился в войне с чжурчжэнями, разорив государство Восточное Ся. В 1235 году отправлен в западный поход, участвовал во взятии Рязани. В 1246 – 1248 годах был Великим ханом Монгольской империи. Славился чрезмерной жестокостью

45

1234 год по европейском календарю

46

Четвёртый год девиза правления Чжида хана Хайсана – 1310 год