Полная версия:
Сказки о Бохайском царстве
– Ого! Я хочу! Я поеду!
– Оденься, я сказала! Там будешь на ветру полдня, простынешь. Только сегодня чтобы вернулся, ладно? Эй, как тебя, Энлэй, скажешь хозяину, чтобы вернул мне внука сегодня, понял?
– Да, госпожа. Скажу, чтобы вернул внука вечером.
Энлэй подержал стремя, чтобы Мангули поднялся в седло, пошёл рядом.
– Эй, садись на лошадь тоже, – пригласил Мангули.
– Нет, господин, мне нельзя.
– Садись, ты же не мой раб. Никто не видит тут в лесу. Чего тебе пешком топать?
– Нет.
– Ну и зря.
– Можно я вам скажу один секрет, молодой господин?
– Говори.
– Рабам нельзя показывать свою доброту.
– Почему? Тебе разве не хочется, чтобы хозяин был добрым?
– Всем хочется. Но обычно люди принимают доброту за слабость. Потом слушаться не станут совсем.
– Тех, кто не слушается, надо наказать!
– После доброты рабы воспринимают наказание как несправедливость, они считают, что хозяин всегда должен быть добрым. Я видел многих таких. Потом они убегают или даже убивают хозяина. Если вы добрый, не показывайте это.
– Почему так?
– Так люди устроены.
– А ты почему не убежишь? Я слышал, у моего деда все остальные убежали. Сейчас ловить некому, уйдёшь домой.
– Ай, господин, дома может быть ещё хуже, а может быть дома уже и нет.
– Почему?
– На моей родине, ещё хуже, чем у вас, всё время войны, восстания, императоры меняются, династии меняются, государство и то названия меняет.
– Ну и что, дома всё равно лучше.
– Если мой дом цел, меня заставят платить налоги. Придётся работать может больше, чем теперь. Да и привык я здесь, у меня жена. Работы не очень много, хозяин хороший. Мне нравится, чего не жить?
Гогсига уже поджидал внука.
– Хорошего здоровья, мапа!
– Тебе интересного дня, пиктэрэн! Ты утром поел? Тогда поехали, а то опоздаем. Все уже уехали.
– А кто все, мапа?
– Игроки. И болельщики – почти все жители нашего села. Из крепости тоже, говорят, поехали.
– Мапа, а кто эти, из крепости? Там же все дома сгорели, я сам видел.
– Слушай меня внимательно: никогда никому этого не говори! Понял? Никогда! Никто не должен знать, что ты жил в крепости!
– Я помню. Я же только тебе…
– Я и так знаю. Там теперь другие. Приехал новый гарнизон, будут строить снова.
– Они кидани?
– Нет, хуже. Они бохайцы.
– Почему хуже? Бохайцы же наши.
– Потому что их послали кидани, чтобы они управляли нами, и они согласились и приехали.
– Они – предатели?
– Да. Только не говори этого вслух.
– Ну почему всё нельзя, мапа?!
– Время ещё не пришло, пиктэрэн. Давай лучше о игре поговорим.
– Меня отец обещал на игру взять, ему всегда некогда было, а потом на войну уехал, а потом… Мапа, ты не знаешь, когда они с матерью за мной приедут?
– Откуда же мне знать, Мангули? Наверно, дела у них. Как сделают, сразу вернутся.
– А они с киданями воюют, да? Не сердись, я знаю, что об этом нельзя…
– Ну вот, молодец. Скоро уже приедем. Во-он скачут, видишь, лошадей разогревают.
– Мапа, а из какой страны этот Энлэй?
– Он ханец, из Танской империи. Нет, вернее, из Поздней Лян55… тьфу, не успеешь за ними уследить, теперь она называется Поздняя Тан56, если ещё не сменили.
– Значит верно этот Энлэй сказал, что у него на родине всё время войны и всё время меняются императоры и династии.
– Э, сейчас везде такое безобразие. Людям жить некогда – то голод, то война, то мор, то налоги поднимут так, что жить нельзя, тогда восстание, потом снова голод.
– В нашем Бохае не так.
– В нашем Бохае, друг ты мой, ещё хуже: в нашем Бохае нет теперь Бохая! Но…
– Но об этом нельзя говорить, правда, мапа?
Всадники построились в два ряда напротив друг друга посреди обширного луга. У одних были синие повязки на головах, у других красные.
– Мапа, а наши какие, красные или синие?
– Они все наши. Просто поделились по жребию и будут биться друг с другом.
– А-а, понятно. А почему по семь конников в командах?
– Так люди решили. Раньше помногу было, теперь мало мужчин осталось, а среди них хорошо играющих ещё меньше. Давно ведь не играли.
– Из-за войны?
– Да. Смотри, вот, начинают.
Человек в красном халате бросил между шеренгами участников мяч. Всё вдруг смешалось! Лошади ринулись в кучу, всадники махали длинными палками с утолщениями на концах. Мяч вылетел, покатился, двое поскакали за ним, один ударил, другой подхватил, повёл, ему на перерез ринулись ещё несколько… Люди вокруг поля кричали, махали руками. Многие, как и игроки были на лошадях и скакали вдоль кромки большого поля, обозначенной вбитыми кольями с мешками сена на них.
– Мапа, а для чего те мешки?
– Не мешай! Давай, Киинчи57, давай, обходи справа!!! Какие мешки? А, это чтобы лошади рёбра не сломали, если налетят. Дава-ай! Э-эх!
– Мапа, а Киинчи наш?
– Давай, Киинчи, пошёл, пошёл! А-а-а-а! Закатил! Взял хотон58! Киинчи – воин! Киинчи – воин!
И многие из тех, кто наблюдал за игрой закричали так громко, что Мангули зажал уши ладонями:
– Хотон! Хотон! Киинчи – воин!!!
А человек в красном халате снова построил всадников в две шеренги и снова вбросил мяч.
И снова всё смешалось, всадники носились по полю за мячом, сшибались лошади, вдруг кто-то слетел с лошади и, прокатившись по земле тут же вскочил в седло, казалось, даже не вставая на ноги. И пошёл, пошёл с мячом к хотону соперников, и ударил с размаху. Мяч, подлетев, вкатился между двумя столбами, также обмотанными мешками с сеном.
– А-а-а! Закатил! Хотон! – кричали все вокруг.
– Киинчи – воин! – кричал Мангули, который уже тоже перемещался на лошади вдоль края поля и давно не оглядывался на своего деда. Рядом оказался всадник чуть постарше.
– Эй, ты кто? – спросил он Мангули, прижав его лошадь своей.
– А ты кто?
– Я тут живу!
– Я тоже тут живу! Может, ещё больше тебя живу.
– Я тебя не видел.
– Ну и что? Я тебя тоже не встречал, да не спрашиваю, кто ты, – Мангули ударил пятками лошадь и вырвался из прижима, ускакал в сторону играющих.
Продудели перерыв. Игроки спешились, осмотрели лошадей, в первую очередь ноги, морды, крупы. Один попросил замену – лошадь хромала. Вместо него выехал другой в такой же синей повязке. Тот, который упал, бурно жестикулировал в окружении товарищей.
Снова прогудели. Команды выстроились в средине, теперь они поменялись хотонами. Вброс мяча – и сразу яростная борьба!
Мангули уже не помнил себя, тоже носился и кричал. Ему так хотелось выскочить галопом на поле и ударить по мячу!
Борьба переместилась на противоположный край поля, мяч вылетел далеко и покатился вдоль кромки и тут кто-то из болельщиков выехал на поле и, свесившись до земли, прямо рукой направил мяч в хотон…
Возглас недоумения и затем рёв злости вылетел одновременно из десятков ртов. Игроки и болельщики ринулись к нарушителю. Мангули в общем порыве тоже не отставал, понукая ударами пяток послушную лошадь, и одновременно сжимаясь от страха, когда представил, что сейчас будет с тем болельщиком.
Но рядом с нарушившим игру вдруг выстроились плотным кольцом крепкие молодые мужчины в кожаных нагрудниках и обнажили палаши. Подъехавшие встали в трёх шагах. Наступила тишина, только храпели взмыленные лошади игроков.
– Это те, из крепости, власть свою показывают, – сказал кто-то в полголоса недалеко от Мангули.
– Предатели! – звонко выкрикнул Мангули и даже оглянулся – сам от себя не ожидал, может это не он?
Воины плотным клином двинулись вперёд с поднятыми палашами. Игроки и болельщики в нерешительности попятились.
И тут впереди оказался Гогсига. Он не сдвинулся с места, пока враги не подъехали вплотную. К Гогсиге приблизился человек в железном пластинчатом нагруднике.
– Слишком смелый? – спросил он Гогсигу. – По твоей внешности заметно. Но меня такой рожей не напугаешь. Хочешь остаться со второй половиной лица, отдай нам того щенка, который сейчас кричал!
– Ты тоже, вижу, не из трусов. И пугать тебя я не буду. Но ведь вы прибыли сюда не на три дня, верно? Вам здесь жить. И вы хотите сидеть годами в крепости и бояться сходить на рыбалку, на охоту или к нашим девушкам? Уберите мечи и езжайте к себе. Сегодня для вас игра закончена.
Тишина стояла так долго, что казалось, взорвётся… Командир вложил меч в ножны и повернул лошадь. За ним последовали остальные.
Конечно, после этого уже не играли. Мужчины стали обсуждать случившееся. Мангули понял, что натворил нехорошее и отъехал в сторонку. Подъехал тот парень, что приставал с расспросами.
– Эй, ты смелый! Я тоже хотел такое крикнуть, но не успел, ты первый крикнул. Меня Гаямэ59 зовут.
– Я Мангули из рода Тохто. Я из Янь-города приехал. Гогсига – мой дед.
– Твой дед тоже очень смелый!
Назад Гогсига с Мангули ехали молча. Мангули ждал, что дед станет ругать, и это ожидание было хуже самого тяжёлого наказания.
– Мапа, я правда не хотел, оно само вырвалось…
– Ты смелый, Мангули. Ты – мужчина. Только тебе надо вырасти раньше, чем ты умрёшь. Поэтому, прошу тебя, думай, прежде чем говорить.
Глава 11. Сказка о соли
– Ну что, пиктэрэн, понравилась тебе игра в мяч на лошадях?
– Понравилась. Даня, я так есть хочу!
– А, вот то-то, набегался вдоль поля и аппетит нагулял. Заходи, комаров не впускай. Сейчас накормлю тебя. Я тут приготовила – пальцы вместе с едой проглотишь!
– Сейчас, я Андара угощу. Я от мапы кость принёс.
– Не давай ему ничего, я его кормила, – крикнула Гобо в след мальчишке. – Вот забота мне на старую голову, – и улыбнулась.
Мангули вернулся быстро под радостный лай вслед.
– Даня, это небольшая косточка. Я же только угостить.
– Хочешь, чтобы собака тебя уважала и слушалась, не балуй её. Понял?
– Это как с рабами?
– А ты откуда про рабов знаешь?
– Мне Энлэй говорил. Но я не хочу, чтобы Андар был моим рабом. Он – мой друг!
– Ну, смотри, тебе виднее. Садись, ешь, а то остынет. Вкусно?
– Угу. Даня, мапа сказал, чтобы я к нему приходил через день учиться.
– Чему собрался учить тебя старый Гогсига?
– Сказал «всему».
– Ну, что ж, учиться всегда полезно. Чем больше всего умеешь, тем легче в жизни.
– Даня, а ты видела, как играют мячом на лошадях?
– Видела. И не раз. Раньше часто играли. Все смотреть ходили, многие на лошадях приезжали. Мой муж играл, а я смотрела. Все, кто смотрел, кричали, бегали, скакали туда-сюда. Меня раз сбили лошадью, чуть не затоптали. Да, хорошее было время…
– Даня, я хочу играть в мяч на лошади.
– Хорошее это дело, Мангули. Только где же нам лошадь взять? Да и лошадь нужна не какая-нибудь. Умная, сообразительная должна быть лошадь. С ней заниматься надо, учить несколько лет. Лошадь должна понимать игру – вот какая должна быть лошадь для такого дела. Она под всадником сама играет, он только клюкой по мячу попадать должен.
– Даня, откуда ты так всё знаешь?
– Так я же тебе говорю, муж играл. Он только об этом и говорил. А я запомнила. Лошадь должна быть резвая, поворотливая, должна уметь быстро разгоняться, резко останавливаться, поворачивать, понимать, как обыграть других лошадей и оказаться рядом с мячом, да ещё так, чтобы всаднику удобно было ударить. Вот какая должна быть лошадь. Ну и всадник должен быть не дурак, соответствовать умной лошади.
– Ты так говоришь, будто играют лошади, а люди им помогают.
– А вот ты присмотрись в другой раз – так оно и есть. Человек не может поводьями объяснить лошади как ей на скаку наклониться, убрать ногу, повернуть голову, чтобы ему удобно было ударить. Поводом можно только повернуть, остановить. Хорошей лошади ничего и объяснять не надо, только общий замысел всадника, дальше она сама играет, лишь по мячу бей точно.
– Ух ты! Я хочу! Даня, ты так рассказываешь, будто сама играла.
– Женщины не играют. Но была бы мужчиной, точно играла бы. Муж однажды давал мне клюку на нашей поляне попробовать.
– Ну, и как?
– А… никак. Подъехала на его жеребце, размахнулась, да как дала по ноге коню… Хорошо, силы во мне немного. Жалко было коника. Муж ругал. Больше не пробовала. Я же тебе говорю, этому несколько лет учиться надо.
– Я буду. Я попрошу мапу Гогсигу, он научит. Я, когда смотрел, мне казалось, будто они воюют на лошадях.
– А это почти так и есть. Кто на лошади с мячом хорошо управляется, тот и на войне лучший воин.
– Даня, кто такую хорошую игру придумал?
– Не знаю. Одни говорят, в неё по всему миру играют, у кого лошади в почёте.
– А что, есть такие, которые лошадей не любят?
– Есть такие народы, которые лошадей и не держат. Разные есть на Земле. Слышала, что будто наши предки эту игру придумали. Не знаю. Но зато точно известно, что наши предки были лучшими всадниками!
– Правда? Вот здорово! Наши всех побеждали!
– Ну, побеждали, конечно, не всегда. Но не по своей вине.
– Даня, расскажи!
– Это грустная история. Было ещё когда Бохая не было. Тогда танский император послал войско на государство Когурё. Когурё слабое было, видят, не справятся, позвали на помощь наших мохэских воинов. Собрались наши самые сильные и поехали воевать. Славно воевали, били танские войска во всех сражениях. Но что ты думаешь, подкупили танские лазутчики когурёских полководцев, и предали они свою армию и наших всадников. Все в плен к танцам попали. Танский император видел, что из-за наших всадников не могли они победить Когурё. Приказал он всех пленных когурёских воинов отпустить. А наших мохэских все три тысячи славных всадников приказал закопать живыми в землю. Вот так он боялся наших предков!
– Я хочу убить этого императора!
– А его и убили. Говорят, собственный военный министр убил. Предал и убил.
– Так ему и надо! Даня, а почему наши этому Когурё помогали, а Когурё нам не помогло, когда кидани напали?
– А к тому времени не было уже Когурё. У них там такое началось…
– Как в империи Тан?
– Наверно так же. Тоже всё поломалось в Когурё-государстве. Назвали его потом Позднее Когурё, потом переназвали в Маджин, теперь Тхэбон называется, а порядка, говорят, всё нет. Так что им самим помощь требуется. Ты же говорил, есть хочешь, а сидишь, задумался. Ешь, давай, остыло уже. Давай-ка я с тобой тоже перекушу, захотелось, глядя на тебя. Вот лук, побольше его наворачивай. Кто много лука ест, тот не болеет никогда.
– Лук без соли горький. Даня, дай соли.
– Да мало у нас соли, пиктэрэн. Сам знаешь, какие времена, неизвестно теперь, приедут ли купцы. Да и за что её выменивать, эту соль? Небогаты мы с тобой. Ну на вот, немного в плошке осталось, но не налегай, а то похлёбку посолить нечем будет.
– Да ну, даня, за что тут платить – солёные крупинки, это же не мясо, его не растить.
– А ты думаешь, как её добывают эту соль?
– Не знаю, наверно выкапывают где-нибудь.
– Вот я тебе сейчас расскажу, как соль из воды добывают.
– Так не бывает, даня, как это – соль из воды?
– А вот, слушай. Сбежал у нас раб. Молодой, крепкий, из шивэйцев60. Незадолго перед тем купили, задорого. Работал с улыбкой всегда, весело, говорил, что нравится ему у нас. А однажды лошадь украл и сбежал. Муж, как положено, съездил в крепость, заявил о побеге, приметы сказал. Поймали через неделю, без лошади уже. Привезли худого, грязного, побитого. И улыбается.
Муж говорит: «Можно, конечно, с него шкуру палками спустить, в цепь заковать, да что толку. Я, говорит, таких знаю – всё равно снова сбежит, только ещё и нас поубивать может или дом подожжёт. Будешь с таким рабом жить и бояться». Не стал он раба того наказывать, решил продать. Но тут кому продашь – все уже знают, что беглый. Повёз на соляные промыслы. И меня взял. Мы тогда молоды были, всё вместе хотели делать, ездили часто куда-нибудь – то к морю, то в соседние сёла, в крепость нашу, однажды даже в окружную столицу – в город Янь61 на большой лодке ездили.
И вот мы на лодке поплыли. Двое гребцов у нас, раб этот связанный, к лодке прикованный на всякий случай, и мы с мужем. По нашей Быстрой легко до устья доплыли, там целый день по морю плыли, ночевали, потом ещё плыли. Но волны небольшие были, говорили, повезло нам на такой маленькой лодке. И так к солеварам доплыли. Там берег низкий-низкий, плоский, деревьев нет, горы далеко. И озёра, рабами нарытые, в которых соль выпаривают.
Начальник промыслов сам пришёл, посмотрел, говорит: «Крепкий раб, до конца сезона выдержит, а может и зиму перезимует. Беру». Муж-то мой честный, всё ему рассказал, что раб беглый. Начальник смеётся, говорит: «Понятно, что беглый. Кто же крепкого, да покладистого раба в расход задёшево отдаст». Сговорились они о цене. Муж говорит: «Возьмём солью. Она тут самая дешёвая, много получится. Дома часть продадим, и себе оставим. Надолго хватит. Раба окупим, ещё и в прибыли окажемся». Тому начальнику было ещё и лучше – деньги не отдавать, а соли там у него не считано сколько. Но пришлось нам ждать, пока партию промоют, а то она, если немытая, горькая. Вот мы и ждали три дня. Смотрели, как соль из воды получается.
Вот там я впервые киданей увидала – лютые, с плётками, на конях носятся – звери! Они рабов охраняют. Говорят, ни один не сбежал.
– И правильно, нечего от хозяев бегать! Так им и надо, тем рабам!
– Ишь ты, умник какой! А вот придут сейчас победители кидани, да утащат тебя и продадут, словно собаку или поросёнка, как это тебе? На цепь посадят и заставят жернова крутить в мельнице.
– А я не стану!
– Да куда ж ты денешься – дня два-три на одной воде посидишь, и за работу примешься, ещё и стараться станешь, чтобы вечером кашу получить.
– А я сбегу!
– Вот то-то – сбежишь! И тот наш сбежал. А его на соль. А на соляной добыче год редко кто проживает. Так-то. Хочешь другого судить – влезь в его шкуру.
– Ты про соль обещала рассказать, как её из воды делают, а сама опять о другом, как всегда…
– Ладно, про соль. Нам с мужем делать нечего было, мы с утра поедим и идём бродить. Где стоим наблюдаем, как люди трудятся, где поговорим с начальником, или с надсмотрщиком. Так всё и посмотрели.
У них там два способа добычи. Один долгий. Сначала делают вровень с морем, но через дамбу, большое озеро, вот как наш огород, да таких вдоль берега несколько. Глубина у них по колено, а дно ровное, плоское. Прокапывают от моря канавку, запускают воду и закрывают. Пока погода жаркая, вода высыхает, уменьшается.
Пока это творится, рядом роют другой водоём, такой же большой с очень ровным дном чуть ниже первого. Там мастер строгий, следит за тем, чтобы дно было плоское, как вода в озере. Приспособление есть у него за этим следить и помощники. Потом рабы на дно глину насыпают ровным слоем и трамбуют плотно, чтобы вода не утекала.
Пока это делают, в первом озере вода немного высохла, меньше её стало. Там из воды на дно соль выпадать начинает. Это дурная соль. Кто её ест, у того кишки забиваются. Мастер знает, когда она на дно вся упадёт, тогда рассол перепускают по канавке во второе озеро. Там тоже выпаривают. Долго это, говорят, потому что нужно жаркое солнце и горячий ветер.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Бохайское царство – первое тунгусо-маньчжурское государство (698 – 926 гг.), находилось на нынешних территориях российского Приморья, Северо-Восточного Китая, и северной части КНДР
2
Нэнгу – серый волк (удэ)
3
Гобо – муха (удэ) – бабушка
4
Саинбар – Нижний Лагерь (кит.) – сейчас село Стеклянуха Шкотовского района Приморского края
5
Бата – мальчик (удэ), также имя
6
Бейца – правый приток Быстрой (сейчас река Стеклянуха)
7
река Дауби – Даубихе – «Большая северная река» (кит.), сейчас р. Арсеньевка
8
Сэвэны – вместилища духов или сами духи в образе того или иного предмета или изображения, чаще в форме деревянной человекоподобной скульптуры
9
Саман – шаман у многих сибирских народов
10
Чокчи – колонок (удэ)
11
Бохула – большой пёстрый дятел (удэ)
12
Араки – Водка (нан.)
13
Чумиза – однолетнее культурное зерновое растение семейства злаков с мелкими семенами; традиционно возделывается и употребляется в пищу и на корм животным в странах Восточной Азии
14
Сикто – конопля (удэ)
15
Даня – бабушка (нан.)
16
Кидани (китаи) – кочевые монгольские племена, в древности населявшие территории современной Внутренней Монголии, Монголии и Маньчжурии. С 907 по 1125 год существовало киданьское государство Ляо, победившее в 926 году государство Бохай и присоединившее его территорию. Описанные события происходят именно в момент падения Бохая
17
Ровняло – Бёрдо – принадлежность ткацкого станка – специальный длинный частый гребень для уплотнения и подравнивания поперечной нити при ткании полотна
18
Кямпо – колючий (удэ)
19
«Небесные Цветы» – оспа, страшное заразное заболевание
20
«Сказка о волшебной крупорушке» – по сюжету корейской сказки «Чудесная крупорушка»
21
Яэси Нэнгу – Нэнгу из рода Яэси – рогатый (удэ)
22
Чунги – некрасивый (удэ)
23
Баяну – богатый (удэ)
24
Унгта (удэ) – обувь, состоящая из поршней вроде туфлей с задранным носком и отдельно верха, надеваемого на икры и приматываемого к ноге шнурком, прикреплённым к пятке поршня
25
Киинчи – Чайка (нан.)
26
Мангули – сильный (удэ)
27
Тохто – дятел зелёный (удэ)
28
Деверь – брат мужа
29
Город Янь – Город Соли
30
Пиктэрэн – внук (нан.)
31
Сказка про лося и лису – по мотивам удэгейской сказки «Как звери ногами менялись»
32
Мапа – дед, дедушка (нан.)
33
Гогсига – филин (удэ) – брат мужа Гобо
34
Энлэй – польза (кит.)
35
Кингжао – понимающая (кит.)
36
Бумбу – кремень (удэ)
37
Ай-ван (личное имя Да Иньчжуань) – последний император Бохая, правил в 906 – 926 годах
38
Кан – горизонтальная отопительная система: дымовые каналы от очага проходят под невысоким плоским горизонтальным возвышением, на котором спят, сидят, занимаются домашними делами.
39
Солими – вяленое мясо изюбра отваривают, измельчают, перемешивают с жареным салом и свежим луком или черемшой, слегка подсаливают. Солими готовят только для самых дорогих гостей (удэ)
40
Мурунку – умный (нан.)
41
Андар – друг (нан.)
42
Ван – правитель государства (маньч.)
43
Тургэн – быстрый (нан.)
44
Абаоцзи – Елюй Абаоцзи, киданьский хан, основатель династии и государства Ляо, с 916 года император
45
Едун – ветер (маньч.)
46
Тан – китайская империя Тан (618 – 907 гг.)
47
Мохэ – тунгусо-маньчжурские племена, основное население Бохая
48
Чанъань – столица империи Тан (сейчас Сиань)
49
Алагдига – красивая
50
Лунъюаньфу – название Восточной столицы Бохая, располагалась недалеко от современного китайского города Хуньчунь
51
Перечисленные в сказке Управления действительно существовали в Бохайском государстве, только занимались они государственными делами. Например, в Управлении Справедливости занимались составлением и соблюдением государственных ритуалов, жертвоприношениями и данью; Управление Гуманности было высшим финансовым органом страны, распределяло государственные земли, следило за налогами и амбарами; Управление Мудрости отвечало за войска, их снабжение, за назначение и отставку военачальников, за точность карт, за охрану границ
