скачать книгу бесплатно
– С утра пораньше отправиться в Лувр, – договорил за нее Серж. – Похвально. Интересуетесь искусством?
Аня замялась:
– Не так чтобы очень, но интересуюсь. И в Лувр я всегда хотела сходить.
– Ну да, ну да. Лувр – das ist ein Muss.[8 - Это – обязательно (нем.)]
Подкалывает? Однако лицо Сержа было непроницаемо.
– Хотели увидеть ЕЕ? – он кивнул в сторону Джоконды.
– Вам честно ответить? Хотя… Вам не очень-то соврешь, как я понимаю.
Серж слегка кивнул головой.
– Вы очень понятливая девушка, этого у вас не отнять, – сказал он. – Разочарованы?
– Джокондой? – переспросила Аня.
– Именно.
– Да, разочарована. По правде говоря, я ожидала чего-то большего.
– Понимаю, – вновь кивнул Серж. – От нее все ждут чего-то большего. Типичный эффект обманутого ожидания. Что тут сказать? Это трудно, когда от тебя ждут больше, чем ты можешь дать. Тем более что она…
Серж решительно помотал головой.
– Но довольно о ней. И так слишком много чести. Лучше скажите, надолго ли вы в Лютецию?
– В Лютецию? – не поняла Аня.
– Лютецией назывался Париж – при римлянах. Я порой называю его так – слегка иронизируя, поскольку если к этому городу относиться совсем уж всерьез, то голова кругом пойдет. Так что это полезно – для профилактики.
– Похоже, вы правы – у меня она, кажется, уже идет кругом – на малой скорости.
Серж рассмеялся.
– Ну, вот видите, – сказал он. – Я прав. Впрочем, это случается со многими. Должно быть, воздух здесь какой-то особенный, кто знает?
– Очень может быть, – ответила Аня, подхватывая его тон.
Она почувствовала, как былая уверенность возвращается к ней.
– И вы приехали одна?
Ну, вот и стандартный вопрос!
– Да, я одна, ответила Аня. – Уж так сложилось, – добавила она и остановилась, не желая вдаваться в подробности.
Серж внимательно посмотрел на нее.
– Это не есть хорошо, – наконец произнес он, растягивая слова. – Париж – мало подходящее место для одиночества. Париж – это переживание такого рода, которое обязательно надо разделить с кем-то. Особенно, если вы в нем впервые. Вы ведь в Париже впервые, не так ли?
– Так.
– Лаконизм ваших ответов великолепен. Как известно, краткость – сестра таланта. Но все ж-таки сестра, а не мать родная, не забывайте об этом.
Аня рассмеялась. Остроумие и легкая, ненавязчивая манера Сержа пришлись ей по душе.
– Да, – сказала она.– Париж – это праздник, который всегда с тобой.
Она не помнила, где слышала или прочла эти слова, но сейчас, в этот момент, они показались ей удивительно точными, прямо «в десятку».
– A Moveable Feast[9 - «Праздник, который всегда с тобой» – название романа Эрнеста Хемингуэя. (англ.)]. Это верно. Старина Хэм знает, что говорит.
Серж улыбнулся.
– Уж кому-кому, а Хемингуэю ли этого не знать? – добавил он.
Теперь Аня вспомнила: они читали эту книжку в гимназии, на занятиях по английскому.
– Он тут неплохо проводил время, – продолжал Серж. – Со своей первой женой.
– «С первой женой»? – переспросила Аня. – А сколько жен у него было?
– Я вижу, вы уже признали меня авторитетным специалистом по женам, – ворчливо заметил Серж. – Вроде… Как это у вас называется? А, вспомнил: загс. Так, кажется?
Аня рассмеялась вновь. Все-то он знает. Но теперь она уже была уверена, что он не русский. Хотя наверняка он бывал в России, и, видимо, не раз. Похоже, что он бывал везде…
– Но вы же сами себя так позиционировали, – сказала она.
– Позиционировал, ох и позиционировал! – посетовал он. – Впрочем, не вижу причин не удовлетворить ваше любопытство: жен у него было четыре.
– Ого! Вижу, он был силен по этой части.
– Он был силен по разным частям. Должен признать, что и по этой тоже – не без того. Но черт с ним, с нашим другом Эрнестом. У меня есть к вам деловое предложение. Но прежде позвольте полюбопытствовать: вы где остановились?
Все это, конечно, чудно, мило – но не слишком ли борзо?
– Я спрашиваю об этом только для того, – уточнил Серж, – чтобы знать, куда вас сопроводить вечером. Видите ли, я хочу пригласить вас в ресторан. По четвергам я всегда обедаю в одном и том же ресторане, естественно, когда оказываюсь в Париже – на этот день у меня там всегда зарезервирован столик… А сегодня у нас именно четверг, не так ли? Я сейчас как раз тоже один. Так не разделить ли нам этот «праздник, который… и все прочее» на сегодняшний вечер? Надеюсь, моя компания вам не претит?
Ох, ну и слова он выбирает! Ни в Анином окружении в Саратове, ни среди «русских» в Вормсе так не выражались.
– Не претит, – ответила она, улыбнувшись, и где-то глубоко-глубоко в груди словно что-то сладко заныло.
– Итак, вы принимаете мое приглашение?
– Принимаю, – сказала Аня, чувствуя, что все планы и расчеты летят к чертям. – Я остановилась в отеле «Рив Гош».[10 - Rive Gauche (фр.) – Левый берег.]
– Чудно. Просто замечательно. Шестой округ, улица Святых Отцов – самый центр, в двух шагах отсюда. Правда, на том берегу.
– Да. Я когда заказывала отель по интернету, то поинтересовалась, что значит его название, и узнала, что по-французски это – «Левый Берег».
– Браво.
– И это, в самом деле, совсем рядом. Так что, как видите, мой утренний визит в Лувр не был таким уж подвигом.
– Ничего. Подвиги, может статься, еще впереди.
О чем это он? … А интересно, в каком ресторане он обедает?
Еще утром, в отеле Аня раздумывала, не надеть ли ей кроссовки и джинсы. Сомнения были куда как серьезными: ведь предстояло практически весь день провести на ногах, и кроссовки, понятное дело, были куда удобнее. Но, в конце концов, она склонилась к тому, чтобы надеть что-то более приличное: музей совсем рядом, в десяти минутах ходьбы. Так что, если она устанет, то в любой момент сможет вернуться в номер и переодеться. Решение оказалось очень мудрым и, в принципе, она была готова теперь для любого ресторана. В этот момент на ней была голубая шелковая блузка без рукавов, полностью, до самых плеч открывающая ее красивые руки, и белая, облегающая ее стройную фигуру, юбка до колен. На шее – воздушный шарфик с переплетающимися бирюзовыми, сине-голубыми и белыми полосками, а на ногах изящные белые кожаные босоножки на невысоком каблуке. Может, ничего удивительного и не было в том, что Серж обратил на нее внимание? Стройная женственная блондинка среди туристок в джинсах и майках. А, может быть, что-то еще?
– Что ж, пойдем, – весело сказал Серж. – Полагаю, нам здесь делать больше нечего. Продолжим нашу беседу в месте, более подходящем для этого.
Они двинулись по коридору, но Аня на ходу продолжала рассматривать развешанные по стенам картины.
– Сколько же их здесь?! – подумала она.
– Да уж. Лувр – самое большое художественное собрание в мире, – сказал он, в очередной раз будто вторгнувшись в ее мысли.
– Как ему это удается? – подумала Аня. – Неужели просто наблюдательность?
Между тем они уверенно, не останавливаясь, шли по залам, переходам, лестницам, вновь переходам. Серж ни разу не задумался, куда идти, без колебаний выбирая нужное направление.
– Вы ориентируетесь здесь, как у себя дома, – Аня не смогла удержаться от восхищения.
– Лучше, – поправил он. – Лучше, чем дома: хотя бы потому что дом, в котором я теперь живу, я купил совсем недавно. А в Лувре я впервые побывал… Впрочем, неважно – давно. Я знаю тут каждый угол, уж поверьте.
– Но он такой огромный! Да здесь черт ногу сломит.
Серж бросил на Аню быстрый взгляд.
– Ну, черт-то вряд ли, – заметил он после паузы. – Черти – вообще довольно ловкие ребята.
А с юмором у него все в порядке!
– Но вы правы – Лувр огромен. Это самое большое по площади здание в Париже. И, возможно, во всей Франции.
– Здесь ведь раньше жили короли, правда?
– Бывало, что жили.
– Что значит «бывало»?
– Не все короли и не всегда. Еще в начале 13 века, когда Филипп-Август[11 - Филипп II Август, король Франции с 1165 по 1223 г., из династии Капетингов.] основал Лувр, тут был густой лес. Не правда ли, теперь в это трудно поверить?
Лувр и пирамида Пэя. Париж. Вид с площади Каррузель.
– Да, действительно.
– А теперь – «Город-светоч», «столица Европы»! Как летит время…
– Но ведь с 13 века прошло восемьсот лет. Это же с ума сойти, как долго!
– Вы думаете? … Может быть.
Странный он. Как будто все время прикалывается. Обычно это раздражало Аню – она недолюбливала «приколистов». Но у Сержа это получалось как-то совсем по-другому – так, словно он говорит это абсолютно серьезно. Это было необычно. И это было даже интересно.
– И все же – подумать только! – вновь заговорил он. – Здесь, на месте этого роскошного дворца, всех этих астрономически дорогих отелей – была лесная чаща, и волки выли тут по ночам.
– Это что, тоже исторический факт – что волки выли? – съязвила Аня.
– Именно факт, – серьезно ответил Серж. – Видите ли, об этом свидетельствует само название «Лувр». Оно идет от слова loup – «волк», точнее, louve – «волчица». Так что слово «Лувр» значит, в переводе с французского, примерно «волчарня», или «волчье логово».
– Это очень интересно, – искренне произнесла Аня. – А французский – это ваш родной язык?
– Ну, можно сказать, так, – задумчиво ответил он.
Так он – не француз? Не француз, не русский. Кто же он тогда? Аня была заинтригована.
Тем временем, они спустились в накрытый стеклянной пирамидой подземный вестибюль, из которого вели проходы во все крылья этого огромного бывшего дворца французских королей. Ане приходилось слышать, да и читать в Интернете, много всякой, нередко весьма злой и порой даже отвязной критики по поводу этой пирамиды. Как там ее называли? Кажется, пирамида Вэя. Или Бэя? Что-то в этом роде. Впрочем, это не так уж важно. Но сама пирамида Ане понравилась сразу, еще вчера вечером, когда во время своей прогулки по городу она увидела ее – освещенную изнутри – впервые: впервые не на картинке, естественно. Сейчас, при свете дня, пирамида выглядела не хуже.
И чего они к ней все прицепились? – подумала она. Хотя, если вспомнить, к Эйфелевой башне в свое время тоже цеплялись, обзывали ее как-то, считали уродливой. А теперь – символ Парижа, самый посещаемый объект в мире: это Аня знала точно – делала реферат по туристическому бизнесу. Так и тут. Ну почему люди такие противные, зловредные? Никак на них не угодишь! А этот вестибюль, к тому же, очень удобен: из него все крылья дворца легко доступны. Разве это не благо для посетителей? И потом, здесь еще и сделали подземный переход, где разместились магазины – это очень разумно и дельно, ведь в Лувре каждый божий день пасутся просто несметные толпы народа. Почему же этим не воспользоваться? Такой коммерчески обусловленный подход стал для Ани обычным, и это хорошо: в конце концов, это ее будущая работа. Впрочем, сейчас у нее впервые прорезались сомнения в этом. Если…
– Думаете о пирамиде? – спросил Серж.
На этот раз Аня уже не вздрогнула. И, пожалуй, даже не удивилась – ведь ко всему привыкаешь, даже к тому, чего не понимаешь и к чему, казалось бы, невозможно привыкнуть. В конце концов, так ли уж необходимо это прояснять? Да ладно, – с нажимом сказала Аня себе, – все придет в свое время, если проявить терпение и выдержку. Жизнь в Германии, где все и всегда делалось убийственно медленно, уже приучила ее к этому.
– Да, – ответила Аня и хотела уже этим ограничиться, но, вспомнив «подколку» Сержа про лаконизм, добавила – По-моему, здесь все очень удобно сделано. А пирамида мне понравилась, и что все на нее «наезжают»?
– Ну, положим, не все. Например, я точно не «наезжаю», как вы выразились. По-моему тоже, это удобно и рационально. Но, главное, пирамида Пэя уже стала частью Парижа – неотъемлемой частью. Как Эйфелева Башня или Центр Помпиду. Париж принял их, это факт. Париж – вообще удивительный город: он каким-то непостижимым образом, как бы это сказать, – «инкорпорирует», то есть, включает в себя, самые порой неожиданные элементы. Если можно так выразиться, «опариживает» их, так что они «врастают» в его ткань.
Пирамида Лувра (Пирамида Пэя). Арх. Йо Мин Пэй.
Ну, точно! Пирамида Пэя! – вспомнила Аня. Вообще-то она никогда не жаловалась на плохую память – да и грех был бы. Но память и эрудиция Сержа поражали ее. Однако эта эрудиция не раздражала. Когда Аня училась в школе, у них в классе был такой всезнайка, прямо ходячая энциклопедия. Но он был ужасно занудный, от него просто зубы сводило. Везде вставлял свои «пять копеек», «просвещал» – и его не любили. Серж был другим, ненавязчивым. И он рассказывал интересно, с юмором. Хотя, о чем речь? Какое тут может быть сравнение?! Смешно. Это было все равно, что сравнить бабочку с инфузорией.
Между тем, они поднялись наверх и вышли на улицу. Погода была просто великолепной: ярко светило солнце, на небе были видны лишь маленькие, легкие облачка. Аня вдохнула полной грудью воздух Парижа, и ею внезапно овладело чувство покоя и умиротворенности. Хотелось быть беспечной, выбросить из головы проблемы, сомнения – весь этот хлам. Хотелось просто жить – и наслаждаться жизнью. Может, это и есть то, что называют счастьем? В самом деле: она молода, привлекательна, она в Париже. И рядом с ней – развлекающий ее мужчина…
– И в какой же ресторан мы поедем? – спросила она.
– В какой ресторан? – переспросил Серж. – Вы еще спрашиваете? Разумеется, в самый лучший, как может быть иначе?
О да. Кто бы сомневался!
– А какой самый лучший?
– Лучший – это тот, в который хожу я, – заявил Серж тоном, не терпящим никаких возражений.
