скачать книгу бесплатно
Не зная, что ответить, Марья Сергеевна, все ж таки, дала Виктору Ивановичу требуемую сумму. После этого он не появлялся в квартире у Горнов почти пару недель.
– Ты прости, Маша! – в очередной раз, едва ступив за порог, сказал он. – Срочно командировали меня в другой город… Даже не успел предупредить… Я вот – с поезда, и – прямо к тебе… Ты – не против?
– А деньги? Ты принес мне деньги, что брал у меня в долг?
– Деньги?
Виктор Иванович изумленно вытаращил на нее глаза.
– Ах, да!.. Конечно! Принес! – наконец, буквально выдавил он из себя.
Порывшись в карманах, он протянул Марье Сергеевне несколько смятых купюр.
– Понимаешь! Я ведь – с поезда… Остальные я тебе завтра принесу. У меня вся наличность – дома…
– Ну, хорошо! – согласилась Марья Сергеевна. – Только, не забудь!
– Да, что – ты, в самом деле! Я ведь тебе – не чужой… Ведь, так?
И Виктор Иванович посмотрел на нее, словно сто лет не видел.
– Я так соскучился по тебе, Маша! А ты?.. Ты скучала по мне?
Вместо того, чтобы дальше продолжать сердиться, Марья Сергеевна смущенно улыбнулась.
Взяв за руку, он приблизился к ней вплотную и крепко обнял.
– Я люблю тебя, Маша! Я жить без тебя не могу!
– Да, врешь ты, поди, все!
Но Виктор Иванович уже впопыхах расстегивал пуговички ее халата.
– У меня вещь-док имеется!
– Ну, и где – он у тебя вещь-док-то?! Далеко спрятал? Или, как полагается, до суда на хранение сдал?
– Ну, что – ты! Без него мне никак нельзя!
– Это – еще почему? – с притворным удивлением спросила Мария Сергеевна.
– Преступления не раскрою!
– Тогда и наказания не будет?
– А, ты хочешь, чтоб я тебя наказал?
– Я только об этом и мечтаю!
6
– Ма, мент тебе деньги отдал? – первым делом спросил Глеб, когда утром Виктор Иванович ушел на дежурство.
– Отдал… – неуверенно ответила Марья Сергеевна.
– Все?
Нож, которым мать резала хлеб, вдруг выпал у нее из рук. Она едва не поранилась.
– Да, будет тебе, Глеб, допросы мне устраивать!..
– Понятно!
Марья Сергеевна как будто бы была довольна тем, что Виктор Иванович снова объявился в ее жизни, и в то же время что-то огорчало ее, хотя она изо всех сил старалась не показывать виду.
– А ты не спросила его, почему он так долго к нам не приходил?
– Глеб! – взорвалась мать. – Я, кажется, просила тебя не говорить на эту тему!
Но сын упрямо стоял на своем.
– Ма! Открой глаза! Неужели, ты – совсем слепая… У него есть другая женщина!
– Что? Что ты сказал?!
Ноги Марьи Сергеевны подкосились. Забыв про завтрак, который готовила Глебу, она медленно присела на самый краешек стула.
– С чего ты взял?!. Ты нарочно мне такое говоришь! Чтобы позлить… – наконец, сказала она.
Глеб скорчил презрительную мину в ответ.
– Ну, конечно! Ты, как в лужу глядела! Именно позлить… Делать-то мне все равно больше нечего!
Марья Сергеевна часто захлопала ресницами, и глаза ее, аж, до самых краев невольно наполнились слезами.
Глеб хоть и был еще совсем юн и плохо разбирался в этой жизни, прекрасно понимал, что Марья Сергеевна изо всех сил будет цепляться за свое дутое бабье счастье, а, значит, за этого проходимца из ментовки, который так умело играл на струнах ее доверчивого сердца. И ему вдруг до боли стало жаль мать и себя. Он готов был покромсать этого Витю на куски. Но тогда…
– Ма! Не плачь! Не стоит он того… Может, мне поговорить с ним, как мужчине с мужчиной?
Марья Сергеевна даже не пыталась скрыть слез.
– А – что, если ты ошибаешься?
– Я? Ошибаюсь?!
Глеб даже побагровел от возмущения.
– Да, я сам видел, как он облапывал ее, девку эту, со всех сторон, точно собственную вещь.
И нахмурившись, Глеб добавил.
– Даже могу сказать, где и когда это было! Сказать?
Марья Сергеевна с грустью посмотрела на сына.
– Ну, и, где же, это было? – почти безразлично спросила она.
– В парке! В парке Горького! Я как раз с тренировки тогда шел… А он… Он сидел с ней на скамейке.
Глеб заметил, как огонек ревности зажегся и погас в глазах его матери.
– И, как давно, это было, если не секрет?
– Какой секрет-то, мА?! Недели две назад. Как раз, когда по его словам, он был в командировке… Деньги, которые у тебя занял, он на эту фифу и ухлопал, как я полагаю.
Марья Сергеевна, склонив голову, закрыла лицо руками.
– Какая мерзость, если это – так!
– Даже не сомневайся! Я ведь тогда решил за ними проследить до самого дома… Ну, где, скорее всего, они… Они недолго на скамейке-то миловались!..
– Не смей! Не смей так говорить!
Как ни старалась Марья Сергеевна успокоиться, слезы ее не прекращались. Отняв от мокрого лица ладони, она почти с ненавистью посмотрела на сына.
– Не дорос ты еще о таких вещах рассуждать! К тому же, это, всего лишь, твои предположения!
Марья Сергеевна была близка к истерике. Но обида Глеба за мать была сильнее жалости к ней.
– Это – не предположения! Я вошел вслед за ними в подъезд… Уже там все и началось…
– Какой ты – безжалостный, Глеб! – вне себя от бушевавшей в ее груди
ревности и обиды на сожителя воскликнула Марья Сергеевна. – Лучше бы ты ничего мне
не говорил!
– Ма! – искренне возмутился Глеб. – Да, кто ж тебе еще, как не я, откроет глаза на правду?!
Марья Сергеевна с отчаянием посмотрела на сына.
– Да, к чему мне нужна твоя правда, если от нее мне хоть караул кричи?!
Мария Сергеевна еще некоторое время сидела на стуле, неподвижно глядя в одну точку. Шокированная тем, что ей сообщил Глеб, она словно не замечала его присутствия.
– Ну, как хочешь, ма! Можешь считать, что я тебе ничего не говорил!.. Только я не понимаю, как ты можешь жить под одной крышей с предателем? Этак, он о тебя каждый раз ноги вытирать будет…
И повернувшись к матери спиной, Глеб решительно направился прочь.
– Нет, постой! Постой, сынок!
Глеб нехотя остановился.
– Ну, чего тебе еще от меня надо? – почти зло спросил он.
– Адрес… То есть, где живет та самая особа, ты мне можешь показать?..
…В этот раз Виктор Иванович снова не пришел ночевать. Он позвонил и сказал, что у него – ночное дежурство.
– Ты сильно не беспокойся, Маша! Ложись спать! Люблю тебя! Люблю и целую…
Именно так и сказал. Вот – сукин кот!
– И я тебя люблю! – стараясь не выдать внутреннего волнения и недовольства, ответила Мария Сергеевна.
7
С самого утра, едва рассвело, Мария Сергеевна и Глеб уже стояли напротив того самого подъезда пятиэтажки, из которого по их расчетам вскоре должны были появиться Виктор Иванович и объект его тайного вожделения. Они стояли шагах в пятидесяти от него, надежно укрывшись за стволами тополей. Так, что при всем желании, выйдя из жилого дома, Виктор Иванович, вряд ли, мог бы обнаружить их присутствие.
– Ма! Ну, скажи, для чего мы здесь торчим? Ты – что, не веришь мне?
Глеба ужасно раздражало, что его мать испытывала, видимо, настолько сильные чувства к этому иуде и проходимцу, что притащила его сюда в такую рань. Разве, стоил этот мерзкий тип ее слез и того, чтобы из-за него так унижаться? В конце концов, он для нее – никто! Обыкновенный сожитель, который, не вернув долга, ел ее хлеб, спал в ее постели и в глубине своей подлой души, наверняка, подсмеивался над ней! Чего она цеплялась за его лживую любовь и скупые ласки, как утопающий за соломинку? Этого Глеб и вправду не понимал. Он отказывался верить, что этот Виктор Иванович окрутил его мать так, что без него она теперь и шагу не могла ступить. Неужели, у ней не осталось ни капельки собственной гордости и человеческого достоинства? Эта мысль невольно заставляла страдать и Глеба. Гнала бы его в шею, и – все тут! Чтобы больше никогда и ни при каких обстоятельствах ноги Виктора Ивановича не было в их доме! Как бы Глеб был благодарен ей за это!.. Наверно, ради этого он даже бросил бы посещать бокс…
– Не веришь?
Но Мария Сергеевна даже не повернула головы в сторону Глеба.
– Верю! – не громко ответила она. – Но во всем хочу убедиться собственными глазами…
Едва она произнесла это, как из подъезда тотчас показался Виктор Иванович и вслед за ним… Она!
Это была изящная и стройная шатенка, причем, раза в два моложе Марьи Сергеевны. В руке она держала ведро с мусором.
– Вот – шлюха! Что он в ней нашел?
Прежде, чем попрощаться, она повисла у него на шее, обхватив ее одной рукой, и чмокнула в щеку. Затем игриво помахав ладошкой, не спеша направилась к мусорному баку.
Как только Виктор Иванович свернул за угол дома, Марья Сергеевна и Глеб тотчас кинулись к подъезду. Шатенка уже входила в него… Они взбежали на крыльцо, едва лоб в лоб не столкнувшись с кем-то из жильцов дома.
Обманутая женщина и ее сын настигли обольстительную красотку, когда та, уже ступала за порог собственной квартиры…
– Простите! – окликнула ее Мария Сергеевна.
Та с удивлением оглянулась.
– Чего вам надо?
Ее темные брови нахмурились, отчего лицо сделалось гораздо менее привлекательным, чем еще несколько секунд назад.
