Железный регент

– Пожалуйста, – веско добавил он.

– Я постараюсь, – неуверенно пообещала я. А в глубине души вдруг почувствовала удовольствие: такое отношение было приятно.

– Спасибо, – регент улыбнулся уголками губ и кивнул, после чего перевел взгляд на столик и вновь слегка нахмурился. – Я тебя совсем заговорил, ты ничего не ешь. Напрасно, силы еще пригодятся, ведь определение состава дара – муторное дело. Я постараюсь тебя не смущать и заодно немного вздремну.

Губы его исказила кривоватая усмешка, мужчина немного сполз в кресле, пристраивая голову на спинке, благо та оказалась достаточно высокой.

Несколько мгновений я растерянно смотрела на него, потом озадаченно покачала головой и все-таки принялась за еду, развлекая себя при этом пространными размышлениями о том, насколько мне повезло родиться именно в Вирате. Потому что где-то еще подобная забавная ситуация была бы просто невозможна.

У нас очень просто относятся ко многим вещам, в том числе и к еде. Даже во дворце кесаря достаточно аккуратно пользоваться столовыми приборами и не пачкаться, чтобы сойти за приличного человека. Единственное, к чему мне приходилось привыкать, – это держать тарелку на весу одной рукой, потому что на севере принято есть за столом, а не сидя в кресле. Но это было несложно, блюда готовили с учетом традиции, и для них достаточно было вилки либо ложки.

В Прете, например, едят руками или двумя тонкими палочками, сидя прямо на полу, на толстом ковре. А в Альмире количество столовых приборов зависит от количества блюд, причем последнее определяется положением хозяина. То есть в королевском дворце пришлось бы орудовать парой-тройкой десятков вилок и ложек.

Но главное – и там, и там обед является в первую очередь церемонией, и регент не смог бы позволить себе вот так спокойно дремать в кресле, да еще находясь при этом в покоях посторонней девушки, даже будь он трижды сумасшедшим.

Не знаю, как Ив сумел уснуть в такой позе, она казалась не слишком-то удобной. Но с другой стороны, он явно очень сильно вымотался: сутки в седле, причем еще неизвестно, сколько сил отбирала поездка над облаками, да и после регент явно работал. Тут не захочешь – уснешь, едва прикрыв глаза.

Присмотревшись, я различила и усталые складки в уголках губ, и тени под глазами, и вообще сейчас Ив казался старше, чем обычно.

Почищенный целый апельсин лежал на краю стола.

Еще не закончив с едой, я поняла, что разбудить регента у меня рука не поднимется. Проснется вскоре сам – ладно, не проснется – никто от этого не умрет. Я несколько лет ждала возможности начать учебу и легко подожду еще день, а если так себя не беречь, то не только с ума сойти можно. Потому что железный-то он, конечно, железный, но не бессмертный же!

А железо тоже устает и ржавеет.

Приняв это решение, я тихонько поставила пустую тарелку обратно на стол и постаралась поудобнее устроиться в кресле.

Через некоторое время в комнату аккуратно и бесшумно заглянула девушка в такой же одежде, какая была на давешнем слуге, провожавшем меня в Верхний дворец. Разве что туника ее была заметно длиннее, почти до щиколоток. Девушка замерла на пороге, с изумлением уставившись на нас с Ивом, но я приложила палец к губам, призывая к молчанию, и виновато улыбнулась, пожав плечами.

Служанка опомнилась, взглядом вопросительно указала на стол, но я, покосившись на регента, отрицательно качнула головой. В ответ получила понимающий кивок, и дверь за девушкой закрылась.

Зря я, наверное, спала днем, лучше бы в самом деле осмотрелась в саду и дворце. Сейчас я чувствовала себя бодрой, полной энергии и совсем не хотела неподвижно сидеть в кресле.

Мне вообще тяжело даются бездействие и неподвижность. У Большой Крыши я, когда не играла, обычно помогала хозяевам, благо работы всегда хватало. Возиться на кухне или конюшне было гораздо приятнее, чем сидеть на месте без дела. Иногда я, правда, выбиралась в публичную библиотеку, но случалось это не так часто, как хотелось бы, – на это требовалось потратить целый день, потому что читать книги приходилось на месте, с собой их выдавали далеко не всем. Я к числу учеников, студентов и благополучных горожан не относилась и доверия достойна не была.

Через некоторое время меня начало подмывать все-таки разбудить Ива, якобы случайно, но я отругала себя за такое малодушие.

А еще чуть позже кто-то незнакомый избавил меня от бестолкового спора с самой собой. Из коридора послышались голоса, шаги, а потом совсем рядом хлопнула дверь, и Ив, вздрогнув, проснулся. Резко выпрямился, обвел комнату расфокусированным пустым взглядом, потом тряхнул головой и озадаченно уставился на меня:

– Почему ты меня не разбудила?

– Извините… то есть извини, я подумала, что тебе будет лучше поспать, а этот разговор и до завтра может подождать.

– Спасибо за заботу, конечно, это приятно, – улыбнулся он рассеянно и поднялся с кресла. – Вот только нас ждут, пойдем.

– Об этом я как-то не подумала, – раздосадованно пробормотала я в ответ.

– Ничего страшного. Если честно, я действительно очень благодарен тебе за участие, мне за этот час на самом деле стало легче. Просто я предпочитаю заканчивать дела, а не откладывать их на потом. Конечно, разговор с даном может и подождать, но если давать себе слабину по пустякам, потом гораздо сложнее ответственно подходить к серьезному делу.

– Интересная точка зрения…

Когда мы вышли в коридор, то его недавнюю мягкую тишину сменило множество звуков. Откуда-то доносились смех, легкая музыка, искаженный слабым эхом бойкий разговор – Верхний дворец ожил.

Вскоре мы с Яростью Богов даже наткнулись на пару юношей, спорящих о чем-то прямо посреди коридора. Завидев нас, они прервали разговор, едва ли не хором поздоровались с Ивом, но смотрели не столько на него, столько на меня. Железный регент их, к слову, не пугал совсем.

– Вы… не знаешь, где все были днем? – негромко спросила я его, когда мы прошли мимо. – Утром тут было так тихо, ни одной живой души.

– Сегодня день отдыха, поэтому утром, наверное, большинство спали, а потом занимались в библиотеке, гуляли в саду или в городе. Редко кто сидит в жилом крыле целый день, – пожав плечами, пояснил Ив.

– В городе? То есть отсюда запросто можно выйти и прогуляться в город? – я недоверчиво покосилась на регента.

– Это ведь не тюрьма, – чуть улыбнулся Ив. – Только об уходе и цели прогулки надо сообщать Паучихе.

– Портнихе?!

– Она не только портниха, она еще следит за порядком в Верхнем дворце. Раньше эта территория была общей и управлялась одним старшим смотрителем, Траном Черная Звезда. После смерти кесаря сложилось такое разделение, которое существует сейчас, старый смотритель остался здесь, а в Нижнем дворце появился другой человек. А потом Тран умер, и приглядывать тут за порядком стала его вдова – они и до этого фактически делили обязанности на двоих.

– То есть ее имя – это имя мужа?

– В общем, да, но ей подходит, – насмешливо заметил мой спутник. – Они вообще друг другу очень подходили.

Когда мы спускались по ступеням, Ив придержал меня за плечи, чтобы я не упала, запутавшись в непривычно длинном подоле, а потом и вовсе предложил локоть для опоры. Я в первый момент ухватилась за него машинально, больше сосредоточенная на неровной дорожке и непривычных сандалиях, примотанных к ногам тонкими шнурками. И лишь потом почувствовала неловкость, но локоть регента все-таки не выпустила: лучше перетерпеть смущение, чем растянуться на этой дорожке.

А еще лучше было бы, если бы вместо сна я потренировалась ходить в этой обуви и этой одежде!

Ив вежливо приноравливался к моему шагу и не торопил, очевидно, понимая все затруднения. Через сотню шагов я уже вполне освоилась и на беду начала обращать внимание на совсем другие вещи. Например, на ощущение твердой мужской руки под ладонью. Или на запах регента – резкий, но почему-то совсем не кажущийся неприятным.

Чувствуя, что мысли уходят куда-то не туда, я поспешила заговорить:

– А к кому именно мы идем?

– В Нижнем дворце живет много людей, которых надо как-то развлекать. Среди прочего там есть несколько данов, один из которых умеет читать в душах.

– Человек с таким редким даром развлекает народ? – удивилась я.

– Ему нравится, – Ив пожал плечами. – Здесь никто никого не удерживает силой.

– Я совсем не это имела в виду!

– Я знаю, – коротко ответил он.

Сейчас сад, как и Верхний дворец, тоже совсем не казался пустынным. Если поблизости от дома детей кесаря еще было достаточно безлюдно, то потом мы с Ивом как будто перешли незримую границу и попали в совсем другой мир, наполненный жизнью и звуками. Похоже, те, кому запрещено было входить в обитель детей кесаря, не могли этого сделать при всем желании: путь в Верхний дворец охраняли чары.

На нас с интересом и без малейшего стеснения пялились. Регента некоторые сторонились и делали вид, что в упор его не видят, большинство здоровались с разной степенью учтивости – от обычных вежливых приветствий до откровенного заискивания. Ив с одинаково каменным выражением лица отвечал всем, чаще просто кивками. В отдельных частях дворца было шумно и даже слишком людно, но перед Ивом люди расступались, освобождая дорогу.

Я настороженно жалась к нему, радовалась, что иду здесь не одна, а с такой надежной охраной, отпугивающей любопытных, и при этом не забывала украдкой разглядывать окружающих. Впрочем, думаю, окажись я здесь одна, и такого болезненного любопытства никто бы не проявил: их интересовала спутница Железного регента, а не какая-то девочка-дана.

Но пройти все равно оказалось бы гораздо сложнее.

– Здесь всегда так много народа? – спросила я, когда мы преодолели небольшую комнатку, в которую набилась внушительная гудящая толпа. Кто-то один говорил громче всех, но я не могла, да и не хотела разбирать слова.

– По-разному, но мы просто идем напрямик. Можно было обойти это крыло, и дорога получилась бы гораздо спокойней.

– Но что они все здесь делают? О чем говорят?

– Ничего не делают, – Ив поморщился. – Вернее, они пьют, разговаривают, интригуют, но ничего полезного не делают. Не волнуйся, обратно мы пойдем иным путем, потому что к тому времени… не важно.

– Что не важно?

– Просто велик шанс наткнуться на какую-то куда более неприглядную сцену.

– Но почему их никто не выгонит?! – возмутилась я.

– Лично мне безразлично, есть они или нет, – честно признал регент. – А кое-кто полагает, что они очень полезны.

– Чем именно? – продолжила допытываться я.

– Здесь куда проще наблюдать за ними, вовремя пресекать лишние течения или, наоборот, создавать новые, удобно пускать необходимые сплетни. Почти все нужные люди или их эмиссары под рукой, – равнодушно отмахнулся Ив. – Пришли.

Путь окончился в просторной, ярко освещенной комнате, народу в которой, к счастью, было совсем немного. Кресла и диваны стояли кругом, на одном из последних возлежал молодой мужчина с великолепной лирой в руках, вокруг сидели слушатели, преимущественно женщины. Правда, сейчас бард не играл, он молча буравил взглядом пространство, а присутствующие развлекали себя разговорами. Немолодой слуга обносил желающих напитками и едой, стоявшими на нескольких столиках поблизости.

– Наконец-то страх и ужас Вираты явился по наши души, – резко поднявшись с места, с улыбкой проговорил дан. – Мы все чрезвычайно рады тебя видеть, дамы очень скучали, – продолжил он, обходя нас по кругу.

Ив не отвечал, не перебивал и вообще никак не реагировал, явно ожидая, пока бард договорит.

– И, как я погляжу, на этот раз в его уютные сети попала очаровательная певчая птичка?

Он был не просто молод, он был вопиюще юн по сравнению с тем, которого я успела себе представить. Наверное, мой ровесник. Хрупкий, светловолосый и миниатюрный, на полголовы ниже меня. Голос его отличался совсем не мужской высотой, а лицо привлекало внимание своей возмутительной, какой-то чрезмерной некрасивостью: острый длинный нос, большой рот с тонкими губами, маленький скошенный подбородок, чуть косящие серо-зеленые глаза. Бард напоминал не то лягушку, не то какое-то насекомое. Но хуже всего была пакостная, глумливая ухмылка, кривившая губы и не касавшаяся мутной зелени глаз.

Глядя на него, я только крепче вцепилась в локоть Ива и опять мысленно поблагодарила своего спутника за то, что не отправил меня на встречу с этим типом в одиночестве.

– Пошли вон, – отрывисто и холодно скомандовал регент, не глядя на людей.

Присутствующие послушались беспрекословно, я не заметила ни одной недовольной мины. Кажется, эти люди были не из тех, кто имел право демонстрировать свое возмущение. Или просто никто не рисковал перечить Железному регенту вот так напрямую?

– И чем же он купил твое доверие, птичка? – продолжил дан уже более вкрадчивым тоном, когда дверь закрылась за последним уходящим человеком. – Посулами? Улыбками? Страхом? Защитил от злобного муженька или отчима?

– Хватит паясничать, – оборвал его Ив. В голосе регента звякнуло Железо, и я напряглась, ожидая чего-то нехорошего.

Но дан вдруг отступил на шаг, снял с лица омерзительную гримасу и проговорил буднично:

– Эй, не сердись, железяка, это только ты умеешь мгновенно менять маски, остальным требуется время!

Не знаю, как это получилось, но сейчас дан стал казаться гораздо более приятным. Красивым не стал, но и неприязни уже не вызывал.

То есть он всего-то перестал ухмыляться, но трудно было поверить, что такое незначительное действие способно так преобразить человеческое лицо.

– Что ты можешь сказать про Рину? – проигнорировав и обращение, и восклицание, спросил Ив.

– Потенциал хороший, а вот к чему – это надо разбираться, что-то неочевидное. Поэтому для начала сядь где-нибудь и не дави на меня, сам ведь знаешь, насколько мне «приятно» твое общество, – дан выразительно скривился. – Лучше бы тебе вообще погулять где-нибудь подальше, но понимаю, что девочку мне на съедение ты не оставишь.

Против ожидания, Ив не стал возражать и устроился в кресле в отдалении. Выпускать его руку очень не хотелось, но цепляться было глупо. Не думаю, что этот собрат по силе мне навредит, особенно при таком свидетеле, но он все равно вызывал опасение куда большее, нежели Железный регент даже в первые минуты нашего знакомства. Искра не реагировала на него вовсе, но это не успокаивало.

Чем-то очень нехорошим, неприятным, опасным веяло от этого маленького человечка с некрасивым лицом.

– Рина-ласточка, птичка певчая, – проворковал дан, обходя меня по кругу. – А ласточки не поют, деточка…

Я бросила беспомощный взгляд на регента, но тот оставался невозмутимым, с каменным лицом наблюдая за происходящим. Пришлось и мне брать себя в руки и спешно вспоминать, что в предыдущие годы я как-то обходилась без мужской помощи, обойдусь и сейчас.

– Вы мое имя знаете, назовитесь и сами, – проговорила я, стараясь, чтобы голос звучал твердо и уверенно, но вежливо.

Боги, в этом месте вообще есть нормальные люди?!

– Храбрая маленькая птичка, – ухмыльнувшись, бард окатил меня пристальным, липким взглядом и пошел на второй круг. – Хала Пустая Клетка к твоим услугам, – он низко поклонился, отставив ногу для устойчивости и сделав какой-то замысловатый жест рукой. Больше всего это походило на движение из странного танца.

Потом дан резко распрямился, и я инстинктивно отпрянула. Почему-то чудилось, что спина его, разгибаясь, непременно должна была издать скрип, треск или иной подобный звук, но двигался этот странный человек очень проворно и бесшумно.

– Пос-смотрим… – прошипел он, поймал мой взгляд – и уже не позволил его отвести.

Все вокруг закружилось, завертелось, поплыло цветными пятнами. Только два мутно-зеленых озера с черными омутами зрачков оставались неподвижными, но они приближались и разрастались, постепенно заполняя весь мир, затягивая в себя.

Я в панике забилась, пытаясь вырваться из этого болота, сбросить наваждение, и казалось, что это понемногу удается. Но потом мир вспыхнул яркой зеленью, опалил жаром, и две черные дыры махом поглотили меня, кажется, разорвав на тысячу частей.

Очнулась я на чем-то мягком, от осторожного прикосновения к лицу твердых пальцев и неразличимого шепота. Нечто тяжелое давило на плечо и грудь, мешая свободно дышать. Открыв глаза, я обнаружила себя лежащей на одном из диванчиков все в той же комнате, а слева от себя – Ива в очень странной позе. Мужчина стоял рядом с диваном на коленях, согнувшись и уткнувшись лбом мне в плечо, левый его локоть давил мне на грудь, а пальцы поглаживали щеку и висок.

– Что случилось? – тихо спросила я. Голос звучал странно сипло, перед глазами все слегка расплывалось, мысли путались, но по крайней мере ничего не болело.

От моего голоса регент дернулся, вскинул голову – и вздрогнула уже я. Зрачки, сжавшиеся до размеров просяного зернышка, смотрелись откровенно жутко на фоне заполнившего глаза уже знакомого серебристого металла. Да и выражение лица… я толком не поняла эмоций Ива, но по спине будто мокрым пером провели. Регент пару мгновений сверлил меня взглядом, потом отстранился, шумно вздохнул, зажмурился на мгновение, тряхнул головой и осторожно перехватил мою ладонь.

– Ты… упала, – медленно проговорил он и вновь пристально посмотрел на меня. Но теперь глаза Ива были нормальными, если не считать тонкой красной сеточки полопавшихся сосудов, отчетливо заметной вблизи, и углубившихся теней вокруг.

– А потом? – спросила я осторожно, поскольку регент умолк.

– А потом я не помню, – он неопределенно пожал плечами и, хмурясь, огляделся. Тихо проговорил себе под нос: – Надеюсь, я его не убил… Как ты себя чувствуешь?

– Сносно, – проговорила я, вновь прислушавшись к себе, и осторожно села.

Голова не кружилась, да и в остальном ощущения были гораздо лучше, чем я могла ожидать. Кроме того, я с некоторой растерянностью обнаружила, что это не у меня проблемы со зрением, а стены, пол и все предметы в комнате покрывает какая-то мутная полупрозрачная пленка.

– Что это? – спросила я отчего-то шепотом.

– Где? А, это… – Ив, оглядевшись, недовольно скривился. – Просто защита. Сейчас пройдет.

Пленка действительно истаивала на глазах. А еще я вновь заметила, что правая рука мужчины приобрела такой же странный вид, как тогда, во время нападения на дороге.

– Почему, когда ты обращаешься к силе, это так странно проявляется внешне? – рискнула я проявить любопытство. – Или это нормально для фиров?

– Это… почти нормально, – осторожно ответил регент. – Когда поток силы большой, но нет полного контроля над ним, получается вот такое.

– И у тебя его нет? – проговорила озадаченно.

Он качнул головой, неопределенно передернул плечами.

– Ее слишком много. Силы. В некоторых ситуациях это полезно, но не всегда. На самом деле я умею очень мало: убивать и защищать. Ну, и некоторые фокусы вроде дороги по облакам.

Такого подробного ответа я не ожидала, но похоже было, что звук собственного голоса и отвлеченные разговоры помогали Иву успокоиться. Он поднялся с пола, сел рядом со мной, вторая рука его наконец приобрела человеческий вид.

Ладони моей он по-прежнему не отпускал.

Да я и не настаивала: было не по себе, и меня почему-то тоже успокаивало присутствие регента.

Наверное, дело в том, что из множества людей, находящихся сейчас в обоих дворцах, только Ива я хоть немного знала и доверяла ему, несмотря ни на что. Искра доверяла, а мне не оставалось ничего иного, как следовать ее воле.

Странная пленка, названная Ивом «защитой», окончательно истаяла довольно быстро, но мы долго продолжали сидеть в тишине. Нарушил ее слабый скрип открывающейся двери, и в проеме показалась взлохмаченная голова дана. Окинув нас взглядом, он просочился внутрь полностью, аккуратно прикрыл за собой дверь и очень спокойно, серьезно проговорил:

– Знаешь, железяка припадочная, я больше никогда не соглашусь хоть что-то делать в твоем присутствии. Я люблю свое призвание и уважаю твои проблемы, но жизнь свою я люблю и уважаю несравнимо больше.

– Прости. Сегодня выдался тяжелый день, – виновато проговорил регент. – Ты успел что-нибудь узнать?

– Тяжелый – это ты верно подметил. Я-то успел, но это вряд ли порадует кого-то из вас, – пожав плечами, Хала уселся в кресло напротив, болтая в воздухе ногами – до пола они не доставали. На лице барда виднелось несколько ссадин, одежда была в прорехах, но в остальном он, кажется, сумел избежать гнева Железного регента.

– Что случилось? – насторожилась я.

– Ничего нового. Дар у тебя действительно есть, и он весьма многогранен. Небольшие способности к указанию пути, целительству, чтению душ.

– Но почему такая яркая Искра? – нахмурился Ив.

– Потому что есть еще одна грань, именно она дает такое сияние, но грань эта скрыта.

– В каком смысле? – опешила я.

– Такое нередко случается, – Хала рассеянно потер лоб ладонью. Сейчас дан казался заметно старше, и назвать его мальчишкой я бы не смогла при всем желании. Видимо, непросто ему дался своевременный побег из комнаты… – Грань спрятана от посторонних глаз, Искра мешает ее рассмотреть. Чаще всего удается эту грань разбудить, что я и попытался сделать, но попытки такие иногда проваливаются, что мы также могли наблюдать.

– И? – подбодрил его Ив.

– И снова пытаться бесполезно, результат будет такой же.

– Значит, об этой грани можно забыть? – спросила я.

Не могу сказать, что подобное меня всерьез разочаровало. Когда регент говорил про высокую ступень и силу дара, я ни в коем случае не думала, что он лжет. Но до нынешнего момента я толком не задумывалась об этом и не рассчитывала на что-то серьезное, поэтому проще оказалось принять такое известие, чем обнаружить что-то большое.

– Нет, почему же? Просто обстоятельства должны сложиться определенным образом, чтобы дар проснулся сам.

– Проще говоря, проснется дар или нет – зависит от богов, – подвел итог Ив.

– Да. А теперь, сделайте одолжение, проваливайте отсюда! К девушке у меня претензий нет, а вот тебя я дольше терпеть не собираюсь.

– Хорошо. Спасибо за разъяснения, – кивнул Ив, и мы, распрощавшись, вышли.

Я почти не удивилась, обнаружив в коридоре небольшую толпу. Нас провожали жадными, любопытными и настороженными взглядами, внимательно изучая одежду, лица, волосы… Что они искали, я так и не поняла: раны, следы какого-то непристойного времяпрепровождения или нечто еще, неподвластное моей фантазии.

– Этот Хала очень странный тип, – проговорила я, когда мы выбрались в пустой коридор. – Мне кажется, он совершенно ненормальный.

– Он нормальный, просто он читает в душах, и делает это слишком хорошо, – качнул головой Ив. – В некоторые души лучше не заглядывать, но не всегда это получается. Со мной вот фокус не проходит.

– Не скажи, – с сомнением проговорила я. – Когда мы вошли, он с первого взгляда таким показался…

Ив неопределенно хмыкнул, а потом неуверенно проговорил:

– Всякое может быть. Хала старый, очень старый. Первый раз я его видел в детстве, и уже тогда он был старым.

– Старый? Этот мальчишка? – опешила я. – Даны и фиры, конечно, порой живут долго, но… – я растерянно качнула головой. – А откуда у него такое имя, Пустая Клетка, ты тоже не знаешь? Из-за его любви к птичкам?

– Есть много версий, – протянул Ив задумчиво. – Мне наиболее правдоподобной кажется та, которая говорит о другой клетке, – он выразительно похлопал себя по ребрам.

В молчании мы покинули дворец и двинулись через сад, освещенный редкими неяркими огоньками. Регент действительно выбрал сейчас другую дорогу, которая вела в обход больших скоплений людей, и обратный путь оказался значительно приятней и спокойней. Но в саду все равно тут и там из темноты доносились шорохи, смешки, тихие голоса, какие-то совсем невнятные звуки. Если по дороге в Нижний дворец нам попадались все больше гуляющие люди, то теперь казалось, будто ожил сам сад.

– Странные люди, – задумчиво заметила я. – Что интересного в том, чтобы бродить в темноте среди кустов?

– Бродим тут только мы, – усмехнулся мужчина. – Большинство использует это место для долгих и приятных свиданий.

Я растерянно хмыкнула и хотела уточнить, что хорошего может быть в долгом свидании в кромешной темноте, а потом вдруг поняла намек Ива. И порадовалась, что едва рассеянный фонарями мрак надежно скрывает то, как пылают мои щеки.

Пожалуй, слуга, который провожал меня в Верхний дворец, был прав: лучше сюда не приходить без надежного сопровождения.

Ив проводил меня до комнаты, пообещал, что завтра ко мне зайдет учитель, и пожелал доброй ночи. Я в ответ тоже вполне искренне пожелала ему хорошо выспаться, но регент к этому пожеланию отнесся как-то скептически.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.