Объединение

– Понятия не имею о чём ты, но я буду с Сашей. – смущённо ответила Ля, расплываясь в широкой улыбке.

– Это было забавно. – широко улыбаясь сказал Эйден. – Мы когда впервые увидели как вы прикладываете палец к носу выявляя очерёдность, вышли из комнаты и Итан моментально приложил палец к носу и крикнул: «Ля моя».

– А себя то вспомни. – в голос посмеиваясь начал Итан. – Ты сделал тоже самое сказав: «Крошка моя».

– Вы нас забили? – гневно вскрикнула Ля, отчего бокал Френсис пошёл трещинами и она поспешно отставила его подальше.

– Мы что сделали? – испугано спросил Итан.

– Так, давайте обсудим все любовные дела на нейтральной территории, дабы избежать потерь в лице руководства. – продолжая смеяться ответил Эйден, положив руку поверх моего плеча, в попытке погасить воспламенившиеся волосы.

Я лишь тихо произнесла:

– Готовься сгореть, любимый!

– Это была восхитительная идея пригласить их всех! – радостно воскликнула Френсис.

– Сам нарадоваться не могу. – так же радостно ответил диретор Стоулл и отсалютовав бокалом Френсис произнёс. – За молодых!

Френсис же взяла новый, целый бокал и точно так же отсалютовала будущему мужу:

– За молодых!

Далее обед проходил удивительно спокойно. Мы рассказали о поездке в Киорт, услышали историю любви мисс Иэн и директора Стоулла, заботливо рассказанную Эйденом, не скрывающего радости за них. Отвечали с Ля на вопросы о верхнем мире и в целом были удовлетворены обедом.

– Спасибо за обед, отец, но думаю нам действительно пора, впереди тренировка, на которую мы уже опаздываем, а нам ещё следует подготовиться. – сказал Эйден. – Френсис, всё было великолепно, я знаю что обед твоих рук дело, ты как всегда бесподобна.

– Прекрати смущать меня, мерзавец, и идите уже на свою тренировку, не будем вас задерживать. – ответила мисс Иэн. – Эйден… приходи почаще, мы с твоим отцом скучаем и действительно гордимся тобой.

– Спасибо, Френсис. – ответил Эйден и взяв меня за руку увёл из кабинета, вслед за удаляющимися Ля и Итаном.

– Светлых дней и ночей. – попрощалась я, уводимая своим напарником.

– Светлых, дорогая. – ответила эта милая женщина, а директор лишь с одобрительной улыбкой наклонил голову.

Выйдя за двери стремительно направились на кладбище, не успев зайти хотя бы переодеться.

– Пообедали мы конечно здорово, но до тренировки всего час, нужно успеть потренироваться хотя бы на одном умертвии, а лучше на двух. – сказал Эйден снимая своё кольцо.

– Походи по кладбищу на таких каблуках, а я на тебя полюбуюсь. – гневно ответила Ля.

– Прости, у меня тоже каблуки, но выхода действительно нет. Я и сама не заметила, как время пролетело. – ответила извиняясь, своей сестре по душе, снимая кольцо с пальца.

Итан подхватил Ля на руки и ускорил шаг:

– Пусть они хорошо потренируются, прежде чем наделять меня чем-либо. Знаешь ли, милая, мне действительно нравится эта жизнь с недавних пор, и лишиться её я не намерен.

Эйден так же подхватил меня на руки и поспешил следом за Итаном:

– Полностью поддерживаю тебя друг, жизнь восхитительна!

– А теперь вспомни, что произошло на самом деле. – донеслось словно шёпот возле моего уха и я закрыла глаза.

– Ксандрия не слушай его, пожалуйста не верь, это я, Эйден и я люблю тебя… не слушай его. – доносились крики словно из далека.

– Саша верь нам, он лжёт. Это всё не правда, просто поверь. – кричала Ля.

– Ксанка закрой уши, тебе нельзя подчиняться, Ксандрия, держись. – во всё горло орал Итан.

Я резко открыла глаза и обнаружила себя в тёмной комнате, сидящей на кресле. Руки были прикованы к ручкам кресла, а ноги к земле. Передо мною, прикованные к решёткам, сидели Эйден, Итан и Ля, а рядом, на соседнем кресле восседал Даниэль:

– Ксандрия, ты же помнишь, что действительно произошло?

В голове картинки с воспоминаниями стремительно менялись одна за другой, стирая любое воспоминание об Эйдене, Итане, нижнем мире… Я словно мысленно пыталась их словить и удержать, но ничего не получалось. Не понимая, что происходит по щекам начали течь обжигающие слёзы, срываясь с подбородка и опадая на пол каплями фиолетового пламени.

– Крошка, не вздумай забыть меня! – кричал словно из другого мира Эйден. – Я найду тебя, где угодно, слышишь? Что бы не произошло просто знай, я люблю тебя, только пожалуйста, не вздумай забыть меня!

Эйден, Чернь, Итан все они были чем-то далёким. Нижний мир перестал казаться столь привлекательным, вспомнились наши вечерние посиделки с Ля, наши вечеринки, которые мы посещали. То как мне нравилось танцевать на них, как я любила учёбу в институте, как я любила своего парня Дэна…

– Нет, я люблю Эйдена… – сквозь слёзы гневно произнесла я.

– Ты уверена? – спросил тихим голосом Даниэль. – Подумай внимательнее, вспомни что на самом деле произошло.

Никаких искр никогда не было, моя мама Стелла, наш любимый дом в Киорте, моя младшая сестра Джулия, с которой мы вместе поехали учиться на геологов, любимый парень Дэн, с которым мы хотим пожениться…

– Нет… я люблю Дэна, свою сестру Джулию и маму… Стеллу.

– Крошка, нет! Не дай ему забрать самое ценное! Ксандрия, я действительно люблю тебя, пожалуйста запомни меня! Не вздумай забыть меня…

Опустошающая темнота и больше никого вокруг, лишь сладкое забвенье…

Огромный пустой зал, в центре круглый стеклянный стол, за которым в кругу сидят старейшины, сильнейшие одарённые и дивные. Во главе королева Элис, а рядом её бывший муж, занимающий пост директора в лучшей Академии нижнего мира. Академии «Эстиматос» в которой Эйден и обучался, пока яркая, наполненная радостью жизнь не превратилась в существование, забрав у него самое ценное – её.

– Прошло семь дней. – гневно произнёс Эйден не поднимая головы.

– Эйден не нужно… – пытался успокоить его Итан, сидящий рядом, но тот лишь резко отдёрнул руку.

– Семь дней прошло с того момента как Даниэль забрал её. – гневно продолжил Эйден. – Семь дней с того дня, как этот подонок направил её же силы против неё. Что значит мы не можем убить его? Я лично хочу прийти и всадить кинжал в его сердце! Он лишил её родителей, лишил её Черня, единственной защиты, и забрал её у меня… Я не стану сидеть сложа руки.

– Прости сын, мы не можем… – тихо произнесла королева Элис. – Он снимет барьер и пострадают оба мира. Ты должен научиться жизнь без неё.

– Ты и сама знаешь, что я не смогу! – тихо ответил Эйден. – Не только из-за объединения… Я не хочу жить в мире, где нет Ксандрии Трей!

Он резко встал, опрокинув стул, и гневно вышел из зала. Не говоря ни слова подбежал Итан, они оба зашли в портал и оказались в комнате, когда-то принадлежащей им с Ксандрией. Он медленно подошёл к доске, загораживающей собою её постель и начал писать маркером снизу «Совет отверг и этот план, следует действовать самостоятельно».

– Как она? – продолжая стоять спиной к другу спросил Эйден, не особо рассчитывая на ответ.

Итан не рассказывал многого. Не говорил, что Ксандрия мечтает о дне своей свадьбы и выбирает платье, листая журналы днями напролёт. Не говорил, как она любит свой институт и как звонит по несколько раз в день своей маме… Стелле.

– Она в порядке, Ля подарила ей альбом, но Ксанка его даже не открыла, отказывается рисовать. – ответил Итан. – Когда ты к ней пойдёшь? Ты без сил. Ля написала, что Ксандрия легла спать, ты можешь идти.

Он молча развернулся к другу, стараясь держать под контролем свои эмоции, сжимая кулаки, борясь с самим собой:

– Она кажется счастливой… – тихо произнёс Эйден. – Она действительно выглядит счастливой. У неё есть мать, сестра, жених, учёба, которая ей нравится, жизнь о которой она мечтала.

– Даже думать об этом не смей! – мгновенно подскочил к другу Итан. – Ты и без меня знаешь, как она ненавидела тот мир. Она вспомнит! Клянусь, однажды она вспомнит, без тебя она не сможет. Прошло всего семь дней…

– Кэтрин прожила без Саймона семь лет… – с невыносимой тоской в голосе ответил Эйден, и махнув рукой Черню, направился прочь из комнаты, в направлении к порталу.

Пройдя привычным маршрутом они с котом пришли в общежитие и поднялись на десятый этаж по лестнице. Он специально поднимался пешком, мучал сам себя, боялся встречи. Признаваться самому себе что ненавидит каждую ночь, проведённую рядом – было невыносимо, но именно это и было правдой. Он презирал то, какой счастливой она стала, презирал то, что она не проронила ни единой слезы. Без него… А сколько раз она плакала из-за Эйдена? Сколько раз была несчастна?

– Готов, друг? – спросил Эйден, опустив голову вниз, стоя у приоткрытой двери.

Чернь отрицательно помотал головой и тихо что-то пискнув направился к хозяйке, которая его уже не увидит.

– Вот и я не готов. – тихо сказал Эйден, проходя в комнату.

Ля, легонько улыбнувшись кивнула коту, обняла Эйдена, выражая поддержку и молча ушла, оставив их одних.

– Привет, маленькая моя. – тихо произнёс Эйден. – Мы с Чернем снова к тебе, как впрочем, каждую ночь…

Он осторожно подошёл к небольшой тумбочке и положил своё кольцо, рядом с её. Осторожно присаживаясь на твёрдую постель, на которой спала Ксандрия. Протянул руку, нежно проведя по волосам. Чернь запрыгнул на постель и улёгся у её ног.

– Рассказать тебе сказку, Крошка? – спросил Эйден, пытаясь держать эмоции под контролем и не разнести всю её крохотную комнату в щепки. Не прийти в замок к Даниэлю, вонзив ему клинок с фиолетовым камнем в сердце, и не спалить весь этот проклятый «серый» мир, в котором ей хорошо без него. Как же сильно он хотел сорваться, но терпел.

– Жила была одна сильная колдунья и сильный колдун, а вместе они были о-очень сильными колдунами… – начал, слегка улыбнувшись, Эйден. – вот только была проблема, маленькая моя. Есть ещё другой колдун, который как мы думали вовсе не колдун, но ты была права, в его глазах нет места свету, он злой… Этот не колдун был слаб, не мог справиться с колдуном и колдуньей, которые были вместе, так как вместе они были невероятно сильны. Настолько, что могли создавать порталы в другие миры, вот только не сделали бы этого для злого не колдуна, а ему очень хотелось. И в то мгновение, когда жизнь была подобна сказке. Колдунья полюбила своего колдуна, он радостно нёс её на руках на кладбище, в компании их лучших друзей. Мир никогда не казался им всем прекраснее, чем в тот самый момент. Вот только резко вспыхнув тёмно-фиолетовым пламенем, колдунья создала портал, перенёсший всех нас на земли этого злого не колдуна… Ксандрия, эта мразь следила за тобой с первого моего появления в верхнем мире, я должен был догадаться, именно так он и нашёл тебя… Мы думали, что он заманивает нас в ловушку, но мы были там давно, а он лишь выжидал. Маленькая моя, он заставил тебя перенести нас всех, когда ты ушла переодеться перед обедом с моим отцом. Он стёр твои воспоминания о нас, но я знаю что ты любишь нижний мир! Я знаю, что ты ненавидишь верхний мир всем сердцем и душой. И я знаю, что ты любишь меня! Он ждёт когда мы ослабнем, чтобы мы создали для него этот чёртов портал и наделили силой, контролирующей тёмных. Он не понимает, насколько ты сильная. Ты вспомнишь. Мне плевать что ты меня не видишь. Мне плевать, что ты не чувствуешь ни меня, ни Черня. Я буду вечно кричать, пока ты не услышишь, я буду приходить каждую ночь, пусть и ненавижу эти встречи всем сердцем. Но я заставлю тебя вспомнить. Он не победит, Крошка.

Чернь медленно поднял мордашку и грустными глазками взглянул на Эйдена.

– Да, друг. Глупо не так ли? – спросил Эйден Черня, едва улыбнувшись. – Мы каждый день приходим и рассказываем ей что произошло. Уверен, ты мечтал поскорее отправить её в нижний мир, чтобы она обо всём узнала и смогла к тебе прикоснуться. Так же, как и я мечтал, чтобы она не сбежала, узнав о моих чувствах. Это должен был быть лучший день в моей жизни… День, когда она сама поцеловала меня. Получили, добились. А теперь сами не можем её почувствовать, она ведь нас даже не слышит.

Чернь продолжительно мяукнул.

– И что ты хочешь этим сказать? Я опробовал всё что только можно. При одном малейшем упоминании о нижнем мире от Ля, Ксандрия убьёт её, ты ведь слышал Даниэля. Если бы мы раньше узнали, что действительно произошло с её родителями, мы бы могли это предотвратить. Остаётся лишь надеяться. Даниэль точно допустил где-то ошибку. Все ошибаются, он не исключение.

Кот медленно опустил голову на постель и ближе придвинувшись к хозяйке уснул.

Эйден лёг рядом с Ксандрией, небольшая кровать, не то что в Академии, но это в данный момент волновало его меньше всего.

– Эйден, просыпайся. – шептала Ля, толкая парня за плечо. – Мне пора будить её.

– Да, встаю. – сказал сонно Эйден, протягивая руку к кольцу на тумбочке.

Ля взяла кольцо подруги и аккуратно, чтобы не разбудить её, надела на безымянный палец. Махнув рукой, выманивая Эйдена, пошла к дверям, Чернь двинулся следом.

– Как вы? – спросила обеспокоенно Ля, закрывая за ними двери.

– Всё в порядке, не переживай. – выдавив жалкую улыбку, которая вряд ли могла кого-либо обмануть, сказал Эйден, но притворяться уже слишком устал. – Я всё ещё пытаюсь дать силу умертвию. Мы разрушим контур и наложим свой. Даниэль больше не будет нужен королевству лесов, и я лично убью его.

– И что тогда? – шёпотом спросила Ля. – Ты не можешь без неё наделить Итана силой, ты и так без сил. Я же вижу, что ты с этой пустотой в душе вообще ни на что не способен. Даниэль этого и добивается. Он сам сказал, что вернётся и заберёт вас, когда придёт время, и поверь, оно скоро наступит, если ты продолжишь себя так изматывать!

– А какие у нас ещё варианты? – гневно спросил Эйден. – Я не могу просто ждать пока она вспомнит. Даниэль стёр память Кэтрин, но ведь Селен могла говорить о Саймоне. Ты не можешь. Сейчас всё гораздо хуже! Любое упоминание о нижнем мире она выжигает пламенем, даже не осознавая этого, и в следующий раз у меня не получится его погасить!

– Ксандрия не Кэтрин, а ты не Саймон! – процедила сквозь зубы Ля и устало выдохнула. – Отдохните, вы оба уже начинаете походить на умертвия. Мне пора будить её. До вечера.

Эйден и Чернь действительно вымотались. Мало спали, почти не ели. Всё свободное время Эйден проводил на кладбище, стараясь вложить силы в умертвие, но результатов не было. Всё становилось только хуже. Чернь не отходил от него ни на шаг, каждый день был рядом, верный друг.

– Идём, монстрик. Нам нужно набраться сил, а потом на кладбище. – тихо сказал Эйден, направляясь прочь от комнаты любимой.

«Новое утро, вновь так тяжело… Но жизнь прекрасна, нужно просто подняться с постели и делать то, что нужно.» – подумала я.

– Ксандрия, просыпайся. – шептала Джулия, поглаживая моё плечо. – Пора вставать. Будешь кофе?

– Спасибо, сестрёнка. Конечно буду. Кофе – главная радость в моей жизни. – ответила с лёгкой улыбкой я. – После Дэна, разумеется.

Ля грустно опустила глаза, выдавив жалкую улыбку, за которой скрывалась смертельная тоска и душевная боль.

– Эй, сестрёнка, ты чего? – встревоженно спросила я, приподнимаясь в постели. – Всё хорошо, я шучу. Ты каждый день так странно себя ведёшь. Всё ведь хорошо.

– Да, милая. – ответила Джулия, всё так же жалко улыбаясь и опустив голову, но по щекам потекли слёзы. – Это я от радости за тебя.

– Плачешь от радости?

– Да, Ксандрия… от радости… Я хотела кое о чём спросить тебя.

– Конечно спрашивай, что угодно. – сказала я, взяв любимую сестру за руку.

– Ты действительно счастлива? – неуверенно спросила Джулия. – Не то чтобы я сомневалась, но всё же… В твоей душе нет сомнений или… пустоты?

– Знаешь, милая… – едва улыбаясь начала я. – Тяжело по вечерам. Мне трудно ложиться спать. День так выматывает. Я скучаю по Дэну перед сном, мне его не хватает. Это странное чувство, но к вечеру я так сильно выматываюсь, что становится всё труднее.

– С каждым днём, ты ложишься всё позднее. Вот я и решила спросить.

– Ненавижу ночи, ненавижу сон. Мне нравится бодрствовать! – радостно ответила я. – На сегодня масштабные планы. У нас ведь выходной. Хочу съездить в наш ресторан и обговорить меню с поваром.

– Конечно, милая. Езжай. У меня тоже дела, хочу встретиться с другом. – ответила Джулия и вышла за двери.

Как же тяжело Ля видеть свою подругу такой! Раньше она могла лишь мечтать о том, чтобы у неё появилась подруга, называющая её сестрой. Кто-то настолько близкий, готовый принять её в свою семью и считать родной. Теперь же она ненавидела, когда Ксандрия говорила «сестра» или называла её полным именем.

Достав из кармана небольшое зеркальце, поправила свой макияж. Вытерла набежавшие слёзы и направилась к порталу Академии.

Привычным маршрутом к порталу и через врата. Директор привык к тому как Ля, Эйден и Итан уходят к Ксандрии, потому снял защиту для них. Уж слишком часто срабатывал сигнал о проникновении, надоело.

Зайдя в комнату Итана, парня там обнаружить не удалось.

«Ну разумеется, опять строят гениальные планы, которые провалятся. А гореть буду снова я!» – подумала Ля и направилась в комнату Эйдена.

Защита давно была снята, зайти в его комнату мог кто угодно. Вот только никто не рискнёт. Вся Академия давно поняла, что значит для него Ксандрия, после того как пару дней назад, явно какой-то глупец, украл с её кровати плед. А точнее, так Эйден подумал. Плед взяла Ля, замёрзла. Но Эйден решил, что очередные недо-фанаты ворвались в их с Ксандрией покои и выкрали её, никому не нужный, плед. Горело мужское крыло красиво, не пострадали лишь комнаты Эйдена, Итана и Ля. Остальные восстанавливают до сих пор.

Но сунуться больше никто не смел. Обходили по дуге.

Дёрнув ручку двери, Ля тихо впорхнула в комнату Эйдена.

– Тише. – шёпотом произнёс Итан. – Еле успокоил.

Эйден и Чернь мирно спали на постели Ксандрии.

– Ты их вырубил? – удивлённо спросила Ля. – Как ты заставил их поспать? Они ведь на кладбище рвались.

Итан лишь пожал плечами:

– Попросил у Директора какое-нибудь зелье, способное свалить их с ног. Он сказал три капли Эйдену и пять Черню. Ну я и добавил в чай Эйдена шесть, и в молоко Черня десять. Они так вымотались за эти дни, что не почуяли.

Ля медленно подошла к Итану и нежно обняла:

– Ты молодец, любимый. Сам то как? Устал?

– Немного. Как Ксанка?

Ля медленно отстранилась от эльфа и взяв за руку, потянула прочь за двери. Выйдя в коридор, направилась в свою комнату, вместе с напарником.

– Боюсь если он услышит её имя ещё хоть раз, проснётся и пойдёт на кладбище, лучше поговорим здесь. – тихо сказала Ля, присаживаясь на свою постель.

Итан устало ухмыльнулся:

– Тут ты права. Рассказывай, как она?

– Она счастлива. Но… сегодня Саша сказала нечто странное. Я спросила нет ли в её душе сомнений или пустоты, а она сказала, что ей трудно ложиться спать. Говорит ненавидит сон.

– Наша Ксанка? – удивлённо спросил Итан. – Наша Ксанка ненавидит утро! Сон она обожает! По всей видимости ей тяжело без Эйдена по вечерам.

– Вот и я так же решила, а она думает что ей тяжело без Дэна! Мерзкий слизняк! Прикончу его, когда всё это закончится.

– Тише, любимая. – улыбаясь начал Итан, приобнимая Ля за изящные плечики. – Ты же понимаешь, это не его вина. Даниэль использует этого несчастного так же как Ксанку.

– Я тут подумала… – медленно начала Ля. – Она не сможет так долго… Кэтрин провела без Саймона семь лет, но у неё была Ксандрия. У неё был огонь, у неё была могила её мужа. Она боролась так долго. Ксандрия ненавидела верхний мир, я точно знаю. Она не сможет без пламени. А ещё, она не сможет без Эйдена!

– Я знаю, любимая. – тихо ответил Итан, поцеловав Ля в макушку головы. – Давай просто отдохнём, а вечером отпущу тебя к ней, хорошо?

– Хорошо. – ответила Ля, вытирая набежавшие слёзы.

День пролетел незаметно. Беготня в ресторан, утверждение меню, отправка его в Киорт, и долгожданная встреча с любимым женихом.

Дэн был идеальным кандидатом в мужья. Красив, умён, галантен. Но я никак не могла заставить себя заглянуть в его глаза, страстно поцеловать. Хотелось рассказать о своих мыслях, о том, что гнетёт вечерами, но слова не сходили с языка. Словно что-то мешало. Наспех попрощавшись, поцеловала будущего мужа в щёку и упорхнула в свою комнату в общежитии.

Снова возненавидела своё отражение. Зеркало словно издевалось. Я улыбалась, широко, счастливо, но отражение плакало.

– Что с тобой не так? – спросила я, смотря на себя в зеркало. – Ты ведь счастлива. Почему по щекам текут слёзы, я ведь улыбаюсь.

Ответа не последовало. Да и от кого ждать ответа, когда говоришь сама с собой.

– Всё ведь хорошо! – начала я истерически убеждать своё отражение, уже практически крича. – Ты счастлива, почему ревёшь? Да что с тобой не так?

Крикнула я в последний раз, и в зеркало полетело кольцо с фиолетовым камнем, снятое с пальца в порыве злости. Зеркало разбилось на множество крохотных осколков, а я согнулась по полам и упала на колени.

Двери открылись и в комнату влетела Джулия. Обнаружив меня захлёбывающейся от слёз на полу, подбежала и начала успокаивать:

– Ксандрия… Ксандрия, посмотри на меня. – истерически вопила Джулия пытаясь поднять мою голову и заглянуть в глаза. – Что случилось? Тебе плохо?

– Джулия… – шептала я, сквозь слёзы. – Пожалуйста, забери это…

– Что забрать, милая? – взволнованно спросила сестра.

– Это… – прошептала я, указывая на сердце. – Так тяжело, пусто, я больше не смогу… Я держусь каждую ночь… Я больше не вынесу…

– Ксандрия, где твоё кольцо? – истерически начала вопить Джулия. – Кольцо с фиолетовым камнем, где оно?

– Я не знаю. – так же, сквозь слёзы, пыталась говорить я. – Я разбила им зеркало.

Джулия судорожно начала ползать по полу, среди осколков в поисках моего кольца. Порезав запястье и несколько пальцев, отыскала его под столом. Бросившись ко мне, силой дёрнула за руку и надела кольцо.

– Лучше? – аккуратно спросила Джулия.

Я лишь отрицательно помотала головой, продолжая давиться слезами.

– Так же… пустота… – шептала я. – Забери её, пожалуйста.

Я закрыла глаза и уткнулась в плечо своей сестры, уже не обращая ни на что внимания.

Двери распахнулись и в комнату влетел Эйден и Чернь.

– Она снимала кольцо? – гневно спросил Эйден. – Я чуть с ума не сошёл!

Ля аккуратно махнула головой на Ксандрию, рыдающую на её плече.

– Я не снимал кольцо, ей плохо не от этого. – тихо начал убеждать Эйден. – Что она говорит?

– Милая. – начала тихо Ля. – Сейчас тебе лучше? Давай ляжешь на постель, хорошо?

Неуверенный кивок и Ля аккуратно начала приподнимать Ксандрию на ноги, чтобы уложить на постель.

– Скажи, тебе легче? – неуверенно спросила Ля.

– Сейчас да, но было странно…

Эйден присел рядом с Ксандрией, и обнял ту за плечи, аккуратно забравшись лицом в её волосы.

– Зачем она снимала кольцо? – тихо спросил Эйден.

– Ксандрия. – нежно начала Ля. – А зачем ты снимала кольцо?

– Я хотела, чтобы стало легче. Я смотрела в зеркало, потекли слёзы, началась истерика. Я не знала, как ещё это остановить. Было так пусто, так тяжело… – сказала Ксандрия, вновь начав плакать. – Джулия, я правда так больше не могу… мне его не хватает…

– Кого не хватает? – едва улыбаясь начала Ля, вновь разглядев в этой незнакомке, свою любимую подругу. – Милая, расскажи, что у тебя на душе. Пусть это покажется тебе бредом, не важно. Скажи мне как есть, кого тебе не хватает. Что действительно тебя мучает?

Эйден замер в ожидании, боясь даже вдохнуть. Чернь продолжал лежать возле ног хозяйки, так же подняв мордочку, в ожидании ответа.

– Я не знаю… Это трудно. Я знаю, что я счастлива, я знаю, что мне хорошо. Джулия, ты моя любимая сестра, не думай что я больна или что-то вроде того.

– Я никогда бы так не подумала. – начала Ля, не в силах сдержать улыбку. – Скажи как есть, я пойму, обещаю.

– Мне больно… Каждый проклятый день! Я люблю Дэна. Я знаю, что я его люблю. Я так же сильно люблю маму, тебя, учёбу. Но каждый день, открывая глаза, мне хочется вскрыть себе вены… Я не смогу объяснить почему. Мне просто не хочется жить. Каждую ночь я словно кричу, а меня никто не слышит. Не помню, что именно кричу и кому, но проснувшись болит горло. Как-будто всю ночь истерически вопила. Почему он меня не слышит? Мне его так не хватает…

Эйден сильнее обнял Ксандрию, но та даже не пошевелилась.

– Мне тоже тебя не хватает, маленькая моя…

– Ксандрия, скажи пожалуйста имя. – медленно начала Ля. – Просто любое, назови имя.

Ксандрия помотала головой, словно отгоняя наваждение и медленно развернувшись, молча легла на постель, забравшись под одеяло. Чернь запрыгнул на кровать и лёг ей в ноги.

– Мы вернём её. – укладываясь на постель, вместе с Ксанкой, сказал Эйден. – Всё будет хорошо. Теперь мы знаем. Лёд треснул, Ля. Она вернётся. Снимай кольцо с её пальца и иди в Академию. Итан ждёт тебя.