Князь Мышкин и граф Кошкин

На работе был полный штиль, так кое–какую мелочь поделывали. Основной народ по отпускам растекся, а у тех, кто остался, все разговоры были только про отдых. Кузина вообще ни о чем другом думать не могла. Еще бы, ей же в Испанию ехать, их семейство там каждый год тусуется, значит, надо гардероб обновлять. Каждый день Наташка пыталась вытащить меня в магазин. Вообще–то я и сама это люблю, но ходить туда с Кузиной, все равно, что на муравейнике сидеть, долго не продержишься.

–Маечкин, ну, пойдем. Посмотришь, посоветуешь. Мне купальник нужен,–канючила она в очередной раз

–Ты же его купила.

–Это бикини, а еще смежный нужен. Даже два.

–А два–то зачем?

–Чтобы тело к ультрафиолету постепенно привыкало. Знаешь, какое в Испании солнце злое?!

–А на фига тогда ты туда едешь?

–Ну, Май! Ну, пожалуйста! Ну…….

Вконец отчаявшись, Наташка стала обрабатывать Котова. Не знаю, что она ему наплела, но через полчаса Серега сломался.

–Порядок, уговорила. Только он условие поставил, чтобы еще кто–нибудь был, для объективности.

Ах, ты……! Со мной в магазин зайти в лом, а тут…. Так я его с тобой и пустила! Спокойно.

–Ну, что с тобой делать? Идем.

Странно, людей в городе не так уж и много, а в магазинах их чертова уйма.

–Май, смотри,–в руках у Наташки по купальнику, в правой черный в белую полоску, а в левой непонятного цвета в каких–то конусах,–Какой тебе больше нравится?

–Повесь эту страсть на место. Вон там,–я показала пальцем на соседний ряд,–розовый и светло–голубой, как раз твой размер.

–Скоро это кончится?

А голос–то у Котова недовольный.

–Кто ж знает?

–Вы, Майя?–окликнула меня девушка в форменном платье,–Подруга просила вас в примерочную подойти.

Мы проследовали в указанном направлении и оказались перед стеной сплошь состоящей из кабинок, стыдливо прикрытых мятыми занавесками диковатого цвета. Что делать дальше непонятно, не заглядывать же в каждую. И тут из крайней появилась Наташка.

–Суперски!–Сережка даже зажмурился.

Было от чего. Купальник на ней сидел идеально. Стройная слегка загорелая фигура вписалась туда «на пять». Невероятно длинный узкий вырез доходил почти до пупка, а глубокие выемки на бедрах удлиняли и без того не короткие Наташкины ноги.

–Правда, ничего?–Кузина радостно тряхнула своей пышной каштановой шевелюрой и сделала поворот на девяносто градусов.

–Отлично!–кто бы знал, чего мне это стоило?–Бери.

–Нет, серьезно?

–А то?!.

–Я еще второй примерю!–с этими словами Наташка шмыгнула обратно в кабинку и даже занавеску толком не задернула.

–Мне, что ли, чего–нибудь примерить?–и куда только Котовское недовольство девалось? Еще бы! «штора» только до половины затянута, а в зеркале Кузина, в чем мать родила!–Май, что, если нам на Волгу съездить? Я прошлым летом на турбазе под Камышином был. Клево отдохнул. Молодежи было много, зажигали по полной.

Ничего себе переходик! Что–то я не пойму, он это серьезно или как?

–Да я вроде уже отдыхала.

–Но у тебя же еще две недели осталось, или ты опять на дачу?

А он не шутит.

–Нет. Там до конца лета дядька жить будет.

–Ну, видишь, как хорошо. Поехали?!

–Эй, ребята!–в руках у Кузиной был объемистый фирменный пакет,–Я и голубой купила,–довольная….

–Нам тут завидно стало,–даже не заметила, как у меня это вырвалось,–Вот решили тоже съездить отдохнуть.

–На Волгу, – уточнил Котов.

Интересно, как она отреагирует?

–Правильно. По любому надо из города подаваться, нечего в жаре сидеть.

И чего мне все время гадости мерещатся? Лечиться надо.

Все складывалось лучше некуда. Котов довольно быстро выяснил, что очередной заезд на турбазу будет через три недели, путевки можно купить на месте, а добираться лучше всего автобусом. Мы проводили Наташку в Испанию и начали ждать отпуск. Правда, видеться стали редко, Котова на эти три недели в наш Балашихинский филиал загнали.

***

С Максом мы почти не общались. Ему некогда было, а мне и не надо. Все разговоры: «привет», «как дела», «до скорого», но однажды Князев пришел на работу раньше обычного. Долго звонил кому–то по мобильному, и разговаривал, не как обычно, в комнате, а в коридор выходил, потом исчез. Благо начальства не было.

Подумаешь, мало ли какие у человека дела……

Только после обеда раздался звонок.

–Май, это Князев. Я рюкзак свой где–то оставил. Посмотри, пожалуйста, его в комнате нет?

–Есть. У твоей тачки лежит, прямо на «клаве».

–Ты не могла бы мне его принести?

–А чего сам забрать не можешь?

–Да, у меня тут….,–голос снизился до шепота, потом пауза.

–Ну ладно. Где встретимся?

Встретились мы в метро. Я стояла в середине платформы и крутила головой, как заведенная. Разглядеть кого–нибудь на кольцевой в час пик–это задачка первой категории сложности. И все–таки я его просмотрела. Еще бы! В голову бы не пришло, что этот нахохлившийся тип в черных очках и натянутой по самые брови бейсболке, Князев.

–Ты чего такой странный? Случилась что?–в ответ ни слова, только головой подергал, мол, да случилось,–Что–нибудь серьезное?

Он явно не знал, рассказывать мне или нет, и все время оглядывался, как будто нападения ждал. Мне бы отдать рюкзак и смотаться, так нет….

–Ну, расскажи. Может, я помочь смогу?

–Хорошо, только пойдем отсюда.

Он взял меня за руку и потянул к выходу. Мы выбрались наверх, потом нырнули в переход, из него в переулок, потом еще в один, потом еще. Вправо, влево, подворотня, проходной двор, я за ним еле поспевала, и все это в полном молчании, так продолжалось, пока мы не оказались в каком–то то ли садике, то ли дворе. Тут Макс, наконец, остановился,–Все здесь можно поговорить.

Ситуация оказалась гнусная. Накануне у его друга был день рождения. Праздновать было решено в ресторане, в семь вечера. Как назло, именно на это время будущий шеф назначил Князеву встречу, так что в ресторан Макс попал, когда народ уже по домам собрался. Компания к этому моменту была сильно веселая, а именинник Сашка больше всех. И, как назло, этот баклан, на отцовской Волге приехал, чем думал, не понятно. Сначала машину у ресторана хотели оставить, а тут Князев, трезвый как стеклышко: «…вот, друг, давай, вези…». Ну, он и повез. Я понятия не имела, что у Макса права есть, обычно треплется по любому поводу, а об этом никогда ни словечка.

–Время позднее, машин мало, рядом Сашка сопит, сзади Вовка с Петром. Все, вроде, нормально, из центра выбрались. Глянул в зеркало, а меня Хонда догоняет. Скорость у нее сто не меньше, за ней еще две тачки. Улица узкая, всего две полосы, а Хонда уже вровень со мной идет, а те две бумерами оказались, так они ей прямо в бампер уперлись. Я, на всякий случай, в сторону принял. Только отодвинулся, один бумер нырь, между мной и Хондой, и жмет к краю, а там стройка вдоль всей улицы забором обнесена. Тут эта сволочь как рванет вперед на бешеной скорости, обогнал, сразу по тормозам и встал поперек дороги, а я по забору правой стороной. Хорошо, что тот деревянный, оба крыла и дверь помял, но остальное цело. Очухался, мама родная! Один бумер впереди дорогу перегородил, другой сзади, а в центре Хонда и я грешный к забору притулился. Моргнуть не успел, как из машин мужики посыпались, и давай друг друга метелить. Человек двадцать, наверное, и как они в три тачки поместилось? Я такую драку только в кино видел. Трое сцепились прямо у нашей машины. Два бритых бугая третьего такого же отоваривают. У того морда вся в крови, рука правая тоже, мат стоит….. Мужики мои проснулись, Сашка кричит: «Сматываться надо…», а куда? Мы же, как в мышеловке, ни назад сдать, ни вперед. Тут еще машина подъехала, как понял, к Хонде на выручку, и по новой……. А эти…., ну, те, что рядом, все ближе и ближе…. Мужик с кровавой мордой уже еле живой, скрючился весь, а бугаи его с двух сторон….. К ним сзади кто–то из «новеньких» подлетел и хрясь одного по башке дубиной, тот как подкошенный рухнул, без звука. Тут вижу, бумер, что впереди поперек дороги стоял, разворачивается и на этого с дубиной…. У меня от ужаса даже сознание отключилось, вижу только, как мужика подкинуло и мне на капот. Он аккурат башкой в лобовое стекло, а потом от удара на землю. Все, думаю, мертвяк! Ан нет. Друганы его подняли, стоит, еще и ручонками машет…. Я голову повернул, Хонда прямиком на бумер…. Вовка как заорет: «Все хана! И нас замочат!». Вдруг меня словно толкнуло, дорога–то свободна….., как газану…. В, общем, смотались.

–О, мать моя! Хорошо хоть обошлось.

–Если бы.

–Это как?

–Мне тоже так сначала казалось. Пока до Сашкиного дома добирались, я все назад смотрел, чисто было, а когда к подъезду подъехали, уже решил, что пронесло. Ну, думаю, у братвы свои разборки, на фига мы им нужны. Вылез, руки–ноги не слушаются, каменные, внутри все дрожит, глянул на машину, совсем плохо стало. Вся правая сторона помята, лобовое стекло треснуло, на капоте вмятина и кровища. Лужа, правда, уже засохшая, но длинная, от стекла на колесо. Я рукой ее поскреб, не оттирается, в царапины въелась. Мужики мне: «Плюнь, восстановим, главное, живы». Домой я уже не поехал, у Сашки ночевал.

Тут он замолчал, словно вспомнить что–то попытался.

–А дальше? Почему ты за рюкзаком–то сам прийти не мог?

–Мы вчера, когда пришли, Алексей Леонидович, Сашкин отец, на кухне сидел. Ну, стали рассказывать, тачка–то его. Орали громко, сама понимаешь, ситуация. Мать и бабку разбудили. Тут же «ахи», «охи», потом вроде успокоились, а утром все разошлись, в квартире одна бабуля осталась. Часа через три звонит она Сашке на работу, плачет, приезжай немедленно, беда. Он домой. Оказалось, милиция приходила. Так, мол, и так, вчера ночью на вашей машине задавили человека. Бабуля перепугалась насмерть и все им выложила, они, мол, не нарочно, там такой случай и, вообще, за рулем был не Саша, а друг его Максим, это и Володя с Петром подтвердят, вот их адреса, телефоны. Сашка давай пацанам звонить. Менты были? Были, говорят. Вошли и с порога, знаем, что вы вчера в аварию попали, знаем, что машину Максим вел. Так? Так, говорим. А раз так, в два часа всем быть в отделении, сами не явитесь, наряд пришлем. Вот после этого–то Сашка мне и позвонил.

– Ты был в милиции?

– Не–а. Мы все сначала у Сашки собрались, и отец его пришел, обсудили…… Не мог я никого задавить. Не было никого перед машиной, а мужик, что мне в стекло влетел, живой был, когда мы уезжали! Я это точно помню. Не убивал я никого! Понимаешь, не убивал!!!

Рот перекошен, вместо губ ниточки белые, а в глазах страх, вдруг все–таки убил, вдруг…..

–Да верю я тебе, верю. Найдут, кто убил, разберутся.

–Никого они искать не будут, все улики против меня.

–Какие улики.

–Показания свидетелей, экспертиза.

–Подожди, подожди, какие свидетели, какая экспертиза?

–Ну, мы когда у Сашки собрались… Понимаешь, пока обвинение не предъявлено, мы все вроде, как и свидетели, и подозреваемые, но я больше всех, а по закону менты имеют право задержать меня до выяснения обстоятельств. Поэтому, мы решили так…, вернее Алексей Леонидович решил,–поправился Князев,–что в ментовку пойдет он, Сашка и Петр. Там они скажут, что я, мол, уехал, куда не знают, а Вовка, вроде как на работе застрял. А мне Алексей Леонидович велел не светиться в местах, где меня найти могут, ну, на работе, у родственников, а дома вообще не появляться ни под каким видом.

–Как это не появляться? А родителям что ты скажешь?

–Родители мои за границей, в Турции. Я и сам должен был в следующие выходные в Сочи отвалить, уже и отпуск оформил, и с Кайлом договорился.

–С кем?

Макс виновато потупился,–Ну, это…., вроде как…. мой начальник будущий…., как раз в день аварии… У меня и билеты на самолет есть. Эх, какие теперь Сочи,–он удрученно махнул рукой.

–Погоди, но ты же не можешь вот так, без ничего по городу слоняться? У тебя хоть документы с собой? А деньги есть?

–Сейчас да. И документы и деньги и даже одежонка кой–какая. Пока ребята с Алексеем Леонидовичем ментов занимали, Вовка ко мне на квартиру смотался. Я перед этим Алке позвонил, объяснил, что, где,…., почем…

Надо же! Он еще и прикалывается!

– А кто такая Алка?

– Племянница моя, троюродная, правда. Только разница в возрасте у нас всего три года. Так что вещички мои теперь в камере хранения, на Курском вокзале, рюкзачок ты принесла. Документы, деньги тут, – Князев энергично похлопал себя по груди, и попытался улыбнуться.

Улыбка не получилась.

–Все так плохо?

–Хуже некуда. На меня уголовное дело завели. Сам не приду, в розыск объявят.

–Но почему? Ты же говоришь, что мужик живой был.

–Когда мы уезжали, да, а когда милиция приехала, мертвый. Свидетели показали, что сбила его светлая Волга. И номер назвали. Как можно в драке номер запомнить? А вдруг, это было специально подстроено? Решили с кем–то поквитаться, а убийство на меня спихнуть, ну, не конкретно на меня, а на какого–нибудь лоха постороннего. Вот я этим лохом и оказался.

–Что делать–то будешь?

–Не знаю. Сестренкин муж мог бы помочь, у него связи, как–никак, в администрации президента работает. Только он сейчас в командировке, в Индии, а когда вернется, я уже сидеть буду.

–А кто из родственников знает?

–Ну, Алка, конечно, и сестра.

–Сказал?

–Без меня обошлось, органы проинформировали. Волнуется, плачет, а видеться нам нельзя.

–А, где ты ночевать будешь?

–Тута.

–Не поняла?

–Это мой двор. Мы отсюда переехали, когда мне уже четырнадцать было. Во–о–н, на пятом этаже три окна, где шторки голубенькие, наша квартира….. была. Так что,–Макс тяжело вздохнул,–никто меня не прогонит.

–Совсем рехнулся? Тебе же умный человек сказал не светиться! Думаешь, менты не сообразят твой старый адрес проверить?

Князев не ответил, только головой покачал, вяло так, то ли «не найдут», то ли «наплевать».

–Едем.

–Куда?

–На вокзал за шмотками, а потом ко мне. Поживешь пока в Димкиной комнате, там тебя точно искать не будут.

***

Я практически подписала себе смертный приговор, если Сережка узнает, он никогда мне этого не простит. Просто, потому что это Князев. Будь на его месте кто–то другой, тогда…., но Макс…. не в этой жизни.

Как нарочно, в тот вечер мы с Котовым должны были идти в театр. Я долго собиралась с духом, потом все–таки позвонила, и стала плести какую–то бню про бабулю, отца и прочее, прочее….. Сережка выслушал мою малоубедительную легенду на удивление спокойно.

–Не парься, я найду кого–нибудь или билеты продам. Жаль, что не увидимся. В филиале сегодня сервак рухнул, работы теперь дней на пять, и то, если пахать круглые сутки. Ладно, не скучай. Я позванивать буду, а ты готовься, стирай кокошники, проветривай зипуны, чтоб, как говорится, в отпуск с чистой совестью. Целую.

Ох, как же мне было лихо!

Макс, хоть и стоял метров за двести, а с кем я говорила, догадался моментально.

–Май, не надо, я сам разберусь.

–Тюремной баланды захотелось? На экзотику потянуло?

–Не стоит из–за меня отношения портить с … Неважно. Не стоит и все.

Ебитская сила! Итак, хоть волком вой, а тут еще этот…,–Запомни, моя личная жизнь тебя не касается! Усек? Теперь пошли.

Ну, не могла я его тогда бросить! Не могла!!!

На следующий день на работе я бесцельно слонялась по коридору, ломая голову, чтобы такое предпринять.

–Девушка, скажите, пожалуйста, где у вас тут отдел кадров?–передо мной стоял здоровенный дядька в форменном кителе, а на плечах погоны майорские,–Мне охрана объяснила, да я тут запутался в ваших поворотах.

У меня от страха перед глазами все поплыло…. Я сразу поняла, что это за Максом, и, ткнув в противоположный конец коридора, кинулась в «шайбу». Минут через двадцать туда же зашел шеф, а следом за ним тот самый дядька.

–Майя, Князев не заходил?

Я сделала максимально правдивые глаза, для верности даже ресницами похлопала, –Нет. Он же в отпуске.

–Знаю. Но мало ли…. Значит, не заходил,–шеф еще раз оглядел комнату и обернулся к майору,–Ну, вот видите.

–Если, объявится, передайте, пусть сам придет в отделение. Это в его интересах,–пробасил дядька.

–Конечно, конечно,–заверил его шеф.

Да….. А дело керосином пахнет.

Вечером я все рассказала Максу.

–Все. Отстой полный. Только сам я не приду. Пусть ловят. Сколько продержусь, столько продержусь.

Мы сидели, подобрав ноги, на продавленном Димкином диване и поедали сливы. На часах девять вечера, а жара прямо–таки угарная. На мне растянутая до пятьдесят шестого размера футболка, а на Максе только белые шорты.

–Уф, ну до чего же жарко…,–противная липкая струйка проползла у меня между лопаток,–Подожди, где–то вентилятор был…..

Стоило спустить ноги, как их тут же обожгло. За день солнце превратило пол в раскаленную сковородку. Прыгая, как кенгуриха шизофреник, я добралась до шкафа и стала наугад шарить внутри.

–Как ты думаешь, сколько мне дадут? Наверное, лет десять…,–рука наткнулась на нечто твердое,–А колония будет строгого или общего режима?…–дерг… и тяжеленный предмет приземлился мне на пальцы.

–А–а–а–….. Дурак!!!–я с остервенением пнула ногой шкаф, от удара дверцы у него распахнулись, и оттуда вывалился злополучный вентилятор,–«Узник совести», блин! Помоги лучше!

Князев послушно встал, поднял вентилятор и водрузил его на стол.

–Удлинитель на подоконнике, розетка за диваном.

Пока Макс возился со шнуром, я мысленно прокручивала всю ситуацию и так, и эдак прикидывала, кругом вешалка.

–Нашел?!

–Щас…., ага. Вот она!–вентилятор радостно захлопал крыльями, лениво перегоняя тягучую массу в жалкое подобие свежести. Макс удовлетворенно кивнул и опустился на диван, прямо на блюдо со сливами,– Е–о–о… Блин!–по белой ткани расползлась огромная лиловая клякса.

И тут я вспомнила, что у моей матери есть знакомый юрист. Она с ним когда–то в школе училась, помниться, мужик этот в нее влюблен был. Одно время я даже думала, что он мне очередным папочкой станет. Это, конечно, не факт, что поможет, но других вариантов все равно нет.

***

Времена, когда моя родительница питалась проросшим зерном и рассуждала о духовности, давно испарились, а вместе с ними испарился и Евпатий, то бишь Евгений. На этот раз она была замужем за мужчиной, который возглавлял крупную торговую ассоциацию и серьезно занимался бизнесом. Звали его Олег Андреевич. Дядька вроде был неплохой. Во всяком случае, моя вздорная по натуре мамаша свой пиратский характер держала на привязи, а это о многом говорит. Жизнь она теперь вела активную: фитнес–центр, имидж–салон, модные бутики, приемы и даже якобы где–то работала.

После обязательных поцелуев и ритуального чаепития, мамуля не стала дожидаться пока я «созрею» и без лишних церемоний перешла к делу,–Ну?! Что случилось? Просто так ты бы не приехала.

Я, обрадовавшись, что не надо изображать примерную дочку, тут же поведала ей и ее новому мужу свою страшную сказку.

–Вот такие дела. Мам, помнишь,–пауза. Фиг его знает, удобно или нет напоминать о бывшем любовнике, когда рядом муж сидит? Трезво поразмыслив, что взрослый нормальный мужи вряд ли полезет по такому поводу в бутылку, я решила продолжить,–у тебя знакомый юрист был? Ты еще с ним в школе училась…

–Почему был? Мы до сих пор видимся,–Во, дает! Я–то знаю, какой смысл моя мамаша вкладывает в слово «видимся»,–У него сейчас собственная адвокатская контора.

–А ты не могла бы его попросить……, разузнать, ….. чего и как…..

–Ну не обязательно просить посторонних,–снисходительно пробасил Олег Андреевич.–Насколько я понимаю, времени у нас мало?

Я кивнула.

–Тогда придется поговорить с Жорой.

Мать поморщилась,–Этот жучила бешеные бабки запросит.

–Другие предложения есть?–ответа не последовало,–Вот что, Маш, я сейчас сделаю пару звонков, а потом продолжим.

Как он догадался, что я свое календарное прозвище терпеть не могу? Родительница ему сказать не могла, это же ее работа. Она вообще меня Розой обозвать хотела. Спасибо родственникам, отстояли.

Пока он отсутствовал, мы с матушкой сидели в полной тишине. Родительница с отстраненным видом курила, а я, от нечего делать, пыталась разобрать, что же такое изображено на кривоватом панно, висящем напротив……

–Ну, я, в принципе, договорился. Сейчас Жора информацию по своим каналам пробьет и отзвонится.

–Спасибо, Олег Андреевич!

–Пока не за что. Расскажи–ка еще раз.

Слушал он внимательно, когда я закончила, стал задавать вопросы, ни одного праздного, все по существу.

–Олег,–мать с недовольным видом держала «трубу» двумя пальцами,–Жора!

Отчим взял телефон и ушел в другую комнату. Пока он разговаривал, я стояла под дверью и терпеливо ждала.

–Положение серьезное,–вздохнул Олег Андреевич,–Человек действительно погиб, но поработал кто–то из своих. Там «авторитетные» люди отношения выясняли, а вот убийство, похоже, в их планы не входило. Но труп есть, значит должен быть и убийца, тем более что милиция всю «компанию» на месте побоища застала. Отсюда и легенда: «мы тут цветочки собирали, оглянулись, дружок бездыханный лежит, а мимо супостат на страшном чудище»….. Органам благодать, свидетелей полно. Опера показания сняли и начальству, так, мол, и так, ситуация вроде ясная, хотя много несоответствий. Начальство на них–цыц! Ищите преступника и закрывайте дело.

–Значит, Макса посадят?

–Я сказал, что положение серьезное, но то, что оно безнадежное, не говорил. Во–первых, никто из «свидетелей» не показал, что видел момент наезда. Во–вторых, по их же словам мимо проезжало несколько машин, а номер они якобы запомнили только у последней, и в третьих, согласно экспертизе кровь, которую обнаружили на машине твоего приятеля, не соответствует той группе, что была у погибшего. Кроме того, покойника переехали два раза, размесили, как старый матрац, значит, следы крови обязательно должны были остаться на днище кузова и на колесах, а их там нет. Учитывая эти обстоятельства, дело можно «замять». Настоящего преступника никто, конечно, искать не будет, «авторитетные» товарищи об этом позаботились, смазали, кого следует, а вот закрыть дело за недостатком улик можно. Жора сделает, нажмет куда надо, но это стоит три тысячи долларов.

–Так я и знала!–подала голос мать,–У этого паразита деньги со штуки начинаются, а о том, что рубли существуют, он вообще не знает!

–Вера, помолчи!–приказал Олег Андреевич,–Машунь, а, где сейчас твой приятель?

–У меня дома.

–Кто об этом знает?

–Никто. Он даже сестре не говорил.

–Значит, дня два у нас есть, три максимум. Езжай домой, поговори с ним, а потом мне позвонишь, и он заботливо проводил меня до двери.

Мой «новый отчим» и вправду оказался отличным дядькой.

***

В квартире хозяйничали поздние сумерки.

–Макс?–тишина,–Макс, где ты?

А вдруг его арестовали? Не может быть! Никто же не знает, что он у меня, если только этот ненормальный в город не вылез.

В кухне пусто, света нигде нет. Я толкнула дверь в берлогу братца.

На диване строго горизонтально лежало тело, пятки вместе, носки врозь, руки на груди домиком.

–Макс, ты спишь?–никаких признаков жизни, прислушалась, вроде дышит,–Максим, ты живой?

–Не уверен.

–Завязывай киснуть. Есть выход.

Князев принял вертикальное положение,–Серьезно?

–Серьезней не бывает,–я быстренько пересказала ему все, что услышала от Олега Андреевича.

–Сразу я такую сумму вряд ли найду.

–Что совсем безнадежно?

–Не то чтобы….. Лето, знакомых сейчас в городе мало, да и дела мои такие, что чем меньше народу про них знает, тем спокойнее.

–Решать, конечно, тебе, что лучше, три тонны зеленых или надежда на справедливое правосудие.

–Долларов пятьсот у меня есть, сестренке позвоню, ребятам…

–У меня тысяч двадцать в загашнике, родственники еще ко дню рождения отвалили. Это около семисот баксов. Твои пятьсот и мои семьсот–тысяча двести, уже почти половина.

–Вот именно, почти.

–Предпочитаешь отсидеть?

Весь следующий день Макс обзванивал всех кого можно, а я моталась по Москве и собирала деньги. К вечеру у нас было две семьсот, не хватало триста долларов.

–Больше взять негде. Вот уж никогда не думал, что моя жизнь от паршивых трех сотен зависеть будет.

–Бывает, что жизнь и от меньшей суммы зависит.

–Я понимаю, только….. несправедливо это. Вот, если, допустим, человек живет, ну…., как–то не так…. Пьет или наркоман…. Пользы от него все равно никакой, тогда подобное вроде как наказание.

–Значит, бомжа или пьяницу ни за что сажать можно, а тебя перспективного нельзя? Ловко. Поделим человечество на «чистых» и «нечистых»!

–Май, ну зачем ты так? Без вины ни кого карать нельзя. Я ведь как раньше думал, если учишься хорошо, работаешь, друзья люди приличные, то все будет ок и никто тебя на измену не посадит, а заморочки у того по жизни, кто сам виноват. Я только сейчас реально понял, как оно бывает…..