скачать книгу бесплатно
Кара на все эти заявления молчала. Та реплика про протекцию, когда командир впервые не нашелся, что ответить, оказалась единственной на эту тему. Девушка не говорила об этом ни прилюдно, ни наедине с Лу:
– Это как острой палочкой в ране ковыряться. Без меня, пожалуйста.
Но сам лейтенант то ли не знал об этом, то ли не оценил. Каре, как и прежде, больше всех доставалось. И окриков, и нарядов. Только теперь они плацем не ограничивались. Девушка то в столовой работала, то в прачечной. Но чаще – замирала без движения у «позорного столба» – так называли особый пост у въезда в Академию. Единственное место для дежурного, не защищенное ни от солнца, ни от ветра, ни от дождя. И стоять следовало, как у входа в парадную залу королевского дворца: навытяжку, не шевелясь, даже моргать рекомендовалось через раз, а то и через два. Церемониальное ружье оттягивало руку, и только раз в два часа разрешалось сделать особые приемы с оружием для разминки. И не приведи судьба ошибиться хоть в одном!
Но раз за разом движения становились все увереннее. Ружье уже не казалось таким неподъемным, да и упражнения давались легче. Лу, которую тоже время от времени отправляли на этот пост, не скрывала зависти:
– Видела бы ты себя со стороны! Стоишь, прямая, как кипарис, а ружье, словно бабочка порхает! Ощущение, что рук и не касается, само все делает!
– Если на задании оно еще и стрелять без моего участия будет… – бурчала Кара, разминая затекшие мышцы.
Остальные, вымотанные ежедневной муштрой, с ней соглашались.
Недовольство зрело исподволь, кто-то из отряда молча переносил самодурство лейтенанта, кто-то, как Кара, тихо бурчал, не принимая никаких попыток изменить происходящее. Но некоторые набирались смелости высказать все командиру в лицо. Вместо объяснений лейтенант привычно назначал наряды. Но руку на пульсе событий держал.
И, когда бунт практически назрел, он выстроил подчиненных на плацу.
Осень уже сорвала с деревьев всю листву, и ветер трепал застегнутую на все пуговицы и молнии форменную одежду курсантов. Сами они ёжились под его ударами, шмыгали покрасневшими носами, но старательно тянулись, выполняя команду «смирно». Лейтенант ходил вдоль строя, подмечая все огрехи.
Досталось всем. Высказав, что он думает о выправке отряда, приказал:
– Упор лежа принять!
И начались бесконечные отжимания, которые сменились бегом вокруг плаца. Сам командир, против обыкновения, к подчиненным не присоединился. Стоял в центре площадки и покрикивал:
– Ану, выпрямились! Что вы как столетние деды горбитесь! И ноги волочете точно так же!
Курсанты старались, но, наконец, их силы закончились. Бегущие сначала замедлились, а потом стали падать. Один, другой… Лу покатилась по жесткой земле третьей. Кара сумела продержаться до команды:
– Отряд! Стройся! Смирно!
Курсанты даже не подумали выполнять. Они просто старались удержаться на ногах. Кару шатало, но никто из мужчин и не попытался поддержать девушку, сами едва с ног не валились.
– Бананы в уши вставили? Была команда «смирно»!
Кое-кто попытался выпрямиться. Лу, которую качало, словно не по земле шла, а по палубе попавшего в шторм корабля, добралась до отряда и встала в строй. Пот заливал глаза, в легких словно костер разожгли.
– Ты как? – выплюнула она в сторону подруги, стараясь не задохнуться окончательно. – Кара… Кара? Что с тобой?
Лейтенант обжег взглядом сначала крикунью, потом стоящую рядом девушку. И, выругавшись, кинулся к строю. Звук пощечины выстрелом прозвучал в сумеречной тишине.
Кара вздрогнула. Медленно подняла руку и провела по пылающей щеке. Понимание, что ударили именно её, пришло не сразу. Но мир снова обрел очертания, и вернулась способность думать.
Кто-то схватил за плечи и с силой тряхнул:
– Курсант-рядовой Кара Хань! Внимание на меня!
Девушка с трудом сфокусировала взгляд на говорящем. Лейтенант?
– Ты меня слышишь? Стоять можешь?
Она кивнула.
– Курсант-рядовой, почему ты не остановилась, когда тебе стало нехорошо? Почему продолжала бежать?
– Приказа остановиться не было…
Лейтенант отступил и обратился к остальным:
– Встать в строй!
Курсанты, которых происходящее заставило нарушить приказ, тут же вернулись на место. Они почти восстановили дыхание, и только блуждающий взгляд Кары напоминал о пробежке.
– Курсант Кара Хань, выйти из строя. Можете сесть.
Девушка упрямо мотнула головой и не двинулась с места.
Лейтенант прошелся вдоль отряда, не сводя с неё глаз. Говорил тихо, так что все замерли, боясь пропустить хоть слово:
– Вы жаловались на муштру, на бестолковое повторение одних и тех же команд. На подготовку, которая, как вам кажется, не имеет смысла. Но вам именно что кажется! Те из вас, кто попадет в лейб-гвардию, будет сопровождать его величество везде и всюду, даже во внутренних покоях дворца. И на выездах, когда на свиту короля будут устремлены взгляды всего мира. Но, кроме того, именно на вас будет возложена функция встречи высоких гостей. Один неправильный жест, движение глаз, улыбка – в таких случаях все имеет значение. Все это должно стать для вас столь же привычно, как дыхание. И это не просто красивые слова!
Вы – солдаты прежде всего. А дело солдата – выполнять приказы. Те из вас, кто доберется до выпуска, станут офицерами. Но прежде, чем командовать, надо научиться подчиняться, только тогда вы сумеете действовать правильно и быстро. И вся эта муштра направлена еще и на то, чтобы научить вас не задавать вопросов. Тем, кто будет рядом с королевской семьей, это особенно важно. Курсант Кара Хань, кажется, это поняла. На сегодня все. Разойдись! Курсант Лу Роис, присмотрите за подругой. Если ей будет нехорошо, проводите в лазарет.
– Так точно! – отчеканила Лу, но как только лейтенант отошел, прошипела: – Придурок.
Кара шла к казарме сама. Лу держалась рядом, готовая подставить руку.
– Ты что, на самом деле поняла смысл этой муштры? Все ради выполнения приказа? Ты сдохнуть там хотела только из-за того, что этот придурок приказал бежать?
– Я похожа на идиотку? – ухмылка искривила бледные губы девушки. – Я просто не хотела схлопотать очередной наряд. Драить туалеты вне очереди то еще удовольствие.
– Ну ты даешь! – расхохоталась Лу и тут же осеклась – шуметь в казарме строго воспрещалось.
– Слушай, – лежа в темноте, Лу все никак не могла уснуть, встревоженная случившимся на пробежке, – если служба в лейб-гвардии заключается только в том, чтобы носок тянуть… понимаю, почему лейтенант туда рвется… Не пыльная работенка… Эй, ты что, уже спишь?
Кара не ответила. Лу прислушалась к ровному дыханию подруги и тоже закрыла глаза. Обе устали настолько, что до побудки ни разу даже не повернулись, устраиваясь поудобнее. Но едва из динамиков зазвучал утренний сигнал, девушки подскочили, словно и не засыпали вовсе.
Лейтенант Байю прошелся вдоль строя. Раз, другой. Дождинки оседали на полиэтиленовом капюшоне, ручейками скатывались вниз и падали на высокие ботинки. Курсанты затаили дыхание, лихорадочно стараясь понять, что же ему не понравится на этот раз. И, когда он просто отдал приказ начать движение, вздох облегчения казался материальным. Дождь, пусть и сильный, казался такой ерундой по сравнению с командиром.
Пробежка. Завтрак. Полчаса, чтобы привести себя в порядок и добраться до аудиторий. Косой дождь стучал в окна, ветер завывал, стараясь найти вход в здание, и курсантам совсем не хотелось думать о тех, кто сегодня остался на улице.
– Ты знала? – Лу пытливо смотрела на подругу.
– Что – знала? – удивилась Кара. Она даже учебники раскладывать прекратила.
– О том, что сегодня будет такая непогодь. Потому и бежала, как от смерти? Сегодня кто-то другой на твоем посту ружьем крутит!
– Да ну тебя! – Кара собиралась еще что-то сказать, но дверь в аудиторию открылась, пропуская преподавателя. Курсанты замерли возле парт.
Пожилого майора в Академии любили. Он не прессовал курсантов, всегда был готов прийти на помощь… но спуску не давал.
– Дежурный, отметьте отсутствующих, – он привычно положил папку с лекциями на стол, – доклада не надо, садитесь.
Еще на первом уроке он заявил, что дисциплина – вещь очень нужная, но вбивать её курсантам в головы будут другие. Его дело – подготовить учеников в другой сфере. Поэтому он накажет тех, кто решится прогулять урок или не сможет ответить, но его предмет – политическая география, а не строевая подготовка.
На его уроках редко стояла тишина. Во время лекции – да, но стоило майору закончить, как в аудитории поднимался гул. Чем больше вопросов задавали, тем довольнее казался преподаватель. А если спросивший сам находил ответ, используя легкие подсказки, майор просто светился от счастья.
– Лу, ты заметила? Одним губами прошептала Кара.
– Что? – Лу старательно записывала за преподавателем, боясь упустить хоть слово.
– Он учит нас совершенно не тому, чему лейтенант!
– Ну да. Один по плацу гоняет, другой…
– Курсанты-рядовые Лу Роис и Кара Хань! Вам что-то непонятно? – прервал лекцию майор.
Девушки вскочили. В тишине класса громко хлопнули крышки парт.
– Никак нет! – звонко прозвучал дуэт подруг.
– В таком случае… еще одно замечание, и записка отправится прямиком к вашему куратору, – майор сделал пометку в блокноте. – Садитесь.
Лу скорчила в сторону Кары страшную рожицу. Подруга пожала плечами и уткнулась в тетрадь.
Но сама Лу её в покое не оставила. Подошла на перемене:
– Что ты имела в виду?
– Когда?
– Ну, на географии. О методах обучения…
– А! Ну вот смотри. Чего от нас лейтенант добивается?
Лу возвела глаза к потолку:
– Кто о чем, а лысый о расческе! Ну, он же прямым текстом говорит: солдат должен выполнять приказы не раздумывая! Вот вчера… Ой!
– Дошло? – усмехнулась Кара.
– Но… как же так? Один требует, чтобы мы роботами стали. А другой заставляет мозги включать… Ой, ладно. Я с ними с ума сойду! Кстати, ты в увольнительную-то идешь?
– Если опять не накосячу, – вздохнула Кара. – Вечно у меня все не как у людей!
– Так пойдем, списки глянем, уже должны вывесить!
– Не успеем, вон, звонок.
По коридорам плыл протяжный звук гонга. Динамики транслировали его на все учебное крыло, и подгоняемые им курсанты спешили в аудитории.
Но, едва началась следующая перемена, подруги заторопились в холл. Там, на специальной доске вывешивались списки тех, кто заслужил увольнительную.
– Ну надо же! – искренне удивилась Кара, увидев там свою фамилию. – И я дожила до такого счастья!
– Я же говорила! – ликовала Лу. – Говорила же?
– Говорила, говорила…
– Что делать будешь?
– Да как-то не думала, – растерялась Кара, – не ждала ведь!
– Твои родители в командировке, да? Тогда… ты свободна? Со мной пойдешь!
– К…куда?
– Да, ой, звонок, побежали!
И только к вечеру подруги смогли вернуться к этому разговору.
– Так, ты что на выход наденешь?
– Ну… парадную форму. Чего смеешься? Курсанты мы или нет?
– С таким подходом жениха ты себе не найдешь! – Лу лежала на кровати, после приступа смеха сил встать не было.
– Ржать хватит! Кстати, ты куда меня звала?
– Ну, понимаешь… – Лу села ровно и виновато посмотрела на Кару. – У меня свидание вслепую. Но парней будет двое. Мне велели подругу привести.
– Я не пойду, – тут же заявила Кара.
– Ну, Карочка! Ну, миленькая! Ты же не хочешь, чтобы я во цвете лет загнулась от одиночества? Да и тебе пара нужна.
– С чего ты взяла? – Кара даже замерла от неожиданности. – Мне и одной неплохо.
– Ну, Кара!
Напор Лу оказался слишком мощным. Она продолжала уговаривать даже после отбоя. И Кара сдалась:
– Хорошо! Но если мне не понравится…
– То ты сразу уйдешь! – тут же согласилась Лу. – Только… не надо форму, хорошо?
– Да мне как-то больше и надеть нечего, – смутилась Кара. – Похудела я здесь, на целых два размера!
– Ой, правда? Счастливаяяя! – протянула Лу. – Ну, это не страшно. Перед свиданием быстренько в магазин забежим, купим тебе что-нибудь подходящее! А теперь – спать! Завтра нам надо быть выспавшимися и красивыми!
