Заповедные острова

Если работу Кристина прогуливала, то на собрания всё-таки со мной ходила. Особенно на те большие, которые проходили рядом, в зале МДМ. Там мы узнавали новости, но после она торопилась скорее уходить. Отчасти это происходило потому, что она заметила регулярное внимание к нам со стороны «каких-то слесарей». Как ты понимаешь, Юра, она имела в виду тебя и Гену. Но было поздно. Я уже искала тебя глазами, как только мы приходили на собрание, и очень хотела, чтобы ты подошёл ко мне. К счастью, к тому моменту, когда случилась трагедия, я хотя бы успела спросить у тебя, где вы с Геной живёте.

В тот день, примерно через месяц после Катаклизма, я была на каких-то работах, а Кристина осталась дома. Когда я вернулась, ещё с лестницы услышала шум скандала. Войдя в квартиру, увидела, как Вадим в трусах и майке бегает за Кристиной по квартире, падает, иногда не в силах устоять от опьянения, но упорно хочет до неё добраться.

– Да отвали от меня, козёл, – Кристина визжала и отбивалась, но он снова лез, угрожая убить и швырял в неё подвернувшимися стульями.

– Что случилось? – крикнула я Кристине сквозь их вопли.

– Любви захотел, паскудник, – она повернулась ко мне лицом, которое оказалось разбито в кровь.

– И ты здесь? – обернулся ко мне Кабан. Его щека была расцарапана ногтями. Он хотел ударить меня, замахнулся, но я немного отошла вправо, а Кабан неловко крутанулся и упал, как это бывает с пьяными. Перешагнув через него, я поспешила в комнату к Кристине, достала платок и стала утирать ей кровь под носом. Позади послышались щелчки запираемого дверного замка. – Я вас сейчас обеих тут положу! – закричал он, встал и устремился в комнату, где в шкафу мы видели ружьё.

– Бежим! – крикнула мне Кристина и бросилась в коридор к входной двери.

– Нет, давай в окно! – крикнула я. В этой комнате всегда было открыто окно, а решёток не было. Второй этаж не так уж и высоко, чтобы выпрыгнуть в этой ситуации.

Сначала я рванула к балкону, потом решила бежать к двери за Кристиной, но было поздно. Она уже боролась с входным замком, когда раздался выстрел и следом за ним глухой удар падающего тела. В ужасе, стоя посреди комнаты, я только и смогла на цыпочках зайти за открытую дверь, прижавшись к стене и затаив дыхание.

Вадим вошёл в комнату, я не видела, а только слышала это, вжавшись в стену. Он вышел на балкон. Выстрел! Я выглянула – он стоял в лоджии, прицеливаясь куда-то на улице. Ещё выстрел! Взяв со стола пустую бутылку из-под шампанского, я быстро подбежала сзади и со всей силы ударила его по затылку. Жирное тело обмякло на небольшом подоконнике, ружьё с грохотом упало вниз. Если бы я сразу ушла, этот гад свалился бы на пол лоджии и, наверняка, выжил бы. Но я нагнулась, с остервенением обняла его за колени и, рыча как зверь, перекинула тушу Кабана на улицу.

Затем, не помня себя, качаясь, пошла к выходу. В коридоре, раскинув руки, лежала Кристина. Там было темновато, да и я старалась не опускать глаза, но, судя по луже крови, ей уже не нужна была медицинская помощь. Я вышла из подъезда и хотела уйти прочь, но решила убедиться, что Кабана постигла та же участь. Подойдя на сторону, куда выходят окна лоджии, я увидела тушу Вадима, лежащего в достаточно неестественной позе, чтобы быть уверенной в его смерти. А чуть в стороне, я не сразу заметила, лежало тело женщины– случайная жертва, в которую он, видимо, стрелял из окна, и попал. Возможно, спутал со мной, а может быть, хотел стрелять во всех без разбору.

Через полчаса я добрела до того дома, где ты жил, и села на лавочку во дворе. Так началась новая жизнь, в которой я оберегала тайну своего прошлого от мужчины, которого вскоре полюбила. Мы прожили с тобой четыре замечательных месяца, и я уже совершенно поверила в то, что на свете есть счастье. Иногда я думала, что такова моя судьба, пусть и через жестокость, через смерть, она ведёт меня к лучшей жизни.

Ты не представляешь, как в один миг во мне всё перевернулось, когда, работая с тобой на овощном поле, я отошла ненадолго и лицом к лицу встретилась с Давлетом. Я потеряла способность говорить, и стояла перед ним, бледнея, а Давлет, скалясь и картинно потирая руки, приговаривал:

– Вот это подарок! Неля, детка!

В клубе у всех были ненастоящие имена, и Кристина в обычной жизни была Катей, ну а я выбрала себе имя Нелли, которое посетители переиначивали, как хотели. Вот и Давлет называл меня «Неля» с каким-то особенным, мерзковатым призвуком. Как он спасся, ума не приложу. Впрочем, Давлет был тёмной личностью, быть может, торчал в то утро в подпольном казино или борделе. При нём же был и охранник.

Я очень боялась, что ты увидишь меня, разговаривающей с ними, и уговорила Давлета встретится завтра на набережной, недалеко от того овощного поля.

– Ну смотри, приходи, не обмани, – погрозил мне пальцем довольный Давлет, – здесь всё равно спрятаться негде. Мне тебя небеса послали, ведь здесь так мало красивых женщин!

На другой день в назначенный час я пришла на набережную. Разговор не был длинным. Давлет узнал, что я живу с мужчиной, но этот факт мало волновал его. – А он знает, кто ты? – ехидно спрашивал он. – Не дури, здесь нет вариантов, будешь жить со мной. Так будет лучше для всех.

Я знала, что означают его слова. Для меня теперь, действительно, не было вариантов. В лучшем случае, все останутся живы, но ты узнаешь о моём прошлом. В худшем – кто-то умрёт. Я согласилась перейти к нему жить, но попросила подарить мне три дня.

– Два! Я даю тебе два дня, Крошка Неля! – и он настоял на том, чтобы подвезти меня до того дома, где живу. Не знаю, сработала ли моя небольшая хитрость, но я попросила не заезжать во двор и вышла у соседнего дома. А во дворе, на лавочке, меня ждал ты.

Ну а что было дальше, ты знаешь. На другой день мы с тобой немного погуляли, хотели залезть на нашу любимую крышу. Помнишь, как мы пришли, а там обнимается другая парочка? И я тогда подумала: «Значит, действительно, кончилось моё время». На следующее утро тихонько встала, добралась до НИИ, нажала кнопку и очутилась на такой же койке, как ты. Впрочем, тогда койки были другие, а Герман ещё учился в школе. Ведь это было 22 года назад.

ХХХ

Юрий обнял её сзади, прижался всем телом и вдохнул знакомый запах. – Надо было всё рассказать, – тихо сказал он и повторил настойчивее и громче: – Надо было всё рассказать.

– Надо, – Нина плакала. – А может быть, и не надо. Я об этом двадцать лет думаю.

– Ну а как же ты здесь? Как устроилась? За кого вышла?

– Это большая история, не спрашивай сейчас. Вернулась в Вязьму, живу тихо. Твой друг Гена был моим хорошим приятелем. Мы дружили семьями.

– Почему «был»?

– Так Гена ещё раньше меня улетел! Когда я вернулась, ему 60 с чем-то лет было. Он нашёл меня, приехал. Гена умер 5 лет назад, через полгода после того, как отметил 80-летие. Мои девочки очень его любили, считали за дедушку.

– А сколько твоим детям?

– Одной 13, другой 15.

– Ну и дела, как это всё в голове уместить, – сказал Юрий. – Слушай, а депутат Макаров, он как?

– О, Макаров! Так ты же не знаешь ничего! Сергей Станиславович Макаров был первым Президентом объединённых территорий.

– Это что за территории?

– Юра, я тебе так сразу всё не объясню. Здесь теперь всё по-новому разделилось. Слушай, точно, ты ведь оттуда, где президенты странами руководили! Кстати, Макаров книгу написал о своей жизни в Пузыре. Он, действительно, случайно нажал кнопку в тот день и очень ругался на академика Ранкова – в шутку, конечно. Эту книгу у нас все наизусть знают.

– А этот, который приходил? Виктор Семёнович, он кто?

– А это нынешний Президент, – сказала Нина уважительным шёпотом. – После Макарова он восьмой. Этому учат в школах.

– А кто все остальные, которые в палате сидели и записывали?

– Те, кто пришёл с нашим президентом, это были министр обороны и министр по реакциям.

– По реакциям?

– Это сложно объяснить, позже узнаешь. А вот кто все остальные были, попробуй, угадай, – тот Нины сделался игривым.

– Не знаю, всякие другие министры, что ли?

– Да нет! Это журналисты и писатели! Когда ты появился, был объявлен огромный конкурс! Это те счастливчики, которых допустили до первой записи! Они сейчас разбежались по своим редакциям! Кто книгу пишет, кто очерк! Завтра во всех газетах будет!

– Ну и дела.

– Слушай, а ты не знаешь, почему меня спрашивали, не видел ли я там сумасшедших со знаками на теле?

– Они, оказывается, отправляли к нам человека, но он не пережил перемещения. И никто его не видел, вот и возникла версия, что он сошёл с ума и содержится в больнице. Потому что какой-то контрольный сигнал всё-таки вернулся сюда. Мы об этом обо всём ещё поговорим с тобой, – Нина встала и оправила на себе одежду. – Ну что, Юра, пора тебе выйти из палаты. Я весь твой рассказ слышала, так что спрашивать ни о чём не буду. Я ведь всё это время сидела в соседней комнате и смотрела трансляцию. Этот показ был не для всех, так что мне было непросто уговорить Германа. Он согласился со мной, что адаптировать к новой жизни я смогу лучше, чем их программа. Сама знаю, проходила их так называемую «адаптацию».

– А чего там адаптироваться-то?

– Ууу, много чего. Здесь же всё изменилось. Я даже на бумажку выписала кое-что, потому что сразу не сообразишь, что для тебя в новинку окажется, а что и сто лет назад было. Эти инопланетяне тут же всё изменили. Вот, давай тебе прочту кое-что из своих пометок, – и Нина достала из нагрудного кармана небольшую бумажку. – Заглушили нам всю атомную энергетику, добычу ресурсов, запретили летать самолётам, опустив силовое поле ниже стратосферы. Мы тут ползаем всё больше под землёй. Зато они дали нам неограниченное количество электроэнергии. Но экология совсем другая, теперь на планете разница температур увеличилась вдвое, а уровень мирового океана…

– Погоди, погоди, Нина. А что с Пузырём?

– А, так общее мнение такое, что из изъятых территорий они сделали заповедники. Там, на этих островах прошлой жизни, ничего не изменилось – всё, как было сто лет назад.

– А здесь?

– А здесь, Юра, больше нет того мира. Правда, я же тебе не сказала главного. Здесь больше нет красок.

– В смысле?

– Здесь всё какое-то выгоревшее, серое, черно-белое. Цветы на улице сами по себе не растут, Юра. Об этом рассказывают бабушки, как в их детстве можно было гулять в зелёном лесу и смотреть на голубое небо. Пойдём, посмотришь уже наконец своими глазами.

– Погоди, я не спросил про Игоря Ненашева. Он уже здесь?

– Так если генераторы зарядятся через три часа, то Ненашев окажется здесь только через двадцать два дня. Там уже всё подсчитали и будут ждать.

Они вышли в коридор, окна которого были наглухо закрыты. Нина нажала кнопку на стене, и большие жалюзи со скрипом поползли наверх, открывая взгляду панораму нового мира…

=================

Конец 1-ой книги.