Опция «Выход» не предусмотрена

Доступ к филиалу закрыт, допросить олигарха как живого, так и мертвого тоже невозможно. Но зато можно было наведаться в славный город Сочи, где в момент преступления находился олигарх. Заодно хотелось отдохнуть на море, насладиться обществом красивых доступных женщин и объесться южными деликатесами.

Глава 3

– Несчастный случай? – надменно переспросил администратор, что-то чиркая в моей карточке постояльца. Был он немолод, выглядел уставшим после ночной смены, холеный внешне и выпотрошенный внутри – ему было также наплевать на все несчастные случаи с кем бы то ни было, как и на наводнение, унесшее десяток жизней в каком-нибудь Лаосе. – Увы. Не припоминаю.

Администратор лукавил, просто не хотел говорить об этом. Случай был, причем резонансный. Перед отбытием в Сочи я раздобыл через одного знакомца в аппарате МЧС внушительный талмуд, содержавший сухой перечень чрезвычайных происшествий интересующего меня отрезка времени на всем юге страны. Ознакомившись с оным в самолете, я узнал обо всем, что тревожило покой сочинцев и гостей города.

– У нас в Ханты-Мансийске слухи ходят, что кто-то из туристов сорвался в горах? Поговаривают, будто ваши спасатели опоздали на несколько часов. Короче, как всегда. Могли спасти человека, а они бухали и не приехали вовремя.

Я использовал проверенный способ, всегда работавший безотказно. Еще не встречал ни одного аборигена, который не постоял бы за честь родного города будь это в глухой сельской деревушке или дорогом европейском курорте. И мой уставший старожил сочинской гостиницы не подкачал. Осоловевшие глаза мгновенно сконцентрировались на мне, взгляд готов был метать молнии, ноздри свирепо раздувались.

– Чушь! – выпалил он. – Эти альпинисты вечно лезут к черту на рога, а потом жалуются, что к ним поздно спасатели прилетают. Последнее время вообще кошмар творится. Ни дня без того, чтобы очередной идиот со скалы не сорвался или в бухте утонул. А тот случай, вообще из ряда вон. У меня зять в МЧС работает. Так вот, там и спешить было не к чему! Чего зря вертолет гонять?

– То есть? Человек ведь разбился!

– Во-во! Зачем помощь покойнику? Связь хорошая, выяснили, что остальные не пострадали. Так зачем сломя голову лететь за мешком костей? Тем более, что погода была паршивая. Понажираются как свиньи, а потом приключения ищут, – напоследок проворчал администратор, снова погружаясь в свои бумажки. – Спасай вас потом.

Понажираются – отметил я про себя, идя через фойе к лифту. Сразу вспомнилась упомянутая Матушкиным особенность того покойника в филиале – сшибающая с ног вонь крепкого перегара.

Гостиничный номер не разочаровал. На обещанные четыре звезды он не тянул, а учитывая хамоватого администратора, то едва и до трех дотягивал, но вид из окна половину недостатков компенсировал. Слепящая лазурь моря, соблазнительный шум невидимого из-за роскошных кедров пляжа внизу, далекие горы с белыми сахарными головами верхушек.

Идиллию разрушил телефонный звонок:

– Добрый день! – восторженно эротическим голосом приветствовала меня незнакомка. – Поздравляем вас с приездом в наш замечательный город. И хотим порекомендовать вам эксклюзивный отдых в компании наших очаровательных девушек-экскурсоводов!

Я собрался было бросить трубку, но уже в следующую секунду понял, что за экскурсии мне предлагали. Что ж, один раз пташка помогла, почему бы не попробовать снова?

– Согласен! Но есть условие. Экскурсовод должна быть местной.

Уже через пять минут в дверь тихонько постучали:

– Отдых заказывали?

На пороге стояла очаровательная молодая особа с кукольным личиком, рыжей копной разбросанных в задуманном беспорядке волос, небольшого росточка, одетая в малиновые шорты и вздыбленную грудью короткую белую маечку на тоненьких бретельках. Из-под майки выглядывала расползшаяся по животу и боку цветная татуировка, в пупке сверкало фальшивым бриллиантом колечко пирсинга. Глазки как всегда алчные, но, в отличии от недавнего случая, наиглупейшие. Но зато никакого амбре.

– Заходи.

Она опасливо перешагнула порог, всем телом подаваясь вперед и пытаясь заглянуть в глубь номера.

– Ты местная?

– А что? – ее недоверие усилилось и она остановилась на полушаге. Но у меня было проверенное средство от этого «недуга». Безучастные глазки девицы мгновенно зажглись алчным огнем, как только в моих руках появились деньги. – Ну, да. Живу на Крымской.

– А родители?

– Там же, на Мамайке.

Отлично. Я ей протянул задаток и тут же показал еще пару купюр.

– У тебя сегодня счастливый день. Можешь заработать и почти ничего делать не придется.

– Почти ничего? – нотки подозрения снова возникли в ее голосе.

– Отдохнем. Погуляем по городу, а ты мне все покажешь, все расскажешь. Мне случайно премия перепала, так я и решил гульнуть по полной! А то так и сидел бы в своем Ханты-Мансийске.

Услышав название города, пташка окончательно успокоилась. Словно ключ подошел к замку. Совпадение услышанного от клиента и от администратора гостиницы, который наверняка и навел сутенера этой красавицы, послужило лучшим доказательством безопасности. К тому же, запахло легкими деньгами.

Пташка одарила меня милейшей из улыбок и впорхнула в номер. Проходя мимо, она словно невзначай прижалась ко мне всем телом и недрогнувшей профессиональной рукой всего лишь кончиками пальцев скользнула от плеча до бедра. У меня аж дух захватило! Мастерица!

Через мгновение пташка уже чувствовала себя хозяйкой в номере, прошлась по всем комнатам, оценила небрежно брошенный на кровати дорогой чемодан с распахнутым нутром, из шелкового чрева которого выглядывали разноцветные сорочки в упаковке, рядом на ночном столике лежали недешевые телефон и портативный компьютер с надкушенным яблоком на крышке. Увиденное определенно понравилось ей.

– А как там у вас в Ханты-Мансийске с женским вниманием?

– Когда как, – уклончиво ответил я.

– Ни за что не поверю, что северные женщины могут быть лучше южных, – с лукавой улыбкой тихо, но очень отчетливо сказала пташка. И вдруг молниеносно стянула маечку. На шорты ей потребовалось не больше времени. – Зачем бы тогда северные мужчины ехали сюда?

Она видела, что нравилась мне и пользовалась этим. А я и не сопротивлялся.

Прильнув ко мне действительно соблазнительным телом, на которое мой организм мгновенно отреагировал, она прошептала:

– Ты мне нравишься. Дурачок. Уставший дурачок. Сбежавший от жены, от работы, от детей. Я тебе помогу отдохнуть.

***

Через два часа мы с пташкой сидели в ресторане отеля и мило трепались за ужином. Я играл свою роль, она – свою. Ее взгляд с каждым разом все дольше задерживался на моем кошельке, маячивший у бара крепкий паренек тоже перестал притворяться случайным посетителем и многозначительно переглядывался с пташкой. Пускай тешатся и делят мои деньги.

– Чему ты улыбаешься? – с фальшивой томностью спросила она.

– Вспомнил, что ты со мной вытворяла, – соврал я, хотя на самом деле представил ее лицо, когда простой и явно не раз осуществленный план рухнет, «дурачок из Ханты-Мансийска» исчезнет, а вместе с ним и его деньги.

Девчонка мне уже была не нужна. Я от нее получил все – в прямом и переносном смысле. Пташка в постели оказалась лучшей из всех, с кем мне ее приходилось делить последние годы. Но куда полезнее был ее безостановочный треп. Вот в тоннах шелухи последнего я и нашел два самоцвета. Во-первых, обитательница района Мацесты мне во всех подробностях рассказала забавный случай, приключившийся с каким-то московским банкиром, – на него устроили покушение, прямо на катере изрешетили из автоматов, катер взорвали, а подоспевшей полиции оставалось только вытащить из воды обугленное тело бедняги. Все это девчонка рассказывала, чуть не покатываясь со смеху. Но больше всего ее развеселило то, что банкира погрузили не в цинковый гроб, чтобы отправить посылкой жене, а в санитарный вертолет. Во-вторых, она посетовала, что богатенькие отдыхающие пошли странные. Вместо традиционного отдыха с девочками предпочитают лезть кто в горы, кто под воду, кто к черту на рога. А если и возвращаются оттуда, то им уже не до девочек – вроде того банкира.

И вот тогда-то у меня и возник спонтанный план. Как только пришло сообщение о ждущем возле отеля такси, я отпросился в туалет. Словно бывалый жиголо, я по пути в уборную юркнул в служебный коридорчик, немного поплутал по грязным закоулкам ресторана, откуда меня на улицу выгнали плохо говорившие по-русски поварята. Оставалось только вернуться в отель за вещами.

Через полчаса я стоял у стойки администратора уже совсем другой гостиницы и капризничал по поводу предложенного номера, открыто совал взятку, требовал дать самый лучший – изо всех сил корчил богатея. Судя по выражению на лицах прислуги отеля, мой спектакль удался. Но точно так же, как они ненавидели капризных постояльцев, они обожали их деньги и были готовы на очень многое ради получения оных. Носильщик, «заглотив» пару купюр, в мельчайших подробностях описал самых богатых постояльцев отеля и поведал о планах на отдых каждого из них. Официант, доставивший кофе и коньяк, предоставил имена и контакты всех стоящих проводников и инструкторов дайвинга, джиппинга, рафтинга, джампинга, альпинизма, вейкбординга, кайтсерфинга и прочего каньонинга. Прошло не более трех часов после моего ужина с пташкой, как экспромтом родившийся план начал реализовываться. Я уже был не «уставшим северным дурачком», а матерым экстремалом.

Утром следующего дня я обзвонил каждого из списка, ориентируясь не столько на обещаемые посулы незабываемого отдыха, сколько на чутье. Именно оно меня кольнуло во время разговора с обладателем бесцветного голоса и заставило насторожиться.

– Нет, – отвечал его обладатель, уставший от моего напора, – я же вам говорю, что группа сформирована еще месяц назад. Могу вам порекомендовать хороших проводников. Пеший поход к озеру Кардывач в это время года очень популярен…

– Мне не нужна экскурсия для лохов! – горячился я. – Для того я, что ли, год на приисках отпахал, чтобы прогуляться по горам и попеть под гитарку идиотские песенки! Мне нужен настоящий хардкор! Чтобы на всю жизнь запомнилось!

– Я не могу, – продолжал отбрыкиваться инструктор, однако связь не разрывал. Либо не хотел случайно обидеть важного человека, либо просто набивал себе цену. – Группа сформирована, состав утвержден и согласован. Если в ней появится новый человек, пойдут ненужные разговоры и вопросы, это может ударить по моей репутации.

– Да просто выдайте меня за своего напарника! Я же профи! Со мной вообще хлопот не будет!

– Профи, говорите?

– А то! Маршруты ниже пятерки для меня вообще пустяк!

– Пятерки? – искренне удивился инструктор. – У нас такого нет. Здесь же не Памир. Максимум двоечка, да и то с большой натяжкой. Вам точно не понравится.

Я понял, что перегнул палку, нахватавшись поверхностных сведений из интернета. Высшей категорией сложности были маршруты с номером шесть, вот я и решил чуток уменьшить свои «достижения». Пришлось срочно исправлять ситуацию:

– Понравится! Еще как понравится! Мне московские кореша так и сказали, что такого больше нигде не увижу. Главное, сказали, бабок не жалей и получишь первоклассный отдых.

По участившемуся дыханию в трубке понял, что рыбка клюнула.

– Ну ладно. Давайте встретимся, обсудим. Если вы действительно профи и можете себе позволить такой отдых, то у нас может что и получится.

Естественно, ни в какие походы я идти не собирался. Мне нужен был сам инструктор, его связи и его взгляд на проблему участившейся смертности среди богатых туристов. Было бы совсем хорошо, окажись он одним из проводников, в группе которого произошло нечто странное со смертью и последующим воскрешением знаменитого покойника.

Мы договорились о встрече утром. Точное время он обещал сообщить позже.

Справедливо рассудив, что вряд ли мне еще представится такая возможность, я в ожидании звонка расположился в шезлонге на балконе и, обдуваемый прохладным бризом, отдался чтению книги. Невероятная роскошь в последнее время, которую позволял себе все реже.

Когда телефон обрадовал меня долгожданной трелью входящего вызова, я схватил было трубку и ошарашенный замер. Вместо инструктора мне звонила Лена. Звонила моя бывшая жена. Впрочем, она звонила всегда, когда мне было плохо. Чувствовала, что у меня появилась рана, на которую можно покапать горячим лимонным соком. И я всегда эти вызовы сбрасывал. Но в тот день изменил правилу, посчитав знаком свыше. Имя бывшей уже всплывало в деле прокурора Матушкина, как знать, может друг Сашка был прав, и она могла бы помочь дельным советом?

– Привет, Лена.

– О! – воскликнула она, явно удивленная. – Ты до сих пор не стер мой номер?

– Как я мог! Ты же лучшее, что со мной случалось в жизни.

Я живо представил, как она скривила свое до тошноты симпатичное и милое личико.

– Все кривляешься? – Лена тяжело вздохнула. – А мне вот наоборот, взгрустнулось. Перебирала старые фотографии и вдруг наткнулась на наши с тобой. Что-то нашло на меня, вот и решила позвонить… Я тебя не отвлекаю?

– Давай ближе к делу, – перешел я в наступление. – Зачем звонишь?

– Соскучилась, – соврала она и, наверное, сама себе не поверила, потому что замолчала на долгие десять секунд. Я тоже молчал, ошалев от услышанного.

– Ты?! Соскучилась по мне? – наконец нарушил я гнетущую эфирную тишину.

– Ну ладно, – уже своим искренним четким в каждом слоге и циничным в каждом ударении голосом сказала она. – Прав. Сто раз прав. Я бы тебя еще сто лет не видела и голоса твоего не слышала. Но есть общее дело. Надо встретиться и обсудить.

Вот это поворот! Сама предложила. Все складывалось просто идеально. И просить о встрече не пришлось, и оставляло за мной инициативу.

– Встретиться? Ну, может быть когда-нибудь. Давай лучше по телефону…

– Нельзя по телефону, – чуть ли не прорычала она. – Приезжай. Немедленно!

– Если ты обитаешь в той же крысиной норе, где я тебя бросил, то это слишком далеко от меня.

Она раздраженно засопела, борясь с гневом, но каким-то чудом взяла себя в руки и спокойно сказала:

– Да. Я в Краснодаре. Адрес прежний. Телефон прежний. Жду.

Это было уже интересно. Что такого экстраординарного произошло, раз Лена не только решилась на звонок, но и терпела мои подколки?

– Слушай, серьезно, не могу. Я далеко. Не шучу.

– Приезжай, когда сможешь, – настаивала она. – Но только поскорее.

– Вопрос жизни и смерти? – пошутил я, однако получил странный и пугающий ответ:

– Да! Твоей!

И отключилась.

Я какое-то время пялился в черный экран телефона и безуспешно пытался понять произошедшее. Зачем звонила, чего хотела?

Неожиданный шум внизу отвлек меня и заставил подняться с шезлонга.

Озаряя синими вспышками округу, к отелю медленно подъезжала карета «скорой помощи». Чуть в стороне толпились зеваки, окружив бесформенное светлое пятно на земле. Приглядевшись, я догадался, что там лежит кто-то накрытый простыней или пледом. Скорее всего, покойник. Или кого-то удар хватил, или утопленник. Я сразу же невольно подумал, что это дурной знак, но буквально через мгновение, словно опровергая, где-то вдалеке протарахтел вертолет. Невольно вспомнился рассказ пташки об эвакуации пострадавшего на яхте банкира именно санавиацией.

Меня озарило догадкой. Это была уже настоящая зацепка. Плевать на экстрим, туристические тропы и опасные горные маршруты. Нужно было пощупать нутро медицинской организации, которая занималась перевозкой пациентов по воздуху. Это очень дорогая и доступная только богатым услуга. И наверняка кое-кто из богачей был одновременно и клиентом того самого центра нетрадиционной медицины.

Снова зазвонил телефон. На сей раз это был некогда долгожданный, но уже неактуальный звонок от инструктора. Я без сожаления сбросил входящий вызов и снова начал собирать вещи.

Глава 4

Слежку я почувствовал, когда направлялся к стоянке такси. Давненько за мной никто не следил, а потому я начал подзабывать это эфемерное ощущение несуществующего шевеления волосков на затылке. Натренированный за долгие годы рефлекс проснулся и дал тревожный звоночек, будя и мобилизуя ресурсы расслабленного организма. Управляемые сознанием зрение, обоняние и прочие чувства долгих пару-другую секунд сканировали улицу, прохожих, здания, автомобили, ища источник раздражения, а подсознание уже знало, где он находится. Через мгновение обнаружился второй, затем – третий. Наверняка где-то скрывались и четвертый с пятым, но хватило и этих, чтобы осознать серьезность брошенных против меня сил.

Делая вид, что не заметил слежки, я вальяжной походкой оторванного от мирской суеты отдыхающего направился к стоянке такси. Хотя не заметить столь откровенную халтуру было сложно – затаившаяся в ночной тени белая легковушка с водителем и пассажиром, гулявший вокруг фонарного столба кавалер с букетом цветов, ворковавшая парочка на скамейке под старым платаном.

– Вам куда, уважаемый? – подобострастно улыбаясь, ко мне подскочил плотно сбитый коротыш в зеленом спортивном костюме с задранными по локоть рукавами. Настоящие таксисты плотной группкой стояли в стороне и с тревогой наблюдали за развитием событий. Коротыш явно был не из их числа.

– Сколько будет до Краснодара? – решил проверить я фальшивого таксиста и с первого же выстрела выбил десятку. Он растерялся и на мгновение даже запаниковал, выдав себя бегающими глазами и непроизвольно дернувшимися руками. Крепыш не знал ответа, хотя даже самый неопытный таксист на подобный вопрос всегда отвечает на подсознательном уровне.

– Сторгуемся! – крепыш наконец нашелся, что сказать, но было поздно.

– Нет, уважаемый, – с улыбкой сказал я, обходя его. – Так не пойдет. Сейчас ты говоришь одно, а в Краснодаре выкатишь мне конский ценник. Плавали, знаем!

Лжетаксист что-то лопотал, бегал вокруг, суетился. И вдруг его словно выключили, он мгновенно отстал. Я боковым зрением увидел отмашку, которую ему дал обладатель букета. Тут же поднялась со скамейки парочка и запрыгнула в машину крепыша. Завелась, но фар не включила, белая легковушка. Ребята поняли, что посадить меня в свое «такси» не удастся и явно приготовились к реализации некоего плана «Б».

– До аэропорта подкинете гостя города? – объявил я во всеуслышание. Таксисты энтузиазма не выразили и старались меня не замечать, некоторые так и вовсе ретировались, спрятавшись в своих машинах. Пришлось стимулировать: – Щедрого гостя!

Из темноты раздался короткий свист и в круг света ближайшего фонаря вышел крепкий высокий армянин в белой расстегнутой сорочке поверх ярко-красных шорт.

– Поехали, – он поманил меня вальяжным жестом и направился к стоявшей в отдалении безликой синей «тойоте».

– Пятьсот просто так или за три косаря с ветерком, – сказал он, не оборачиваясь. Я сразу понял, что предлагал за три тысячи оторваться от соглядатаев или за пятьсот рублей просто прокатиться до аэропорта.

– С ветерком так с ветерком, – кивнул я, садясь на заднее сиденье и пристегиваясь ремнем безопасности, но перед этим положил на переднее пассажирское сиденье пятитысячную купюру. – Без сдачи, если просто вывезешь меня из города.

Он блеснул улыбкой в зеркале заднего вида и завел машину:

– Против музыки не возражаешь, друг?

Из динамиков грянуло что-то восточно-зажигательное, сразу поднявшее настроение, и наша «тойота» понеслась по ночным улицам, улочкам, переулкам и окраинам Сочи. Таксист не только умел водить и хорошо знал родной город, но и оказался просто башковитым парнем. Одних преследователей он оставил блуждать в узких закоулках через полминуты погони, от других избавился минутой позже, а потом он обнаружил и довольно долго играл в пятнашки с парочкой мотоциклистов. Получилось даже забавно, выброс адреналина был такой, что не на всякой американской горке в луна-парке доведется испытать.

Однако я недооценил своих преследователей. Скорее всего от них требовалось не просто следить за мной, а остановить любыми средствами. Что они и сделали. В какой-то момент мотоциклисты вдруг отстали, словно по команде, а на следующем же перекрестке сразу с двух сторон, не оставляя шанса, поперек выскочили два фургона. Синяя «тойота» с визгом шин и заносом успела увернуться от одного, но уже в следующее мгновение правым бортом врезалась в кузов другого.

Студнем болтающийся тент кузова был последней яркой вспышкой воспоминания. Следующим оказался беленый потолок с молочно-желтыми плафонами ламп. Я очнулся, лежа на кровати, лицом к слепящему полуденным солнцем окну, голый, и остатками сознания долго пытался связать потолок и борт грузовика. Затем к вернувшемуся зрению подключились обоняние и слух, уловившее стойкий запах антисептика и эхо большого помещения. Вывод, что я оказался в больнице, напрашивался сам собой.

Последним, с каждой секундой становясь все более невыносимой пыткой, вернулось осязание. Не было мышцы в моем организме, которую не сводило бы судорогой или ломотой, не было нерва, который не горел бы огнем. Но это было отлично, потому что я чувствовал, хоть и через боль, каждую клетку, чего нельзя было сказать о правой руке. Мелькнула даже паническая мысль, что я остался без самой ценной конечности, но беглый осмотр успокоил меня и озарил неприятным открытием – правая рука была заведена к изголовью кровати и прикована наручниками. В левом бедре торчали несколько длинных разноцветных игл с трубками, которые тянулись к пузатым пакетам с лекарством на стойке капельницы в изголовье кровати.

– Очнулся? Ну наконец-то!

Я с великим трудом перевел деревянный взгляд на источник неприятного звука и рядом с кроватью увидел типа в полицейской форме с погонами капитана и шевроном уголовного розыска. Лица толком разглядеть не удалось, доблестный служитель закона сидел между мной и окном, злые солнечные лучи превратили его в размытый силуэт. Силуэт издал гадкий звук – то ли хохотнул, то ли кашлянул.

– Спасибо, удружил! Я из-за тебя тут поселился. Второй день уже кукую!

К горлу подкатил раскаленный колючий комок и я зашелся в долгом сухом кашле. Однако на это не отреагировала ни одна сволочь в белом халате, даже не заглянула в палату, не поинтересовалась. Хороша больничка.

– Рука, – не своим голосом просипел я.

– Какая еще рука?

– Наручники. Онемела.

Чертыхнувшись, полицейский бросился освобождать руку. Онемевшая конечность безжизненной плетью упала вниз и ударилась о пол тыльной стороной ладони, но я этого даже не почувствовал. И только потом, спохватившись, он приковал к изголовью кровати левую руку, хотя опытный в этих вопросах полицейский сначала защелкнул бы на левой руке и только потом расстегнул наручники на правой.

– Полегчало? – спросил он и, не дожидаясь ответа, швырнул на кровать какие-то бумажки в файле. – Что это?

– Не вижу, – соврал я, сжимая-разжимая правый кулак, пока наконец-то не почувствовал долгожданное покалывание сначала в кончиках пальцев, потом и во всей руке.

– Это ксерокопии всех найденных у тебя удостоверений: ФСБ, МВД, МЧС, прокуратура. Есть объяснения?

Странный полицейский. Вроде бы капитан, а допрашивать не умеет, наручниками пользуется неопытно. Еще и форма эта, которую грамотные сыскари надевают пару раз в год исключительно по случаю каких-нибудь торжеств. Где же его учили? Да скорее всего нигде, это был явно ряженый в полицейскую форму и в меру дарованных природой актерских способностей изображавший стража закона.

– Есть.

– Ну?! – тот аж подался вперед в наивном ожидании признания.

– Сам читай.

– Что?

– Не что, а где. Начни с закона «О полиции». Потом проштудируй закон «Об оперативно-розыскной деятельности». Ну а заполируешь конституцией Российской Федерации. Как прочитаешь, приходи, поговорим за эти бумажки.

Полицейский вскочил и раздраженно пнул мою кровать. Странно, но болью это ни в одном моем члене не отдалось. Скорее всего какие-то лекарства начали действовать.

– Да я тебя…

– Пошел вон, – едва слышно промямлил я и закрыл глаза.

Он долгую минуту пыхтел надо мной, но потом вдруг собрал бумажонки и выбежал из палаты, что лишь подтвердило мои догадки. Как-то слабовато отыграл он роль, даже не старался особо.

За время вынужденного одиночества удалось осмотреться и сделать из увиденного кое-какие выводы. Я лежал на единственной кровати посреди просторной палаты. С трудом повернув голову, одним глазом разглядел-таки открытую дверь с темным проемом коридора, из которого доносились редкие голоса невидимых обитателей той странной больницы. Огромная палата, единственный пациент, никакого медицинского оборудования, кроме примитивной капельницы, не было даже захудалой прикроватной тумбочки.

Очередные гости ко мне пожаловали уже вечером. Место капитана занял лысый, уверенный в себе крепыш без шеи, но с солидным животом, забавно округлявшим пиджак мятого синего костюма. Этому уже не нужно было кого-то изображать, он явно был настоящим полицейским. Его окружал отряд амбалов в камуфляжных комбинезонах.