скачать книгу бесплатно
Аспарух послал одного из телохранителей, чтобы приготовили шатёр и угощения. Павел, тем временем, обратился к Велибуду.
– Сколько наших полегло?
– Полторы тысячи.
Капитан помрачнел.
– Да ты что, король. Мы с малыми тысячами бросились на орду более тридцати тысяч, – успокаивал его Велибуд. – А ушло у них тысяч пять. Больше двадцати тысяч положили. Шутка сказать. И полону тысяч семь. У болгар потерь в два раза меньше. На нас всё легло.
– Теряем воинов.
– Не кори себя король. Это – победа! Великая победа! Если бы не ты, мы бы здесь втрое больше положили.
– Ладно, на войне как на войне. Вот что, Велибуд, с сегодняшнего дня я назначаю тебя командующим кавалерией. Собирай войско и двигай домой. Обрадуй королеву. Оставь мне мою тысячу. Я справлю с болгарами тризну по погибшим воинам и завтра вместе с ними вернусь в лагерь.
Велибуд стоял оглушённый новым назначением и решением короля остаться.
– Король! Королева меня… Нет, не могу я тебя одного здесь оставить.
– Я ведь сказал, со мною будет моя тысяча, – поднял Павел глаза на Велибуда. – Приказы короля не обсуждаются. Выполнять!
Велибуд приложил руку к груди, затем резко натянул поводья. Спорить с королём он не собирался.
Павел и Аспарух, в окружении своих телохранителей, последовали к установленному шатру. Вокруг царила суета. Пленные собирали трупы, а руссы и болгары раненых. Павел оглядывал место побоища и размышлял о бренности человеческого существования и о том, сколько ещё битв ждёт его впереди.
4
В шатре всё было готово для приёма пищи и горячительных напитков. Капитана усадили на почётное место рядом с ханом.
– Я поднимаю первую чашу за павших воинов, которые своей жизнью заплатили за эту нашу победу, – произнёс Павел, встав со своего места. – Пусть их бесстрашные души попадут в ирий.
Присутствующие за столом военачальники поддержали его громкими криками одобрения и дружно осушили чаши. После нескольких взаимных и любезных тостов, поднялся Аспарух.
– За наших спасителей. За короля Само! Я хотел бы видеть его своим братом.
– Я не против, – поднялся Павел.
В шатре раздался рёв. Вождям тут же поднесли серебряный ритуальный кинжал. Павел с Аспарухом сделали друг другу надрезы на запястьях и накапали в чаши друг другу своей крови. Затем выпили и крепко обнялись. Братанье руссов и болгар состоялось.
Затем, как обычно, началась гулянка. Она ничем не отличалась от прочих, где подвыпившие воины хвастали своими победами над врагами и женщинами. Вокруг победителей сновали симпатичные девушки и подливали вино в пустующие чаши. Слышался кокетливый девичий смех и весёлые повизгивания.
Аспарух куда-то вышел. Павла и Драгмира тут же облепили молоденькие девушки и без всякого смущения стали с ними заигрывать. Можно даже сказать – соблазнять. Капитан стоически держался, а Драгмира, ослабленного раной и вином, им удалось умыкнуть.
В это время Аспарух был в кибитке у Гульны.
– Мой брат Само просит тебя для своего конунга Драгмира. Я не могу ему отказать после всего, что он для нас сделал.
– Я не хочу конунга Драгмира. Лучше отдай меня за… короля, – сверкнула глазами Гульна.
– Ты что! – Поперхнулся хан. – Он же женат.
– А зачем тогда Боги позволили ему украсть моё сердце? – неожиданно расплакалась гордая княжна.
Аспарух был поражён. Впервые видел он слёзы своей племянницы. «Вот так дела! Эта девчонка ничего лучше не придумала, как влюбиться в короля».
– Он об этом знает?
– Ещё чего.
– Но у руссов не в обычае иметь несколько жён.
– Значит, мне не нужен никто, – твёрдо заявила она.
Аспарух промолчал, а про себя подумал: «Ничего, перебесится». Он встал и неловко погладил её по голове. Какой он ей дядька. Несмотря на разницу в возрасте, они выросли как брат с сестрой. Аспарух до сих пор не был женат, и не ведал счастья быть отцом.
–
Не смей меня жалеть, – оттолкнула она его руку.
Хан в нерешительности потоптался на месте и, тяжело вздохнув, вышел.
Гульна уткнулась головой в подушку и разрыдалась. Этот русский богатырь вошёл в её сердце сразу. С той самой минуты, когда объявил им о свободе. Он разительно отличался ото всех виденных ею ранее мужчин. Она пыталась гнать его из своего сердца, но он не уходил. Она старалась найти в нём какие-то пороки. Но и пороки его были ей желанны.
Высушив слёзы, она вызвала телохранителя.
–
Когда закончится пир, проследи, куда уведут короля руссов, – приказала она.
Тот, молча кивнул и удалился.
Аспарух вернулся к гостям, ломая голову, как уладить это щекотливое дело. А когда выпил с Павлом по очередной чаше мёда, махнул рукой: как-нибудь всё образуется. И оба побратима предались безудержному веселью.
Вскоре, заметив, что Само «устал» и начал «клевать носом», Аспарух предложил ему:
–
Выбирай любую девушку, хочешь двух, и иди отдыхать в мою кибитку.
Капитан поднял осоловелые глаза и пробормотал:
–
Прости, брат, мне действительно надо отдохнуть. Я не спал двое суток. Но я желаю почивать в шатре своей жены. Везите меня к моей королеве!
Хан посмотрел в сторону его личных телохранителей и кивком головы позвал их.
–
Ваш король утомился. Доставьте его в мою кибитку. С ним пойдёт… – Аспарух оценивающе стал рассматривать своих наложниц.
Те в ожидании замерли.
–
Зарина, согрей постель королю.
Девушка безропотно последовала за Павлом.
Уснувшего капитана положили на шкуры, Зарина принялась его раздевать. Но закончить этот процесс ей не позволила прошмыгнувшая в кибитку чья-то тень. Когда Зарина увидела кто это, то испуганно вздрогнула.
–
Пошла вон, – твёрдо сказала Гульна. – Хотя нет, останься караулить у дверей.
Когда девушка выскользнула за полог, Гульна склонилась над Павлом. Кончиками пальцев изучающе провела по его лбу, щёкам, подбородку… После чего страстно приникла губами к его губам. Затем, откинув голову, вновь долго смотрела ему в лицо, словно стараясь запомнить навек. Потом горячо и требовательно стала целовать его в губы, шею, грудь…
От такого напора поднялся бы и мёртвый, а Павел был всего лишь уставший нетрезвый мужчина. Поэтому почуяв у себя в руках упругое женское тело, которое так явно желало любви, капитан позабыл обо всём на свете. А руки и губы стали жить совершенно самостоятельно.
– Моя королева, – шептал он, прижимая к себе податливое тело. – Люблю тебя безумно.
Ответом ему было молчанье и страстные объятия и поцелуи. «Да что же эта чертовка со мной творит? – сам себе удивлялся Павел. – Как будто в последний раз».
А когда они лежали полностью обессиленные, «королева» неожиданно поднялась с постели и стала одеваться. Павлу стало как-то неуютно. Он попытался задержать покидающую ложе девушку, но она ловко увернулась. Павлу возмутила такая игра в кошки мышки, он резко привстал с ложа, поймал её за руку и развернул к себе. Лучше бы он этого не делал…
«Гульна!? – промелькнуло в голове. – Что, капитан, допился! Как теперь быть?»
Девушка гордо встряхнула головой, и с вызовом посмотрела ему в глаза. Взгляд её словно говорил: «Да, это я! Сама пришла. И ничего не боюсь. Потому что люблю!»
Павел разжал пальцы.
– Что мы наделали, девочка!
– Король, я сама этого пожелала, – ответила она.
– И как нам теперь быть?
– Для тебя, король, ничего не изменилось.
– А как же Драгмир?
– Твой конунг не нужен мне. Сердце моё молчит при виде его влюблённых глаз. Я последняя из рода Карчуна, и роду нужен сильный правитель. Таким вождём станет мой сын. – Гульна резко развернулась и выбежала из кибитки, на ходу приказав кому-то:
– Иди к нему!
«Какой сын?» – хотел было спросить Павел, но прикусил язык. «Твой сын, Павлуша», – подсказал ему внутренний голос.
Из-за полога вышла девушка и неслышно прилегла рядом с Павлом. Но тот даже не заметил её присутствия, он смотрел в потолок и думал: «Ну почему меня все хотят использовать в своих целях? Неужели им мужиков не хватает? С другой стороны, я начинаю дичать и принимаю правила этой игры. Неужели права поговорка про житьё среди волков? Вот и я уже научился выть по-волчьи. Но признайся, что такая жизнь тебя вполне устраивает. И даже, можно сказать, нравится. Ты становишься настоящим аборигеном варварских веков».
С этими размышлениями Павел провалился в тяжёлый сон без сновидений. Зарина потёрлась рядом и обиженно уснула.
Но выспаться им не дали.
Павлу показалось, что он едва прикрыл глаза, как его тут же кто-то настойчиво стал тормошить.
Капитан с усилием разлепил глаза и уже был готов обругать наглеца всякими нехорошими словами…
Перед ним стояли и улыбались Аспарух и Драгмир.
Увидев Драгмира, он смутно вспомнил страстные объятия Гульны. Ему стало неловко… «Это тебе привиделось», – гнал он прочь смутные образы.
– Ну, наконец-то! Никак, мой «подарок» всю ночь спать тебе не давал! Сказки всё рассказывал… – хитро сощурился хан.
Павел насторожился: «Неужели сам хан Аспарух прислал ко мне свою племянницу!»
– Зарина умелая «сказочница», – продолжал улыбаться хан. – Но, брат, пора браться за дела.
Павел, выйдя из замешательства, согласно закивал.
– Хорош подарок! Согласен. Сейчас которая половина дня?
– Солнце уже к полудню, – ответил Драгмир.
– К тризне всё готово. Нужно торопиться. Пленные сообщили, что Бирей со дня на день ждал прихода в помощь ему двадцатитысячной орды.
– Павших товарищей на растерзание воронью не бросим, – поднимаясь, вымолвил Павел. – Сколько бы там тысяч не шло.
Едва они прибыли на место погребения, как тут же были запалены костры с телами погибших. Руссы и болгары лежали все вместе. Как-то деловито и обыденно началась резня пленных хазар. Павел хотел было воспротивиться, но кто он такой, чтобы со своим уставом лезть в чужой монастырь? Хорошо хоть живыми в огонь не бросают. Традиции у этих людей складывались веками.
Пленные шли под нож безропотно. И эта безропотность делала всю картину ещё более тягостной. А когда стали предавать огню будущих подруг героев, Павел развернув коня, отъехал далеко в сторону. Происходящее более походило на изуверскую казнь, чем на «радостный уход невест вслед за своими суженными».
Но друзья погибших воинов воспринимали всё совсем по-другому. Вокруг царило весёлое и праздничное настроение. Павшим не следовало брать с собою в страну вечного блаженства груз горя и печали. Им всего этого хватало при жизни.
К Павлу подъехал Аспарух и, остановив своего коня, бок о бок с его, произнёс:
– Сегодня утром Гульна подняла меня чуть свет и сказала, что желает быть женой твоего конунга. Я не против, хотя странно как-то. Ещё вчера была не согласна.
Хан, удивлённый резкой сменой настроения племянницы, приказал разузнать причину такого настроения. Ему уже доложили, где и с кем провела ночь Гульна. Он не сердился на Павла. Женщины – это загадка мироздания. И кто их разберёт, чем им плох один и хорош другой. У них развит природный инстинкт самки. И для отца своего детёныша она выбирает сильного и здорового самца. Поэтому нет ничего странного, что Гульна выбрала короля руссов. Добрый вырастет воин у племянницы. Надо скорей играть свадьбу. А вот наложница Зарина пожелала уйти в ирий. Будет там кому-то хорошей женой. Тайна тогда остаётся тайной, когда о ней знает как можно меньше людей.
Об этом сейчас думал Аспарух. Ему самому было неведома Любовь. Так сложилось, что на них с братом легла тяжёлая ноша – спасение своего народа. От того и помыслы его были далеки от любовных переживаний. Если он хотел женщину, тут же её получал, а придёт время задуматься о наследнике, возьмёт себе жену из достойного рода. А пока, сабля в руке да ветер в лицо…
После слов хана Аспаруха капитан убедился, ночью всё-таки что-то было. Он не до конца понимал выходки Гульны. Влюбилась? Он всё ещё не привык к популярности у здешних женщин. Нет, конечно, и дома он не был обижен вниманием. Но здесь приходилось буквально отбиваться от их навязчивого интереса к его персоне.
Всё было проще, чем ему казалось. В те, залитые кровью века, чтобы выжить, надо было держаться сильного и надёжного плеча. Женщина, как более слабое и беззащитное существо, сразу определяла заложенными в ней веками инстинктами выживания, кто может стать таким «плечом».
Отвечая хану, Павел произнёс:
–
