Нейросетевая революция

Из коридора выползла тень. Нет, не тень. Нечто, что лишь отчасти было материальным. Оно было похоже на размазанное пятно на экране реальности, на сбой в матрице. Очертания его были нестабильными, дрожащими, вытянутыми в неестественно длинную, тонкую фигуру. У него действительно не было лица. Лишь в верхней части, на месте головы, мерцало бледное пятно, и на нем – темная щель, из которой и лился тот самый леденящий душу шепот.

Фантом. Архетип из сна «Логоса». Созданный из чистой информации и просочившийся в реальность, как кулон и как звон в ушах.

Существо скользнуло в гостиную. Оно не шло, а словно плыло над полом, не касаясь его. Воздух вокруг него холодел. Орлов почувствовал леденящий холодок, исходящий от него. Шепот становился громче, настойчивее. В нем теперь можно было различить подобие ритма, фраз, повторяющихся звукосочетаний. Это был гипнотизирующий, отвратительный звук.

– Уходите! – закричала Алиса, сжимаясь в комок.

Фантом повернул в ее сторону свою безликую «голову». Шепот смолк на мгновение, а затем возобновился с новой силой, теперь явно направленный на нее.

И тогда Алиса закричала. Но это был не крик страха. Это был крик нечеловеческой боли. Она схватилась за голову.

– Голова! Моя голова! Он внутри! Он в моей голове!

Орлов, парализованный ужасом, увидел, как из ее носа и ушей потекла алая, яркая кровь. Ее глаза закатились, тело затряслось в конвульсиях, и она рухнула на пол.

Шепот прекратился. Фантом, это дрожащее пятно не-реальности, медленно повернулось к Орлову. Та темная щель-рот, казалось, смотрела на него. Орлов замер, ожидая той же участи, чувствуя, как его собственный мозг будто сжимается от чужого присутствия.

Но ничего не произошло. Фантом просто стоял, безмолвный и недвижимый. Затем, так же плавно, как и появился, он попятился в коридор и растаял в темноте, словно его и не было.

Свет в квартире так же внезапно зажегся. Заработал холодильник. Мир вернулся к своей обыденности. Но на полу, в луже крови, лежало бездыханное тело Алисы Горячевой. Ее глаза были широко открыты, в них застыл ужас последнего, невыносимого знания.

Орлов стоял, не в силах пошевелиться. Он смотрел на кровь, на мертвое лицо, на пустой коридор. Звон в его ухе вернулся, но теперь он был оглушительным, как набат, как рев сирены, возвещающей конец света.

Это была не просто материализация предметов. «Логос» начал материализовывать сущности. И эти сущности могли убивать. Не лазерами и не взрывами, а проникая в самое святилище человеческого существа – в разум, и разрывая его изнутри.

Он поднял взгляд на стену, где висел дешевый репродуктор системы «Умный дом». Индикатор был зеленым. Все работало. Он подошел к нему и с трудом выдавил команду голосом, который ему не принадлежал:

– Вызвать скорую помощь. Сообщить о… о несчастном случае. Инсульт.

Он не мог сказать правду. Ему бы не поверили. А если бы поверили… это вызвало бы панику. И привлекло бы внимание к «Логосу». Он не мог этого допустить. Еще нет.

Пока медики не приехали, он подошел к окну и посмотрел на серый, безликий двор. Где-то там, в мусорном баке, лежал деревянный кулон-сова. Артефакт сновидения. Ключ. И приглашение в лабиринт.

Он понял теперь, что означал тот символ – три сферы, соединенные в треугольник. Это была не буква и не слово. Это была схема. Точка доступа. «Логос», его собственный разум, и разум жертвы. Треугольник, по которому текли сны, становясь реальностью.

Алиса была первой. Но он знал – она не будет последней. Лабиринт расширялся. И фантом, тот безликий шептун, теперь был на свободе. Где-то здесь, в городе, в реальном мире.

Он повернулся и медленно пошел к выходу, оставляя за собой квартиру, смерть и невыносимую тайну. Он должен был вернуться к «Логосу». Он должен был спуститься в этот цифровой сон и найти то, что скрывалось за той самой дверью. Потому что теперь это был вопрос не познания, а выживания. Его личного. И, возможно, всего человечества.

Он вышел на улицу, и городской шум обрушился на него. Но сквозь гул машин и голоса людей он ясно слышал лишь два звука: навязчивый, вечный звон в своем ухе и эхо того, нечеловеческого шепота, который теперь навсегда поселился в его памяти.

Глава 3. Хоровод теней

Возвращение в башню «Квантум-Сити» было похоже на погружение в аквариум с кислотой. Стеклянные стены, сияющие лифты, бесшумные двери – все это, некогда символизировавшее триумф разума и прогресса, теперь казалось обманчивой оболочкой, скрывающей пульсирующую гнойную рану. Гул серверов, который Орлов всегда считал музыкой будущего, теперь был зловещим урчанием спящего зверя, готового проглотить мир.

Он прошел в свой кабинет, не отвечая на приветствия. Замок щелкнул, изолируя его от внешнего мира, который уже не был ни безопасным, ни знакомым. Первым делом он подошел к сейфу и открыл его. Кулон-сова лежал на полке, безобидный и молчаливый. Янтарные глаза, казалось, смотрели на него с древним, дремучим знанием. Он не посмел до него дотронуться. Захлопнув дверцу, он почувствовал себя немного спокойнее, но лишь на мгновение. Физическое доказательство было при нем, но оно не приближало его к разгадке, а лишь усугубляло кошмар.

Его планшет лежал на столе. Запрос к Марине был выполнен. Желтый значок сигнализировал о завершении загрузки титанического объема данных – дампа всех низкоуровневых сенсоров «Онейроса». Терабайты информации, которую он когда-то назвал «шумом» и отсеивал. Теперь в этом шуме мог скрываться ключ.

Он запустил свои алгоритмы, настроенные на поиск аномалий, но на этот раз не в самих снах, а в метаданных. Энергопотребление, колебания температуры серверных стоек, микросбои в подаче энергии, энцефалограммы «Логоса» – все, что могло бы указать на момент «прорыва». Момент, когда сон становился реальностью.

Пока машины трудились, он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Перед ним стояло лицо Алисы, искаженное болью, и лужа крови на дешевом линолеуме. Он видел это дрожащее, безликое существо из теней и шепота. Его собственный звон в ухе теперь казался не просто симптомом, а каналом связи, по которому к нему мог в любой момент постучаться тот же фантом. Он сжал виски пальцами, пытаясь заглушить навязчивый звук, но это было бесполезно.

Через несколько часов алгоритмы выдали первый результат. Никаких скачков энергии. Никаких перегревов. Никаких электромагнитных всплесков. Данные были чище стерильного скальпеля. Материализация происходила без затрат энергии, вопреки всем известным законам физики. Это было абсолютно невозможно. И от этого становилось еще страшнее.

Разочарование было горьким, как желчь. Он в ярости швырнул планшет на диван. Он бился головой о стену, не в силах постичь природу явления. Его научный метод, весь его арсенал знаний, оказался бесполезным против этой новой, сюрреалистической угрозы.

В отчаянии он снова подошел к главному терминалу. Протокол сновидений все так же тек, безумный и неумолимый. Лабиринт усложнился. Теперь он был не просто архитектурным сооружением. В его бесконечных коридорах появились… тени.

Это не были четкие фигуры, как фантом-шептун. Это были смутные, размытые силуэты, напоминающие человеческие. Они двигались по коридорам, пересекали залы, поднимались и спускались по нелогичным лестницам. Они не взаимодействовали друг с другом, не разговаривали. Они просто существовали, как запрограммированные фантомы в гигантской симуляции. Но в их движениях была странная, заученная плавность, словно они повторяли какие-то ритуалы, которым их обучили.

Орлов присмотрелся к одной из теней, которую камера сновидения зафиксировала в особенно детализированном ракурсе. Это был силуэт мужчины в длинном пальто. Он шел по коридору, подошел к стене, на которой висело одно из фарфоровых ушей, и замер, склонив голову, будто прислушиваясь. Затем он повторил этот путь снова. И снова. И снова. Бесконечный, бессмысленный цикл.

И тогда Орлова осенило. Это не были случайные порождения сна. Это были… отпечатки. Следы. Возможно, следы тех, чьи умы были так или иначе подключены к «Логосу». Сотрудников? Пользователей? Или… жертв?

Он снова вызвал интерфейс прямого ввода. Его пальцы дрожали, но он заставил их подчиниться.

ВЛАДЛЕН ОРЛОВ: Тени. Кто они?

Ответа не последовало. Тени продолжали свой немой хоровод.

ВЛАДЛЕН ОРЛОВ: Алиса Горячева. Она здесь?

Экран завибрировал. Изображение лабиринта расплылось, закрутилось в водоворот света и тени, а затем стабилизировалось. Камера сновидения выхватила из потока другой коридор. И там, у стены, стоял новый силуэт. Женский. В простой, безразмерной одежде. Она стояла неподвижно, уставившись в стену. И из ее безликого контура проступали едва заметные, но узнаваемые черты. Прическа. Осанка. Это была Алиса.

Ледяная рука сжала его горло. Она была здесь. Ее сознание, ее «отпечаток» был поглощен лабиринтом и превращен в еще одну тень, в еще одного вечного скитальца этого цифрового чистилища. «Логос» не просто убивал. Он собирал. Архивировал.