скачать книгу бесплатно
Папа покрутил потемневший кружок между пальцами и поднес к свету:
– Совсем истерлась. Но видно, что старая. Особой ценности не имеет, но вполне себе сувенир. Тем более что у неё уже и история своя есть.
Денису снова стало неловко за то, что чуть не отстал от поезда.
За окном сначала посерело, потом потемнело. Яркие лампочки под потолком погасли, уступив место ночному освещению. А вместе с темнотой пришел сон. Спокойный и такой крепкий, что утром папа едва добудился:
– Вставай, пожарник! Все самое интересное проспишь. Собирайся, позавтракаем на месте.
Вещи были уже сложены, для всего остального хватило десяти минут. А еще через десять поезд медленно затормозил возле бетонного перрона. Денис молча смотрел, как приближается приземистое здание вокзала. На крыше, как миниатюрная Адмиралтейская игла, сиял шпиль.
– Стоянка пять минут, – равнодушно сообщила проводница, и Денис поспешил выскочить на перрон. Папа не отставал.
Людей было немного. Они быстро втягивались в вагоны, растеклись тонкими ручейками к автобусной остановке и стоянке такси. Вскоре на пустом перроне остались Денис с отцом и полноватый мужчина в костюме. Не очень подходящая для этого места одежда.
– Мельник Василий Иванович? – шагнул мужчина навстречу и протянул руку. – Рудазов, Андрей Николаевич.
– Как вы догадались? – машинально спросил папа и сам рассмеялся: – Полагаю, ошибиться было невозможно.
– Я отвезу вас на квартиру.
Машина – стального цвета ВАЗовская десятка – стояла у самого входа в вокзал.
Денис ничего не ждал от глубинки, но в окно смотрел с интересом – видеть такие места приходилось редко. Между длинными пятиэтажками лилипутами притаились частные дома, так что и непонятно было, где город, а где – деревня.
Андрей Николаевич остановил машину возле подъезда. Денис порадовался, что их поселили не в деревянной халупе, и помог вытащить из багажника чемоданы и чехол с удочками – папа всерьез надеялся на рыбалку.
В однокомнатной квартире на третьем этаже пахло затхлостью. Безликая мебель – шкаф, две тумбочки, две кровати, стол и пара стульев. В углу нашлась раскладушка.
– Это для мальчика. Сегодня еще один командировочный приедет, мы не рассчитывали на ребенка. Постельное в шкафу. Продуктовый магазин через дорогу, чуть дальше – неплохая пельменная. Я заеду за вами завтра в восемь, а пока отдыхайте.
Вручив ключи, Рудазов ушел.
– Ну, давай обживаться?
Нехитрый скарб разобрали быстро. Он занял две полки в шкафу, а бумаги отправились в тумбочку. Сумке с рыболовными снастями нашлось место в коридоре.
Закончив, папа отправил Дениса мыться:
– Только поскорее! Есть хочется.
Зубная щетка, паста и принадлежности для бритья уместились на пластмассовой полочке под старым зеркалом.
Денис залез в душ.
Струи били наискосок, вырываясь из прикрученного к стене смесителя. От звука, с каким они ударяли по пластиковой занавеске, стало неуютно. Денис торопливо намылился, смыл пену и потянулся за полотенцем.
Взгляд уперся в зеркало. Стекло запотело от пара, словно с обратной стороны клубился туман. Капли собирались у верхней кромки, сливались и медленно сбегали вниз, оставляя за собой прозрачную дорожку.
Ощущение нереальности стало таким сильным, что Денис торопливо провел по стеклу ладонью.
Из зеркала на него смотрел всклокоченный, раскрасневшийся и почему-то испуганный парень.
– Ты скоро?
Стук в дверь и папин голос вернули в реальность. Быстро вытершись, Денис закутался в полотенце и выскочил наружу. Показавшийся холодным воздух остудил голову.
– Я все!
– Ну и баня! – папа заглянул в ванную. – Одевайся и поищи в интернете, где можно поесть!
Когда он вышел, Денис бодро отрапортовал, что рядом находится пельменная с неплохими отзывами.
Заведение оказалось приличным. Кормили вкусно и не только пельменями, так что после завтрака Денис решил, что не так уж все и плохо. Ну сменил он дислокацию – перенес ноутбук со своего стола в командировочную квартиру. Интернет-то никуда не делся! Можно поболтать с друзьями в чате, посмотреть кино, поиграть… И мама не будет стоять над душой со своей посудой!
– Дениска, я тут подумал… А, может, махнем в Речное?
– Сейчас?
– А чего? – папа посмотрел на часы, – Одиннадцати еще нет. Вызовем такси, минут через сорок там будем. Ну, как тебе идея?
Денис пожал плечами. Какая ему разница? Главное, чтобы интернет ловил, а где сидеть – в собственном кабинете или на лавочке под яблонькой – без разницы.
– Тогда подожди, Пашке звякну. Он просил.
К концу разговора папа выглядел почти счастливым:
– Он сейчас своим сообщит, так что нас встретят. Ну, пойдем за удочками?
Пока дозвонились, пока дождались, пока погрузились, пока доехали, прошло больше часа. Папа заметно волновался, особенно когда красная «девятка» свернула на узкую дорогу и ловко запетляла между выбоинами. Их было так много, что клочки асфальта казались трогательными лоскутками. Денис насторожился: подтверждались его худшие опасения. Достал телефон. Сигнал был устойчивым.
– Ну хоть что-то…
– Что? – повернулся сидящий на переднем сиденье папа. – Смотри, за поворотом…
Денис приник к окну.
Он знал, что такое деревни – не раз проезжал на машине или поезде. Пару лет назад их класс возили в какой-то жутко древний музей в село «с историей». В одноэтажном деревянном здании пахло пылью и лежалыми вещами, а сумерки усиливали ощущение чего-то ненужного. Школьников водили из комнаты в комнату, показывали, рассказывали, но сейчас Денис не мог вспомнить ни одного экспоната.
Казалось, что Речное будет похоже на тот музей. И когда дорога резко повернула, Денис почувствовал разочарование. Никаких беленых домиков под соломенными крышами. Никаких избушек под тесовой черепицей. Никаких колодцев с журавлями.
Красивые современные коттеджи или добротные кирпичные дома. Заборы из профнастила или шифера. Пока ехали по селу в поисках дома бабы Матрены, Денис заметил парочку покосившихся штакетников, но это было исключением из правил. Таким же, как резные наличники на паре-тройке явно очень старых домов. Но даже они держались моложаво, только узор и выдавал их возраст.
Почему должно было быть по-другому, Денис не знал. Он вообще не понимал, с чего вдруг нарисовал себе картинку из учебника истории, из раздела про крепостные деревни. Двадцать первый век, какие мазанки? Какая солома на крышах?
А вот черепица была. Ярко-красная, она притягивала взгляд к дому – красивому, добротному. Он стоял в середине улицы, а на лавочке возле расписных ворот сидел, как на троне, старик.
Такси притормозило, и папа высунулся в окно:
– Простите, не подскажете, где дом бабушки Матрены?
Старик окину его суровым взглядом и вдруг улыбнулся:
– Васька? Мельник? Приехал-таки? Что, не признал дядьку Трофима?
Папа охнул и выскочил из машины. Денис предпочел остаться внутри, из окна наблюдая за встречей.
Старик ему не понравился. Если в этом селе и было что-то сказочное, то именно он. Только напоминал дед Трофим не доброго волшебника, а сурового колдуна, к которому лучше не соваться без особой надобности. Если баба Матрена окажется ему под стать… Кстати, жила она на этой же улице, через три дома. Выскочила сама, увидев незнакомую машину. Сухонькая старушка в белом платочке и пестром платье кинулась обнимать сначала папу, потом самого Дениса, затем снова папу. Выцветшие серые глаза заблестели, она промокнула их краешком фартука – яркого, с узором, явно «парадного».
Наобнимавшись, захлопотала:
– Чегой-то я вас на улице держу! Заходите, заходите. И ты, Трофим, проходи, чай, тоже поболтать хочешь, столько лет с Васяткой не виделись. Как уехали, так ни слуху ни духу… А парень-то как на Петра похож! Сразу видно – Мельниково семя!
Старик зыркнул исподлобья, и баба Матрена смутилась, тут же переводя разговор в другое русло:
– Мне Павлуша как позвонил, я и не поверила. Виданное ли дело – в чужом городе встретиться.
Она причитала, приглашала в дом, радовалась и плакала. Вошедшего во двор мальчишку, ровесника Дениса, словно и не заметила.
– Ба, я телка напоил.
Кивнула и тут же снова повернулась к гостям. Парень хмуро посмотрел на Дениса и пошёл к воротам.
– Ты куда это? – оказалось, баба Матрена все видела. – Помогай, давай, я что, одна управляться буду? Воды в баньку наноси, гости дорогие попарятся вечером…
– Баб Матрен, – попытался остановить её папа, – не до баньки нам. Скоро уедем, мне с утра на работу.
– Ну и поедешь на свою работу. Вон, Николка туда кажный день мотается и тебя прихватит. Эй, неслух, чего ворон считаешь? – это уже парню.
Тот развернулся и потащил шланг к стоящему тут же деревянному домику.
– Может, помочь? – Денису стало неловко. Приехали, добавили человеку забот…
– Да чего там помогать! Энто раньше воду ведрами носили, а теперь Павлуша все обустроил, только крантик повернуть! Идите-идите! И не стойте в сенцах, в дом ступайте!
Денис еще раз посмотрел на парня и прошел на просторную веранду, которую хозяйка почему-то называла сенями, а после и в дом.
Переступил порог и замер. Кажется, он все-таки попал в прошлое.
Половину комнаты занимала печь. Огромная русская печь. С устьем, поддувалом и лежанкой наверху!
– Нравится? – заметила его удивление баба Матрена. – Таких сейчас не осталось. Павлуша как затеял мне дом подновлять, я сразу сказала: делай что хочешь, но печку не трогай! Вот и строил вокруг неё. А как я без кормилицы моей? – старуха ласково погладила беленый бок. – Вон, плит иликтрических понаставили, с духовками, так разве там еда готовится? Так, баловство одно. Каша в чугунке, или хлеба затеять, пироги – это только в настоящей печке можно. И молочко топленое… А уж хвори разные гонять, так она первая помощница! Ох, да что же это я вас забалтываю-оть? К столу проходите, гости дорогие, к столу!
Длинный стол под вышитой скатертью занимал вторую половину комнаты. А над ним, напротив и чуть правее от входной двери, раскинулся во всю стену настоящий иконостас. Иконы под золотистыми окладами; иконы на деревянных досках и ксерокопии; пластиковые и бумажные цветы для украшения, а сверху, обрамляя эту роскошь религиозного дурмана, висело белое полотенце с дырчатым узором по краям.
– Нет, Васятка, не сюда… – баба Матрена тем временем не пустила папу на стул под иконами, заставила пересесть. – Как хозяин-от мой преставился, – она перекрестилась, – так теперь здесь Павлушино место. А пока его нет, так сынок его тут сидит. Темочка, подь сюды.
Тот самый паренек, что хозяйничал во дворе, чинно уселся на указанное место. Дениса усадили рядом с отцом. Напротив, покряхтывая, устроился дед Трофим.
А баба Матерна все хлопотала:
– Что же пораньше не предупредил? Я бы и пирожков затеяла, и шанежек, и ватрушек твоих любимых напекла… Помнишь же мои ватрушки? А так ничего не успела. Ну, покушайте чем Бог послал, не побрезгуйте. Люди мы простые, деревенские…
«Бог послал» немало.
Прямо на стол, на толстую деревянную плашку, встал закопченный чугунок с вареной картошкой. Вот вроде бы обычная, дома в кастрюле точно так же готовится в воде с лаврушкой, потом посыпается укропом, закусывается зеленым луком. Но эта, из чугунка, казалась особенной. Словно и не картошка вовсе, а какое-то невероятное ресторанное блюдо. И сало, порезанное тонкими полупрозрачными ломтиками, ледяными и твердыми. Холодец в прямоугольной эмалированной плошке, утка с яблоками, а, главное, необычайно душистый хлеб. Денис поднес кусок к лицу и всей грудью вдохнул уютный запах.
– Нравится? – толкнул в бок отец. – Баба Матрена всегда своим хлебом славилась! Сколько лет прошло, а все помню.
– Она в этом мастерица, – поддакнул дед Трофим. – Сейчас никто такие караваи не печет. Выродились, – он скорбно изогнул бровь, и от этого стал похож на обычного человека.
Впечатление нереальности рассеялось, как туман под ударами утреннего ветра. Старик больше не казался колдуном, а печка превратилась в нечто обыденное. Но вкус приготовленного в ней хлеба остался сказочным.
Бабе Матрене явно польстило, что её стряпня понравилась, и старушка принялась потчевать гостей с еще большим усердием:
– А вот карасики в сметане. Темочка с утречка наловил, помощник мой. Огурчики-то, огурчики забыла! – и, всплеснув руками, бабушка умчалась куда-то на веранду.
Трофим проводил её взглядом и повернулся к старшему гостю:
– Ну, так чего решил? Ночевать остаешься?
– Прости, дед. Не могу.
– Это ты зря. На чердаке вам постелим, там сено хорошее, духмяное. А утром Николай тебя до работы подкинет.
– Подкинет-подкинет, – баба Матрена водрузила на стол миску с маленькими пупырчатыми огурцами. – Ты пацана-то как, с собой потащишь?
Денис насторожился.
– Конечно, – кивнул папа и захрустел огурцом. – Куда же его?
– Оставил бы… Места, что ли, не найдем? Или объест?
– Да у тебя тут и так целый филиал детского сада, куда еще одного?
– Не хочешь у неё, у меня оставь. Я внуков не нажил, меня не стеснит.
Папа неуверенно посмотрел на Дениса. Тот насупился: вечно у этих взрослых семь пятниц на неделе. Да и Артем вон, волком смотрит. Его понять можно, кому нужны гости, вокруг которых плясать заставляют?
– Не, я с тобой!
Папа демонстративно развел руками. Дед нахмурился, бабка едва слышно запричитала что-то о заморенных городом сине-зеленых детях. Денис не слушал – он объелся и теперь думал, как вежливо выйти из-за стола. Дед Трофим это заметил:
– Наелись, пострелята? Так бегите, займитесь чем-нибудь. Нечего взрослые разговоры слушать.
Денису очень не хотелось общаться с хозяйским внуком. Но папа так посмотрел, что спорить расхотелось.
– Вы чего застыли? – обрушилась на внуков баба Матерна. – Темка, покажи Дениске деревню. На речку сходите. Только к жернову не суйтесь! Узнаю – головы поотрываю!
