скачать книгу бесплатно
– Что-то я разговорился, старею что ли? Идите капитан и не тяните с договором.
Глава 9
Я выскочил на улицу. Уже стемнело, на чёрном небе переливалась россыпь звёзд, таких далёких и близких одновременно. С гор дул лёгкий ветерок, наполняя свежестью, раскалённые за день улицы. Я, не спеша, обдумывая рассказ губернатора, шагал вниз по аллее, направляясь в «Пьяную Устрицу». Вдруг, впереди раздался короткий женский визг, перешедший в мычание, затем хлёсткий звук пощёчины, снова короткий визг, опять невразумительное мычание…
«Ба! Похоже впереди идут боевые действия»– я ускорил шаг , ориентируясь на звуки борьбы. Свернув с аллеи в узкий переулок, в свете луны, я увидел поле «сражения». Рослый детина, уперев левую руку в бок, в правой держал, чадящий, факел, подсвечивая двум своим приятелям, один из которых прижимал к земле девушку, свободной рукой зажимая ей рот. Второй, стоя на коленях, торопливо расстёгивал штаны. «Ах, гад, сучье племя!» – кровь бросилась мне в голову. Разбежавшись, на полном ходу, сапогом, я залепил такой пинок по голове, державшего девушку парня, как будто пробивал решающий пенальти, от которого зависела судьба студенческой сборной по футболу. Послышался характерный хруст, а тело, сделав кульбит через спину, шлёпнулось на живот и затихло. Девушка, освободившимися, руками тут же вцепилась в волосы, стоявшего перед ней на коленях злодея. Тот, потеряв равновесие, стал заваливаться на бок, тщётно пытаясь, с наполовину спущенными штанами, отбиваться от мелькающих тонких ручек, рвавших на нём шевелюру, и ножек, пытающихся добраться до его паха. Стоявший с факелом верзила, вдруг опомнившись, накинулся на меня. Размахивая горящей палкой, он теснил меня к забору. Я выхватил шпагу, но ударив по ней тяжёлым факелом, верзила выбил её у меня из рук. В очередной раз, уворачиваясь от его выпадов, мне удалось перехватить руку, державшую факел, чуть выше кисти. Дальше всё было, как на тренировках. Проведя захват и потянув руку нападавшего в направлении его движения, я тут же поднырнул под неё и с силой дёрнул в обратном направлении. Противник, как будто налетев на стену, опрокинулся на спину, послышался хруст выворачиваемого сустава. Я прыгнул ему на грудь и нанёс три резких коротких удара в кадык, верзила выгнулся и затих. Я огляделся, чуть в стороне, в туче пыли продолжалось сражение. Я подхватил упавшую шпагу и за шиворот оторвал от девчонки последнего насильника. Коротким замахом, я ударил его эфесом шпаги, расквасив нос и выбив пару зубов, не давая опомниться, крепко держа за шиворот, я протащил его к забору. Там, держа клинок у его горла, я заставил его подняться на ноги. Он стоял, с окровавленным лицом, заплывшим глазом, держа руки внизу, прикрывая пах и трясся мелкой дрожью.
– Ну, что, гнида – прошипел я, – прощайся с жизнью сволочь.
На соседней улице послышался топот бегущих ног и перекликающиеся голоса. Похоже своим сражением мы разбудили всю городскую стражу.
Парень, в надежде, скосил глаза в сторону ближайшего переулка. Проследив за его взглядом, я зло усмехнулся:
– Не дождёшься, падаль…сейчас я тебя зарежу, как последнюю мразь.
Я слегка надавил на эфес, из появившегося пореза выступили капли крови.
– А-а-а-а!! – вдруг заверещал насильник,
– Не надо, не убивайте меня, не надо, простите, не убивайте!!!
Я смотрел на него, не решаясь добить, пыл схватки уже прошёл, с ним улетучилась и ненависть. Одно дело – убить во время боя, когда в венах вместо крови бьётся бешеный адреналин, совсем другое, когда противник побеждён, без оружия и просто жалок. Я перевёл взгляд вниз, и вдруг у меня мелькнула шальная мысль. Я опустил шпагу. «Ладно» – говорю, «живи пока, но помни! Да штаны надень.», парень, расслабившись на мгновение, убрал руки от паха, я, ожидая этого среагировал мгновенно, взмах клинка и дикий, поросячий визг парня, который больше никогда и ни кого не изнасилует, наполнил уши. Он опять прижал руки к паху пытаясь остановить брызнувшую кровь. Факелы стражников мелькали уже в ближайшем переулке. Я отвернулся и подошёл к девушке.
– Бежим?! – я подал ей руку.
Она кивнула, и мы покинули поле боя, не дожидаясь прибытия стражи.
В таверне было, на удивление, тихо. Из фильмов и книжек, которые я читал в «той» жизни, я знал, что в подобных заведениях, жизнь не умолкает ни днём, ни ночью. Однако, в зале «Устрицы» почти никого не было, лишь двое парней, за угловым столиком, прямо напротив двери о чём-то тихо беседовали. Тот, что сидел лицом ко мне, взглянул в нашу сторону и тут же опустил голову, надвинув на глаза шляпу. Мы прошли к стойке, за которой скучала хозяйка заведения. Она молча выложила на столешник ключ, я хотел было спросить о странной тишине в портовой таверне, но хозяйка повернулась к нам спиной и стала сосредоточенно вытирать несуществующую пыль на полках. Ну и ладно, я кивнул девушке, приглашая следовать за мной, и стал подниматься по скрипящей лестнице на второй этаж.
Глава 10
В комнате висел полумрак, часть комнаты освещала, через открытое окно, полная луна, и в её свете я увидел, что на стуле, опираясь одной рукой на стол, и закинув ногу на ногу, сидит фигура в плаще и с капюшоном накинутом на голову.
– Не делайте резких движений, капитан! – проскрипела «фигура».
– И товарищу вашему скажите, чтобы не дёргался. Вообще-то я рассчитывал, что вы придёте один.
От неожиданности и наглости говорившего, я оторопел и ничего лучше не придумал, как сказать:
– Здрасте!
– И вам не болеть! – голос говорившего повеселел.
– А, вы , собственно, что… – начал я,
– А вы собственно присаживайтесь – перебил меня человек в плаще,
– Говорят, в ногах правды нет – он небрежным жестом указал на стул, стоявший напротив него у стола.
– А ваш друг, пусть пока постоит там…
– Э-э-э, да это похоже подружка!
Услышав в голосе незнакомца насмешку, я напрягся, и рука сама потянулась к рукояти кинжала висевшего на поясе.
– Стоп, стоп! – человек вытянул вперёд обе руки и покрутил ладонями перед моим лицом, показывая, что он без оружия.
– Меня не интересует ваша нравственность, капитан, вернее интересует, но несколько в другом вопросе…, он хлопнул ладонью по столу:
– Откуда у вас это? – он убрал ладонь и на столе в свете луны, блеснула золотая монета. Это была монета из сундука, которую я отдал трактирщику за постой.
– Ну-у…– протянул я, лихорадочно соображая, как бы вывернуться из создавшегося положения. Я уже понял, и показное равнодушие хозяйки, и необычная тишина в таверне, и двое парней за столиком без вина и закуски….
– Так, чёрт её знает, завалялась…– я поднял глаза и попытался рассмотреть лицо собеседника. Однако человек, видимо знал толк в подобных беседах. Когда я сел на предложенный стул, я оказался лицом к окну и светившей из этого окна луне, поэтому любое моё движение, вплоть до малейшего движения глаз, были видны, как на картинке, тогда, как собеседник оказался к свету спиной, а накинутый на голову капюшон, вообще скрывал его лицо в полной темноте. «Блин, он же, даже сесть мне предложил вовсе не из вежливости, а что бы я морду свою получше осветил. Чёрт! Вот я тормознул….». Пробежавшая мысль, видимо настолько чётко отразилась на моём лице, что незнакомец даже хмыкнул.
– Ну, что вы, не стоит так переживать, ни вам, ни вашей подружке, ничего не угрожает…пока – он сделал многозначительную паузу.
– просто, расскажите мне правду, где вы взяли эту монету, и прошу вас, не надо ничего придумывать, меня интересует только правда.
– Они сами на нас напали, мы защищались! – попробовал я перейти в наступление, памятуя, что лучшая защита – это нападение.
– Допустим, впрочем, я всегда говорил, что капитан Эмануэль – самовлюблённый павлин, и никогда не доверял ему… Дальше? – незнакомец сложил руки на груди и вытянул ноги. Я опешил: «Да он же всё знает, а может не всё?! Про капитана знает! А про корабль?! А про сундук?! А зачем тогда спрашивает?!»– мысли вихрем пронеслись в голове,
– А вы, собственно, кто такой?! – это я уже выкрикнул вслух, психанув от собственных мыслей, и от какого-то необъяснимого страха, которым веяло от незнакомца.
– Господи, что же вы нервный такой! – он опять положил руки на стол и закинул ногу одну на другую.
– Вы попали в очень нехорошую историю, капитан – продолжил незнакомец.
– То, что находится у вас, вам не принадлежит и не может принадлежать ни при каких обстоятельствах.
Он сделал многозначительную паузу, но я уже успокоился и молчал, предоставив ему возможность выговориться, в тайне надеясь, что он сделает какую-нибудь ошибку, которая поможет мне выкрутиться из создавшейся ситуации.
– Эти вещи являются собственностью одной тайной организации, и вы сударь даже не представляете себе, насколько могущественны эти люди – наконец продолжил мой «гость». Я упорно продолжал молчать.
– Вам придётся вернуть то, что вы взяли не законно…
– А вот это фигушки! – я прервал своё молчание,
– Мы, я и моя команда, члены Свободного Братства, и по нашим законам, трофеи добытые в бою, являются имуществом всей команды и должны быть поделены на всех, кроме того мы должны внести, в кассу Братства, налог на добычу. – я впервые за время разговора изобразил улыбку.
– И у вас, конечно, есть договор с господином Тью? – ехидно спросил мой собеседник.
– Конечно! – уверенно сказал я и помахал у него перед носом бланком договора, впрочем, не давая ему разглядеть место подписи. Я, демонстративно, свернул бумагу и небрежно сунул её во внутренний карман камзола. Опять повисла пауза, «гость» молчал, я пытался вглядеться в его лицо, но тень капюшона полностью скрывала любые эмоции, и сколько бы я ни пытался угадать ход его мыслей, у меня ничего не выходило.
– Хорошо,– наконец сказал он:
– Груз меня не интересует, корабль тоже можете забрать себе… Эммануэлю он теперь не нужен – хмыкнул незнакомец.
– Вы вернёте капитанский сундук…, вернее компас и чёрный мешочек с золотыми монетами, и это не обсуждается! – воскликнул он, видя, что я собрался возразить.
– Мы чтим законы страны, на территории которой, так или иначе ведём свою деятельность, но также требуем уважения и к нашим правилам. Будьте уверены, капитан, что Томас Тью разделит именно мою точку зрения – несколько фамильярно закончил незнакомец.
– Наша беседа затянулась – продолжил он:
– Запоминайте, недалеко от Порт-Ройяла, в 3-4х кабельтовых, севернее от входа в бухту, есть небольшой островок. Местные называют его Ада. Он необитаем. Завтра, за два часа до заката, вам надлежит прибыть туда, одному…. Впрочем, если боитесь, можете взять с собой своё оружие – мой собеседник помолчал и продолжил:
– Не забудьте то, о чём я вас просил, и ещё, для вашего же блага, капитан, не пытайтесь исчезнуть, убежать, спрятаться, или что то подобное, мы всё равно вас найдём, но переговоров уже не будет.
Он встал, забрал со стола монету, сунул руки в широкие рукава своего плаща. Сказал:
– Прощайте – и пошёл.…Ни к двери….К противоположной стене.…Не доходя до стены пару шагов, его фигура вдруг начала бледнеть и расплываться, и фьють, в доли секунды исчезла. Я сидел, как завороженный и смотрел на то место, где только что стоял незнакомец.
– Не понял! – я помотал головой и потёр глаза,
– А, что это было? – спросил я у пустоты, тщётно пялясь на белёную стену, без окон и дверей. Однако ответила мне не стена.
– Ещё есть? Давай быстрее! – раздался за моей спиной шёпот. От неожиданности я подпрыгнул на стуле, на котором сидел и обернулся.
– Тьфу на тебя! Напугала, дура! Чего тебе?
Я совсем забыл о девчонке, которую притащил с собой. Сейчас она стояла передо мной, волосы взлохмачены, глаза горят, и тычет мне ладонь в лицо:
– Ещё такая же монета есть? Давай быстрее!
– Господи, да что это за монеты такие, важные? – проворчал я, впрочем, вытаскивая на свет очередную монетку. Девчонка схватила её, подбежала к месту, где исчез незнакомец и вытянув руку, и раскрыв ладонь на которой лежала монета стала бормотать что то неразборчивое. Из всего монолога, который длился с минуту, практически на одном дыхании, я разобрал что то вроде: « Силы Небесные и Силы Земные….. Помогите найти пропажу….Как брат найдёт брата…Как близнецы похожие….Силы небесные и Силы Земные,,,, ведите меня к ней…Теперь я знаю где она… да будет так!» – она замолчала и стояла не шелохнувшись, словно статуя. Я увидел, что монета, лежавшая на её ладони, вдруг начала светиться золотым цветом всё ярче и ярче…
– Ай! – вскрикнула девушка и уронив монету, села на пол где стояла , и всхлипывая стала дуть на обожженную ладонь.
Я с интересом наблюдал происходящее.
– И чё? – наконец не выдержал я.
– И ни чё! – передразнила меня она и отвернулась.
– Ничего себе! Ты чего, колдунья что ли? Или эта…, типа, добрая фея?
– Да ладно! – продолжал я с ехидством.
– Я – нет! А вот бабушку мою весьма уважают, и не подкалывают, потому что боятся – отозвалась девчонка, показала мне язык и снова отвернулась.
– Вот те раз! Да я и не собирался подкалывать – искренне сказал я, она повернулась ко мне лицом.
– Ну, если только совсем чуть-чуть… – продолжил я, она опять отвернулась.
– Ну, хватит дуться…, слышишь…, тебя как зовут то? А то вместе уж без малого часов пять, а познакомиться как то и некогда было – примиряющее сказал я.
Потом подошёл и протянул руку, помогая девушке подняться.
– Аннет – сказала она, вставая.
– А меня Иван – я улыбнулся, – Ван де Кот, капитан брига «Синяя Чайка».
– Я видела, двухмачтовый корабль, с синими бортами и широкой белой полосой по пушечным портам – кивнула Аннет:
– Только мне показалось, что название было из одного слова – теперь уже в её голосе послышались ехидные нотки.
– Сегодня, не позже полудня, будет из двух – в тон ей ответил я.
Глава 11
За окном уже начинался рассвет, небо заметно посветлело и в комнате тоже стало намного светлее. Через открытое окно, слышалось многоголосное пение птиц, а свежий утренний воздух был наполнен ароматами растущих в саду цветов. Я внимательней взглянул на девушку. Рыжие волосы, растрёпанные после ночного сражения, серые, широко открытые глаза, чуть вздёрнутый носик, на щеках россыпь веснушек. Одета в белый сарафан, по которому без всякой системы раскиданы большие разноцветные цветы, на шее розовый, полупрозрачный платок, на ногах белые носочки и босоножки. Вот собственно и весь портрет, если не считать несколько царапин на руках и ногах, и уже обозначившийся синяк под левым глазом. Заметив, что я её разглядываю, Аннет округлила глаза:
– Чё ?! – копируя меня спросила она.
– Слушай, а сколько тебе лет? – вопросом на вопрос ответил я.
– …мне…двадцать…скоро будет… – замешкалась Аннет.
– Угу, скоро, лет через пять наверно? – спросил я.
– через четыре, …а-а…а дамам такие вопросы не задают! – попыталась перейти в наступление она.
– Слышь, ты, дама, а чего ты по ночам по городу шляешься, и куда только твои родители смотрят? – задал я вопрос, который мучил меня уже минут пятнадцать.
– Не твоё дело! – буркнула Аннет и опять отвернулась.
– Ну ладно, извини, но я должен был задать этот вопрос, понимаешь? – я попытался сгладить резкость своих слов. Аннет посмотрела мне в глаза.
– Правда, извини, не хочешь, не отвечай – смущаясь от возникшей неловкости, пробурчал я.
– У меня нет родителей – помолчав, проговорила она.
– Мама умерла давно, я почти её не помню, бабушка рассказывала, что в то время остров постоянно переходил из рук в руки, то англичанам, то испанцам, то голландцам. Война практически не прекращалась – вдруг полился рассказ. Я молча слушал, не делая попытки перебить, чтобы не спугнуть льющуюся речь.
–« Многие люди, в том числе и мои родители, бежали из города вглубь острова. В десяти километрах от города была основана деревушка, где и поселились беженцы. Мужчины, в основном рыбачили, женщины занимались домашними делами, да выращивали овощи на отвоёванных у леса полянах. Однако война за остров докатилась и до нашей деревни. Только пришла она к нам не в виде вооружённых солдат, стрельбы и пожаров, а гораздо страшнее, ужасная своей невидимостью и неизвестностью. Людей вдруг начала косить какая- то болезнь, мор. У человека внезапно поднимался сильный жар, он терял сознание, ненадолго приходил в себя, метался в бреду по кровати, кашлял кровью и снова терял сознание, а через три – четыре дня умирал. Бабушка с мамой дни и ночи напролёт проводили у постелей больных, поили их отварами из трав, которые собирали в лесу. Они тогда многих поставили на ноги. А вот сами… Вернее мама…». Девушка замолчала ненадолго. Глаза её блестели, но слёз не было, видать давно уж кончились. Помолчав и справившись с эмоциями, она продолжила рассказ: – «Бабушка до сих пор винит себя в её смерти, считает, что не доглядела, пропустила начало болезни, когда можно было вылечить наверняка. Однажды бабушка пошла за очередным сбором кореньев, так необходимых для приготовления снадобий и дошла до подножия холма, за лесом. Там есть небольшая пещера, и бьют родники, которые питают речку, протекающую через нашу деревню. Мы всегда брали из неё воду, готовили еду, пили. Бабушка увидела, как солдаты, под командованием тогдашнего губернатора, скидывали в пещеру трупы животных, которые подвозили на подводах из города. Она вышла из леса, стала кричать на солдат и ругать губернатора, но тот обозвал её ведьмой и приказал солдатам схватить её. Солдаты прикладами ружей стали бить бабушку, к счастью ей удалось вырваться и спрятаться в лесу. Несколько дней солдаты прочёсывали лес, однако найти её так и не смогли.
Когда бабушка вернулась в деревню, многие из тех, кто шёл на поправку, но не получил вовремя лекарство, умерли, умерла и мама. Бабушка рассказала отцу про всё, что произошло с ней. Отец погоревал, погоревал, да подговорил мужиков, которые ещё могли держаться на ногах, сколотить команду да отомстить за погибающую деревню. В один из воскресных дней они пригнали в город несколько подвод доверху гружёных сеном, однако на рынке заломили за него такую цену, что сено осталось нераспроданным. А ночью отец с мужиками взломали склады с ромом и виски, да притащили из порта бочки со смолой. Перерезали часовых , сложили сено с бочками смолы вокруг губернаторского дворца, да вокруг казарм, полили всё это добро отборным ромом и подожгли.» Аннет тяжело вздохнула, переведя дух продолжила: « Они сожгли всех. Кто пытался выбраться из горящих зданий, ловили и забрасывали назад в огонь. Тех, кто пытался тушить пожар, били палками и прогоняли. Утром, вся команда, во главе с отцом, всего человек двадцать, прошли по главной улице к порту. Жители смотрели им в след, но никто не рискнул остановить их. Они зашли на пришвартованный к пирсу губернаторский галеон, подняли чёрный флаг и ушли в море. Из крепости не прозвучало ни одного выстрела, говорят, гарнизонные солдаты стояли на стенах, сняв головные уборы. Вот и вся история. Отца я больше никогда не видела» – она грустно улыбнулась.
– Мда-а, вот так история. Даже мышь, загнанная в угол, бросается на кошку – пробормотал я:
– А, как же вы? Как выжили после всего случившегося?
– Да так и выжили, с бабулей вдвоём, в мёртвой деревне с мёртвой рекой – она посмотрела на меня печальными глазами
– это слова из песни, которую мы с бабушкой сочинили и иногда поём вместе.
– А, что, всё-таки, в городе-то делала, да ещё и ночью? опять спросил я. На этот раз девушка ответила спокойно:
