скачать книгу бесплатно
Через пару минут, грязного, в зеленых разводах от травы, по которой с особым увлечением катали, меня поставили пред очи той самой незнакомой майоры.
За пару секунд хмуро меня осмотрев, та спросила, правда, больше утверждая, не выказав ни капли удивления, – курсата Иванов?
Ну да, меня сложно было не узнать, я такой на всю академию один, но из вредности я ответил – Нет. – Что, впрочем, женщину нисколько не смутило.
– Майора Кулакова, комендата общежития, – представилась она, после чего, тут же без предисловий задала вопрос, – Что вы делали в комнате курсат Иволгиной, Румянцевой и Григорян?
“Вычислили” – понял я, впрочем, свисающие из окна простыни не оставляли простора для фантазии.
Зацепился за последнюю фамилию и сразу понял, что это Кристина, недаром, мне в ней чудилось что-то такое, армянское во внешности.
– Ничего, госпожа майора, – по возможности спокойно ответил я.
– Хорошо, задам вопрос по другому. Что с Вами делали курсаты Иволгина, Румянцева и Григорян?
С трудом удержал себя от улыбки, вспомнив, что со мной они делали, и вновь, справившись с голосом, повторил также ровно, – Ничего, госпожа майор.
– Ладно, – угрожающе произнесла та, – мы это всё-равно выясним. – Посмотрела на старшую наряда, – В приемную к генерале его и этих трех туда же. И пусть простыни уберут, – в догонку крикнула та дневальной, буркнула, – за порчу имущества отдельно получат.
В общем вместо утренего развода на плацу, мы оказались пред грозными очами начальницы академии. Завели нас, конечно, не сразу, посадили в приемной, меня на стульчик возле помоощницы генерали в звании капитаны, а трех моих одновзводниц рядком на диванчик напротив.
Сначала в кабинет зашла майора, минут на пять, потом, начальница кафедры, чуть приостановившись и выразительно обведя нас взглядом, который как-бы говорил, – “я так и знала”.
Дверь в кабинет хлопнула за её спиной, и тут же мы услышали громкий голос полковницы, лишь чуть-чуть приглушенный дубовой дверью, – А я знала, что его вые. ут! – отчего все три девушки только сильнеее вжали головы в плечи, продолжая буравить взглядом пол.
– Кхым, – кашлянул я. Впрочем, армейские официры всегда говорят то, что думают, а так как думают они преимущественно матом, то и говорят соответствующе.
Еще минут через пять вызвали меня и я, оправив мятый и испачканый мундир, насколько мог, пригладив растрепанные волосы, вошел вслед за начкафой.
– Ну проходи, Иванов, – Генерала кивком головы показала на стул напротив стола, – садись.
Кулакова, что сидела за приставным столиком, тут же взяла из пачки лист бумаги, достала ручку и пододвинула ко мне.
– Пиши, – буркнула хозяйка кабинета, явно пребывая в отменно скверном состоянии духа.
– Что писать? – переспросил я, затем спешно добавил, – госпожа генерала.
– Все пиши, – мрачно ответила та, выдвинула ящик стола, достала сигареты, затем, снова посмотрев на меня, со вздохом убрала их обратно, – подробно. Кто тебя, когда…
– Сколько раз. – Брякнул я, не подумав. Увидев, как женщина багровеет от гнева, поспешно произнес, – виноват, госпожа генерала, вырвалось.
– Нет, – вклинилась моя начкаф, придавливая тяжелым взглядом, – ну почему же, об этом тоже напиши. И в какой позе – не забудь. Нам о-очень интересно.
– М-м… – промычал я, мусоля ручку в руке, – тут один нюанс.
– Какой еще нюанс? – с подозрением переспросила генерала.
– Это не они меня, это я их.
– Что ты их?.. – наклонилась ко мне ближе начкафедры, словно не расслышав.
– Ну я их вые. ал, – использовал я понятный присутствующим армейский термин, добавил уже тише, – всех… трех…
– Курсата! – грозно прорычала та, мгновенно вскипев как чайник, и аж приподнявшись на стуле, – вы вздумали здесь шутки шутить?!
– Никак нет! – вскочил я по стойке смирно, – Правда вые. ал.
Выражение лица генералы сложно было передать словами. Помесь высшей степени раздражения, непонимания и желания кого-нибудь немедленно прибить. Пару раз с шумом выдохнув, она чуть успокоилась, и посмотрев на майору, коротка приказала, – Этих, вые. анных, давай-ка сюда тоже, пока я не взорвалась тут.
Мигом подскочив, Кулакова тут же скрылась за дверью а затем, в кабинет гуськом вошли все три девушки, стараясь не смотреть в нашу сторону.
– Что головы повесили? – встретила их присказкой генерала, – имели наглость устроить вертеп, имейте теперь женство отвечать и смотреть прямо. Вы – будущие официры, глаза подняли! На меня смотреть! – жестко и резко рявкнула начальница академии.
Подняли таки, то ли гордость взыграла, то ли окрик, но стали есть глазами генералу, остекленевшими глазами, стараясь даже не моргать.
– Так-то лучше, – генерал встала из-за стола, прошла к окну, разглядывая что-то за ним, та и не повернувшись, произнесла, – теперь поговорим о ситуации в целом. – Голос женщины был сух и спокоен, словно не было только что готовых вырваться наружу эмоций, злости и ярости высшей официры Империи. – А ситуация такова, что вы, три едва несколько месяцев проучившиеся курсаты, грубо нарушили устав академии, протащив в общежитие мужика. Тихо, я сказала! – металлом в голосе лязгнула она, в ответ на неразборчивое бульканье Светланы. – Оправдываться будете потом. Сейчас говорю я. Так вот, вы протащили мужика, а затем все три, как какие-то избалованные дворянские дочки, в циничной и извращенной форме, устроили групповое сношение с ним прямо в своей комнате. Вы что, считали, что вас не слышно было? Но это не всё, – генерала развернулась, – затем, видимо стараясь скрыть содеянное, вы заставили парня спускаться с третьего этажа, на чем? – взгляд женщины нашел майору.
– На простынях, Мария Ивановна, – с готовностью откликнулась та, – сижу, пью чай, и тут этот повисает, прямо напротив окна.
– Повисает… – хмуро повторила генерала, покосившись на меня, – а менее опасной идеи вом в голову не пришло? А если бы та порвалась и курсата Иванов головой бы вошел в бетон с такой высоты? Вы понимаете, что тогда мы бы с вами разговаривали не здесь, а сидели бы на допросе, причем все вместе?
– Разрешите, – робко приподнял я руку, – госпожа генерала…
– Что? – резко произнесла та, – снова не они, а ты?
– Да, – покаянно покачал я головой, – простыни это тоже моя идея.
– Мда…
Тут очнулась от созерцания начальницы полковница и посмотрев на девчонок, с молчаливого согласия генералы, обратилась к ним:
– Молчите, девочки? А что же не молчали, когда протаскивали его на территорию в обход проходной?
– Это не они, – тихо произнес я, – я сам перелез, они не при чем.
– И тут они не при чем, – взгляд начкафы стеганул по мне. – Значит так, – она поднялась, подходя к девушкам, – сейчас я проясню кое какие моменты, а затем уже будем решать, что с вами делать. Лично для меня всё и так ясно, но курсата Иванов утверждает, что я понимаю не правильно. А теперь, – голос полковницы стал вкрадчивым, – будьте добры, предельно честно и искренне отвечать на мои вопросы, потому что от ваших ответов будет зависеть, продолжите вы обучаться в академии, или вылетите, к чертовому бате вон! Всё ясно?
– Так точно, – хором произнесли курсаты.
– Ну раз ясно, то вот первый вопрос, – в интимные отношения с курсатой Ивановым вступали?
Не смея переглянуться, девушки только кивнули, почти синхронно.
– Вслух, – чуть недовольно рявкнула полковница.
– Так точно, вступали, – ответила за всех Светлана.
– Значит, не отрицаете, хорошо… Проникновение на территорию Иванов совершил с вашей помощью?
– Никак нет, – ответила моя командира взвода, – он сам перелез по дереву через ограду, мы ему никак не помогали.
Я было испугался, что они начнут пытаться меня выгораживать, брать всю вину на себя, но похоже, Светка решила говорить правду, одну только правду и ничего кроме правды. И это было правильно, нечего играть в героинь, не та обстановка.
– А в вашу комнату как попал?
– Предложил показать ему как мы живем.
Тут хмыкнула сидевшая и слушавшая это всё майора, посмотрела на генералу и произнесла, – вы как хотите Мария Ивановна, но подобное заявление даже я бы, как намек на интим расценила.
– И с чего, всё началось? – не обращая на комендату внимания, продолжила опрос полковница.
– Ну, он поцеловал Кристину, а потом… – Иволгина замялась.
– Что потом, понятно, но поцелуй – это поцелуй, а курсата Иванов, например, утверждает, что он не просто был инициатором всего этого, но и, так сказать, активом.
Все три девушки удивленно посмотрели сначала на говорившую, а затем непонимающие взгляды бросили на меня.
– Не понимаете? – с легкой иронией произнесла начальница кафедры, – объясняю, – это означает, что не вы Иванова трахнули, а он вас, играя, так сказать, активную роль, находясь сверху…
– Нет! – воскликнула комвзвода, с какой-то даже расстеряностью и одновременно злостью.
Взгляд полковницы переместился на меня и я, пожав плечами, признал, – Ну да, Света старалась, конечно, долго старалась. Вот только у меня опыта поболе. Но пожалуй, боевую ничью можно записать.
Раздраженным рыком от окна, генерала выразила своё вящее неудовольствие услышанному, негодующе произнесла, – вы слышите, госпожи официры, у них там, оказывается, боевые действия шли. С этой вот, ничья, а с остальными что?
Остальные промолчали.
– Значит Иванов был прав, – буркнула генерала без удовольствия, – и вас, девочки, просто поимели. Ну а ты, – обратилась она ко мне, – даже не испугался троих?
– А чего мне бояться, – ответил я словами из анекдота, – лес я знаю, секс люблю.
– Курсата! – прошипела моя начкафа, – вы опять тут пытаетесь всё в балаган превратить?
– Виноват, – ответил я, со вздохом, – у меня уже были женщины, а тут сразу три, всегда хотел попробовать.
– Даже так? и сколько же женщин у вас было, если не секрет?
– Ну штук двадцать, – пожал я плечами, – особо не считал.
– Да… – протянула начальница академии, переваривая сказанное мной, – даже не знаю что делать, восхищаться или ужасаться вашим достижениям, курсата. Ладно, все свободны. Курсат пока на занятия, решение по ним примем позднее. Убирайтесь – раздраженно бросила генерала вдогонку нам, – с глаз моих, чтобы я вас не видела и не слышала больше. А вас, Светлана Сергеевна, я попрошу остаться, – выразительно взглянула она на начкафу.
Когда мы уже вышли, я услышал, как генерала за дверью, не сдерживаясь, воскликнула, – И что за бл. ть, мы приняли?
Глава 7
– Вы хотели встретиться?
Мирослава посмотрела на двух наёмниц в гражданском, что поднялись с лавочки ей навстречу. Место они назначили в полузаброшенном парке, где порядком заросшие аллеи хорошо подходили для беседы вдали от любопытных глаз, в старом районе города, застроенном полувековой давности трёхэтажками. О претензионном названии последнего – “Космический” – напоминала только статуя серьёзной женщины в скафандре со шлемом в руках, первого человека в космосе – майоры Комаровой Юлии Алексеевны.
Женщина кивнула.
– Да, есть пара вопросов об одной из ваших операций.
Используя некоторые связи, а также деньги, выделенные боярыней, ей удалось нащупать контакт и выйти на главу наёмнической ватаги, что привезла Петра. Договариваться требовалось именно с ней, потому как без разрешения от неё, будь хоть ты трижды официра имперской безопасности, ни одна наёмница не скажет ни слова. Впрочем, все подобные ватаги сами вполне тесно сотрудничали или с армией, или с безопасностью, выполняя иной раз весьма щекотливые поручения. Мирославе и тут повезло: конкретно эти курировались её бывшими коллегами с первого главного управления ИСБ.
– Такое мы… – начала было одна, но вторая её остановила, тронув ладонью за плечо, и сказала Гиржовской:
– Мы слушаем.
– Мне не нужны подробности всей операции, – заявила безопасница. – Меня интересует только один объект, вот этот, – она вытащила фото с улыбающимся Ивановым и передала наёмницам. – Всё, что вам о нём известно, и желательно – как можно подробней.
Ничего не изменилось ни в выражениях лиц двух коротко стриженных женщин, ни в позах, в которых они стояли, но чутьё Мирославы буквально завопило: что-то эти две наёмницы о Петре знают. Напряжение – вот что выдало их… и всплеск активизировавшегося магического ядра.
– Через нас сотни таких прошли, думаете, мы их разглядывали особо? – снова грубо ответила первая.
– Но этот вам запомнился, – чуть склонив голову набок, протянула безопасница, не столько спрашивая, сколько утверждая.
И опять на контакт пошла вторая. Выразительно посмотрев на напарницу, она пригладила светлые волосы ладонью, ещё раз для верности посмотрела фото, а затем кивнула:
– Да, помню его.
– Это хорошо, – Мирослава чуть сощурилась. – Так что же в нём было отличного от других?
– Да всё, – всё так же хмуро и недовольно произнесла брюнетка. – Когда очнулся, нас не испугался совершенно, и это при том, что мы – две бабы, обвешанные оружием и в разгрузках, а он – в закрытом фургоне, который везёт его неизвестно куда. А потом и вовсе по-русски заговорил.
Гиржовская мигом сделала стойку и уточнила:
– Как заговорил? Пару фраз знал или?..
– Или, – подтвердила вторая наёмница. – Говорил свободно, видно, что язык родной. Говор, правда, чуть другой, но у нас страна большая, тех же москвичек от сибирячек всегда отличить можно.
– Откуда язык знает, не спрашивали?
– Спрашивали, сказал, что ничего не помнит. Мы слишком допытываться не стали, всякое бывает, да и не наше дело.
– К тому же товар сбыть без лишних проблем надо, – кривовато ухмыльнулась безопасница.
– Надо, – не стала отрицать наёмница, – но нашей задачей было довезти, и мы свою работу выполнили, за то и деньги получили, а с остальным пусть другие разбираются.
– Вот я и разбираюсь, – Мирослава замолчала, провожая взглядом случайных прохожих, которых нелёгкая занесла в эту часть парка, после чего продолжила: – А где его взяли?
– Не в курсе, – мотнула головой вторая, – нам его передавала другая команда.
– Где?
– В Японском море, ночью. Нам сказали только точку и время рандеву. Кто и что – не доводили.
– А что за команда передавала?
