Албард

Цивилизация Албарда была целиком биологическая, они не умели обрабатывать металл, писать или читать, однако обладали пытливым умом и передавали знания из поколения в поколение. Жизненный цикл их был достаточно большим, в среднем разумная особь становилась половозрелой к пятидесяти земным годам и жила полноценной жизнью еще три сотни земных лет. В обществе главенствовала семейственность, все жили в своей семье до тех пор, пока не создавали пару и не уходили из семьи для образования собственной. Любой житель мог вернуться обратно в семью, однако такие случаи были крайне редки. Иногда стариков на закате лет приглашали в молодую семью дети или внуки, чтобы те могли заниматься их потомством, пока они занимались собой или работой.

Несмотря на полное отсутствие техники они упорядочили быт и наладили фермерство. Разводили мелкую фауну, которая шла в пищу, а также выращивали съедобные водоросли. Самым почитаемым в обществе были учителя, поскольку они выполняли много ролей одновременно. Учителем назывался тот, кто передавал знания юному поколению. Для всех были школы, где обучали основам, а те, кто хотел добиться большего, выбирали после школы сами себе учителя и продолжали обучение в какой-то одной области. Профессиональные навыки фермерства нигде не преподавались, этим занимались семьи, правильнее было бы сказать, что существовали фермерские династии.

Помимо обучения, учитель выступал и в роли судьи, он выслушивал обе стороны и принимал решение. Решение учителя почиталось обществом и было обязательно к исполнению. Если кто-то осмеливался ослушаться, он становился позором для семьи и вынужден был жить в изгнании. Впрочем, как правило это длилось не долго и публично изгнанный возвращался вскоре с повинной. Как таковой власти на планете не существовало, старейшины правили в своих семьях, а с их смертью семьи разбивались на более мелкие структуры. Пищи хватало всем, территория была совершенно одинакова по своим условиям и поэтому воевать ради дополнительной площади было попросту глупо.

Албард был очень странным миром, он балансировал на самом острие между жизнью и смертью, но при этом умудрялся существовать миллионы лет. Науки и религия одинаково слабо развивались, в таком статичном мире было слишком мало удивительных событий. Тут не существовало ураганных ветров, не ощущалось как таковое притяжение. Не было солнца или луны, коим можно было бы поклоняться или задаваться вопросом что это такое. Самым странным на Алебарде были сами Албардцы, но им и в голову не приходило выяснять как они устроены. И несмотря на то, что их планета неслась с огромной скоростью, внутри она была удивительно статична и неизменна.

Албардцы передавали информацию друг другу при помощи электричества, которое они также использовали и для охоты. Сильный разряд охотника, направленный на добычу для местных, звучал как выстрел. Они могли почувствовать электрическое поле собеседника величиной в милливольты, но при этом выдерживали несколько тысяч вольт от охотника рядом. Природа позаботилась о том, чтобы их собственное оружие не причиняло им вреда. На спине у них был плавник, он не особенно помогал во время плавания, скорее это был атавизм, но именно этот плавник выдавал все эмоции Албардца. Самым близким аналогом для понимания его сути можно назвать собачий хвост, который выдает эмоции владельца даже вопреки его воли.

Но вскоре Албард ждало потрясение, рано или поздно должен был найтись кто-то, кто откажется верить и священникам, и ученым. Кто-то, кто осмелится бросить вызов вековым устоям и открыто высказать свое мнение. Он, возможно, прослыл бы шутом, однако в его словах был смысл и этот смысл заставил задуматься других. Один единственный Албардец смог пошатнуть устои целой планеты. Как это обычно бывает в любом обществе, сначала над выскочками положено смеяться и Албардцы справились с этой задачей на отлично.

Глава 3. Мудрец и Шут

Авал плыл рядом с Хаком и слушал его рассказ, с тех пор как они виделись последний раз очень многое изменилось. Хак выучился на ученого и сейчас занимался изучением ядра и его влиянием на природу. Судя по тому, как он описывал то, чем он занимается, ему очень нравилась его работа. А еще ему нравилось работать с такими же как он, увлеченными и немного помешанными на работе.

– Представляешь, мы все успели дважды поспать, а он все ждал пройдет излучение еще на метр или нет. Вот такая самоотдача.

– А чего вы его не подменили? – Авал удивился, как они сами до этого не догадались.

– Да мы предлагали, а он все одно твердил, что мы пропустим, что мы пообещаем следить, а сами отвернемся и болтать будем. В общем он так и не засек излучения и записав это уснул прямо там. Нам пришлось его подальше от ядра оттаскивать, чтобы его ближе не притянуло.

– А расскажи, какое оно – ядро? – Авал заметил, как Хак скривился от этого вопроса, словно его попросили вспомнить вкус протухшей Айоли.

– Ядро… оно странное. Оно не теплое на ощупь. Конечно, оно не холодное как лед, но и не теплое. Местами в нем есть туннели, в них засасывает воду, а потом с силой выбрасывает оттуда кипяток. Главное не оказаться на пути такой струи, говорят были случаи, когда исследователя так убило. А планктон ничего, живет при такой температуре. Мы его пробовали есть, он безвкусный, хуже водорослей. Кстати, водоросли растут прямо на ядре, некоторые длинной в два тавиля.

– Ого! Это же ими обмотаться можно… – Представляя себе ленту такой огромной длины.

– Можно! Но не нужно… Они плотные и словно липкие, на самом деле это миллионы мелких крючков, но ощущается как какое-то липкое покрытие. – Хак потер плавниками против чешуек вдоль тела, словно показывая, как это выглядит.

– Они что хищники, питаются живыми существами?

– Нет, им нужны микроэлементы, но, если они поймают живое существо, и оно умрет, то очень быстро превратится в набор питательных веществ. Ты знаешь, мы предполагаем, что есть существа значительно мельче планктона и именно они поедают мертвых существ, превращая их в питательные вещества. Это пока очень смелая теория и требует проверки и доказательств, но, если это так! Ты представляешь? Вокруг нас, прямо сейчас тысячи, а быть может и миллионы, живых существ, но они настолько мелкие, что мы их не замечаем.

– Интересная теория… – Авал понял, что теория достаточно смелая и человек, который в неё верит, может поверить и ему. – Хак, у меня тоже есть одна странная теория и я, собственно, по этому поводу тебя искал… – Смущенно начал Авал, словно хотел признаться в чем-то постыдном.

– Да ладно? А я думал ты решил вспомнить старого друга и повидаться. – Хак рассмеялся, понимая, что расставались они не как друзья. – Выкладывай, что у тебя за теория, мне Шакин пыталась что-то рассказать, но у нее какая-то каша в голове, я ничего не понял.

– В общем я думаю, что за льдом что-то есть. – Одной фразой выпалил Авал, словно долго собирался и наконец нырнул в холодный поток.

– Боюсь я тебя разочарую… – Начал было Хак.

– Ты тоже считаешь, что лед бесконечен? – Перебил его Авал.

– Нет, впрочем, что я считаю сейчас не важно. Просто это не новая и уж точно не твоя теория. Очень давно, еще когда мой отец был маленьким, лед пытались расплавить и пройти внутрь. Потом была попытка раскалывать лед и буквально пробивать дорогу вперед. Это делали именно из-за того, что считали лед не бесконечным.

– А почему прекратили исследования?

– Чем глубже в лед погружались, тем сильнее падала температура. В итоге доходили до такой глубины, что вода, стекая на место отколотого льда моментально замерзала. Дальше было не пройти.

– А если плавить тем же, чем греется ядро?

– Было бы неплохо, но где это взять? Если мы начнем отламывать от ядра по кусочку, не случится ли так, что оно перестанет работать? Иными словами, нам нельзя как-то влиять на ядро. Можно только изучать, но не вмешиваться.

– Я просто подумал, что раз все тяжелое притягивается к ядру, а все легкое отталкивается от него, быть может там за льдом что-то легче льда? Что-то более пористое и тогда мы сможем пройти дальше.

– Пока мы точно знаем, что там что-то более холодное. Быть может и легкое тоже.

– А ты веришь в то, что есть еще такой же мир как наш?

– Прям такой же? Это вряд ли, сам по суди, наша жизнь слишком уникальна и сбалансирована. Если бы не было ядра, то ничего не появилось бы, водоросли впитывают вещества из воды и кормят планктон, планктон кормит мальков, те в свою очередь кормят рыбу, мы питаемся рыбой. Когда кто-то умирает, его тело разлагается на то, чем питаются водоросли. Все это взаимосвязано, как, по-твоему, может быть такое дважды? Нет, я считаю, что в вечной мерзлоте мы единственный мир.

– Но что, если нет никакой мерзлоты? Что, если мерзлота это лишь очередной слой, как вода? А дальше…

– А что дальше Авал? Опять вода? Твердое ядро? В любом случае что-то должно быть дальше.

– А что, если дальше ничего нет? Если дальше пустота? – Авал впервые произнес вслух то, что хотел сказать давно. Именно эта мысль не давала ему покоя. – Ведь легче чем пустота нет ничего! Что, если дальше пустота? Сам по суди, не может быть бесконечность льда или бесконечность воды, она имеет плотность имеет вес. Лед легче воды, но легко превращается в нее, так откуда же могло появиться ядро? Сам посуди, что-то должно быть там, за льдом, за пределом этого. – Авал высказал все и остановился, наступила тишина. Казалось, что ни одного, даже самого слабого импульса не витает в воде.

– Твоя теория абсурдна, глупа, противоречит всему и… И я считаю ее достаточно безумной, чтобы оказаться правдивой. Но давай попробуем ее оспорить и ты поймешь, где у нее слабые стороны. Вот ты говоришь пустота, но почему она не высосет воду? Ведь когда ты делаешь пустоту во рту, стоит тебе приоткрыть его, и вода тут же всасывается!

– Быть может лед? Может быть именно лед оберегает нас от пустоты, и мы все живы благодаря ему…

– Хороший вариант, но тогда выходит нам нельзя бурить лед. Вот и все, вопрос решен. Будем бурить лед – нам наступит конец. – Хак плотно сжал губы и всосал щеки, словно показывая, как их всех высосет.

– Но тогда мы никогда не узнаем правды.

– Выходит, что так. Но твоя идея мне понравилась, надо будет о ней подумать на досуге. Хорошо, а что мы делаем в этой пустоте?

– Как что? Мы в ней живем.

– А почему мы никуда не падаем? Раз пустота такая легкая, а мы тяжелые?

– Но у нас все падает в сторону ядра, быть может в пустоте тоже есть ядро?

– Значит, по-твоему, мы в пустоте и падаем в какое-то ядро? Каких же далеко должно быть это ядро, что мы столько времени падаем и до сих пор никак не упали? И каких размеров, что оно нас притягивает, но тогда рано или поздно мы упадем на него?

– Выходит, что так… Но тогда почему мы до сих пор не упали? Быть может пустота вязкая как вода? Ведь лед в воде всплывает очень медленно, его можно легко опередить, даже если грести всего одним плавником.

Хак рассмеялся и никак не мог остановиться, Авалу даже показалось, что он делает это несколько обидно. Тем не менее его затронули слова Хака, он никогда ранее не думал настолько дальше. Допустим все в мире устроено по подобию. У нас мы наблюдаем ядро, воду и лед. Раз пустота есть вода, и мы допускаем, что есть ядро, к которому мы все стремимся, то должен быть и лед. Лед, что сковывает нас вокруг и не позволяет покинуть ядро. В таком случае нам необходимо найти способ прорваться через лед вокруг нашего ядра, а уж затем мы сможем видеть то, что нас окружает.

– Хак, ты смеешься от того, что все эти идеи глупы?

– От части да… – Кое как унимая смех сказал он. – Но ты бы видел себя, когда я спросил тебя про большое ядро. Неужели ты сам не задавался столь очевидными вопросами? А твой учитель ведь он обязан был показать тебе куда ведут твои мысли и чем они должны закончиться.

– Учитель тоже смеется надо мной, он не задает вопросов, он лишь отвечает на мои вопросы. Просто он делает это так, что я чувствую себя глупцом.

– Авал, ты имеешь право ошибаться, но это вовсе не значит, что ты глупец. Вот мы с тобой сейчас обсуждаем устройства мира, а ты знаешь как много раз это обсуждалось? Быть может кто-то думал так же, как и ты! Найди тех, кто плавил лед, я уверен они смогут тебе помочь. Они что-то знают, ведь не с проста они принялись за это.

– Ты знаешь кто это? – у Авала затрепетал плавник на спине, он еще никогда не был так близок к знаниям. – Как их найти?

– Я лишь знаю, что они есть, один из моих друзей рассказывал, мы вместе с ним изучали планктон у кратера ядра. Именно он обнаружил, что планктон всасывает течением в кратер, а обратно в горячем потоке выделяется вдвое больше. Каким-то образом они там размножаются. Меня или тебя такая температура сожгла бы дотла, а им это только на пользу. Найди его, он должен знать больше, тебе надо плыть вдоль теплого течения. По пути тебе встретится три фермы и одно поле с водорослями, затем найди Рариса, только будь осторожен, он чрезмерно болтлив.

– Спасибо тебе, надеюсь я вернусь с хорошими новостями.

Авал взмахнул плавниками и отправился вдоль течения, что указал ему Хак. В Албарде было несколько легко узнаваемых течений, они служили ориентирами не хуже магнитных полюсов. Внутренняя структура воды была так четко сбалансирована за миллионы лет, что течения не менялись. Авал почувствовал, как изменилась температура воды и его медленно понесло в сторону. Течение было слабым, поэтому он легко разогнался примерно вдвое быстрее течения и лишь изредка переставал грести, чтобы убедится в правильности направления. Он еще не успел проголодаться, а уже проплыл мимо двух рыбных ферм и приближался к водорослям. Он еще никогда не был так близко от них. Ленты простирались от самого ядра в сторону течения, а затем шли вдоль него на тавиль, а быть может и больше.

Он не стал приближаться к ним, памятуя рассказ Хака об их поверхности, а отплыл в сторону и просто следовал вдоль их тонких листьев. Дорога оказалась на удивление долгой несмотря на течение, что подгоняло его вперед, он, все же, успел проголодаться. Быть может то, что ему пришлось плыть весь день так сказалось на его желудке? В любом случае надо было остановится на очередной ферме и перекусить. Авалу нравилось время от времени питаться на фермах, там можно было выбрать Айоли любого размера. Завидев маяки фермы, он свернул с маршрута и поплыл в сторону ядра.

Фермы располагались так, чтобы не приходилось далеко плавать за планктоном и мальком, которым питались айоли. Авал подплыл к границе фермы и стал ждать, было неприлично вторгаться на чужую территорию, а тем более охотится на чужой ферме. Достаточно скоро к нему подплыл охранник и убедившись, что он не какой-то воришка, помахал ему плавником.

– Здравствуйте вы к нам по делу или так просто? – Спросил охранник, сканируя Авала и пытаясь определить его настроение.

– Я просто проплывал мимо, хотел бы подкрепиться на вашей ферме, если можно. – Авал никогда раньше не встречал такого холодного приветствия, быть может на эту ферму редко кто заплывает?

– Подкрепится это можно, просто вы, с другой стороны, давайте я вас провожу.

Авал поплыл вслед за охранником, слева от него были небольшие вихри, в которых плавали айоли, как только он их заметил его желудок отозвался требованием еды.

– Вы уж простите, просто у нас обычно ученые бывают, они тут неподалеку ядро исследуют. Но они знают с какой стороны у нас вход.

– Они меня и отправили к вам. А не подскажите, где мне найти Рариса?

При этих словах охранник остановился, словно его ударило током.

– Зачем он вам? Вы уверены, что именно он вам нужен? – Плавник на спине мелко дрожал, что говорило о крайней степени раздражения или страхе.

– Простите, но он ведь ученый, да? – Авал засомневался в том, что они говорят об одном и том же человеке.

– Быть может он и ученый, но если вы собираетесь с ним разговаривать, то озаботьтесь едой и сном. Вы очень правильно сделали, что пришли сперва к нам.

– Вы боитесь, что он меня посадит под арест?

– Нет, что вы, он просто будет с вами разговаривать, очень много разговаривать и очень долго. Будьте готовы к тому, что вы захотите есть и быть может даже спать.

Авал взял айоли, что протянул ему хозяин фермы и принялся за еду. Албардцев существовало не так много и для расчета использовался некий аналог долговой книги. Любой Албардец приобретая что-то обязался выполнить работу в счет товара. Само собой, что Авал не собирался работать на этой ферме, но фермер легко может выменять долг Авала у ученых, и тогда Авалу придется отработать долг в лаборатории или те могут выменять на этот долг что-то у его учителя и так далее. Работодатель расплачивался точно такими же долговыми обязательствами перед своими рабочими. Такая экономическая модель была не самая надежная, но в условиях Албарда она работала и всех устраивала.

Еда была вкусной и очень свежей, впрочем, она и не могла быть иной на ферме. Айоли это нечто среднее между рыбой и змеей. Впереди тела располагалась щетинистая пасть, превращаясь в длинное тело-хвост. Однако перемещались в воде они не за счет изгиба тела, а за счет плавников. Во время питания они просто открывали свою пасть и пропускали воду, фильтруя ее через частые тонкие щетинки. Задача пастухов была следить за формированием водоворотов. Айоли не могли стоять на месте во время питания, а следовательно они должны были плавать по кругу, не выходя за его пределы. Если кто-то отбивался от стаи и отплывал в сторону, пастух слегка бил его током, загоняя обратно.

Айоли ели свежей либо готовили при помощи все тех же электрических разрядов. Самым изысканным блюдом была оглушенная айоли, когда под действием точно отмеренной дозы тока все мышцы отключало, но при этом айоли находилась в коме. А самым простым была убитая током айоли с пропеченной серединой, так ее мог приготовить любой. Специальной профессии для приготовления еды не существовало, однако лучше всего готовили еду фермеры. Авал основательно подкрепился и еще раз уточнив направление отправился искать Рариса, которого все так сильно боялись.

Глава 4. Новая звезда

Путь Албарда пролегал мимо сотен звезд и лишь одна из них оказалась достаточно близко для того, чтобы притянуть к себе эту крохотную планету. Албард отклонился с траектории своего привычного движения и вышел на спиральную нисходящую орбиту, медленно приближаясь к звезде. С каждым оборотом скорость планеты все увеличивалась, а орбита становилась все меньше и меньше. В какой-то момент орбита стабилизировалась и планета начала вращаться вокруг новой звезды. Расстояние до звезды было велико, да и звезда была не так горяча, как прежняя, которая взорвалась миллионы лет назад.

Если бы сейчас кто-то стоял на поверхности Албарда, он бы увидел маленький шарик на горизонте, что восходил и заходил каждый оборот Албарда вокруг своей оси. Свет этой звезды был так слаб, что вряд ли кто-то обратил бы на нее внимание. Однако каждое утро лед начинал нагреваться, и температура потихоньку поднималась. Ни о какой жидкости не могло быть и речи, ведь температура поверхности была около абсолютного нуля. Под действием звезды лед прогрелся до минус ста, затем до минус пятидесяти и температура все поднималась и поднималась. На Албарде никто не знал об этой звезде, никто даже не догадывался. Свет не проникал через лед, а уж тем более через толщу воды.

Впрочем, даже если бы звезда была намного ярче и ближе, ее попросту некому было увидеть. Самые зрячие из всех обитателей были неразумны, но даже их глаза с трудом отличали свет от тьмы. Всю свою жизнь албардцы опирались на электричество, на импульсы, что они распространяли, а затем улавливали своими сенсорами. Электричество было все в их жизни, они им общались, сканировали пространство вокруг себя и само собой охотились. Впрочем, охота быстро превратилась в фермерство, нет смысла бегать за пищей, если можно выращивать ее возле себя в любых количествах.

Помимо электричества албардцы отлично чувствовали тепло, и вот тут все было несколько сложнее. Разумные особи могли бы почувствовать, как поверхность льда нагревается, будь они там. Но они находились под льдом. Все, что они могли почувствовать это температуру льда снизу. А лед, на границе с водой, всегда имел температуру около нуля.

Так вышло, что лед прогревался очень медленно, но равномерно, яркости звезды не хватало, чтобы растопить его до жидкого состояния и образования луж на поверхности. Планета вращалась вокруг своей оси слишком быстро по земным меркам сутки сменялись всего за пару часов, в то время как у Албардцев не было устоявшегося варианта отсчета времени. Вся жизнь Альбарда зависела от ядра и крутилась около ядра, у поверхности бывали лишь исследователи и ученые, что изредка брали пробы или пытались пробурить лед.

Планета нагревалась, каждый день лед становился теплее, температура проникала все глубже, но до уровня воды оставалось еще далеко. Миллионы лет полета в открытом космосе, вдали от всех звезд и источников тепла сделали свое дело и лед толщиной в несколько километров нужно было прогреть. Албард продолжал жить своей жизнью, даже не предполагая, что скоро все изменится.

В новой звездной системе, помимо Албарда, существовали и другие планеты. Тут находилось несколько газовых гигантов, они очистили, как смогли, систему от мелких астероидов. Были и карликовые планеты, одна из которых вращалась близко к местному солнцу и представляла собой антипод Албарда. На ее поверхности бушевали целые моря из расплавленных металлов, а в тяжелой и плотной атмосфере было полно паров серы и ртути. На этой планете жизнь не могла зародиться, на ней бушевала смерть во всей своей красе.

Большую часть астероидов газовые гиганты, как огромные пылесосы, втянули в себя или попросту перетащили к себе на орбиту и заставили вращаться вокруг звезды словно стайку мошек. Хотя, оставались еще астероиды, что летали вокруг звезды по устоявшимся, вытянутым орбитам и даже не предполагали, что на их пути может повстречаться новое небесное тело. Так, помимо нагрева со стороны звезды, Албард начали бомбардировать редкие астероиды. Учитывая, что у Албарда начисто отсутствовала атмосфера, астероиды ударялись в лед, оставляя на нем глубокие трещины. Звук, а точнее вибрация, от этих ударов не могли остаться незамеченными, некоторые из них пробивались через лед и устраивали переполох в жидкой среде.

Именно эти звуки и заинтересовали одного ученого, которого звали Рарис. Он понял, что это звук колющегося льда, однако немного ошибся с его природой. По его мнению, это было новое ядро. Он знал, что именно ядро разогревает их воду и ошибочно решил, что где-то там, во льдах, появилось новое ядро. Оно только сейчас начало действовать, его пока окружает лед и чем быстрее вода начнет поступать к ядру, тем быстрее оно начнет греться. Как и любой ученый, он мало интересовался чем это грозит их миру, однако он был уверен, что ему необходимо понять, чем это может быть выгодно.

В то время, когда он пробивал тоннель, он мечтал найти второе ядро, соорудить проход к нему и открыть новые территории. Хорошо было бы встретить друзей по разуму и научится с ними общаться, но это звучало слишком невероятно. Все, чего он хотел, это, по сути, найти источник этих звуков. Ему очень повезло во время одного из ударов он находился близко к поверхности, от чего смог отчетливо услышать, где именно произошел удар. Если бы он знал, что от него до метеорита было несколько километров, он бы не стал долбить лед такими примитивными инструментами. Все, что у него было это несколько длинных острых костей, нечто вроде костного нароста рыбы меч. Он вбивал их в лед и словно ломом откалывал кусок за куском. С инструментами на Албарде было сложно, для охоты использовалось электричество, это значительно лучше, чем атаковать копьями или охотиться, используя только свои зубы.

Час за часом Рарис, с упорством заводной игрушки, долбил лед. Сначала им правила страсть ученого, он чувствовал, что открытие буквально за поворотом, еще один удар импровизированным ломом и он найдет проход. По прошествии нескольких часов пришлось признать, что великие открытия не делаются так просто и придется постараться. Затем им двигало упорство, он не мог ошибаться, он же всем телом слышал, как трещал лед, как что-то взорвалось и затем раздался неистовый треск. Если бы кто-то предложил пари, он бы не задумываясь согласился. Он был уверен, что это второе ядро, что именно отголоски его активности он почувствовал.

Для работы ядру требовалась вода, она проникала глубоко внутрь и там, замедляя нейтроны приводила к цепной реакции. Всего этого на Албарде не знали, однако то, что вода попадает в ядро, а затем бьет из него горячим фонтаном все отлично знали. Именно этого и ожидал Рарис, он надеялся на свое открытие, на свой опыт и свои ощущения. Рарис долбил лед, ковырял его, вытаскивал расколотые куски. Он добился того, что мог сам поместиться в эту искусственную пещеру во льду. Каждый час его сил становилось меньше, он уставал и замерзал. Лед, что он вытаскивал, упорно пытался скатиться обратно в дыру. Рарис даже сделал несколько экспериментов, замеряя скорость всплытия льда разных размеров.