скачать книгу бесплатно
Речевой поступок: риторический и методический аспекты
Зоя Ивановна Курцева
Монография посвящена проблеме речевого поступка личности как риторической категории: с опорой на философию, речеведение, психолингвистику и другие науки впервые разграничиваются понятия речевой поступок и речевое действие; дается определение речевого поступка и предлагается описание речевых поступков в зависимости от их вида. Рассматриваются методические возможности совершенствования (развития) личности, готовой и способной совершать позитивные речевые поступки, ориентированные на эффективное взаимодействие с разными партнерами в различных коммуникативных ситуациях. Авторские программа и методические рекомендации демонстрируют пути коммуникативного развития и нравственного воспитания обучаемых.
Монография адресована преподавателям педвузов и системы повышения квалификации работников образования, студентам педагогических учебных заведений, школьным учителям и педагогам дошкольных образовательных учреждений, а также всем интересующимся вопросами эффективного общения.
Зоя Курцева
Речевой поступок: риторический и методический аспекты
Министерство образования и науки Российской Федерации
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования
«Московский педагогический государственный университет»
Рецензенты:
А. П. Еремеева, доктор педагогических наук, профессор кафедры методики преподавания русского языка МПГУ
Л. В. Ассуирова, доктор педагогических наук, профессор кафедры филологических дисциплин и методики их преподавания в начальной школе МГПУ
Предисловие
XXI век ознаменован повышенным интересом общественности, научных кругов и средств массовой информации к вопросам, касающимся культуры общения, культуры речи, культуры поведения и пр. Почему эти проблемы стали широко обсуждаться? Это беспокойство объясняется тем, что уровень коммуникативной и нравственной культуры общества, уровень языковой, коммуникативной компетенции личности является зеркальным отражением состояния социальной духовной морали.
Для педагогической науки вопросы, связанные с нравственным воспитанием и коммуникативным развитием, всегда были важными, но в настоящее время они стоят особенно остро. Мы вспомнили, что у нас нет национальной идеи, что духовно-нравственное развитие личности является первостепенной задачей: «Духовно-нравственное развитие и воспитание обучающихся является первостепенной задачей современной образовательной системы и представляет собой важный компонент социального заказа для образования» [150, с. 15], решать которую, в частности, можно (и нужно) «на основе нравственного примера педагога» [там же, с. 20]. Подтверждением злободневности этой проблемы является и то, что мы заговорили о необходимости принятия профессионального стандарта педагога, который утвержден в 2013 году, но пока еще не вступил в силу, задумались о разработке кодекса чести ученого и т. д.
Деятельность учителя, воспитателя, руководителя образовательного учреждения относится к профессиям повышенной речевой активности, а главное – повышенной речевой ответственности, так как она связана с поступками, которые совершаются в речи (внешней и внутренней) и существенно влияют на взаимоотношения с собеседником (учениками и их родителями, коллегами). Не случайно М.М. Бахтин выделяет поступок-мысль, поступок-чувство и поступок-дело, которые отражают этапы зарождения и воплощения мысли в реальную действительность, и постулирует ответственность человека за эти «поступления».
В настоящее время довольно тревожным является факт нарушения далеко не новых, но весьма существенных этических законов речи: не лгать, не лжесвидетельствовать, не сквернословить и др. В сборнике с призывным заглавием «Не говори шершавым языком»[1 - Горбаневский М. В. и др. Не говори шершавым языком: о нарушениях норм литературной речи в электронных и печатных СМИ / М. В. Горбаневский, Ю. H. Караулов, В. М. Шаклеин; Российский ун-т дружбы народов.– 3-е изд., испр. и доп. – М.: Российский ун-т дружбы народов, 2010.-299 с.] включено немало случаев нарушения коммуникативно-этических норм, которые даже в качестве примера приводить неловко. Ведущие телевизионных передач приглашают нас к разговору, может ли русский язык обойтись без мата, политики, вступающие в полемику друг с другом, не стесняются в выражениях, речь героев современных детских мультфильмов изобилует сленговой лексикой и т. и.
Нравственность человека проявляется не только в том, что он делает, как поступает, но и в том, как он относится к слову, которое произносит. Невольно вспоминаешь слова Л. Н. Толстого: «Нравственность человека видна в его отношении к слову». Можно и не совершать дурного действия, но при этом произнести грубое, обидное слово, которое окажет не меньшее, а гораздо большее воздействие на собеседника, потому что ранит его сердце, душу. Слово – мощное оружие в руках человека. Слово полководца вело солдат в атаку, слово отца закаляло и делало сыновей мужественными, а слово матери согревало и утешало. Не случайно в русском фольклоре немало пословиц и поговорок посвящено слову, его действию на человека:
• Слово не воробей: вылетит – не поймаешь.
• На добрый привет – добрый ответ.
• Не ножа бойся, а языка.
• Слово не стрела, а пуще стрелы.
• Хоть слово не обух, а от него люди гибнут.
• Добрая ссора лучше худого согласья.
• Язык – стяг, дружину водит.
• Ветер рушит горы, а слово – дружбу.
• От одного слова да навек ссора.
• Иная похвала хуже брани.
• Ласковым словом и камень растопишь.
• Малое слово большую обиду творит.
• Плохая шутка до добра не доведет.
К сожалению, приходится констатировать, что далеко не всегда мы бываем ответственны за слово произнесенное или написанное. Далеко не всегда обращаемся к внутреннему голосу, который, как полагал Сократ, есть у каждого, но не каждый умеет его слышать. Этим голосом говорит тот неписаный закон, который сильнее писаных, – это голос нашей совести. Древние философы советовали:
«Смотри внутрь себя. Внутри источник добра, который никогда не истощится, если ты не перестанешь рыть» (Марк Аврелий).
«Каждый из нас… прежде всего должен заботиться о нравственном самосовершенствовании, так как это есть источник всеобщего блага» (Конфуций).
«Работай над очищением твоих мыслей. Если у тебя не будет дурных мыслей, не будет и дурных поступков» (Конфуций).
Аристотель же словно резюмирует сказанное мыслителями: «Каков каждый человек по складу, таковы его слова и поступки».
Именно помыслы человека (добрые или злые) определяют его коммуникативные намерения, а затем реализуются в речевом поведении в соответствии с этими помыслами. Слово обнаруживает мысль, чувства, намерения, стремления человека, который должен следовать главному нравственному принципу (золотому правилу), сформулированному задолго до рождения Христова: «(Не) поступай по отношению к другим так, как ты (не) хотел бы, чтобы они поступали по отношению к тебе». И в Святом писании звучит та же мысль: «.. во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними…» (Мф. 7:12).
Первая часть монографии включает в себя теоретическую информацию о состоянии проблемы речевого поступка в философии, психолингвистике, риторике. Речевой поступок рассматривается через призму этических категорий добро/зло, совесть, соотносится с явлением речевого этикета. Анализируются жанровые особенности речевого поступка, предопределяющие его качественную характеристику. Выделяются виды речевых поступков, которые иллюстрируются различными примерами, в том числе из практической деятельности автора.
Во второй части представлен один из возможных подходов к реализации коммуникативно-нравственного развития и воспитания личности, направленных на осознание будущими (а также осуществляющих в настоящем профессиональную деятельность) педагогами роли речевых поступков и готовности совершать такие речевые поступки, которые будут влиять на взгляды и убеждения учащихся, менять их отношение к определенным явлениям действительности. Речевой поступок педагога можно назвать «ситуативной наглядностью» (В. А. Артемов), учителю нельзя рассчитывать на то, что достаточно ограничиться простой беседой о нравственных качествах личности, чтобы воспитать добросердечного, чуткого человека, патриота своей родины. Предлагается дидактический материал (тексты) с вариантами вопросов, заданий для обсуждения и анализа на занятиях по риторике, уроках русского языка и литературы; даются общие рекомендации, связанные с реализацией коммуникативного развития и нравственного воспитания обучаемых.
Часть I
Теоретические основы речевого поступка
1.1. Философские основы речевого поступка
Понятие поступок широко используется в трудах многих философов прошлого и настоящего (Р. Г. Апресян, Аристотель, М. М. Бахтин, А. А. Гусейнов, О. Г. Дробницкий, И. Кант и др.), которые рассматривают его, опираясь на такие категории, как разум, долг, свобода, счастье, смысл, добро, зло и пр. Согласно теории О. Г. Дробницкого, мораль предстает как идеальный случай единства универсалии и конкретного поступка [105]. Поступок в философии понимается как действия человека, за которые он несет ответственность: «Поступок – всякое действие человека, в котором принимает участие его организм и за которое он чувствует себя ответственным (в отличие от рефлективных движений)» [403].
К дефиниции поступок нередко обращаются ученые, исследуя проблемы морали, этики, нравственности. В связи с этим возникает вопрос, в каком соотношении друг с другом находятся категории нравственность, мораль и этика. Для нас это имеет большое значение, так как мы рассматриваем коммуникативно-нравственный аспект риторического образования.
Мораль, этика, нравственность, поступок
Общеизвестно, что термин этика в переводе с древнегреческого языка сначала означал «местопребывание», затем – «характер, внутренний нрав живых существ». Аристотель, опираясь на последнее значение, описывает этические добродетели, качества, относящиеся к характеру человека. Кроме того, слово этос он использует как в значении «характер» (ethos), так и в значении «привычка» (ethos). Аристотель писал: «…при наличии добродетели двух видов, как мыслительной, так и нравственной, мыслительная возникает и возрастает преимущественно благодаря обучению и именно поэтому нуждается в данном упражнении, а нравственная рождается привычкой, откуда и получила название: от “этос” при небольшом изменении буквы» [20, с. 816].
Термину этика соответствует слово мораль, которое использует в своих трактатах, ссылаясь на Аристотеля, Цицерон. Позднее термин мораль стал употребляться для характеристики моральных проявлений человека, что в целом отражает современное понимание этой дефиниции.
Как свидетельствуют изыскания исследователей, термин нравственность имеет исконно русские корни, и в основном его значении является эквивалентом греческого слова этика и латинского мораль. В Большой энциклопедии (2006 г.) авторы пишут, что «в большинстве словарей и других справочных изданий не проводится различий между терминами нравственность и мораль ', в некоторых приводятся соображения, что нравственность является осмыслением морали (которая дается человеку извне, как некая абстракция)». Русское слово нравственность имеет свою историю образования. Представим на схеме обозначенные А. А. Гаспаровым этапы образования слова нравственность и фиксации этого понятия в словарях разных лет (см. схему 1).
Схема 1
Этапы образования слова «нравственность»
По данным Словаря русского языка XI–XVII веков, слово нрав
зафиксировано в XI веке в Изборнике Святослава (1073 г.) со значением «расположение, склонность, обыкновение, привычки. Едино?дьцъ сы нравом и… пияница». Кроме того, в XI веке слово нрав употребляется в следующих значениях: «умонастроение, отношение, образ мыслей»; «добродетель, (добрыи нравъ)»; «облик, внешний вид, манера держаться»; «душевный склад, нрав, характер». В XII веке зафиксировано значение «нравственный облик, образ жизни, поведение»: Чему е тр?бе, аще възищев? въдати ю н?кому, тъчьну нама, недобры [вм. не добру] же нравы. В XVI веке – как «общественная нравственность, нравы: Поскольку во нравы учительство проливают, Василие великий и Златоуст державу имеют паче всех иных» [393].
В Словаре русского языка XVIII века слово нрав (прост. ндрав) имеет такие значения: 1. Душевная склонность, психический склад; характер. 2. чаще мн. Нравственные принципы, моральный облик кого-л., выражающийся в поведении, поступках. 3. обычно мн. Обычаи, привычки, особенности поведения и жизненного уклада [394].
В словаре В. И. Даля (последнее издание 1903–1909 гг., вышедшее под реакцией И. А. Бодуэна де Куртенэ) есть все вышеназванные дефиниции (мораль, этика, нравственность), мы сделаем акцент на словах с корнем нрав:
Нрав – 1. Одна половина или одно из двух основных свойств духа человека. Ум и нрав слитно образуют дух; к нраву относятся, как понятия подчиненные: воля, любовь, милосердие, страсти и пр., а к уму: разум, рассудок, память и пр. Согласный союз нрава и ума, сердца и думки образуют стройность, совершенство духа; раздор этих начал ведет к упадку. 2. Общее выражение свойств человека, постоянных стремлений воли его, характер. 3. То же свойство целого народа, населения, племени, не столько зависящее от личности каждого, сколько от условно принятого; житейские правила, привычки, обычаи.
Нравственный, противопол. телесному, плотскому; духовный, душевный. Относящийся к одной половине духовного быта, противопол. умственному, но составляющий с ним духовное начало: к умственному относится истина и ложь; к нравственному добро и зло [369].
В энциклопедическом словаре Ф. Брокгауза, И. Ефрона предлагается толкование только слова этика как ключевого, определяющего мораль и нравственность, причем в статье приводятся различные моральные системы и говорится о добре и зле как основе человеческой деятельности [367].
Представим в таблице толкование названных выше слов (см. табл. 1).
Таблица 1
Сравнительная таблица толкований слов «мораль», «этика», «нравственность»
Итак, обобщая приведенные выше определения, отметим:
мораль – 1) особая форма общественного сознания и вид общественных отношений; исторически преходящие нормы, принципы, идеалы; один из способов нормативной регуляции действий человека в обществе, во всех сферах общественной жизни – в труде, в быту, в политике, в науке, в семейных, личных и т. д. отношениях; 2) нравственное наставление;
этика – 1) философская наука, учение о развитии, принципах, нормах и роли морали в обществе, теория морали, научное обоснование той или иной моральной системы, того или иного понимания добра и зла, справедливости и несправедливости; 2) дисциплина, изучающая мораль, нравственность;
нравственность – нормы поведения личности, предполагающего общественную оценку, одобрение или осуждение; духовные и душевные качества человека.
Таким образом, мораль и нравственность, с одной стороны, являются синонимичными понятиями, а с другой – несколько различаются. Мораль – форма общественного сознания, вид общественных отношений, а категория нравственности затрагивает более глубокий пласт – человеческие качества. Этика и нравственность, на наш взгляд, имеют больше общего хотя бы потому, что этика, берущая истоки в философии, обращается к изучению таких нравственных категорий, как добро и зло, справедливость и несправедливость, которые имеют непосредственное отношение к духовному началу личности. Поэтому в нашем исследовании мы используем термины нравственный и этический в качестве синонимов.
Рассмотрим соотношение понятий философия, этика, поступок.
Философия, этика, поступок: взгляд античных мыслителей
Изначально этика была частью философии. Термин «философия» впервые встречается у Пифагора (когда его спросили, софист ли он, Пифагор ответил, что он не мудрец, а любитель мудрости), который хорошо известен не только как математик, но и как оратор и путешественник VI века до н. э. Аристотель в «Большой этике» пишет, что Пифагор первым заговорил о добродетели. В «Краткой истории Пифагорейской философии (по Риттеру)» утверждается, что пифагорейцы первые обратили внимание на нравственную философию. Надо полагать, что выделение этического направления в философии принадлежит Пифагору из Самоса, поселившемуся в итальянском городе Кротоне на сороковом году жизни. Именно он создал в Кротон первое этико-религиозное общество, целью которого было нравственное обновление и очищение личности.
Остановимся на основных нравственных установках, которых придерживались пифагорейцы, – это справедливость, правосудие, благорасположение друг к другу, человеколюбие, чистота души, в общем – гармония душевных и физических свойств. Так, Пифагор обращался к жителям: «Кротонцы! Ваша страна есть первая в Италии со стороны политической, но такова ли она относительно к республиканским нравам? Впрочем, должен сказать <…>, что намерен я основать между вами род некоторого заведения, нимало не касающегося до политических выгодностей. У вас есть сенаторы, есть правительство, и вас оставлю под их благоразумною бдительностию. Позвольте мне только открыть в вашем владении новую Школу нравов и посвятить особенный храм Музам; я примечаю, что сих только двух предметов недостает вам.
<…> Граждане! Дабы вам пользоваться общим равенством в Кротоне, научитесь сперва быть справедливыми; равенство без правосудия есть химера.
<…> Одному только образованию принадлежит способность улучшить человеческий образ.
<…> Цель моя есть усовершенствование человеческого рода» [262, с. 470–476].
Пифагор призывал к человеколюбию: «Я так называю ту общую дружбу, которую желал бы поселить во всех людях, даже и между самыми злодеями. Так, подадим мы первые пример всему свету, пример сего общественного миролюбия, которое сама Природа сделала законом для всех существ» [262, с. 582], «Будем человеколюбивы, и мы навсегда останемся справедливыми. Мы не имеем права ожесточаться один против другого» [там же, с. 592]. По мысли Пифагора, необходимо научиться сомневаться, так как все в мире относительно.
Добродетель, или «любомудрие, употребленное в действие», пифагорейцы называли гармонией, душа же человеческая была особенным предметом их исследований, которую они также считали гармонией и числом. Хорошая душа – та, импульсы и ценности которой правильно упорядочены, и цель образования – внушить человеку любовь к гармонии.
В учении пифагорейцев о гармоническом соединении всех частей мира фигурируют такие понятия, которые имеют непосредственное отношение к духовной, особенно к нравственной жизни. Гармония, говорили они, есть душа вселенной. Под гармонией они понимали «согласие разумной и неразумной части человека в продолжении всей его жизни», под «неразумной частью» пифагорейцы предполагали безрассудные пожелания, которые человек должен преодолевать, если хочет вести мирную и гармоническую жизнь. И музыка пифагорейская была предназначена для того, чтобы «утишать страсти и поддерживать в человеке деятельную силу» [162, с. 85]. Мы становимся гармоничными людьми, считали они, через соприкосновение с красотами музыки, абстракциями математики и конкретным величием звездной системы и через умение их ценить.
Заботясь о гармоническом устройстве всей жизни, пифагорейцы советовали размышлять о прошлом и будущем, делая акцент на нравственном воспитании, которое «почитали делом большой важности как для частного человека, так и для всего государства» [162, с. 87]. Они были убеждены, что «приучаться нравственности» нужно с малолетства. Этой же мысли придерживается и Аристотель («вовсе не мало, а очень много, пожалуй даже все, зависит от того, к чему именно приучаться с самого детства»), позднее – Квинтилиан («все, чему в нежном и неопытном возрасте научаешься, глубже в умах их укореняется»).
В общину входили как мужчины, так и женщины. Пифагорейцам приписывается множество правил житейских, однако заметим, что большая часть из них имела аскетический характер. Так, они призывали противостоять чувственным желаниям и страстям, женщинам не разрешалось носить украшения, так как роскошь растлевает добрые нравы, а «украшение доброй гражданки есть здоровье ее мужа и детей и благополучие страны отечественной» [262, с. 483]. Правила «Пифагоровой школы» гласили: носить только белую длинную одежду, опоясанную льняным поясом, ежедневно меняя ее; нельзя есть мясо животных, нужно хранить обет молчания («первый камень премудрости»), быть умеренным во сне и пище и др. и самое главное – сохранять чистоту души, делать добро и проповедовать истину. Философ-идеалист восклицал: «Народы! Старайтесь прежде иметь добрые нравы, чем законы: нравы есть самые первые законы».
Особенно славились пифагорейцы бескорыстием, честностью, умением дружить, укрощать свой гнев, быть верными своему слову. Примером того, как велика была роль дружбы в пифагорейском братстве, служит рассказ о Дамоне и Пифии. Тиран Сиракуз Дионисий, услышав, что в братстве пифагорейцев высоко ценится дружба, решил это проверить: заточил в тюрьму молодого пифагорейца Дамона и объявил, что собирается его казнить. Дамон попросил отсрочку, чтобы привести в порядок свои дела. Дионисий сказал, что выполнит его просьбу, если Дамон сможет найти друга, который займет его место в тюрьме и будет заложником. Друг Дамона Пифий тут же согласился сделать это и оставался в тюрьме до возвращения Дамона. Когда тот вернулся, Дионисий преподнес обоим подарки и, согласно некоторым рассказам, попросил двух друзей принять его самого к себе третьим другом [54, с. 64].
Совет трехсот, научный, политический и религиозный орден, который возглавил Пифагор, регулировал всю общественную и государственную жизнь. Кротонская школа имела многочисленные филиалы по всему итальянскому побережью, ее выпускники попадали в высшие органы власти городов, неся пифагорейские идеалы порядка и гармонии в общественную жизнь и государственное управление. Пифагорейское сообщество приобрело значительную силу и оказывало влияние на греческие колонии в Италии, выступая против тирании. Многие аристократы вынуждены были скрываться в Кротоне от преследований. Известен такой факт: однажды, когда власти потребовали выдачи аристократов, кротонцы, по совету Пифагора, отказались это сделать.
Однако, как свидетельствуют исследователи, эра гармонии и счастья продлилась недолго, примерно тридцать лет. Историки предполагают, что одной из причин падения рая на земле было непринятие в Пифагорейское сообщество Килона, который славился дурным нравом и развращенным поведением. Он со своими соумышленниками напал на пифагорейцев, собравшихся в доме Милона, и уничтожил почти всех. Пифагору, Филолаю, Лизису удалось спастись.
Нравственное направление Пифагорейской философии выражается не столько в отдельных изречениях, сколько в целой системе, системе всеобщего благорасположения: «Пифагорейцам все представлялось в каком-то, если можно так сказать, нравственном свете. Образование мира у них есть гармоническое раскрытие первого начала всех вещей, и цель сего раскрытия не внешнее благолепие и изящество, но добродетель и мудрость на земле и в космосе. Впрочем, добродетель и мудрость не искони существуют, а раскрываются постепенно, по мере раскрытия жизни всемирной и жизни душ, имеющих общение со всемирною силою. Посему мир, при всем своем настоящем несовершенстве, устроен сообразно с нравственными началами: в одной части его господствуют несправедливость, в другой – благоприятный случай, далее добродетель, мудрость; души получают от Мироправителя награду и наказание за свои поступки» [162, с. 88–89].
Величайший мыслитель античной Греции Сократ не занимался политической деятельностью (за исключением членства в афинском Совете пятисот в 406–405 гг. до и. э.), но его политические суждения носили общечеловеческий характер, он не боялся критиковать любую форму правления, основанную на несправедливости. Вся жизнь Сократа и его последние дни перед осознанным решением выпить чашу с цикутой есть яркий пример непоколебимого следования своим нравственным принципам. Признано, что этику как особую науку впервые выделил Платон, об этом свидетельствует его этико-философская система, которая, безусловно, сложилась под влиянием Сократа. Как известно, одной из основных категорий добродетели является «добро». Так, Сократ утверждал, что главным и решающим для человека является знание о добре и зле. Согласно идее философа, дурные поступки возможны лишь по невежеству, тогда как добродетель совпадает с настоящим знанием. Сократ был убежден, что каждый знающий, что такое добро, по представлениям мыслителя, всегда выберет добро, потому что добро – это знание, которое подразумевает умение по-настоящему оценить саму вещь, а не просто запомнить готовое суждение о ней. В любой ситуации совершенство человека является результатом «знания», то есть умной оценки вещей.
Платон продолжил и развил учение Сократа о всеобщих этических понятиях. Он создал свои сократовские диалоги, серию блестяще написанных, вымышленных, по мнению исследователей, разговоров и речей, где центральным действующим лицом является Сократ. Прежде всего Платона интересует понятие блага. По его мнению, без тщательного рассмотрения вопроса о сущности добра и зла вся практическая и теоретическая деятельность людей бесполезна, а, может быть, и вредна. Без знания блага самого по себе люди имеют только мнения. Другими словами, без знания сущности добра и зла нельзя заметить и понять их проявлений в жизни.
Платон восхищался пифагорейской наукой, которая вдохновила его на создание Академии нового типа, идея которой сводилась к тому, что для улучшения человеческого общества, его нравов необходима некая научная исследовательская организация. Платон искал способ выполнить программу Сократа – применять ум к этическим и политическим делам людей. Он был убежден, что разработать новую науку о человеке можно, хотя и трудно. Чтобы сделать это, обществу было нужно какое-то объединение ученых, работающих вместе. В Пифагорейском братстве уже тогда признавали, что самым одаренным его членам необходимо образование выше начального и даже среднего уровня.
Сочинения Платона – это философские размышления об истине, государстве, человеческой душе, о проблеме воспитания. «Чуть только ребенок начинает понимать слова, – пишет Платон в «Протагоре», – и кормилица, и мать, и дядька, и сам отец бьются над тем, чтобы он стал как можно лучше, научая и показывая ему при всяком деле и слове, что это вот справедливо, а то несправедливо; это вот прекрасно, а то гадко; это благочестиво, а то нечестиво». Платон стремится убедить своих современников, что государство должно способствовать созданию гармоничного человеческого общества. Главная же цель человеческой жизни, по убеждению философа, есть воспитание в себе добродетелей.
По мнению Платона, должна быть лишь одна идея, которая упорядочивает реальность, – это Идея Добра. Платон считал: причина нашей способности познать внешний мир в том, что те простота и порядок, которые нравятся нам в наших мыслях, существуют и в объективном мире. Добро как высочайшая ценность, включающая в себя порядок и простоту как частные виды, присутствует и в мысли, и в мире фактов. Человеческая добродетель тоже представляет собой правильный порядок «частей» человеческого «я»: в хорошей человеческой жизни разум, честолюбие, влечения расположены в правильном порядке подчиненности друг другу, и каждому из них определено в ней правильное место. Потеря ценности, или несправедливость, возникает тогда, когда часть уничтожила целое или целое уничтожило любую одну из частей. Этот принцип гармонии исходит от формы добра, которая является источником всего хорошего: того хорошего, что мы находим в красоте, или благородстве, или уме. Платон показал, что принцип гармонии указывает направление выбору и изменению.
Р. Брамбо, давая оценку философии времен Платона, писал, что Платоном был совершен завершающий шаг вперед «в результате распространения самим Платоном на весь реальный мир открытия, которое Сократ сделал в отношении человеческого “я”,– что объект исследования может быть представлен как упорядоченная система сил, которые удерживаются вместе общей идеальной целью. Теперь все, что раньше казалось существующими порознь отдельными измерениями реальности, могло быть размещено в иерархическом порядке: одно выше, другое ниже. Каждый уровень этой иерархии относится к уровню, расположенному непосредственно под ним, как “одно к многому”. <…> Идеал – это идея системы, в которой какая-то позитивная ценность реализуется через соответствующую модель отношений “часть – целое” (например, красота, справедливость, истина и симметрия – идеи-формы, каждая из которых одна является общей для многих произведений искусства, общественных систем и научных теорий). И наконец, добро, “как солнце в полдень”,-единственная наивысшая идея-форма, вершина этой иерархической структуры, общая причина всего добра, отраженного в идеалах; это оно делает реальность единой упорядоченной системой, где каждое измерение соответствующим образом подчинено тому, что находится над ним, и интегрировано в состав целого» [54, с. 226–227].
Аристотель вслед за Платоном говорит об особой области исследования и рассматривает этические проблемы в специальных трудах: «Никомахова этика», «Этика Эвдемова», «Большая этика», где философ рассматривает вопросы реализации человеком своих возможностей, дает читателю советы по самосовершенствованию.
В знаменитом трактате «Никомахова этика» он связывает благо, счастье с наукой о государстве, так как именно государство определяет, «какие поступки следует совершать и от каких воздерживаться» [20, с. 794]. А чтобы быть счастливым и достойным слушателем рассуждений о предметах государственной науки и о правосудном, «нужно быть уже хорошо воспитанным в нравственном смысле» [там же, с. 796], то есть необходимы благоприятные обстоятельства для воспитания граждан добродетельных и совершающих прекрасные поступки. Аристотель затрагивает вопрос, «какие поступки следует совершать и от каких воздерживаться», утверждая, что «от того, как мы поступаем, зависит, какими быть складами [души, или устоями]» [там же, с. 794].
Нельзя однозначно и категорично судить о поступке, совершенном человеком, следует учитывать фактор ситуации и конкретную личность. «Ведь очевидно, – приводит аналогию Аристотель, – что врач рассматривает здоровье… не вообще, а с точки зрения здоровья человека и, скорее даже, здоровья вот этого человека (выделено нами. – 3. К.), ибо он врачует каждого в отдельности». Следовательно, благо невозможно определить чем-то всеобъемлюще общим и единым, “благо” как нечто общее, объединенное одной идеей, не существует» [17, с. 800], так как оно определяется не в одной, а в нескольких категориях, а именно: в категории сути (Бог и ум), категории качества (добродетели), количества (мера), отношения (полезное), времени (своевременность), пространства (удобное положение).
Аристотель подразделяет блага на три вида: 1) внешние, 2) относящиеся к душе и 3) относящиеся к телу. Добродетель, по его мнению, бывает двух видов: мыслительная (мудрость, сообразительность и рассудительность), которая развивается благодаря обучению, и нравственная, рождающаяся привычкой: «Добродетели существуют в нас не от природы и не вопреки природе, но приобрести их для нас естественно, а благодаря приучению мы в них совершенствуемся» [20, с. 816]. Способности же «в нас от природы, а добродетельными или порочными от природы мы не бываем» [там же, с. 822]. Следовательно, мы можем говорить, что нравственные качества личности развиваются, воспитываются. «Так, например, камень, который по природе падает вниз, не приучишь подниматься вверх, приучай его, подбрасывая вверх хоть тысячу раз, – пишет Аристотель, имея в виду способности, – а огонь не [приучится двигаться] вниз, и ничто другое, имея по природе некий [образ существования], не приучится к другому».
Назначение человека Аристотель видит в деятельности души, в его поступках, которые добропорядочный муж должен совершать «хорошо и прекрасно в нравственном смысле», «прекрасного в жизни достигают те, кто совершает правильные поступки» [20, с. 805]. «Прекрасны поступки, которые совершаются ради других, потому что такие поступки в меньшей мере связаны с личным интересом. Прекрасны добрые дела, совершаемые для других, а не для самого себя», – пишет философ в «Риторике». Оценка же поступков происходит далеко не всегда сиюминутно, а довольно часто – спустя какое-то время, а порой как результат всей человеческой жизни: «ведь одна ласточка не делает весны и один теплый день тоже; точно так же ни за один день, ни за краткое время не делаются блаженными», то есть благоденствующими, благоденственными, счастливыми людьми.
Человек является добродетельным, если совершает добродетельные поступки, правосудным – если совершает правосудные поступки, точно так же, как, строя дома, человек становится зодчим. Следуя аристотелевской логике, мы можем отнести эти рассуждения к любому виду деятельности человека, в том числе и речевому, имея в виду ответственность за совершаемые речевые поступки.
Аристотель считает, что «повторение одинаковых поступков порождает соответствующие нравственные устои» [20, с. 817], «не знать, что при определенной деятельности возникают определенные устои, может только тот, кто глух и слеп» [там же, с. 843]. Действительно, определенный этап социально-исторического развития общества оказывает непосредственное влияние на поступки членов общества, что, в свою очередь, отражается на речевом поведении человека, и таким образом складывается некий речевой облик, речевой портрет современника.
В «Риторике» Аристотель писал: «Добродетель, как кажется, есть возможность приобретать и сохранять блага, а также возможность совершать благодеяния, многие и большие и все вообще во всевозможных случаях. Составные части добродетели – справедливость, мужество, благоразумие, щедрость, великодушие, свободное бескорыстие, рассудительность, мудрость. Если добродетель есть способность совершать благодеяния, величайшими из добродетелей необходимо будут те, которые наиболее полезны для других». Добродетель, по Аристотелю, – это «золотая середина», излишество или недостаточность которой являются пороком, например:
Мотовство ? Щедрость ? Скупость
Что же нужно человеку, чтобы стать добродетельным? Во-первых, совершаемые человеком поступки должны быть сознательными и преднамеренными, во-вторых, намерения и действия совершающего добродетельный поступок должны быть «уверенны и устойчивы». Если человек только рассуждает, но не совершает добродетельных поступков, его нельзя называть добродетельным.
Рассуждая о добродетели, Аристотель затрагивает сложнейшую проблему произвольности – непроизвольности поступка. Произвольным он называет такой поступок, когда человек делает выбор и совершает его по собственной воле. Непроизвольный поступок – это поступок, совершенный не по своей воле. Философ полагает, что проступок нежелательно называть непроизвольным, совершенным не по своей воле, так как человек сознательно избрал определенные действия, а «неведение общего нельзя считать причиной непроизвольных поступков» [20, с. 835]. Аристотель приходит к выводу, что «поступки в порыве ярости и по влечению» нельзя, нелепо и даже смешно считать непроизвольными, совершенными не по своей воле, бессознательными: «[само] совершение этих поступков имеет известное качество: во-первых, оно сознательно (eidos), во-вторых, избрано преднамеренно (proairoymenos) и ради самого [поступка] и, в-третьих, оно уверенно и устойчиво».
Однако Аристотель убежден, что необходимо учитывать мотив и цель совершаемого поступка, так как «самым главным считается условие и цель поступка». Действительно, порой человек вынужден вступать в некое противоречие со своими нравственными принципами. Аристотель пишет, что некоторые поступки совершаются из-за страха или ради чего-либо прекрасного: «например, если тиран прикажет совершить какой-либо постыдный поступок, между тем как родители и дети человека находятся в его власти; и если совершить этот поступок, то они будут спасены, а если не совершить – погибнут».
Далее Аристотель развивает проблему сознательного выбора, присущего лишь рассуждающему человеку, который и делает сознательный выбор, соотнося его с условиями, обстоятельствами, зависящими от него самого: «сознательный выбор не бывает связан с невозможным» [20, с. 837]. Сделав сознательный выбор, человек принимает решение, которое касается не цели, а средств достижения этой цели, точно так же, как ритор, поставивший цель – убеждать, станет заботиться о том, каким образом и какими средствами достичь поставленной цели.
Следовательно, от нас самих зависит, какими нам быть, добрыми или дурными, так как человек – «родитель» поступков в том же смысле, в каком он родитель своих детей» [там же, с. 842].
