Записки светского паломника. Полное издание. Книги 1—4

скачать книгу бесплатно


А меня покорила Лали. Она, как мне кажется, – старейший представитель туристической отрасли в Гагре. Мы часто болтали перед посадкой в экскурсионный автобус или по дороге на море. Но она дружелюбна не только ко мне, Лали здоровается практически со всеми.

– Лали, вы, наверное, знаете всех в городе.

Она смеется.

– Мне стоило бы знать все правительство или всех министров. А я знаю всех водителей. И их отцов. И даже их детей. На самом деле мне пора уже на покой. Я работаю пятьдесят лет.

Я решаю, что ослышалась.

– Пятьдесят лет работаете?

– Да, моя хорошая. Уже так много. Надо уже и отдохнуть.

– А сколько же вам тогда, Лали?

– Семьдесят четыре.

Я не верю своим глазам. Модно и импозантно одетая, бодрая, с прокуренным с хрипотцей голосом, но основательная и ответственная, она еще полна сил, веселья и интереса к жизни.

Итак, какие маршруты кроме альпийских гор еще можно освоить в Гаграх. Безусловно, стоит начать со знакомства с самим городом. Возьмите экскурсию по ночному городу, прокатитесь до колоннад в его центре, где снимался знаменитый «Зимний вечер в Гаграх». И в конце экскурсии заберитесь на гору Мамдзышха, которая заботливо отгораживает Гагру от остального мира. Город с высоты 3000 метров выглядит невероятно красиво.

Дальше уже можно кататься по окрестностям: покупать туры в Новый Афон или на водопады и озеро Рицу, съездить в Сухум или в Каман и Илор, в село Лыхны или на форелевую ферму в Черниговке. На последней можно даже порыбачить. Для любителей экстрима есть рафтинг по горным рекам и спуск на дельтаплане с гор (конечно, с инструктором). Если же интересно прикоснуться к новейшей истории, то можно посетит дачу Сталина или Горбачева.

Здесь стоит рассказать о том, как местные жители научились делать апсейлы (дополнительные продажи – на языке менеджеров по продажам). Когда вы проедете часть маршрута – примерно около часа, экскурсовод расскажет вам об одном очень интересном месте, которое находится по ходу вашего движения, и спросит – хочет ли группа туда проехать. При это им удается подавать это так, словно путешественники очень много потеряют, если туда не заедут, а информация о том, что это дополнительно стоит некоторое количество рублей сверх уже оплаченной суммы, проговаривается мельком и без излишнего педалирования. Как правило, едущие вяло соглашаются – ну не выпрыгивать же из микроавтобуса тем, кто не согласен, верно? Иногда, правда, соглашаются дружно (недовольные всё равно ворчат, но их никто не слушает) или (такое тоже было, по словам отдыхающих) бурно протестуют как минимум половиной спонтанно сплотившегося коллектива. Однако, последнее бывает не часто.

Еще одна особенность местного туризма – посещение лавок, где исконно, издревле, много веков делают что-то самое настоящее. Например – мед, сыр или вино. В принудительном порядке вас повезут все это пробовать в КАЖДОЙ экскурсии, которую вы купите. Не обольщайтесь – это не забота о вашем желудке и пристрастиях, это – бизнес. И экскурсоводы имеют с этого бизнеса свой процент за совершенные продажи. Обязательно кто-нибудь из туристов спрашивает на каком рынке что лучше купить, на что слышит ответ, что на рынке нельзя ничего покупать категорически, а вот туда, где вас экскурсовод обязательно отвечает, что в том месте, куда нас сейчас отвезут, всё будет отменного качества, потому что это «старейший, достойнейший, государственный, лучший» (нужное подчеркнуть) – «пасека, погреб, цех». На самом деле через неделю вы увидите изобилие этих «старейших» точек, щедро расставленных вдоль туристических маршрутов.

Местные жители не рекомендуют ничего покупать ни на рынках, ни в таких дегустационных точках. Потому что нормальное вино почти каждая семья делает дома сама, кроме того, есть Сухумский завод алкогольных напитков. А вот столько вина, сколько его покупают туристы каждый день на этих точках – «у нас столько нет во всей Абхазии» – говорят они шепотом. Шепотом, – потому что не любят распространяться об этом открыто, смущаются и краснеют, понимая, что за углом сосед (кум, брат) стоит с этим разведенным соком и ему надо тоже что-то кушать.

С медом все еще хуже – приемы продаж отработаны до уровня спектакля и даже есть главные герои – пчелки. Причем практически у каждой продажной точки есть своя передвижная пасека. Речь у ребят поставлена профессионально, а главное – разработаны совершенно «железные» доказательства того, что это самый медовый мед. Мед есть эвкалиптовый (что в принципе нереально, потому что эвкалипт редко цветет, и его аллеи в основном находятся в центральных частях города) ягодный, лимонно-апельсиновый и уже даже не вспомню какой еще. Эвкалиптовый можно закапывать в глаза (упаси вас на самом деле Господь это делать), а некоторыми можно и нужно мазать ноги от варикоза, при этом не забыв закинуть их вверх. В доказательство медовости меда вам предъявят тарелочку с оным, сверху меда налито немного воды. И вот «ахалай – махалай» -тарелочку в этот момент трясут из стороны в сторону – на меде образуются соты. Это магическая «родовая память меда» – то есть мед показывает нам структуру сот. В этот момент вы так поражены увиденным, что покупаете несколько бутылок меда плюс еще пару, потому что у продавца совершенно «нет сдачи» (у продажников это называется дожим клиента для повышения среднего чека), а к ним священные для русских – мумиё и маточное пчелиное молочко. Вкус обычного сахарного сиропа вы распробуете уже вечером, когда будет поздно, вы устанете после экскурсии, и вам уже будет не важно – потому что продавец далеко и выразить свой праведный гнев уже не получится.

4

Итак, ни озеро Рица, ни горные тропы меня не покорили. Но таинственно манили древности, которые я и собралась посмотреть.

В Абхазии очень много святых мест. Святых в каноническом понимании этого слова, а не в том тинейджерском, которое сейчас звучит как «места силы». И вся история этого края достаточно тесно переплетается с историей раннего христианства: первоапостолами Андреем Первозванным и Симоном Кананитом, святым Георгием и святым мучеником Василиском, вселенским святителем Иоанном Златоустом и даже Иоанном Крестителем.

Когда я вспоминаю сейчас свои работы на кафедре, посвященные ранним апологетам (защитникам) христианства, то мне кажется, что меня привлекало именно то необычное соединение мудрости, накопленного знания и веры, которое можно встретить в их трудах. Ориген, Василий Великий, Григорий Палама, Иустин Философ – тщательно прочитаны и буквально перебраны по цитатам их труды.

На самом деле у античной философии им было что взять. Конечно, я смотрю с позиции современной науки и думаю не о том логическом инструментарии, которым они умело пользовались. Я думаю, скорее, о тех интуитивных прозрения, которые дошли до нас от первых философов. От Фалеса, который учил о том, что все произошло из воды и состоит из воды. Скажите это современным биологам и химикам – они порадуются и скажут, что Фалес был прав. От Демокрита, который учил, что все состоит из мельчайших элементов, которые он назвал «атомами». И эти атомы активно сочетаются друг с другом, а потом опять распадаются. Привет физикам и снова химикам. От Платона, который подарил нам вообще термин «идеализма», поясняя, что перед тем, как что-то должно быть создано, этому предшествует идея – то есть некий образ этого в голове.

Со многими из ранних греческих философов мы в чем-то спокойно можем согласиться – это абсолютно будет соответствовать нашим нынешним знаниям и опыту. Поэтому и первые христианские богословы пытались взять достижения греческой философии и направить их на доказательства бытия Бога, на создание логической основы для богословия. Однако, есть ли вообще возможность для нас доказать это, если вера – это акт абсурда, как сказал Тертуллиан. Это прыжок, который преодолевает отсутствие знания, по своей сути он в чем-то даже противоположен доказательному и фактологическому знанию.

Но, примерно половина философских трудов, которые создавало человечество, связаны с попыткой обрести эти предельные основания для нашего бытия в виде Абсолюта (Бога) и защитить свою концепцию мироздания. Какая из них верна? Они на самом деле достаточно сильно отличаются при этом друг от друга. Что взять за ориентир?

Перебирая эти сокровища человеческой мысли, как бесполезные блестящие камешки, я в полной растерянности подошла к окончанию факультета. Подошла с четким осознанием, что я искала здесь Бога. И что именно здесь я его потеряла.

«Все, что тебе нужно знать о Боге – это то, что он есть. Бог не нуждается в доказательствах своего бытия». Две немудреные фразы, которые легли мне в голову тогда. Они легли – я их записала. Записала и надолго забыла о них. Примерно, лет на двадцать.

Здесь, в Абхазии, спустя двадцать лет я начала соприкасаться с реально существующими чудесами, которые многие верующие люди для себя знают, как норму жизни, принимая их с радостью и благодарностью. И которые я только начала узнавать.

5

Где бы вы ни посещали святые места, вы всегда столкнетесь с двумя диаметрально противоположными позициями по поводу фотографирования. Или вам будут строго-настрого запрещать это делать, или, наоборот, радушно разрешат. Можно даже увидеть табличку, что настоятель благословляет фотографирование икон и храма.

Это напомнило мне два ярких типажа в священстве, с которыми я знакома. Один – это настоятель, который ревностно гоняет паству, аки паршивых воробьев. И я слышала в свое время от таких священников и то, что мне нужно исповедоваться за каждую прочитанную философскую книгу (ибо это грех), и что категорически нельзя приходить на исповедь с накрашенными ресницами и держать при этом руки в карманах (тоже большой грех). Второй – это олицетворение доброты и святости. Такие всегда улыбаются какой-то тихой и светлой улыбкой, а от самих них веет покоем и каким-то незыблемым постоянством, словно столпы мира держатся на них. Уходить от таких священников не хочется, а каждое общение с ними – радость для измученной и изможденной души. Может это и называется непонятными для нас словами: «крепость духа».

А еще у таких батюшек зачастую прекрасное чувство юмора. Отец Антоний, к которому Бог привел меня в один из самых трудных дней моей жизни, всегда поражает меня своим умением посмотреть на ситуацию с другой стороны и всегда с юмором. В психологии это бы называлось «рефрейминг» – умение переформулировать проблему так, чтобы увидеть ее в ином, выгодном свете. Я жалуюсь ему: «Отец Антоний, Бог мужа не дает». Он улыбается и спрашивает: «Зачем тебе муж? Опять борщи варить и носки стирать?» И я смеюсь вместе с ним, вспоминая, что семья – это не только радужные эмоции влюбленности, но и, в немалой степени, труд. И если сейчас у меня в таком труде передышка – значит это время для других свершений.

Храм в селе Лыхны – как раз такое место, где фотографировать нельзя категорически. Как и многие древние храмы, он был построен на месте языческого капища возле площади, на которой регулярно собиралось народное вече. В этом храме Успения Пресвятой Богородицы есть одна достаточно редкая икона – слова на ней написаны на абхазском языке, чего больше нет нигде в Абхазии. Называется она «Знамение» и местные жители приписывают ей чудотворную силу и исполнение желаний. Внутри и снаружи храма частично сохранились фрески со времен его основания – 10- 12 веков. Местные жители по сию пору для исполнения важных чаяний и просьб приезжают к этому храму, а свечи, освященные здесь, считаются обладающими особой силой.