Секс и тщеславие

– Я считаю, что самое непрактичное из всего, что можно сделать, – не следовать своим увлечениям.

Люси обдумывала его слова, плавая на спине и глядя в безоблачное небо. Через несколько секунд она повернулась к Одену:

– Похоже, я слишком надолго оставила девочек.

– До встречи на суше, – пробормотал Оден, закрыв глаза и покачиваясь на волнах, будто медитируя.

Люси вышла на берег как раз в тот момент, когда девушки собрались на обед. Она быстро вытерлась, оделась и присоединилась к ним наверху в ресторане. Они заняли длинный стол на открытой террасе с видом на залив.

– Ты так долго болтала с Оденом наедине! Завидую! – заявила Изабель.

– Почему? – удивилась Люси.

– Он же просто чудо! Один раз с ним пообщаться – все равно что десять лет ходить к психотерапевту.

– Да, он интересный человек, – осторожно заметила Люси.

– Он никогда никому не уделяет столько времени один на один. Ты в курсе, сколько он берет за личную консультацию?

– Но это же не консультация. Мы говорили о плавании.

– Да, ты так далеко заплыла! Надеюсь, нагуляла аппетит! – улыбнулась Изабель, когда по команде рядом появилась целая гвардия официантов с подносами.

Вскоре стол был уставлен восхитительным набором блюд. Подали салат «Капрезе», названный в честь Капри, из моцареллы ди буфала, помидоров и сладкого базилика, а еще жаренные во фритюре цукини с начинкой из рикотты, тунца в кунжутной корочке на подложке из рукколы и помидоров черри, свежие лангустины, ризотто с кальмарами и креветками, ньокки с радиччио и сыром качокавалло, лингвини с моллюсками и блюдо, которое понравилось Люси больше всего, – спагетти с фисташковым песто, моллюсками, лимоном и базиликом.

– О господи! Мне кажется, я впаду в кому, вызванную передозировкой пасты! – вздохнула Изабель, наконец откладывая вилку.

– Я бывала в отличных ресторанах, но это одно из лучших итальянских блюд, которые мне доводилось пробовать, – заявила Даниэлла.

– Нам все кажется вкуснее, потому что мы сидим здесь в окружении невероятной природы, или же еда действительно выше всех похвал? – размышляла вслух Изабель.

– Думаю, и то и другое. Атмосфера – это все! Вы только посмотрите на воду! И на скалы! А наверху дом моей мечты, – сказала Софи, указывая на красивую виллу с белыми колоннами, расположенную высоко на краю утеса.

– Разве это не потрясающе? Я любовалась все утро, – сказала Даниэлла.

– Интересно, какие здесь цены по сравнению с Сиднеем? Там у воды ничего не купишь меньше чем за десять миллионов, – небрежно заметила Софи.

– Бьюсь об заклад, дороже, чем в Сиднее. На Капри цены на рынке недвижимости одни из самых высоких в мире, потому что в шестидесятых годах на острове запретили строить новые дома. Недвижимости так мало, что при желании сделать приобретение приходится ждать, пока кто-нибудь из владельцев не скончается, – ответила Даниэлла.

– Даниэлла, ты у нас богиня недвижимости! Держу пари, ты по приезде первым делом метнулась к риелтору, – поддразнила подругу Изабель.

– Нет, первым делом я побежала в бутик «Иль лабораторио». А вот уже потом к риелтору.

– Как вообще добраться до этой виллы? Там и дорог-то нет, – сказала Талита.

– Представляешь, какой оттуда открывается вид? – протянула Даниэлла.

– Дамы, перестаньте пялиться наверх. Вы пропускаете отличный вид внизу. Осторожно! Горячий красавчик! – внезапно провозгласила Амелия.

Все за столом разом повернулись туда, куда она указывала. Глаза Люси расширились. К кромке воды шел Джордж Цзао, на котором из одежды были только белые плавки «Спидо».

– Хватит, девочки! Это же мой брат Джордж! – взвизгнула Изабель.

– О боже мой! Этот Аполлон – твой брат?! – ахнула Амелия.

Изабель недоверчиво посмотрела на Амелию:

– Вообще-то, троюродный. Тебе он кажется симпатичным?

– А то! Просто вкусняшка! Этими скулами можно огранить бриллиант. А эти шесть кубиков на прессе…

– Скорее двенадцать! – Талита откровенно таращилась на Джорджа.

– Ну, он так долго был мелким дрищом, что я и не заметила его чудесного превращения. Одно могу сказать: у него отличные гены, – невозмутимо сказала Изабель, для пущего эффекта взмахнув своей гривой.

Девушки наблюдали, как Джордж взобрался на высокую скалу, вытянул руки и совершил идеальный прыжок в воду.

Амелия хлопнула в ладоши:

– Ставлю десять баллов!

Изабель повернулась к Люси:

– Мне кажется, вы с Джорджем в одном отеле. Вы уже познакомились?

– Ну… пересекались, – уклончиво ответила Люси, чувствуя, как заливается краской. Она не рассказала Изабель, что они поменялись с Цзао номерами, и теперь уже вряд ли расскажет.

– Думаю, он на год старше тебя. Учится в Беркли, – продолжила Изабель.

– Да? Он не особо разговорчив, – сказала Люси, поймав себя на ощущении, что внутри разыгрались самые разные эмоции.

– Он молчун. Всегда таким был, – кивнула Изабель, наблюдая за своим троюродным братом.

Тот подплыл к берегу, подошел к открытой душевой кабинке прямо напротив того места, где сидели на террасе девушки, и начал ополаскиваться.

Амелия внаглую уставилась на него:

– Да, определенно десять!

– Я ставлю девять, минус один балл за «Спидо». Я не большая поклонница этого бренда. И даже отсюда можно определить, какой религии придерживается наш красавчик, – прокомментировала Даниэлла.

– «Спидо» отвратительны! Они напоминают мне о моих толстых дядюшках или о Доне Джонсоне из «Полиции Майами»[29], – вмешалась Талита.

Софи хихикнула:

– В Австралии их носят все спасатели на пляже. Мы такие плавки называем «попугайчики».

– Не, ну… «попугайчики» – явно не про него. Скорее уж «соколики», – хмыкнула Амелия.

Люси украдкой взглянула на Джорджа и быстро отвернулась. Ей было стыдно за него, и в то же время совсем другое чувство застигло ее врасплох. Гнев. На черта он вообще нацепил эти отвратные плавки? Зачем выставлять себя напоказ? Чтоб его оценивали и насмехались над ним? А потом он продемонстрировал всему миру это стремительное погружение… Очевидно, решил, что осчастливит всех своим появлением! Но стоит ли удивляться тому, что Джордж Цзао похож на свою безумную мамашу?

VI

Да Костанцо

Капри, Италия

Оливия настояла на том, чтобы под ее предводительством Шарлотта и Люси отправились на шопинг за сандалиями – кузины накануне рассказывали ей о своих впечатлениях, – но в назначенное время после обеда в лобби отеля спустилась только Люси.

– Я буду одна, – сообщила она, выходя из лифта.

Оливия подняла бровь:

– Настолько плохо?

– Она даже с кровати подняться не в состоянии. Я до сегодняшнего дня никогда не видела, чтобы Шарлотта мучилась от похмелья.

– Можно ли бросать ее сейчас?

– Она сама уговорила меня идти с вами. Сказала, что хочет поспать.

– Бедняжка Шарлотта… Мне ужасно стыдно. Надо было ее остановить, – сказала Оливия с легкой улыбкой.

– А сколько она вообще выпила? – спросила Люси.

Ее посадили за стол с Изабель во время ужина в «Ле Гроттелле» – ресторане, одна часть которого была спрятана внутри пещеры, а другая располагалась на террасе, на склоне холма с видом на море, – поэтому Люси понятия не имела, чем Шарлотта и Оливия занимались вплоть до конца вечеринки.

– О, я не могу вспомнить. Знаешь, такое хорошее вино, на вкус как конфетка, поэтому ты просто сбиваешься со счета и не соображаешь, сколько уже выпила.

– Я сделала всего несколько глотков.

– Несколько глотков? Люси, вчера вечером подали два вида «Шато Лафит» и «О-Брион»! Его доставили специально из погребов де Векки. Только не говори, что ты лишь пригубила!

– Я легко пьянею. К сожалению, я унаследовала азиатский ген от мамы, – пошутила Люси.

– Понятно, – пробормотала Оливия, не очень понимая, о чем это Люси толкует, и решив, что Шарлотта была права, когда вчера вечером назвала Люси примерной девочкой. Сама она во время учебы в Париже еще как отжигала!

Они вышли из отеля, и Люси по привычке повернула налево, в сторону виа Игнацио Черио.

– Эй, ты куда это собралась? – окликнула ее Оливия.

– Разве мы идем не на виа Камерелле? – спросила Люси, имея в виду самую известную торговую улицу Капри.

– Господи, нет, конечно! Не стоит соваться в центр города до пяти, ты с ума сошла! Нас затопчут толпы туристов! Местные жители и те приезжие, кто знает об этом, изо всех сил стараются избегать центра с десяти до пяти – в это время из Сорренто и Неаполя приплывают ракеты и на берег сходят тысячи путешественников, которые пробудут на Капри всего один день.

– Правда?

– Люси, поверь мне. Даже не думай осматривать Старый город до пяти, пока последний катер не уберется восвояси. Именно тогда остров снова становится волшебным, а все яркие молодые люди покидают свои укрытия и направляются на пьяцетту, чтобы пропустить по стаканчику.

– Я понятия не имела, – сказала Люси, которую позабавила настойчивость Оливии.

– Ну, учись у меня, детка. Я приезжаю на Капри каждое лето вот уже много лет.

– Но как же мы попадем в обувные магазины, если будем обходить стороной Старый город?

– Не беспокойся. Тебе же надо в конкретный магазин сандалий, и я собираюсь отвести тебя туда задворками, – так мы сможем избежать толпы туристов, которые волокут с собой сопливых детей с липкими пальцами.

Оливия мастерски провела Люси по лабиринту улиц, петляющих за отелями. Тихие улочки казались целым миром, отделенным от остальной части Капри, хотя они находились всего в нескольких кварталах от главной площади.

Вскоре путницы очутились в глубине жилого района, среди высоких стен, отчего Люси почувствовала себя словно в отдаленном средневековом городке на холме. Наносная роскошь, присущая остальной части Капри, исчезла. Некогда белые стены посерели от грязи, окна не блестели. Нигде не было видно ни одного роскошного отеля или дизайнерского бутика. Оливия и Люси миновали маленькое ателье, небольшой ларек, хозяин которого выставил ящики со свежими продуктами прямо на улицу, прошли мимо трех мальчишек, игравших в футбол у стены.

Люси эта деревенская скромность показалась очаровательной и по-своему даже красивой:

– Как же я пропустила этот квартал?

– А ты думаешь, все местные жители закупаются в «Прада»? Это реальность, и местные магазинчики обслуживают тех, кому приходится здесь жить круглый год. Видишь того старого портного, который корпит у себя в ателье? Разве не прелесть? А эти маленькие хулиганы насмерть бьются за владение мячом… Господи, да он себе шею сломает! – воскликнула Оливия и увернулась от смеющегося мальчика, когда тот с разбега ударился о стену, пытаясь отбить мяч. Проходя мимо парикмахерской с выцветшими постерами в окне, которые, судя по прическам моделей, висели тут с середины 1980-х, Оливия продолжила монолог: – Истинная красота острова – в его людях и во всех этих аутентичных местах вдали от проторенных туристических маршрутов. Туристы приезжают на Капри на один день и носятся как угорелые, пытаясь увидеть все, что обозначено на их карте, но упускают многое из самого интересного. А есть еще те, кто прибывает в Марину-Гранде[30], садится в лодку, чтобы увидеть Голубой грот, и даже не осознает, что город Капри на самом деле находится на вершине горы, а не в гавани внизу. Я думаю, стоит запретить однодневные экскурсии и потребовать, чтобы все посетители провели на острове не менее трех ночей. Также нужно оценивать внешний вид прибывающих, прежде чем позволить им сойти на берег. Никакой аляповатости! А теперь стоп!

Люси встала как вкопанная, внезапно испытав приступ тревоги.

– Сделай глубокий вдох! – велела Оливия.

Люси расслабилась и вдохнула полной грудью.

– Что чувствуешь?

– Ну… вообще-то, ничего, – соврала Люси из вежливости. Запах кошачьей мочи с такой силой шибал в нос, что у нее заслезились глаза.

– Это аромат настоящего Капри! La vera Italia! Настоящая Италия! – торжественно объявила Оливия, прежде чем двинуться дальше.

Пройдя по невероятно узкому переулку, они спустились по каменным ступеням и оказались перед крохотной скромной лавкой, выглядевшей так, будто ее высекли в скале много веков назад.

– Да Костанцо – мой любимый производитель сандалий.

Люси вошла в магазин и почувствовала себя так, словно ее перенесли в пещеру Аладдина. Тысячи кожаных шнуров, пряжек и украшений с камнями всех мыслимых расцветок были развешены вдоль стен магазина, а на полу и на полках расставлены самые стильные сандалии, какие только видела Люси.

Оливия защебетала на итальянском:

– Привет, Антонио! Привет, Альвина! Как дела? – Затем она перешла на английский: – Это моя подруга Люси из Нью-Йорка. Поведайте ей, какой мастхэв в этом сезоне. – Оливия обратилась к Люси: – Антонио вручную изготавливает сандалии уже несколько десятков лет. Лавку открыл его отец Костанцо, и ему довелось прикасаться к ногам таких знаменитостей, как Джеки Кеннеди, Софи Лорен и Кларк Гейбл. Ты только подумай!

– Ух ты… – протянула Люси.

Она попыталась вообразить одну из легендарных икон стиля в этом тесном помещении, но не могла отмахнуться от мысли, что бедному Костанцо приходилось каждый день иметь дело с тысячами и тысячами потных, вонючих ног.

– В этом году все носят кожу цвета розового золота, – сказал Антонио.

Он поднялся с табурета, на котором каждый день сидел, отшивая обувь, и протянул Люси сандалии с двумя простыми шнурками из блестящей кожи – они обхватывали большой палец ноги и оборачивались вокруг щиколотки.

– Примерьте это. Почувствуйте, какая мягкая кожа, – сказала жена Антонио Альвина с теплой улыбкой.

Люси надела сандалии и была поражена, насколько они удобны.

– Шикарные! Сексуальные! Ничего лишнего! Антонио, ты Дональд Джадд[31] среди обувщиков! Можно надеть их на пляж, а прямо оттуда отправиться на вечеринку с коктейлями! – воскликнула Оливия и попросила: – Антонио, я тоже хочу пару, пожалуйста. Но можно мне на черной кожаной подошве?

– Конечно, – закивал Антонио.

Оливия внезапно заметила на противоположной стороне улицы мужчину с нафабренными усами и в белом льняном пиджаке. Усач держал большой зонтик для гольфа над пожилой женщиной, закутанной в расшитый драгоценными камнями платок. В нескольких шагах позади этой пары вышагивали двое охранников в темных костюмах и солнцезащитных очках.

– О, это Мордехай! Мне нужно поговорить с ним о завтрашней экскурсии! – Оливия выскочила из магазина, прежде чем Люси успела открыть рот.

Люси не спеша примеряла обувь в разных стилях, болтала с Альвиной о Нью-Йорке и позволила Антонио снять мерки со своей ноги. В конце концов она выбрала две пары сандалий: одну – цвета розового золота, выполненную в эффектном стиле а-ля гладиатор, с кожаной шнуровкой до икр, вторую – с классической Т-образной планкой из бледно-розовой замши и двумя замшевыми кисточками в тон. Антонио изготовит сандалии по меркам Люси, чтобы они пришлись точно впору, и заказ доставят в отель. Вдобавок она приобрела коричневые кожаные шлепанцы для своего брата Фредди и пару сандалий с леопардовым принтом для матери.

Прошло полчаса, а Оливия не возвращалась. Решив больше не ждать, Люси расплатилась и вышла на виа Рома. Часы показывали половину пятого, и улица кишела туристами, которые метались туда-сюда как оглашенные, делая покупки в последнюю минуту, а затем вскакивали в автобусы или спешили к фуникулеру, чтобы спуститься с горы и успеть на последние сегодняшние рейсы.

Около полусотни японцев маршировали по улочке, отважно пытаясь держать строй позади своего турлидера, поднимавшего над головой палку с желтой резиновой уткой на конце. Люси несколько минут терпела уличную толчею, а потом нырнула в винтажную ювелирную лавочку, чтобы перевести дух.

Она слегка обиделась на бросившую ее Оливию и задавалась вопросом, легко ли сможет найти обратную дорогу к отелю по задворкам. Толпа поредела, и Люси удалось без происшествий добраться до площади, где она заняла последний свободный столик в «Гран кафе». Люси с удовольствием уселась, положила сумку с покупками на плетеный стул рядом с собой и стала изучать меню в кожаном переплете.

Седовласый официант в элегантном белом пиджаке подошел к столу и сказал с поклоном:

– Коннитива!

Люси в замешательстве смотрела на него несколько секунд, а потом сообразила, что он поздоровался по-японски.

– Э… Ни хао ма? – поменял тактику он.

– Мне очень жаль, но я не говорю по-китайски, – сказала она с нарочито выраженным американским акцентом.

– А, американка! Легкотня! Дайте угадаю! Диетическую колу со льдом?

Люси выдавила из себя улыбку:

– Вообще-то, я хотела граниту аль лимоне![32]

– Лимонная гранита! Идеальный выбор для такой жарищи, – весело отозвался официант.

Солнце зависло над вершиной горы и било прямо в глаза, поэтому Люси надела солнцезащитные очки. В коротком белом платье-рубашке «Эрдем» с миленькими кружевными рукавчиками в духе Брессона и в темных очках Люси почему-то почувствовала себя очень взрослой, настоящей европейкой. Во время путешествий по Европе она просто обожала сидеть в уличных кафе, наблюдая за окружающим миром. Когда они приезжали в Париж, Люси тащила маму и Фредди посидеть на открытом воздухе в «Ла Палетт», ее любимом кафе в квартале Сен-Жермен. Жаль, что сейчас их не было рядом…

Люси украдкой рассматривала посетителей. Ей нравилось придумывать истории об окружающих. Слева от нее сидела молодая привлекательная итальянская пара, томно глядя друг другу в глаза. Возможно, это их медовый месяц? Справа расположились двое элегантных мужчин: американец с русыми волосами, одетый в темно-синий пиджак и футболку в синюю полоску, разговаривал с азиатским парнем с бородкой и в круглых солнцезащитных очках в стиле ретро 1930-х годов. Они выглядели так, будто работали в индустрии моды и приехали по делам. Люси услышала, как азиатский парень сказал: «Нужно не забыть заказать сандалии для Александры и Джеки». Уж не потому ли он вспомнил об этом, что заметил ее сумку для покупок от Костанцо? Позади две женщины среднего возраста курили и о чем-то напряженно переговаривались на немецком, а огромный дог тихонько сидел у их ног. Старые семейные разборки между сестрами?

Через несколько минут официант вернулся и поставил на стол широкую стеклянную чашку с горкой подтаявшей лимонной граниты; край чашки был украшен тонким ломтиком дыни. Люси восхищенно улыбнулась, глядя на десерт. Она вспомнила десерты в «Серендипити», которыми лакомилась в детстве, хотя здесь подача была куда более элегантной.

Люси сидела и с удовольствием потягивала граниту через соломинку. Гранита была восхитительно ледяной, а свежевыжатый лимонный сок казался освежающе терпким. Девушка размышляла, стоит ли прямо сейчас откусить кусочек дыни или дождаться того момента, когда гранита закончится, и тут краем глаза увидела, как высокий седой старик вышел на площадь, слегка покачнулся, наткнулся на стол, за которым сидела итальянская пара, и упал. Итальянец вскочил со стула и помог старику подняться на ноги. Тот постоял буквально секунду, сделал шаг вперед, а затем снова рухнул, задев головой десерт Люси. Стеклянная чашка разбилась, и брызги лимонной граниты обдали девушку.

Ей показалось, что она прикована к стулу и не в силах пошевелиться. Казалось, время остановилось. Никто ничего не предпринимал. Итальянская пара беспомощно уставилась на старика, немки сидели неподвижно, официанты застыли как статуи. Вокруг них с десяток гламурных людей замерли за столиками, разинув рот. Люси услышала, как американец рядом с ней сказал: «Я думаю, он умирает». Затем где-то позади нее женщина с британским акцентом воскликнула: «Нужно что-то сделать!»

Глаза старика закатились, Люси услышала, как он хрипит, его лицо посинело. Но ей все казалось красным: красные кровеносные сосуды в белках глаз, алая кровь из раны на голове, залившая белую скатерть. Наконец Люси поднялась, но тут же ощутила, как земля уходит из-под ног, – и все вдруг почернело.

Люси понятия не имела, сколько времени пробыла без сознания, – может быть, всего несколько секунд, – но, когда пришла в себя, почувствовала что-то мягкое и теплое под шеей. Она взглянула вверх, увидела, что Джордж Цзао склонился над ней, и поняла, что он поддерживает ее голову.

– Ты в порядке? – спросил он.

Она закивала, а потом покосилась в сторону и увидела официанта, нависшего над стариком, который лежал перед ней на земле. Официант колотил его по груди. Дог начал жалобно поскуливать.

– Лежи. Не пытайся встать, – велел Джордж, а сам вскочил и бросился к старику. – Хватит бить его! – Он оттолкнул официанта. – Вызовите доктора! – заорал он, потом нагнулся, приподнял подбородок старика и начал делать ему искусственное дыхание рот в рот.

Люси медленно поднялась с земли и попятилась.

Теперь Джордж отчаянно надавливал упавшему на грудь и кричал:

– Да чтоб вас, вызовите же врача!

Что-то подсказывало Люси, что не нужно туда смотреть. Она не могла просто стоять и наблюдать, как этот человек умирает. Люси повернулась и поковыляла прочь, а покинув площадь и завернув за угол, перешла на бег.

VII

Арко Натурале

Капри, Италия

Джордж нашел Люси сидящей на каменной скамье и уставившейся на Арко Натурале – гигантскую арку из известняка, которая возвышалась на склоне горы на высоте шестьсот пятьдесят футов над уровнем моря[33].

– Ты в порядке? – спросил он.

Люси смотрела перед собой, намеренно не глядя на него. Она знала, что на рубашке Джорджа остались пятна крови, и ей было невыносимо их видеть.

– Откуда ты узнал, что я здесь?

– А я и не знал. Просто, когда я покинул пьяцетту, мне захотелось прийти сюда.

Люси стиснула зубы. Почему этот парень всегда появляется там, где ей меньше всего хочется его видеть? Она поднялась со скамьи и прислонилась к зеленому железному ограждению склона, в надежде, что Джордж поймет намек.

Джордж сделал вдох, словно собирался что-то произнести.

– Нет, прошу… не говори ничего! Не рассказывай, что с ним случилось. Не хочу слышать… – выпалила Люси сдавленным голосом.

Джордж подошел к ограждению и встал рядом. Прямо перед ними возвышалась арка, причем она вырастала из скалы так неожиданно, так круто, что казалась невероятной – будто ее поставили туда инопланетяне. Сквозь арку открывался прекрасный вид на море в сотнях футов ниже, где вода переливалась яркими аквамариновыми оттенками.

Люси и Джордж молча любовались фантастическим зрелищем, и через некоторое время он заговорил:

– Я впервые приехал сюда, когда мне было лет двенадцать, и был потрясен видом арки. Даже подумал, что это наверняка воронка – типа врата в параллельную вселенную. Я хотел прыгнуть сквозь арку и перенестись куда-нибудь во времени.

– Я была бы не против оказаться где-нибудь в другом месте прямо сейчас, – буркнула Люси.

– Иди за мной, – внезапно сказал Джордж, и Люси на секунду показалось, что он на самом деле собирается перемахнуть через ограждение.

Но вместо этого он направился к тропе, ведущей вниз по склону горы. Люси замешкалась, сомневаясь, надо ли ей последовать за Джорджем, а затем подумала: какого черта, почему бы и нет?

Она семенила за Джорджем, отставая на несколько шагов. Они двинулись по крутой мощеной тропе, а потом спустились по длинной лестнице, которая изгибалась вдоль густо поросшей лесом части острова.

– Пабло Неруда ходил по этой тропе каждый день, когда жил на острове, – сообщил Джордж.

Люси ничего не сказала, но ее удивило это замечание. Джордж не был похож на человека, который увлекается поэзией. У подножия лестницы они свернули, и Люси обнаружила, что стоит у входа в пещеру. Она внезапно осознала, что это Гротта-ди-Матермания, одно из мест, внесенных ею в список обязательных для посещения, – естественная пещера, древнее археологическое сокровище острова[34].

– Хотела перенестись в прошлое? Вот мы и перенеслись, – сказал Джордж.

Люси забрела в пещеру, где уступы и лестницы были вырезаны из известняка и образовывали разные уровни и пространства. «Когда-то здесь был нимфей – святилище древних римлян», – подумала она, дотрагиваясь до стены пещеры, оказавшейся странно теплой, и размышляя, какие мистические ритуалы видели эти руины на протяжении веков. Девушка чувствовала в этом пространстве странную пульсацию – ту же энергию она ощущала в других древних местах типа Стоунхенджа и храмов майя в Тулуме.

В дальнем конце пещеры возвышалось естественное образование, напоминающее алтарь, – без сомнения, именно там находился центр проведения церемоний, когда пещера служила храмом. Люси поднялась, встала перед алтарем и закрыла глаза. Она совершенно не была религиозной, семья ее матери исповедовала буддизм, семья отца номинально причисляла себя к Англиканской церкви, но что-то заставило ее произнести про себя молитву за старика на площади.