скачать книгу бесплатно
Учение о Создателе было куда более разумно и опиралось не на веру и философские измышления религиозных деятелей, а на объективное знание. Постулаты были проверяемы, присутствие Создателя действительно ощущалось всеми служителями, также они регулярно переживали явные проявления Его воли. А если всё же возникали какие-то сомнения, их вполне можно было разрешить, обратившись к обитателям мира Творения – удивительным и могущественным существам, обитающим непосредственно в месте пребывания Создателя. Ангелы, да. Коэл их пока что не встречал, всё же они не так часто появлялись в Сердце и тратили время визитов на что-то полезное, а не на раздачу автографов. Кстати, именно ангелы на заре истории собрали первых послушников, обучили их, создали первые постройки монастыря и основали Орден Мира.
В общем, этот мир религиозных войн и распрей не знал, а слово «ересь», хотя и существовало в языке, но не несло в своём смысле оттенка опасности, обозначая скорее странное заблуждение недалёкого упрямца. Да, были дивные персонажи, которые утверждали, например, что разумные не были созданы, а переселились сюда из каких-то других миров, а то и самозародились чуть ли не из грязи, но этих персонажей и их бредни никто не воспринимал всерьёз.
Коэл отлепился от стены и продолжил путь.
Соученики, соученики… Кого из знакомых он вообще хотел бы встретить? И вопрос на двадцать пять монет – кого из них ещё в монастыре? Вообще, «кандидатский минимум» знаний получали за три-четыре оборота, в зависимости от того, учился ли чему-то послушник до монастыря или даже читать-писать не умеет. А дальше – не понятно. Считается, что чем раньше попадаешь на Испытание, тем больше шансов его пройти. Кому-то сообщали о том, что он или она готовы и надо делать выбор ещё даже до окончания основного обучения, кому-то чуть позже. И либо они отказывались от Испытания и навсегда оставались послушниками, занимаясь хозяйственными делами Ордена, либо отправлялись на Испытание и тоже покидали монастырь так или иначе.
Недавние дети с глазами стариков и памятью о собственной смерти, вооружённые мечами и магией отправляются окормлять паству и причинять всяческое добро… Мда, в таком контексте он это раньше себе не представлял.
Так зачем нужна память о смерти? Ормий советовал подумать, но у Коэла во время беседы этот вопрос потерялся в голове под грузом переживаний. Он принялся перебирать в уме варианты, но варианты выходили какие-то хромые на обе ноги. Разве что, чтобы меньше той смерти бояться? Вроде как: неприятно, конечно, но беда знакомая, проходили уже. Этот ответ его тоже не сильно устроил, но пока что он решил на нём остановиться. Их в том числе учили, что ответы на многие жизненные вопросы и уроки можно найти далеко не сразу.
Обратно к соученикам. Какая-то деталь не давала Коэлу покоя. Так, три-четыре оборота, потом выбор… А он провёл в монастыре все шесть! И, да, все, кто вступил в Орден примерно в то же время, что и он, монастырь уже покинули. И два последние оборота, даже чуть дольше, ему оставили только обязательные занятия философией, магией, чему он был только рад, и немного боевой подготовки. Других занятий он уже не посещал и был загружен работой уровня принеси-подай, вскопай грядки, разгрузи телегу.
Получается, паршивым он был послушником, всё учили его чему-то, учили, а он понять не мог. Или нет? Или… Или не стоит попусту голову ломать, а стоит пойти и спросить. В конце концов, вопрос он вроде сформулировал неплохой. А хороший вопрос – половина ответа, как сказал кто-то из изученных философов.
За этими размышлениями Коэл, автоматически поворачивая в нужных местах, добрался до кельи, где взял чистую одежду и полотенце, после чего двинулся в душ. «Да, вот такое вот у нас магическое средневековье», – довольно отметил он, добиваясь нужной температуры воды кручением деревянной рукоятки смесителя. В ответ на эту мысль в трубах загудело, и его обдало ледяной струёй, которая тут же сменилась почти кипятком.
Пришлось признать, что совершенства нет ни в одном из миров.
Наскоро, но с удовольствием обсушившись с помощью магии – это не было даже заклинанием, просто малое проявление таланта, вызываемое чистым волевым усилием, как тот же огненный лепесток. Вариантов таких малых проявлений известно множество, на что фантазии хватало, все они были слабенькие, но быт могли сильно облегчить. Так вот, наскоро обсушившись, кардинально взбодрившийся Коэл отправился на обед.
Трапезная встретила тихим гулом голосов и запахом тушёной капусты. Наложив себе из общего котла полную миску этой самой капусты, щедро замешанной с грибами и кусочками каких-то овощей, Коэл подцепил пару коричневых ломтей плотного пряного хлеба. Он было хотел плюхнуться на ближайшее свободное место, как это делал всегда, но тут его окликнули.
– Народ, это же Древень! Эй, Древень-Бревень, иди к нам! – группа из девушки и трёх ребят, с которыми последние несколько звездней он учился стучать по сопернику, прикрывая важное щитом, занимала небольшой стол в алькове неподалёку. Трапезу они уже закончили и сидели, попивая взвар, отдыхая перед началом каких-то занятий. А Древнем они его прозвали… ну, да, за выдающиеся личностные качества. Коэл подошёл и уселся на предложенное место.
– Здорова, народ, – совсем юные ребята, девятый-десятый класс школы… Коэл и сам недалеко от них ушёл, но сейчас не мог воспринимать их иначе, чем любопытных детей. А любопытства в их взглядах и позах хватало.
– Ты куда пропал?
– Мы думали, тебя уже назначили куда…
– Ага, стадам проповедь читать!
– А ты почему лысый?
– Болел что ли?
Хорошие они, всё-таки. Улыбнувшись в ответ на град вопросов, Коэл просто показал им правую ладонь.
– Да лаааадно… – этот возглас был общим.
– Слушайте, если уж Древень прошёл, то нам точно бояться нечего! Ой, – до выдавшего это вихрастого оболтуса, который в том числе был и автором прозвища Коэла, дошло, что эта шуточка, как и великое множество прошлых, может не понравиться объекту шутки, имеющего теперь более высокий орденский ранг. Собственно, дошло это до всех и в воздухе повисла неловкая пауза.
– Не напрягайся. Я и сам с трудом верю, что прошёл. Древень же, – Коэл усмехнулся и постучал согнутым пальцем по столешнице. Эта шутка тоже была так себе, но народ с облегчением поржал. Мир был восстановлен.
– Слушай, а вообще, страшно было? И что на Испытании твоём было? Создателя видел?
– Хех… Страшно было, когда уже в воду смотрел. И потом, когда уже очнулся и от воды отплёвывался. Создателя не видел или видел, но не помню. А вот что на Испытании было, – Коэл призадумался, – Понимаете, об этом не рассказывают не только, потому что так Наставники решили. Но вот есть у меня откуда-то уверенность, что знать вам это не нужно, просто – лишнее. Понимаете?
Он оглядел собеседников. Собеседники понимающе кивали, хотя было по ним видно, что понимания на самом деле нет в помине. Но тему эту оставили. Ещё немного поболтали о том, о сём, ребята принесли ему взвара, поудивлялись тому, как сильно он изменился. Им было пора идти на занятия.
– А ты же, получается, из монастыря уйдёшь скоро?
– Скорее всего. Завтра про назначение узнаю. Может и успеем ещё колотушками до отбытия постучать.
– Может и успеем. Доброй дороги, Коэл, Создатель с нами.
– Создатель с нами.
Привычка спокойно прощаться понимая, что этого человека ты можешь больше не увидеть никогда, у молодых послушников вырабатывалась быстро.
Остаток дня Коэл провёл в библиотеке, освежая знания о географии мира, народах и существах. К собственному неудовольствию он обнаружил, что знаний этих всё же удручающе мало, и судорожно, как в ночь перед экзаменом, пытался хоть что-то запомнить.
Ночь прошла без сновидений, а с утра после лёгкого завтрака он отправился искать послушницу Кварту, ведавшую распределением так или иначе закончивших обучение в монастыре. Про эту Кварту Коэл слышал, что та когда-то давно была нанята для работы в одной из торговых факторий Ордена, потом возглавила её и, уже после этого, приняв сан послушницы, продолжила строить карьеру. Распределение, за которым шёл Коэл, было лишь малой частью обязанностей этого орденского администратора.
Нужное место нашлось достаточно быстро, Коэлу всего дважды пришлось спросить дорогу у встречных, что по меркам монастыря за затруднение и не считалось. Располагалось оно рядом с товарными складами, неподалёку от монастырских ворот. Да, стен у монастыря не было, зато ворота – были, и не одни. Функцию стен на перешейке полуострова выполняла сплошная цепочка зданий, протянувшаяся от берега до берега. А там, на береговой части, раскинулся город Фариант, названный по имени служителя Ордена, первым в его истории достигшего сана Наставника. Давным-давно на месте города было устроено несколько монастырских ферм, затем возникла деревушка. По мере роста монастырь, которому становилось тесно на полуострове, выносил на берег всё больше и больше производств и привлекал всё больше и больше людей, примерно также было с Соловецким монастырём в период его расцвета. Теперь Фариант – один из крупнейших городов цивилизованного мира. И разве что послушница Кварта и иные служители её ведомства могут точно сказать, какая часть городских построек принадлежит его жителям, а какая – опять-таки Ордену Мира.
Коэл вышел на обширный мощёный двор, часть двора занимал широкий навес, под которым хранились телеги и фургоны. С одной стороны двора располагалась арка, ведущая в другой двор, за которым был третий двор и монастырские ворота. С противоположной от арки стороны находились ворота непосредственно складов. А вот в стене рядом со складскими воротами и была нужная Коэлу монументальная окованная дверь. С усилием открыв её он попал в, наверное, приёмную.
В помещении за заваленными бумагами столами трудились в поте канцелярского лица два заморенных субъекта. Тот, что сидел ближе ко входу, поинтересовался, чего ради Коэл явил им свой светлый лик. Коэл объяснил, чего ради, и был взмахом руки в чёрном нарукавнике послан вверх по узкой лестнице, которая обнаружилась в противоположном от двери конце комнаты.
Лестница вела сразу на третий этаж, ближе к концу немилосердно скрипела и упиралась в дверь не менее монументальную, нежели входная. Скрип ступеней наверняка заменял собой звонок, но из вежливости Коэл всё равно постучал дверным кольцом о пластину, после чего потянул его на себя и вошёл.
Эта комната обилием шкафов напоминала библиотечный зал. Шкафы полнились большими томами в одинаковых кожаных обложках с буквенно-цифровыми шифрами, крупно выведенными на корешках. В глубине комнаты ожидаемо стоял письменный стол, длинный и П-образный. Необычна эта комната была отсутствием окон и обилием светильников – по небольшому артефакту над каждым шкафом и несколько в ряд на потолке, активированы были потолочные и ещё один – свисавший за правым плечом что-то читавшей хозяйки кабинета.
– Создатель с нами. Цель визита? – сухо поинтересовалась невысокая полноватая женщина с тугим пучком седых волос, взглянув на пришельца поверх не менее сухо блеснувших стёкол пенсне.
– Испытанный Коэл из Карнсдэйла для дальнейшего прохождения службы прибыл! – провозгласил он, вытянувшись по стойке «смирно». Откуда это вылезло, он не понял, потому что в армии не служил ни в том, ни в этом мире, зато понял, что ни в какой Карнсдэйл его теперь точно не направят. А направят в эпическую глушь, лечить каких-нибудь коз от лишаев и запора.
Кварта на выходку отреагировала никак, молча вынула из стола кожаный свёрток с бумагами и принялась их перебирать. Коэл застыл в той же позе, становиться «вольно» было глупо, продолжать тянуться перед начальством – тоже глупо. В общем он стоял, и чувствовал себя всё большим и большим идиотом.
Наконец она нашла нужный лист и, бегло просмотрев. Вписала несколько строчек.
– Город Эйэкэт, в помощь умудрённому Биарту.
Коэл выдохнул и расслабился, ну, да, глушь редкостная, граница цивилизованных земель. Значит, глушь ещё и весьма опасная. Вряд ли могло быть хуже. Полной неожиданностью стало то, что хозяйка кабинета снизошла до подробных пояснений, да ещё и тон с казённого сменился на, пусть немного, но извиняющийся.
– Понимаю, земли сложные, начинать там служение, без опыта… Но я вынуждена направлять туда действительно всех, – она сцепила руки в замок и оперлась локтями о столешницу, – Недавно там случился большой прорыв из Краха. Он начался где-то в Хищных горах, далеко на севере от города, там нет поселений, поэтому прорыв не сумели вовремя отследить и закрыть. Когда поняли, что происходит, он закрылся уже сам, существ перебралось к нам много, очень много. Пытаться встречать орду в поле было бы самоубийством, все встали на стены. Орден, стража, маги, личные отряды, свободные отряды, кто не сбежал… Раздали оружие горожанам. Конечно же, послали зов в соседние земли, но далеко не все, кто вышел на помощь, успели за стены до подхода орды. Стены не удержали, но сумели организованно отступить, а потом, когда крахи рассыпались по городу и стали как обычно ломать всё, что видят, оставшиеся защитники сумели их перебить. Эйэкэт сильно пострадал, жертв очень много. До прорыва в городе и окрестностях жили пятьдесят восемь орденцев всех рангов. Пятеро считаются пропавшими, их не было в городе во время осады, но надежды мало. Один свалился с истощением в самом начале битвы, когда благословлял защитников, и был отнесён в лазарет. Сил ему действительно хватило на многих, но достойным подражания поступок назвать нельзя. Второй – умудрённый Биарт, бился от начала и до конца зачистки, несмотря на множество ран. Остальные мертвы: двое Наставников, умудрённые, послушники, что владевшие магией Создателя, что не владевшие. Весть о произошедшем мы получили три пятерика назад, ты, как я понимаю, в это время пребывал в Купели. Пополнение из тех, кого мы смогли выделить, уже отправилось, ты пойдёшь с отрядом волшебника Андрана, – она взяла из стопки чистый лист бумаги и принялась что-то писать, – Пойдёшь до самого Эйэкэта как попутчик, он собирается исследовать в том районе последствия прорыва.
Коэлу было тоскливо и стыдно за своё ребячество. В середине рассказа он понял, что не знает куда девать руки и сейчас стоял, сцепив их на животе, и ждал, пока Кварта закончит писать.
– Подойди. Возьми: письмо для Андрана, вот здесь указан адрес. Отряд отправляется завтра с рассветом, не опоздай, иначе путь для тебя сильно усложнится. По крайней мере тебе повезло завершить Испытание до их отбытия, – она снова запустила руку в ящики стола, – Этот жетон передашь в оружейной дежурному служителю, получишь снаряжение. – в ладонь лёг небольшой металлический квадрат с гравировкой, – Здесь золота на пять деловых[3 - В мире Сердца принята следующая денежная система: самой мелкой единицей расчёта является медная монета, 25 медных составляют 1 серебряный, 25 серебряных – 1 золотой. Для крупных взаиморасчётов используют «большие» или «деловые» золотые монеты, их вес равен весу 25 обычных золотых.], – на стол опустился увесистый мешочек, – На первое время хватит, дальше с деньгами решишь уже на месте. Распишись в получении. Отчёт о тратах тоже будь готов предоставить по требованию.
Коэл взял лист, который в начале разговора она вынула из кожаного свёртка, и расписался за жетон и деньги.
– За провизией зайди в трапезную. Да будет твоё служение праведным, – она снова взялась за прерванное чтение.
– Создатель с нами… – сжимая полученное в руках, Коэл плечом открыл дверь и вышел на лестницу. Не так он представлял себе начало служения, да и само служение, совсем не так.
Глубокий вдох, выыыдох… Коэл оценил внезапно свалившееся на него богатство – сумма в 5 деловых или же 125 обычных золотых монет весьма значительна, её в среднем достаточно одному человеку для того, чтобы жить безбедно целый оборот. Он развязал тесёмки, вынул монетку и покрутил её в пальцах. Фиолетовый с синим отливом чеканный кругляш с насечками и бортиком по краю радовал глаз. По прочности золото уступало только железу… Опять всё не так. Серебро – метал насыщенно-зелёный, мягкий, но прочный на разрыв. Медь – красноватая с тёмными прожилками, подвержена быстрому истиранию, поэтому монеты из меди часто перевыпускают. Все эти металлы считаются ценными и используются для изготовления денег не только потому, что все так договорились, они действительно относительно редки и необходимы для многих отраслей хозяйства.
Основу монетарной системе заложил Орден, но монополистом в чеканке монеты не стал. Делать деньги мог любой, кто мог, в том качестве, в котором мог. Были попытки введения монет иного номинала и веса, но отход от орденского стандарта вызывал только путаницу и другие деньги не прижились.
Мешочек цепляем на пояс, жетон покрепче зажать в кулаке. Оружейная должна быть где-то неподалёку.
Глава 1: Коэл. Ч 3. Добрые напутствия
Оружейная действительно обнаружилась неподалёку, если считать по прямой. А если по-монастырски, то пришлось изрядно поплутать, прежде чем он нашёл пахнущий металлом и кожей извилистый полуподвал. Но перед тем как попасть в этот подвал, пришлось достаточно продолжительное время колотить в дверь. Занятие казалось мало перспективным, потому что изнутри доносились приглушённые звуки ударов молотом по наковальне.
Но упорство всё-таки было вознаграждено, рекомый «дежурный служитель» наконец решил поинтересоваться, кого это принесло, и отпер дверь.
– Создатель с эээ… С нами, – заминка была связана с тем, что из двери выглянул первый нестандартный представитель человеческой расы, встреченный Коэлом после Испытания. С человеческим – не человеческим в этом мире всё было своеобразно.
В целом, люди Сердца были удивительно похожи на людей из мира Испытания. И, как и на Земле люди, живущие в жарких широтах, приобрели смуглую кожу, а люди степей – узкие глаза, так и в мире Сердца среда обитания влияла на облик людей. Вот только влияние это куда сильнее и проявляется не через сотни и тысячи оборотов, а буквально за одно-два поколения. То есть, если жители холодных земель переедут к Каменному Поясу – невысокой горной цепи, пересекающей материк в районе экватора, и родят там ребёнка, то их ребёнок будет щеголять великолепным загаром и курчавыми волосами не от того, что супруга загуляла с кем-то из местных, а от того, что так уж всё устроено.
Ещё ярким примером является нередкое рождение у живущих ловлей рыбы и сбором моллюсков, а также в семьях моряков, детей – русалов. Тоже людей, но с жабрами и перепонками между пальцами рук и ног. Ещё у них шея толстая и более гибкая. Только ни в коем случае не стоит путать русалов с морским народом – у тех существ рыбьи хвосты, тела полностью покрыты чешуёй, по две пары рук: одна на привычном месте, а вторая, меньшего размера растёт из места соприкосновения нижних рёбер, где у людей желудок, у них абсолютно нечеловеческие черты лица, размножаются они икрой и дышать могут только под водой. Если спутать, то русалы очень обижаются, и можно получить по голове. Русалы могут иметь обычное человеческое потомство, а могут – необычное человеческое потомство. Зависеть это будет, как и было сказано, не только от облика мамы и папы, но и во многом от текущей среды их обитания.
С момента сотворения Миров человеческая раса благодаря своей адаптивности и плодовитости достаточно быстро стала доминирующей, по крайней мере в границах одного материка. Собственно, слово «люди» на языке Создателя первоначально имело значение «разумные существа», но человеки, по мере увеличения популяции, это слово нечаянно присвоили себе, привыкнув, что среди упоминаемых в разговорах «людей» кроме них – человеков, и нет никого. В итоге с этим словом имеет место лёгкая путаница.
Действительно нечеловеческих разумных рас немало, но они либо малочисленны, либо живут закрытыми сообществами. Природа некоторых народов – под вопросом. А ещё случается, что в каком-то месте повышена концентрация магической силы какого-то вида – люди влиянию специфической магии тоже очень подвержены.
Собственно, родители открывшего дверь служителя то ли жили на склоне вулкана, то ли обогревающими кристаллами торговали оптом, но сынок у них вырос с тёмно-бордовой кожей, жёлтыми глазами и безволосой головой, постоянно курящейся дымком. Ну и теплом от него тянуло.
– С нами, а как же. Чего хотел-то?
– Вот, – Коэл вместо тысячи слов просто протянул желтоглазому жетон.
– Ага… Ну, заходи, вон туда вставай, – Коэл зашёл и встал, где велено.
– С магией дальнего боя как? Лучника заменить можешь?
– Магия есть. Про лучника не знаю, не пробовал. Применять долго могу.
– Щит-булава? – дождавшись подтверждающего кивка, он двинулся вглубь заставленного стеллажами и стойками с разнообразным оружием помещения. Погромыхал там некоторое время и вернулся, неся перед собой щит с лежащей на нём грудой булав разных форм и размеров.
– Выбирай! А я пока схожу кузню притушу.
Вообще, каких-то ограничений по виду используемого оружия в Ордене не было. Если до вступления ты уже приобрёл навык владения какой-то конкретной убийственной железкой и хочешь развивать его дальше – пожалуйста. Мечтал ты всю жизнь о древковом молоте или же у тебя просто ловчее всего с ним получается – Создателя ради, бери молот. Но всё же, при прочих равных, всех, готовящихся к Испытанию, учили в первую очередь обращаться со щитом, потому что роль служителя в драке – поддержка магией. И не нужно в эту драку влетать с чем-то убойным, а нужно прикрываться от угроз, чтобы в правильный момент сделать всем волшебно и полезно. И учили обращаться с булавой, тоже потому что поддержка. Чем таким особенным булава полезна магу? А ничем, просто мешается меньше. Для применения заклинаний большинству орденцев нужна свободная рука, а то и обе. Были умельцы, что могли выполнять необходимые жесты, не выпуская оружия из рук, но такой навык был результатом долгих тренировок и большого опыта.
Так вот, каждая булава имела темляк – закреплённую на рукояти кожаную петлю, которую надевают на запястье. У Ильи Муромца на картине «Три богатыря» такая. И если в ходе схватки орденцу нужно срочно освободить руку для жеста, ему, вооружённому булавой, не надо думать, куда девать оружие и как его потом подбирать: он просто выпускает булаву, та повисает на темляке, он производит нужную распальцовку и спокойно подхватывает булаву обратно. Конечно, темляк можно прикрепить хоть к мечу, хоть к топору, хоть к алебарде, но в этом случае возникает риск получить себе болтающейся острой штукой в бок или ногу. Булавой тоже прилетает, но у неё лезвия нет, не цепляется ни за что, и она короче – такие вот преимущества.
Пока Коэл примерялся к принесённому – брал в руку, пробуя вес, крутил кистью и наносил пробные удары, желтоглазый деактивировал горн и собирал следующую партию подарков.
– Определился? – спросил он, когда Коэл вроде как определился.
– Да, эту возьму, – он выбрал цельнокованый вариант с узкой гранёной боевой частью длиной в ладонь и с острым коротким шипом на навершии. Благодаря более тонкому древку весила она не больше прочих.
– Нормально! Зато не переломится. Разве что сам об кого погнёшь, – огнерождённый хохотнул и выдал Коэлу толстую набивную куртку и такие же штаны, обшитые множеством кожаных шнурков, рукава, подмышки и пах были усилены кольчужным полотном. Кроме того, плечи локти и колени покрывала кожа, – Надевай.
– Хитрая конструкция.
– А то! И удобство, и защита. Тебе в этом пятериками ходить, не снимая, доведётся. Надо будет облегчиться, клапаны на штанах вот так расстёгивай, – он показал – как. После чего выдал сапоги толстой кожи и портянки. На удивление с размером нигде не ошибся.
Подождал пока одевание-обувание завершится и начал сноровисто навешивать на Коэла элементы доспеха. Доспех состоял из множества небольших металлических пластин, наклёпанных внахлёст на прочную суконную основу и, где необходимо, ещё и на широкие ремни. С лицевой стороны видно было только тёмно-фиолетовое сукно, обильно усыпанное ровными рядами заклёпок. Завершилось одевание широким поясом с петлями под булаву и другие полезные в жизни вещи.
– Красавец! Присядь, – Коэл присел, – Попрыгай, – попрыгал. Затем последовала серия перестёгивания ремешков и перевязывания завязочек, – Ещё попрыгай… Вперёд кувыркнись… Годится. Не тяжело?
– Нет, странно даже. На тренировках нам старую чешую выдавали, толстую, ещё тяжелее было.
– Ну и хорошо, пошли перчатки мерять.
Когда Коэл закончил подбирать металлизированные перчатки – от самых защищённых вариантов пришлось отказаться, слишком тяжёлые, ему был явлен набивной подшлемник с пелериной, полностью обшитый плотной кольчугой, и собственно шлем. Возникло опасение, что в этой телогрейке на голове он не будет ничего слышать, но опасение было напрасным, видимо, и тут какое-то решение нашлось. Шлем представлял собой подобие круглого котелка с небольшими полями.
– Фапель – фамый луфый флем! – с этими словами шапель – тот самый котелок с полями, была водворена на положенное место. Эта присказка земных реконструкторов в мире Сердца тоже существовала.
Краснокожий хмыкнул и закрепил ещё один элемент доспеха, закрывший часть груди, горло и лицо до носа.
– Знакомься, это – бувигер. Ошейник для весёлых. Кушать неудобно будет, зато зубы целы. И дышать легче, чем в закрытом шлеме, цени заботу. Теперь щит, – щит был небольшой и круглый, с белой звездой Создателя на фиолетовом поле, – Смотри, в строю тебе не стоять, раз ты дальними владеешь, от стрел доспех укроет в основном, разве что голову прикрыть надо будет. А в ближнем тебе, думаю, такой удобнее. И крепкий он, тут по всей плоскости лист металла наложен. Или с другим тренировался?
– Нет, нормально. Ростовой я бы и сам не взял, а крепче – лучше.
– И я так думаю. Смотри дальше, крепление на руку за три ремня, два по предплечью затяни, третий под кисть пусть свободным будет. Так вторую руку под магию освободишь. Всё, бери булаву свою и поработай немного.
…Спустя некоторое время, потраченное на физические упражнения и мелкие правки доспеха…
– Дааа, воин, гонять тебя ещё и гонять. У меня жена бельё и то техничнее колотит. Но не безнадёжен. Теперь самое интересное. Теперь ты, красивый, всё это снимать и надевать будешь учиться. Сам, без помощи.
…Спустя продолжительное время, наполненное страданием и ехидными замечаниями…
– Ладно, закончили. Основное ты понял, обвыкнешься, а у меня работа стоит. Так, что ещё… Нож, топорик – и по хозяйству, и по голове кому, если булаву погнёшь. Снаряды, – с очередного стеллажа была доставлена небольшая, но увесистая сумка с двумя отделениями. Треть сумки заполняли стальные шипы длиной в палец, остальное – шары из дрянного железа.
Самым распространённым среди орденцев заклинанием дальнего боя было метание магией в цель небольших предметов. Чаще обходились обычными камнями, но для крепких противников использовались такие вот специальные снаряды.
– Пробойники и тараны. Держи, тут запас, подсумки сам сообразишь, в заплечнике есть из чего выбрать, там вообще много всего. Разберёшься, – На свет был извлечён вместительный рюкзак, увенчанный одеяльной скаткой, и вручен Коэлу. Поверх рюкзака лёг внушительный моток верёвки.
– А верёвка мне зачем?
– А я откуда знаю? Входит в стандартный комплект, не нужна – выбросишь или на пирожок обменяешь. Всё! Сандалии свои не забудь. Вопросы есть ещё?
Коэл задумчиво оглядел выданное.
– Средства или советы какие по уходу за доспехом есть?
– По уходу?.. Сукно порвёшь – заштопаешь, игла и нитки в заплечнике есть, если по металлу что, так это к кузнецу. Или ты о чём?
– Ну, если металл… – Коэл понял, что не может подобрать подходящего слова, – От влаги металл рыжим налётом покроется, есть чем защитить от этого? Масло, там. И средство для чистки.
– Это кто тебе дурь такую рассказал? Не бывает никакого рыжего налёта, только потемнеть может. Потемнеет и потемнеет, тебе же не в парадном карауле стоять. Но от дождя плащ возьми, кстати, сукно или поддоспешник если влагу наберёт, рад ты не будешь.
