Никогда не заводи подруг

– Здорово, дружище, – отозвался Марат, и они лихо расцеловались в обе щеки. Я с интересом разглядывала эту парочку, а вот Игнат наоборот. Устроился за столиком и со скучающим видом осматривался.

– Смею заметить, дружба воскресла? – улыбался Руфат.

– Воскресла, – кивнул Марат и перевел взгляд в мою сторону. – Благодаря вот этому ангелу.

– Действительно ангел, – еще шире заулыбался кавказец. – Твоя жена?

– Мы пока еще не расписаны. Но я надеюсь, что исправлю этот момент в ближайшем будущем. В принципе, ради этого я с тобой и захотел повидаться?

– Не помню, чтоб ты считал меня такой важной персоной, чтобы сейчас приглашать в ресторан и объявлять о своей помолвке, – усмехнулся Руфат.

– Речь пойдет о другом, – с серьезным видом заявил Дембовский.

– Зная твои старые замашки, подозреваю, что тебя заинтересовал какой-нибудь криминал, – начал рассуждать Руфат. – А так как за последнее время произошло только одно громкое убийство, смею предположить, что тебя заинтересовало убийство на Никитинском?

– Ты как всегда проницателен, – улыбнулся Марат.

– Должность обязывает, – развел руками Руфат. – Так что конкретно вас интересует?

– Все, – спокойно отозвался Марат.

– Ты же понимаешь, что пока идет следствие…

– Я понимаю, – согласился Марат. – Но я спрашиваю не из праздного любопытства.

– Пользуешься ты моим добрым сердцем, – улыбнулся Руфат. Мы молчали, отчего Руфат мгновенно загрустил и громко вздохнул. – Ты все-таки не бросил свою затею потягаться с Михеевым?

– А при чем тут Михеев? – удивленно спросили мы в один голос. Но Руфат остановил свой взгляд на Марате, вновь громко вздыхая.

– Девушка, которую застрелили сегодня в Никитинском переулке – Арефьева Валентина Анатольевна. Бывшая подружка старшего Михеева.

– Какого именно старшего? – нахмурился Марат.

– Не тупи, – отозвался Руфат. – Семена, конечно. Он восемь лет с ней болтался. Но девица и имела-то только одно положительное достоинство, что для нас, конечно, совсем не достоинство – умела держать язык за зубами. Не один раз мы пытались подобраться к Михееву через нее, но Арефьева лишь головой качала и повторяла все одно: «Ничего не знаю. В дела Михеева не лезу». А год назад Михеев женился на авиадиспетчерше. Арефьеву послал куда подальше. Вот она и затаила на него злобу. Закидала нас заявлениями, мы, конечно же, все проверяли, но подтвердилось лишь одно.

– Левые фирмы с получением грандов? – ухмыльнулся ЛИС.

– Именно, – кивнул Руфат. – Делом занялся БЭП, но фактов против Михеева найти не смогли. Выявили семь получателей, но и тут не смогли подкопаться, все как воды в рот набрали. А два месяца спустя фигуранты начали чудесным образом погибать. Дело вернулось в следственный комитет, но подобраться к Михееву не так-то просто. Ходим вокруг да около, а прижучить не можем.

– Арефьева назначила встречу около стадиона «Мечта» вот этой прекрасной молодой особе, – ткнул в меня пальцем Дембовский.

– Вы знакомы? – удивился Руфат, пристально в меня всматриваясь.

– В том-то все и дело, что нет, – ответил за меня Марат. – Наша девушка одна из получателей грандов.

– Вот как…

– Я думаю, с ее показаниями ты уже знаком, – продолжал Дембовский.

– Могу ли поинтересоваться…

– Курбанова Анна Дмитриевна, – перебила я следователя.

– Ах, ну да. «Сливовый Рай»? – улыбнулся он, а я согласно кивнула.

– А зачем Арефьевой понадобилось с вами встречаться? – с интересом уставился на меня Руфат.

– Я думала, это вы мне скажите, – помрачнела я, а следователь весело засмеялся.

– Милая девушка, если бы я был ясновидящим, в нашем городе не было бы ни одного преступления, – покачал он головой.

– Очень весело, – буркнула я в ответ. – Особенно, если учесть тот факт, что в меня тоже стреляли. И скорее всего, просто перепутали с этой Арефьевой.

– Что-то я не понял, – поморщился Руфат и перевел заинтересованный взгляд на Дембовского.

Марат принялся рассказывать обо всех событиях, начиная с того момента, как уволок меня в свой заброшенный домик. Я очень удивилась, что Дембовский так открыто повествует о том, что похитил человека, но свое удивление оставила при себе, понимая, что еще представиться случай расспросить его, где он хлебнул эликсир бесстрашия. Дембовский кратко и быстро, но, не упуская ни одной детали, ввел своего знакомого в курс дела. Руфат мрачнел на глазах, понимая, что мы еще больше внесли хаоса в, и без того нелегкое, дело.

– И что вы мне предлагаете? – почесал нос Руфат, как только Марат замолчал. – Ловить киллера на живца? Ты так спокойно готов рискнуть любимой?

Я растерянно похлопала глазами, не понимая, о какой «любимой» идет речь, пока не осознала, что Руфат имел в виду меня. Я нервно хихикнула, отчего удостоилась непонимающих взглядов. Весело махнула рукой, призывая мужчин, продолжать диалог и не обращать на меня внимания. Мои мысли потекли в совершенно другом направлении. Неужели Марат, правда, влюблен в меня? А я? Я решила быть с собой честной, и заглянула в самые дальние уголки своей души. Марат мне нравился. Более того, он мне слишком нравился! Он, конечно, грубый мужлан, но меня влечет к нему. Сейчас я смотрела и не видела в нем ни одного недостатка. Передо мной был красивый мужчина и, о боги, я была в него влюблена! Неужели кто-то смог растопить мое сердце за двадцать восемь лет? Я уж думала, что любовь не для меня и слепо погружалась в работу. А оказалось, я повстречала ее там, где никогда бы не подумала найти. Все это, конечно, здорово, но я совершенно не знаю, какие чувства испытывает ко мне Марат. И напрямую спросить как-то неудобно. Я, конечно, девушка современная, но на чувства смотрела глазами предков. Я свято верила в то, что первый шаг должен делать мужчина, и пусть хоть мир рухнет, но первая я ни за что не признаюсь в своих чувствах.

– Ты не заболела? – услышала я обеспокоенный голос Марата, сквозь свои мысли.

– Нет, – качнула я головой и взглянула на него. Все поплыло перед моими глазами, и в тот самый момент я осознала, что пропала навсегда. Я поняла, что это тот мужчина, которого я искала всю жизнь. Я лучезарно улыбнулась и осмотрелась вокруг. За столиком нас было только трое. Передо мной стоял большой горшочек с жарким, мужчины за обе щеки уплетали стейк с картошкой, а вот Руфата, как ветром сдуло.

– А где следак? – удивилась я, параллельно прикидывая, как долго была предоставлена своим фантазиям.

– Милочка, – с набитым ртом пробормотал Марат, – мы тебя пытаемся вытащить, а ты все туда же.

– О чем это ты? – не поняла я.

– Марат Вячеславович имел в виду, что такие выражения больше подходят отпетым зэкам, нежели прекрасной девушке, – улыбнулся ЛИС.

– Какие же вы придурки, – фыркнула я. – Сейчас так выражается каждый второй.

– Вот и не будем им уподобляться, – веселился Игнат.

***

Мы вернулись домой, когда на улице сильно стемнело. Игнат решил поселиться у нас в целях безопасности (хотя мне казалось – из простого человеческого любопытства), чему я не препятствовала. Квартира была огромной, поэтому места хватило бы человек на десять, да и по вечерам строить предположения втроем было гораздо интереснее.

Я допивала вторую кружку чая, когда на кухне появился ЛИС.

– А ты что пустой чай хлещешь? – весело поинтересовался он, выскакивая из-за моей спины.

– Пить хочется, а в доме, кроме чая ничего нет, – пожала я плечами.

– Мой тебе совет, расскажи ему все, как есть, – сказал Игнат, а я уставилась на него непонимающим взглядом.

– О чем это ты?

– О том, что пора признаться Марату, что ты его любишь, – ошарашил меня ЛИС. – Глядишь, на двух человек в этом мире станет счастливее.

– А ты что, не раскрытый физиономист? – буркнула я.

– Не нужно быть особым специалистом, – улыбнулся Игнат.

– Я не уверена в его чувствах, – разоткровенничалась я. Улыбка на лице Игната растянулась еще шире.

– Он тебя любит, – уверенно сказал ЛИС.

– Откуда ты знаешь?

– Я хорошо знаю его. И вижу, какая ты. Если бы он не был моим другом, я бы с радостью поспешил занять его место.

– И какая я? – улыбнулась я в ответ.

– Красивая.

– С каких это пор у нас любят за красоту лица?

– Ты не просто красивая, в тебе много достоинств. Но ты почему-то упорно стараешься их скрыть. Современные девушки обычно стараются выдвинуть все свои достоинства на первый план. А многие и недостатки умудряются преподнести, как достоинства, – философствовал Игнат.

– Так ты считаешь, что Дембовский любит меня всем сердцем и его сегодняшнее заявление о свадьбе, было серьезным?

– Уверен в этом, – твердо кивнул ЛИС, а я задумалась. Неужели со мной произошло что-то хорошее, за последнее время? Мое сердце сладко запело, а голова закружилась от долгожданного счастья.

– Расскажи мне о Марате, – обратилась я к ЛИСу.

– Не лучше ли тебе самой у него все расспросить? – отозвался Игнат, глядя куда-то поверх моего плеча. Я повернулась и увидела Марата, который стоял в дверном проеме с полотенцем в руках.

– Думаю, я сегодня здесь все-таки лишний, – с улыбкой заявил ЛИС, поднялся и быстрым шагом покинул квартиру.

– Так что ты хотела бы услышать? – ласково пропел Марат. После чего несильно потянул меня за руку и заставил подняться.

– Все, – прошептала я, чувствуя, что мое сознание меня покидает, и я все сильнее прижимаюсь к Марату. Он страстно прижался ко мне губами, поднял на руки и понес в сторону комнаты.

Это утро вновь наполнилось счастьем, и я боялась, что оно будет недолгим. В ту ночь я решила, что знаю о Марате все, поэтому не задавала вопросов и старалась как можно меньше разговаривать, растягивая удовольствие. Я открыла глаза и сразу же увидела Марата. Он сидел на краю постели и, подперев голову двумя руками, меня рассматривал.

– Доброе утро, – протянула я.

– Завтрак уже остыл, – ответил Марат, вместо приветствия. Я повернула голову и отметила, что прикроватный столик полностью заставлен едой. Мы жевали в счастливом молчании, а Марат изредка целовал меня то в нос, то в висок. Счастливое мгновение длилось недолго, потому что уже в девять утра на мой мобильный пришло сообщение от Игната. Он сообщал, что нашел подругу Арефьевой и дал команду собираться, так как встреча должна была состояться уже через час. В душ мы с Маратом отправились вдвоем, в целях экономии времени, но по известным причинам, времени у нас ушло вдвое больше. Я гладила блузку, когда на пороге образовался Игнат.

– Никакой ответственности, – пробормотал он с порога, глядя как мы с Маратом бегаем по квартире. Я размышляла, какие туфли больше подходят к моему костюму, а Дембовский был занят поиском ключей от моей машины.

На встречу с подругой Арефьевой мы опоздали на полчаса. В 10.30 наша троица вошла в кофейню «Душечка» и ЛИС уверенно пошел к столику, за которым с величественным видом восседала красивая брюнетка и нервно крутила кружку с кофе.

– Добрый день, – обратился к ней ЛИС и уселся на противоположный стул. Мы с Маратом расселись по бокам и молча ждали продолжения, перекладывая на ЛИСа возможность начать разговор.

– Это вы хотели со мной поговорить о Вале? – спросила девушка, а в ее глазах блеснули слезы, из чего я сделала вывод, что они, скорее всего, были близкими подругами. Игнат кивнул. – Это все из-за этого Михеева, – всхлипнула девушка, – никогда я его не любила.

– Почему? – перебил ее Игнат.

– Простите, а почему вы спрашиваете? – насторожилась девушка, а я подумала, что нужно брать ситуацию в свои руки.

– Как вас зовут? – обратилась я к брюнетке.

– Ульяна. Ульяна Смолякова, – всхлипнула девушка.

– А меня Аня. Ульяна, – обратилась я к ней, – мы действительно хотим разобраться во всей этой ситуации. Я сама пострадала из-за Михеева. Прошу вас, помогите нам.

– Их роман завязался еще в институте. Валя с Семеном вместе училась. Он по началу, вроде бы, не обращал на нее внимания, а она как с катушек слетела. Бегала за ним, встречи подстраивала, якобы, случайно. Я была уверена, что он никогда на нее не взглянет. Ну, знаете, «золотая» молодежь, все такое. А через полгода я увидела их вместе. Валька была такая счастливая, – в этом месте девушка откровенно расплакалась и извлекла из сумки платок. – А потом он встретил какую-то малолетку и женился на ней. Валька две недели у меня жила. Не ела, не пила. Лежала на кровати, все в одну точку смотрела. Как-то раз прихожу домой, а она по комнате мечется. Я грешным делом подумала, что она с ума сошла от горя, а она улыбается так подозрительно и говорит: «Ну, все, я этому уроду устрою сладкую жизнь!» Я у нее спросила, естественно, что это значит, а ее будто подменили. Вещи собрала и домой уехала. Я ей звонила несколько раз, но она либо трубку не брала, либо отвечала что-то вроде того, что занята, потом перезвонит.

– А позавчера она вам звонила? – поспешила я приблизить ее к главному.

– Звонила, – кивнула Ульяна. – Только я не поняла, она то ли выпила много, то ли не в себе была. Кричала, что уже завтра Михеева за решетку посадят и что она выведет их всех на чистую воду. А вчера мне ее мать позвонила, сказала, что Валю убили.

– А она вам ничего не рассказывала о том, куда собиралась вчера идти? – попыталась я. – Может что-то вам показалось подозрительным?

– Ничего, – покачала головой Ульяна, с минуту поразмышляв. – Просто сказала, что знает человека, который поможет ей упрятать Михеева за решетку.

Я поняла, что Валентина подразумевала меня под «тем самым человеком». Только вот, что такого она узнала о Михееве, что была уверена: это ему с рук не сойдет? Мы решили, что Ульяна нам больше ничего интересного не сообщит и поспешили откланяться. Устроились в машине ЛИСа и закурили. К слову сказать, курили Марат и ЛИС, а я попивала кофе, заранее купленный в кафе.

– Все-таки интересно, что такого узнала Арефьева и как нашла меня? – начала размышлять я вслух.

– У меня есть адрес ее матери, – помедлив, сообщил Игнат. – Давайте прокатимся к ней, сделаешь вид, что вы учились вместе.

Я недовольно согласилась, понимая, что другого выбора у нас нет. Врать становилось все труднее. Было понятно, что мы плутаем в трех соснах, не замечая главного. Тем более обманывать мать Валентины и без того в скорбный момент совершенно не хотелось. Я боялась, что женщина меня раскусит и быстро поймет, что никакой подруги с таким именем у ее дочери не было. Но я полностью положилась на интуицию мужчин, отчего тихо сидела на заднем сиденье, иногда поскрипывая зубами.

Проехав большой торговый центр, мы свернули налево и оказались в частном секторе. Затормозили около третьего дома справа и вновь переглянулись.

– Смотри лишнего там не ляпни, – посоветовал Марат, а я поморщилась.

– А я что, пойду одна? – удивилась я.

– Нет смысла всем светиться, – изрек Игнат, я громко вздохнула и покинула машину. Медленно подойдя к калитке, я громко позвала хозяйку по имени, заранее выяснив его у ЛИСа. Ответом мне было двойное эхо, отчего я несколько секунд переминалась с ноги на ногу. Калитка была метра полтора в высоту, я поднялась на цыпочки и осмотрела замок. Убедившись, что хозяева по старинке закрывали дверь на металлический крюк, я его лихо подцепила и уже через несколько секунд оказалась во дворе дома Арефьевых. Еще раз позвав хозяйку и послушав тишину, я уверенно направилась к дому по узкой тропинке. «Может быть, дома никого нет?» – пронеслась в голове мысль, но в ту же секунду неизвестно откуда передо мной появилась женщина. В черном платке и ростом не больше метра шестидесяти, она выглядела до того замкнутой и потерявшей смысл жизни, что мое сердце невольно сжалось, а на глаза навернулись слезы. Глаза женщины были алого цвета, а в руках она крепко сжимала носовой платок, из чего я сделала вывод, что женщина плакала, успокоившись только тогда, когда ее мысли потревожил мой внезапный приход.

– Здравствуйте, – пролепетала я, пытаясь собраться с мыслями.

– Здравствуйте, – печально протянула женщина. – Вы Валечкина подружка?

– Да, – кивнула я, чувствуя, что краснею. – Извините, я не была на похоронах. Мне поздно сообщили.

– Что же вы на пороге стоите? Проходите в дом, пожалуйста, – со вздохом облегчения сказала женщина, а я поняла, что ей просто необходим человек, с которым она сможет вволю наговориться о своей дочери. Я последовала за ней, прикидывая, как деликатнее разузнать о том, что меня больше всего интересует. Оказавшись в просторной кухне, отделанной под дерево, я опустилась на стул, а Маргарита Петровна занялась чаем.

– Я не помню ваше лицо среди подруг Валюши, – без намека на подозрительность, сообщила Арефьева.

– Мы вместе учились в институте, – легко соврала я. – А когда получила диплом, нашла работу в другом городе.

– Понимаю, – закивала Маргарита Петровна.

– Расскажите, что с Валей произошло? – перешла я к главному.

– Не знаю, – пожала плечами Арефьева и вновь заплакала. – Полиция ничего не говорит. Разбираются. А что разбираться, если даже убийцу никто не видел…

– А Вале никто не угрожал?

– Да нет. Что мы, богачи какие-то, что ли? Да и с бандитами она не водилась. Все мальчики приличные. Да и девочки тоже хорошие. Она часто друзей домой приводила. Меня никогда не стеснялась. Я, нет-нет, да с ними иной раз даже за столом посижу. А у них все разговоры были то о работе, то о годах студенческих. Как бы знала, что такое произойдет, так может почаще б с Валюшей разговаривала. Боялась, что в тягость ей буду. Она молодая, что ей со мной разговоры разговаривать, – вновь заплакала Маргарита Петровна.

– А можно мне ее комнату посмотреть? – набралась я смелости.

– Можно, конечно, – кивнула Арефьева и поднялась. Я последовала за ней. – Я сама часто в ее комнате теперь бываю.

Маргарита Петровна распахнула комнату, а я слегка удивилась. Валентина давно выросла из подросткового возраста, но ее комната, заваленная плюшевыми игрушками и Барби, говорила об обратном. Двуспальная кровать застелена ярко-розовым покрывалом, в левом углу большой письменный стол, а между столом и кроватью – игрушечный кукольный дом, в котором аккуратно рассажены несколько десятков кукол. На мои глаза опять навернулись слезы, и я очень жалела, что Валентина связалась с таким мерзавцем, как Михеев.

Неожиданно раздался звонок домашнего телефона, Маргарита Петровна извинилась и покинула комнату. Я настолько обнаглела, что решила обследовать письменный стол, в надежде найти что-нибудь полезное. Если бы я хотя бы знала, что искать, было бы намного легче. Мне же приходилось «искать то, не знаю что». Письменный стол был практически пуст, за исключением нескольких тетрадей. Я их быстро просмотрела, но ничего интересного не обнаружила. Тетради были исписаны лекциями по строительству, скорее всего сохраненные Валентиной с целью памяти. Я, например, тоже храню тетрадки с института. Несколько раз я порывалась их выбросить, но в последний момент закрывала ящики и оставляла прощание с тетрадями «на потом». Я тяжело вздыхала, прислушиваясь к разговору в гостиной. Маргарита Петровна плаксиво принимала соболезнования, а я все быстрее работала руками. Так ничего не обнаружив в ящиках стола, я заглянула под кровать, но и там, кроме слоя недельной пыли, больше ничего не было. Я опустилась на кровать, разглядывая фотографию Валентины на прикроватной тумбочке. Я поддалась эмоциям и потянулась за фотографией. Плюшевый заяц, устроенный все на той же тумбочке, с глухим грохотом упал на пол. Все бы ничего, но я быстро сообразила, что игрушка, при всем желании, не смогла бы наделать такого шума, отчего я подхватила зайца и быстро осмотрела. На его спине был длинный замок, что не составило труда заглянуть внутрь. Под небольшим слоем ваты, была спрятана тетрадь. Я вновь прислушалась к разговору в гостиной и, услышав, что Арефьева прощается и вешает трубку, быстро спрятала тетрадь в свою сумку. Слушая шоркающие шаги в направлении комнаты Валентины, я на мгновение задумалась: а что, если Маргарита Петровна сочтет меня воровкой? Ведь я украла самую ценную для нее вещь – дневник Валентины. Но потом решила, что если девушка отдавала свой дневник на сохранение плюшевому зайцу, то, скорее всего, скрывала его от любопытных глаз.

– Пойдемте пить чай, – с вымученной улыбкой, предложила хозяйка. Я поднялась.

– Вы знаете, я спешу, – продолжила врать я, понимая, что личный дневник Валентины может рассказать мне больше, нежели ее мать. – Я к вам скоро обязательно приеду.

– Что ж я, не понимаю, что ли, – пожала плечами Маргарита Петровна. – У молодежи своих дел много.

Я вздохнула, но промолчала. А что тут скажешь? Я сама не была уверена, что сдержу обещание, да и отвечать что-либо Арефьевой я сочла неуместным. Слова ей были не нужны, а только человек, с которым она вдоволь наговорилась бы о своей дочери. Я распрощалась с хозяйкой и быстро покинула дом. Выйдя за калитку, я не сдержалась и все-таки обернулась. Арефьева, отодвинув занавеску на окне, смотрела мне в след, прижимая к щеке носовой платок. Я помахала ей рукой, и в ту же секунду занавеска вернулась на прежнее место.

Я устроилась в машине и помахала тетрадкой перед носом у мужчин.

– Что это? – удивился ЛИС.

– Свистнула у Арефьевой, – улыбнулась я. – Судя по всему, это дневник Валентины.

– А если ее мать обнаружит пропажу? – нахмурился Игнат.

– Не обнаружит. Вряд ли она о нем знала. Валентина его тщательно скрывала от посторонних глаз.

– Но не от твоих, – улыбнулся Дембовский.

– Но не от моих, – эхом отозвалась я.

Мы двинули по направлению к дому, а я, не удержавшись, распахнула тетрадь и принялась читать. Первая запись была датирована пятью месяцами ранее и начиналась с того, что «жизнь кончена». Я читала в полголоса, не обращая внимания на то, слушают ли меня мужчины.

– Переходи к самой последней записи, – повернувшись ко мне, попросил Марат. Я быстро открыла тетрадь на последней записи, и начала читать как можно громче.

«Сегодня я встречаюсь с ней и вместе мы решим, как засадить Михеева за решетку. Найти ее было очень сложно, хорошо, что у меня много знакомых в этом городе. Не зря наш город называют «большой деревней». Я знаю, что лезу не в свое дело, но надеюсь, что вчера они не заметили меня. Если Михеев узнает, что я слышала его разговор с тем парнем – меня ждет верная смерть. Я старалась покинуть его дом так же незаметно, как и появилась в нем, но не до конца уверена, что мне удалось уйти незамеченной. Я слышала четкий план убийства этой девушки и просто не могу не рассказать ей об этом. Тем более, что у Курбановой тоже имеются претензии к Михееву. Но, если она мне все-таки откажет, что тогда? Пойти в полицию и рассказать о том, что слышала? Как бы мне самой статью не получить за вторжение на чужую территорию. Но с другой стороны, я-то ведь могу соврать ментам и сказать, что оставила у Михеева какую-нибудь ценную вещь и вернулась за ней, а тут такое… Нет, сначала нужно встретиться с Курбановой, а потом уже решать: идти в полицию или нет…»

– Это все? – хмуро поинтересовался Игнат.

– Все, – согласно кивнула я. – Такое ощущение, что девушку отвлекли по ходу мыслей.

– Может быть, она просто отправилась звонить тебе, поэтому прервалась, – выдвинул версию Марат.

– Может быть, – согласилась я. – Значит, Арефьева пробралась в дом Михеева и услышала его разговор с кем-то, где упоминалось мое имя. У меня два вопроса: зачем она ходила к Михееву и с кем он разговаривал?

– Подозреваю с персонажем, с которым мы не раз встречались, – усмехнулся Игнат.

– Ты хочешь сказать, что Валентина видела Михеева со «шляпой»? – переспросила я, но в глубине души тоже склонялась к тому, что парень, про которого писала в своем дневнике Валентина, действительно наш неизвестный в черной одежде.

– Почитай предыдущую запись, – спокойно попросил Марат, до этого времени молчавший. Я перелистнула страницу и вновь принялась читать:

«Сегодня я еду к Михееву и пригрожу ему, что расскажу все о его государственных проделках. Полгода назад я стала невольным свидетелем его разговора с Косарским о замороженных стройках. Еще что-то они говорили о людях, на которых Михеев навешал гранды, но не уверена в точности услышанного. Я мало понимаю в финансовых махинациях, поэтому шантаж мне может выйти боком. Не думаю, что Михеев решится что-то со мной сделать, максимум – припугнет. И вот что еще интересно: кто тот парень, который пришел к Михееву на работу в конце июня? Почему Семен ото всех прячет этого человека? Он опять что-то затевает и призвал на помощь «темные силы»? Шучу, конечно. Но других ассоциаций у меня не возникает, когда я вижу этого парня рядом с Михеевым. Ходит в черном, скрывая лицо под большой шляпой. Лето, конечно, на удивление холодное, но не настолько, чтоб напяливать на себя длинный черный плащ. Я видела этого человека всего три раза, но и этого достаточно, чтобы понять, что парень не так-то прост. Неужели Михеев встал на криминальный путь? Хотя он и без киллера, не очень порядочный человек и набил себе такое состояние далеко не по доброте душевной. Господи, как же хочется узнать, что скрывает Михеев и почему прячет этого человека».